Разбуди меня

Три десятка альф, занимавших не последнее место в иерархии и вполне способных претендовать на место Келлана. Все — знакомые. Со всеми доводилось пересекаться прежде, с некоторыми — неоднократно. Не всегда наши взгляды на момент начала встречи совпадали, но в итоге обеим сторонам удавалось прийти к компромиссу и разойтись довольными друг другом. Это знание должно было подбодрить и вселить надежду, что не всё так плохо, однако, последние крохи её стремительно таяли. Раньше за моей спиной находился Келлан. По мнению этих альф, я был его голосом, озвучивал его условия, а своего мнения не имел вовсе. Теперь, когда Келлана не стало, мои умственные способности и таланты стратега ставились под сомнение. По мнению большинства, мне стоило отказаться от совершения ошибок на раннем этапе, сложить оружие, отойти в сторону и повторить судьбу Кевина Спарроу. Заниматься благотворительностью, поддерживать иллюзию бурной деятельности, но ни при каких обстоятельствах не лезть в мир жестоких игр, где балом правят альфы. Я стоял напротив и чувствовал взгляд каждого из них. Изумлённые, насмешливые, колкие... Все они, наверное, удивились не меньше меня. И все были настроены совсем не так радушно, как должны были, согласно заверениям Дэриэна. — Добрый вечер, джентльмены, — поприветствовал он озадаченных зрителей. — Как и обещал, представляю вам нового главу «Black Swan». — Чейзер, это такая шутка? — поинтересовался Ланс. — Это последнее желание Келлана, — произнёс Дэриэн, швыряя на стол папку с документами. — Разумеется, здесь копии. Оригинал находится в надёжном месте. Хочется вам этого или нет, но Келлан считал, что следующим главой должен быть его супруг. Среди бумаг я заметил письмо, написанное от руки. Совершенно точно это был почерк Келлана. Ни с чьим другим никогда бы его не спутал. Судя по всему, у Чейзера действительно имелись неопровержимые доказательства. — Все, кто считает решение Келлана ошибкой, могут подняться и уйти прямо сейчас, — сказал я, обведя пространство взглядом. — Никого не стану задерживать и упрашивать. Каждый из вас знает, чего хочет в дальнейшем. Каждый делает выбор раз и навсегда. Я продолжал смотреть прямо перед собой и мысленно готовился услышать, как разом отодвигаются все стулья, и альфы проходят мимо, оставляя меня в одиночестве. Никто из них не станет вести дела с омегой. Никто. Даже если им за это приплатят. Звук должен был быть оглушительным, а получился тихим, задавленным, едва различимым. Из всех альф, подчинявшихся Келлану, только один решительно отверг предложенную кандидатуру и отказался от дальнейшей совместной работы. С момента этой встречи прошло несколько дней, а я продолжал обдумывать каждую деталь, каждый перехваченный взгляд и жест, каждое сказанное слово. Как будто бы ничего страшного, но привыкнуть к новому раскладу пока не получалось. Освобождение, о котором так мечтал, не пришло. Прежде казалось: стоит Келлану исчезнуть, и за спиной вырастут крылья. Смогу двигаться вперёд, не боясь никого и ничего. Начну, наконец, строить жизнь так, как мог бы, не случись в ней договорного брака, заключённого с подачи родителей. Вместо свободы получил клетку, в которой меня крепко заперли обстоятельства. И я не представлял, что нужно сделать, чтобы выбраться из неё без потерь. Обстоятельства смерти Келлана по-прежнему вызывали множество вопросов, а личности людей, стоявших за организацией нападения, оставались невыясненными. — Сколько времени нужно, чтобы отыскать заказчика? — поинтересовался я у Дженсена. — Вы задаёте сложные вопросы, мистер Крэйг, — ответил он сдержанно. По всему было видно, что тема разговора его не воодушевляет. Он заранее боялся провала и осторожничал, потому что... Потому что история знала множество случаев, когда заказные преступления так и оставались нераскрытыми, спустя десятилетия. — Сложные, — согласился я. — Но вы же знаете ответы, мистер Кордова. — Знаю, — кивнул он. — Это не самая простая ситуация. А ваш супруг — не самый обычный человек, и нанимать для его устранения дилетанта вряд