У процессора слишком искусственный звук

Ваня закуривает, упираясь затылком в бревно, которому, если верить Паше, было по меньшей мере триста лет. Ерунда, наверное, но слушать хотелось не переставая. А может, просто, Пашу слушать. И то, как он, чуть захмелев от виски, отставив один палец от бокала, вещает Ване о том, что тот говорит глупости. А сложно притворяться умным, когда видишь рядом с собой такого человека. Сложно притворяться умным, когда видишь, как Паша раскрывается, стоит Юре отойти на пару метров. Ваня быстро понимает смысл игры и принимает ее. Паша личность, просто ему не нравится ее показывать. И, черт возьми, Ваня многое готов отдать, чтобы узнать его получше. — Какой идиот курит без куртки? — спрашивает Паша, выводя из раздумий, натаскивая на Ванину голову шапку. — А какой идиот так свободно отдает бразды правления, Пашенька? — Паша, — выходит, наверное, грубее, чем он хотел. — Паша, — кивает Ваня. — Паша. *** — Ебало себе не сожги, — замечает Паша, отвлекая, тем самым, Ваню от его важного занятия. Прикуривать от факела, оказалось, очень удобно и ни разу не показушно. — Если сожгу — окажешь мне первую помощь? — лукаво улыбается Ваня, склонив голову на бок. Паша хмыкает, но ничего не говорит. Наверное, медсестра из него так себе, и он просто признаться в этом не хочет. Ваня отставляет факел в сторону, затягиваясь. — Вуаля! — объявляет он. — Ловкость рук и никакого мошенничества. Паша улыбается. Каждый раз, когда у Вани получается вызвать улыбку на его лице — он засчитывает себе победу. Правда пока не понимает, почему. *** — А оладушки мне приготовишь? — спрашивает Ваня, замечая острые лопатки Паши, когда он, чуть сутулясь, тянется к сахарнице. — Хуев тебе на панамку, Ванечка, — Паша как всегда мил и приветлив. Ваня уже не удивляется. Только хмыкает на «Ванечку». — Не умеешь готовить, мог бы уже признаться, — фыркает он, внаглую забирая кофе и делая большой глоток. Сладкий. Да еще и со сливками. Ваня терпеть такой кофе не может. Он медленно делает второй глоток. Паша следит взглядом за кружкой, и молча достает вторую. — Умею, — говорит он, во второй раз опустошая кофейник. — Но все еще считаю, что ты обойдешься. — В самое сердце ранишь, Пашенька, — фыркает Ваня. — Паша. — Паша. *** — Ну, давай тогда, до следующих выходных, — Юра обнимает крепко, обдавая запахом сигарет и совсем уже легким — перегаром. Ваня смеется, обнимая в ответ, обещая приехать. Он смотрит на Пашу, почти не отрываясь, а тот стоит, подперев плечом балку, легко улыбается, но никак, совсем ни капельки не выражает своего мнения. — Будешь меня ждать? — шутя (ему хочется так думать) спрашивает Ваня. — Долго-долго, и верно-верно, — кивает Паша, даже приобняв. — Пиши мне грустные письма, Пашенька. — Паша. — Паша. *** Ваня уезжает, и, если честно, не планирует возвращаться. Ваня приезжает назад, отбирая Пашины очки. Тот только улыбается, никак это не комментируя. — Они мне просто больше идут, — считает нужным заметить Ваня. — Пашенька. — Паша. — Паша. Ваня чувствует, что он в полной заднице.