ли бы стали. Большие деньги, такие же возможности. Серьёзные люди... — Сроки? — повторил я, обрывая пространные размышления. — От нескольких дней до бесконечности, — честно признался он. Предсказуемо. На большее я не рассчитывал. Начальник департамента оправдал мои надежды от и до, признавая бессилие полиции в некоторых случаях. Параллельно с ними поисками заказчика занимались и сотрудники моей службы безопасности. Очевидно, что на них я возлагал куда больше надежд, чем на Кордову и его ищеек, знавших, что творится у них под носом, но так ни разу и не сумевших прижать моего мужа. Единственное, что им отлично удавалось — это отсасывать Келлану с завидным постоянством, пусть и в переносном смысле, а потом ходить с обкончанными рожами, делая вид, будто так и надо. Они прекрасно знали, какие дела проворачивает на территории города Келлан, и скольких человек он отправил в могилу. Тем не менее, продолжали кланяться самому уважаемому человеку города и опускаться перед ним на колени. За примерами избирательной слепоты, возникавшей после проведения очередной транзакции, не требовалось далеко ходить. Смерть моих родителей не была трагической случайностью. У их самолёта не отказывал двигатель. На борту сработало взрывное устройство. Наказание — смерть, как говорил Дэриэн. Плата за неповиновение и нежелание ввязываться в противозаконные игры, к которым их подталкивали всеми возможными и невозможными способами. Когда поняли, что дело безнадёжное, и согласия не получить, сменили тактику. Нет человека — нет проблемы. С некоторых пор выражение «слуга закона» меня забавляло. Я не испытывал трепета перед коллегами. Знал, что все они отлично продаются и покупаются. Вопрос лишь в цене. Остальное не имеет значения. — Не самые радостные прогнозы, но уверяю, мои сотрудники приложат максимум усилий, чтобы отыскать виновного, — пообещал Кордова. — Он обязательно получит по заслугам. — Спасибо вам огромное, — отозвался я, по привычке промокнув глаза платком. — Сейчас поддержка со стороны знакомых — самое ценное, что у меня есть. Спектакль продолжался и набирал обороты. Временный имидж окончательно превратился в альтер-эго и стал неотделимой частью. Эндрю. Милый, добрый, заботливый Эндрю. Как же ты был прав, говоря, что однажды эта затея изменит меня до неузнаваемости и станет зыбучими песками, из которых невозможно выбраться самостоятельно. Как же ты был прав... * Принять новый статус и смириться с ним оказалось сложнее, чем представлялось на старте. Слишком много всего свалилось на мою голову в последнее время, и я нуждался в перезагрузке. Что угодно в обмен на глоток свежего воздуха и на возможность вырваться из паутины, продолжавшей не только удерживать, но затягивать сильнее, чем прежде. Прорезавшей кожу тонкими, но прочными нитями, оставлявшей одну кровоточащую полоску за другой, словно это вовсе не паутина была, а леска. Почти удалось уйти незамеченным. До счастья и свободы оставалось совсем немного. Прихватив ключи от машины, открыл дверь и тут же замер, услышав голос, обращённый ко мне. — Куда ты собрался? — спросил Дэриэн, спускаясь по лестнице. — С каких пор я должен перед тобой отчитываться? — усмехнулся, пряча ключи в карман. — Если мне память не изменяет, то это я — хозяин дома, а ты — наёмный работник. Не путай берега и не пытайся прыгнуть выше головы. Понадобишься — позову, а сейчас отвали. — Куда? — Тебя не касается. — Куда? — в третий раз выдал он, хватая меня за руку и резко разворачивая к себе лицом. — Тебя. Не. Касается. Но если действительно интересно, то в кои-то веки мечтаю побыть наедине с собой. Здесь это нереально, — ответил, вырываясь из захвата и хлопая дверью. Наш разговор мог быть совсем другим. Он мог задавать вопросы иначе, я — отвечать, не нарываясь на скандал, но мысли неизменно отличались от реальности. Представляй, что угодно, а реальный расклад всё равно получается сомнительным. И если это случается неоднократно, то, наверное, повод всерьёз задуматься. Первое, что сделал, выехав за ворота — отключил телефон. Мне не нужны были постоянные звонки и сообщения. Мне нужна была свобода. Хотя бы иллюзия её. Понимал, что поступок больше чем на девяносто процентов состоит из глупости, что ставки и риск безумно велики, что меня могут убить с такой же лёгкостью, как Келлана, но продолжал двигаться по выбранной дороге. Мысли о смерти не пугали. Было поразительно всё равно, как будто я уже умирал неоднократно, успел привыкнуть и теперь воспринимал угрозы без должного трепета. Ехал вперёд без какой-то особой цели, не имея пункта назначения, в котором чувствовал бы себя счастливым. Не имея человека, с которым мог бы поделиться своими переживаниями, выговорившись и не получив в ответ новую порцию нравоучений. Моим единственным другом был и оставался Эндрю, но его кандидатура даже не рассматривалась. Его влюблённость порядком всё осложняла, его ремарки о том, что я сам сделал свою жизнь невыносимой, заставляли окончательно вычеркнуть это имя из списка. Осуждение — последнее, в чём я нуждался... Вообще-то не нуждался вовсе. Бросив машину на пристани, направился к берегу и замер на месте. Прикрыл глаза, раскинул руки в разные стороны, позволил ветру играть с волосами. Место было пустынным и для совершения преступления подходило идеально. Реши кто-то выстрелить, сейчас он мог бы сделать это с лёгкостью. Но я был на берегу один. Впервые меня сюда привёз Келлан. Мы прогуливались вместе и обсуждали одно из многочисленных торжеств, на которых наше появление было не обязательно, но желательно. Я слушал Келлана вполуха, уделяя больше внимания пейзажам, нежели мужу, но изредка вставлял какие-то малозначимые реплики. Думал, что однажды приеду сюда в одиночестве, чтобы ни на кого не отвлекаться, а просто наслаждаться тишиной и покоем. Тем, чего в жизни давно не случалось. Отличное исключение из правил. Хотя бы одна мечта, исполнившаяся не через задницу, а так, как хотелось. Я проторчал на пляже почти до самого вечера, а вечером отправился в бар, расположенный поблизости. Туда меня тоже — вполне логично — привёл в один из вечеров Келлан. Не самое фешенебельное заведение города, с умеренными ценами, без бесконечных обещаний подать лучший стейк, а к нему — лучшие вино и кофе. Но текила здесь действительно была отличная, а соль и лайм — такие же, как и в любых других заведениях, ничуть не хуже. И свободные альфы, устраивающиеся за барной стойкой, тоже. Я заметил его сразу, как только он появился. Выгоревшие до светло-русого оттенка волосы, собранные в низкий хвост, чувственные губы, открытая улыбка. Довольно привлекательная внешность. Ничего особенного, но посмотреть приятно. Он тоже меня заметил и улыбнулся. Я ответил тем же. — Алан, — представился он. — Кэмерон. — А, может... — начал он, слегка запнувшись на середине фразы; видимо, собирался предложить выпить, но передо мной и без того стоял полный шот. — Может, — хмыкнул я. — Поехали к тебе? — Так сразу? — одновременно удивился и обрадовался он. — Да. Заплатил бармену и, прихватив с собой полную бутылку текилы, я направился к выходу. Алан последовал за мной. Он был на пять лет моложе меня, учился в университете, подрабатывал в автомастерской и увлекался серфингом. Машина произвела на него неизгладимое впечатление. Я невольно усмехнулся, заметив реакцию на кабриолет. Меня в этой жизни мало что удивляло. А вот Алана, похоже, поразить в самое сердце было проще простого. — Крутая тачка, — заметил, деловито осматривая салон и с благоговением проводя ладонью по кожаному сидению. Я бы не удивился, узнав, что с большим удовольствием он трахнул бы эту машину, а не меня. Если бы технически первое было возможно... — Знаю. Муж подарил. — У тебя есть муж? — Был. — Что с ним случилось? — Умер, — дёрнув плечом, ответил я. Вдаваться в подробности не стал. Не видел смысла. Я бежал от призрака Келлана. Глупо было снова возвращаться к нему и начинать рассказывать едва знакомому парню о перипетиях своей семейной жизни. Алан же оказался довольно разговорчивым, потому к концу нашего путешествия я знал множество историй из жизни любителей серфинга. — Не то, чтобы роскошное место, — предупредил Алан, доставая из кармана ключи, — но... — Всё отлично, — заверил его. — Никогда не занимался сексом в трейлере, но всегда мечтал. Он усмехнулся, пропуская меня вперёд. Свет вспыхнул, позволяя осмотреться по сторонам. Подтверждением слов о любви к покорению волн служили две доски. Одна сломанная. — Потерпела поражение в неравной борьбе с акулами, — пояснил Алан, заметив заинтересованный взгляд. — Но ты, судя по всему, победил? — Ага. У Алана нашёлся повод для гордости, и он активно за него ухватился, рассказывая о нападении акулы, и о том, как ему удалось справиться с опасной хищницей. Я разливал текилу и думал, что настоящая акула не так страшна, как некоторые акулы бизнеса, с которыми доводилось иметь дело мне. В особенности — одной, самой крупной, чью фамилию я так и не взял, чью метку так и не получил, несмотря на со всех сторон идеальные отношения. — Может, покурим? — предложил Алан, выразительно на меня посмотрев. — Давай, — согласился я, понимая сразу, что на стол он выложит не сигареты. И оказался прав. Спустя несколько минут, в воздухе появился стойкий сладковатый аромат. Алан затянулся и предложил косяк мне. Я отрицательно покачал головой, вместо этого подошёл ближе, положил ладони ему на плечи и поцеловал. Достаточно было того, что курил он. Мне за глаза хватило алкоголя, чтобы потерять чувство реальности и позабыть почти обо всём. Разорвав поцелуй, Алан затянулся вновь и на этот раз поцеловал сам. Выдохнул горячий и густой дым прямо в рот, а потом швырнул недокуренный косяк в пепельницу и потянулся ко мне, сделав окончательный выбор между куревом и сексом в пользу второго. — У меня никогда не было такого шикарного омеги, — сообщил, прижимая меня к постели. — Считай, что уже был, — засмеялся я, запрокидывая голову и подставляя шею под жадные жалящие поцелуи-укусы. У Алана не было чертовски сильного и столь же притягательного аромата, как у Чейзера. Не было его напористости и желания получить то, что принадлежит по праву, которое передавалось мне и невероятно заводило. Не было ярости Келлана, любившего вымещать агрессию на своих любовниках, его же подавляющей ауры, ощущая которую хотелось сдаться моментально. Но зато в моём мизерном списке альф, с которыми довелось оказаться в одной постели, он занимал безоговорочное первое место в топе нежности и заботы о партнёре. Он не был девственником, далеко не впервые видел в своей постели обнажённого омегу, но всё равно нервничал, потому раздевал меня медленно и неуверенно, словно боялся, что я исчезну. С волнением справился не сразу, но когда это произошло, стало понятно: омеги могут без опасений запрыгивать к нему в постель. Неудовлетворёнными не останутся. Он был горячим и страстным. Умелый язык, чуткие пальцы. Внушительных размеров член, которым он — уверен в этом — отлично умел пользоваться. Я стянул и отшвырнул в сторону резинку с волос Алана, позволив им рассыпаться по плечам. Он прихватил зубами мой подбородок. — Самый отвязный, самый сладкий омега в моей жизни, — шепнул, коснувшись губами горла. — Трахни меня, Ал, — попросил я, двинул бёдрами, приглашая. — Давай же. Я хочу тебя. Провёл ладонью между ягодиц, собирая смазку и растирая по его члену. Мой запах на его коже. Когда он меня выебет, его запах тоже осядет на мне. Мысль об этом промелькнула в голове, и я мстительно усмехнулся. Подавись своими обещаниями, Чейзер. У меня сотни альф на выбор, и я в любой момент могу выбрать кого угодно. Хоть простого парня, обожающего сёрфинг, текущих омег и травку. Хоть одного из своих подчинённых. Ортегу, Гэлси, Хамильтона, Прэйсли... Кого угодно. Кого угодно, но только не тебя, уверенного в собственной неотразимости, и в том, что я не смогу устоять перед твоим очарованием. Перед твоей силой... Перед твоим... Жизнь Алана оборвалась быстрее, чем он успел раскатать презерватив по члену. Всё вообще закрутилось стремительно. Дверь трейлера распахнулась настежь. Мы обменялись изумлёнными взглядами, Алан обернулся, и в тот же миг раздался выстрел. Кровь брызнула во все стороны, часть её попала мне на лицо. Незнакомый мужчина, продолжавший держать пистолет наготове, схватился за ставшие красными волосы, и с отвращением швырнул стремительно остывающее тело на пол. Между нами не осталось преград — дуло пистолета смотрело прямо на меня. Передо мной стояла смерть в человеческом обличье. В нём не было ничего особенного. Тридцати с небольшим лет. Из отличительных черт — переломанный нос. Увидишь в толпе, и за кого угодно примешь, но никак не за профессионального ликвидатора. — Попался, сука, — произнёс он, усмехнувшись. — Поймать тебя оказалось проще, чем отлить. — Кто ты? Тупой вопрос. Один из самых тупых. Какая разница, в самом-то деле? Всё равно ничего не изменить. У меня ни единой надежды на спасение. У него — пистолет. Пара секунд, и красными станут не только волосы Алана, но и мои собственные. Кровь зальёт всё. Подушки, простыни, пол... А в новостях покажут роскошный сюжет о безутешном вдовце, которого застрелили в койке неизвестного мальчишки. Пьяного, накуренного, текущего, как последнюю блядь. Сразу видно — уважаемый человек. — Тот, кто пришёл наказать тебя, — ответил мужчина. — Ты был плохим всё это время. Ты был самой настоящей сукой, Кэмерон. Суки не должны жить. Суки должны умирать. Чем скорее, тем лучше. Я забился в угол кровати и неотрывно смотрел на дуло пистолета. На то, как скользит палец, обещая с минуты на минуту нажать сильнее. Запредельно громкий звук выстрела черканул по натянутым нервам, и я зажмурился. Казалось, сейчас будет боль, а потом меня отшвырнёт назад. Не осознаю в полной мере, как так получилось. Как вышло, что стремление к свободе привело к смерти. Как получилось, что одна вылазка в прекрасный мир, где есть простые парни, но нет проклятых мафиози, с завидным постоянством ломающих мою психику, стоила жизни. Боль не пришла. Зато запах крови стал куда сильнее и насыщеннее, чем прежде. Приоткрыв один глаз, увидел своего несостоявшегося убийцу. Он, как подкошенный, рухнул на постель, и его кровь растекалась по простыням, пропитывая ткань. А у двери стоял Дэриэн. Это он выстрелил. Он, а не незнакомец, пришедший меня уничтожить. — Ничего здесь не трогай, — посоветовал Чейзер, подходя ближе и брезгливо глядя на брызги крови, разлетевшиеся повсюду. Я смотрел на него, и меня начинало трясти, будто в лихорадке. Хотелось разрыдаться и броситься ему на шею, уткнуться носом в плечо. Ощутить под пальцами шероховатую поверхность ткани, вдохнуть запах одеколона, оказаться в объятиях и почувствовать себя в безопасности. Для идеальной картины неплохо, если Чейзер будет держать рот на замке. Но нет, он и не думал молчать. Оседлал любимого конька, не упустил возможности задеть. — Что же вы сидите на месте, а не убегаете, мистер Крэйг? — спросил, разгибая мои пальцы по одному и пытаясь вырвать из них простыню, которой я прикрывался. — Или запах крови снова тебя завёл? Ждёшь, когда кто-нибудь обслужит? Ну, давай я, раз больше никого из живых не осталось. Выбирай. Пальцы или пистолет? Чем тебя трахнуть? Думаю, лучше пистолет. Мне ведь нельзя к тебе прикасаться, а так прямого контакта нет. Вроде как не нарушаю правила. — Дэриэн... Впервые за время нашего знакомства я позвал его по имени. Он заткнулся. Так резко, словно перед ним в мгновение выросла стена, и он налетел на неё. Достал из кармана платок и провёл им по моей щеке, стирая кровавые потёки. Я пытался посмотреть на себя его глазами. Жалкое зрелище. Совершенно жалкое, невыносимо. Расширенные зрачки, сладковатый запах, осевший на волосах, искусанные губы и полная беспомощность. Не так я представлял нашу встречу после ночного загула. В фантазии предписывалось пройти мимо модельной походкой, с гордо поднятой головой и прямой, как у балетных, спиной. А вместо этого сидел перед ним на окровавленных простынях, безуспешно пытаясь спрятаться, дрожал, то ли от накрывающего с опозданием, но по полной программе, страха, то ли от холода. Ждал реакции на свой поступок. Крика о шлюхах, по ошибке получивших власть и всё планомерно сливающих в сортир, осуждения, дальнейших насмешек. Дэриэн потянулся и отвёл мои волосы от лица, мимолётно коснувшись кожи кончиками пальцев. — С тобой всё нормально? Он ничего не успел сделать? — спросил заботливо. — Да. Нет, — непривычно хриплым тоном ответил я. — Только... Мои вещи. Мои... Он не дослушал. Снял пальто и набросил мне на плечи, закутывая в него. Я утонул в этой ткани. Стало теплее, а легче — нет. Напротив, в разы сложнее. Запах. Сумасшедше-прекрасный запах оседал на коже и меня вело сильнее, чем от текилы и каннабиса вместе взятых. — Моя машина и ключи от неё, — довёл мысль до конца. — Собираешься за руль в таком состоянии? — спросил Чейзер. — Смело. Но тупо и опасно. Больше для других, чем для тебя. — Но... — Я отвезу тебя. Потом пригоню твою машину. Иди, отдохни немного. Умойся, там есть бутылка с водой, — сказал он, бросая ключи от своего внедорожника. — Мне нужно сделать пару звонков и слегка здесь прибраться. Заодно отыскать всё твоё барахло. — Я... — Иди, — повторил Чейзер. — Толку от тебя сейчас не будет. Он доверил мне ключи. Не сомневался, что не уеду. Хотелось сделать всё наоборот из вредности, но я приказал внутреннему голосу заткнуться. Умылся, старательно оттерев с кожи каждую каплю чужой крови. И устроился на пассажирском сидении, продолжая кутаться к пальто Дэриэна. Лёгкая, приятная на ощупь ткань. Шёлковая подкладка. Прохладная, но зато нежно ласкающая разгорячённую кожу. Бёдра были липкими от смазки. Немного природной и предостаточно искусственной, щедро вылитой неслучившимся любовником. Я кусал губы. Пытался отделаться от навязчивых мыслей, но запах моего альфы окутывал со всех сторон. И всё остальное переставало иметь значение. В ушах звучал настойчиво его голос, дававший выбор. «Пальцы или пистолет? Пальцы или пистолет?». Пальцы. Ответ был очевиден. Согнув ногу в колене, я съехал по сидению ниже, впервые за этот чёртов вечер и такую же ночь прикасаясь к себе. Зажимал зубами ткань, воображая, как вонзаюсь ими в обнажённое плечо Чейзера, и активно работал тремя пальцами — этого было мало, но лучше, чем ничего, — проталкивая их, как можно глубже, представляя, что это не пальцы вовсе, и доводя себя до оргазма. Самого постыдного, аморального, учитывая, что творилось вокруг, грязного, унизительного на фоне осознания беспомощности перед Чейзером и вместе с тем — самого сладкого в моей жизни. — Будешь выходить из машины, не забудь подтереть за собой, а то есть подозрение, что на сиденье теперь море разливанное, — попросил Дэриэн, н-ное время простоявший рядом с машиной и отлично всё видевший; я его появление, конечно, не заметил. — Пальто, так и быть, сам в химчистку сдам. — Ты... — Может, пистолет протестируешь для чистоты эксперимента? — предложил он, устраиваясь на водительском сидении. — Может, лучше всего будет твой язык в моей заднице? — огрызнулся я. — Может, — согласился Дэриэн, заставив меня потерять дар речи и заткнуться в мгновение ока. — Но не сегодня, конфетка. Не сегодня. * Он постучал в мою дверь на рассвете, спустя несколько дней. К тому моменту всё более или менее улеглось. Посмотрев на часы, я собирался обложить незваного визитёра матом, но вместо этого пригладил волосы и пошёл открывать. Шок! Сенсация! Умею появляться перед ним не только в кружевных трусах или вовсе без оных. Иногда сплю в обычной пижаме и не ставлю себя в неловкие ситуации. — Что-то важное? — спросил, зевая и прикрывая рот ладонью. — В противном случае, я не стал бы тебя беспокоить, — сообщил Чейзер, перебрасывая пиджак через плечо. — У меня есть небольшой подарок. Рукава рубашки были закатаны до локтя, но кое-где на светлой ткани просматривались красновато-коричневые пятна. Не понять, что это, было нереально. Кровь. Относительно свежая. — Какого плана? — Хочешь знать, кто натравил на тебя того ублюдка с пистолетом? — Ещё спрашиваешь? — Если действительно интересуешься, перестань задавать вопросы, и пойдём со мной. — Мне нужно переодеться. — Я подожду за дверью, — пообещал Чейзер и оставил меня в одиночестве. Когда мы зашли в один из залов, предназначенных для столь любимых Келланом кровавых шоу, внутри находились трое. Два человека из охраны и один чужак. Во всяком случае, вначале я его не узнал. Признаться, сделать это было проблематично. Разбитый нос, разбитые губы, заплывший глаз. Столкновение с чужими кулаками, этого человека ничему не научило, потому, стоило нашим взглядам пересечься, как он растянул рот в ухмылке, продемонстрировав угрожающий, тошнотворный оскал. Когда он сделал это, в сознании ярко вспыхнула лампочка, и я моментально вспомнил условия нашей первой встречи, неудовольствие от пересечения, а ещё — угрозы, сыпавшиеся в мой адрес после того, суд признал альфу виновным. — Знаешь этого человека? — спросил Дэриэн. — Да, знакомое лицо, — усмехнулся я. Подошёл к стулу, внимательно разглядывая Брайана. — Кого я вижу, — протянул, улыбаясь приветливо. — Давно не виделись. — Не так уж давно, — отозвался он, сплёвывая мне на ботинки. — А ты, смотрю, совсем с прежней встречи не изменился... — Зато ты — очень. Выглядишь волшебно. Эти кровоподтёки идеально оттеняют цвет глаз. — Такая же блядь, как и прежде, — продолжил Брайан, проигнорировав мои слова. — Я был прав, когда назвал тебя брендовой шлюхой. Я запустил ладонь ему в волосы, потянул назад, заставляя запрокинуть голову. Несмотря на общую потрёпанность, он не растерял дерзости и смотрел с тем же превосходством, что и там, в камере для свиданий. Он по-прежнему считал меня человеком низшего сорта, потому что, согласно его картине мира, омеги другими и не бывали. Но теперь к стандартному отторжению добавилась ещё и персональная ненависть. — На секундочку, ты разговариваешь с нынешним главой «Black Swan», — предостерёг Дэриэн, стоя в отдалении. — Так что, будь я на твоём месте, выбирал бы выражения. — Эта сука — глава «Black Swan»? — засмеялся Брайан. — Кто его выбрал на место главы? Кому моча в голову стукнула? Или, может, сперма? Наверное, всё-таки она. — Брайан... — позвал я. — А что? В подобный вариант я поверю охотнее. Признайся, глава, хотя бы пару раз, но пришлось подставиться каждому, чтобы после Кела они выбрали такое ничтожество. Или они и сейчас дерут тебя во все дыры? Если да, то можно меня записать в очередь? Кто там крайний? Может, ты? Его взгляд вновь вперился в Чейзера. — Ясно. На конструктивный диалог ты не способен. — Конструктивный и весьма познавательный диалог уже состоялся между нами, — заметил Дэриэн. — У молодого человека нашлось немало претензий к тебе, и он не придумал ничего лучше, чем нанять того косорукого стрелка... — Текст о суках, которые должны умирать, сам написал? — спросил я, обращаясь к Брайану. — Скажешь, ошибся? — хмыкнул он. — Нет, в самую точку попал. Думаешь, если смог прорваться к власти, то и удержать её сможешь? Нихуя подобного. Тебя уничтожат так быстро, что и рта открыть не успеешь. И ёбарь твой не успеет. Ба-бах, и оба взлетите на воздух... Я отпустил его волосы и отошёл на шаг назад. Брайан осознавал, что жить ему оставалось всего ничего, потому старательно выплясывал на все деньги. Жаждал оставить яркий след в истории, а не очередную лужу крови. Получалось не то чтобы очень. Постоянные «шлюха», «шлюха», «шлюха» умнее и круче его в глазах окружающих не делали. — Можете убить его, — произнёс Чейзер. — Мистер Крэйг... — Подожди, — прервал его я. — Что?.. — Шоу продолжается, — произнёс, прикручивая глушитель к пистолету и вновь замирая напротив Брайана. — Хочешь, уравняю нас? Хочешь, тоже сейчас станешь шлюхой? Моей. — Смешная шутка. Вместо ответа я размахнулся и приложил его рукоятью по лицу, с удовлетворением слыша характерный хруст. А потом повторил удар ещё дважды, с наслаждением глядя, как Брайан истекает кровью, выплёвывая зубы один за другим. — Мой хороший знакомый Мюррей, — шепнул доверительно ему на ухо, — как-то рассказывал, что шлюхам специально выбивают зубы. Чтобы сосали лучше и не пытались при случае хер клиенту откусить. Первую часть мы благополучно прошли, вторая на подходе. Попробуем? — Тебе недолго осталось, — пообещал Брайан. — Ещё немного, и ты захлебнёшься своей кровью. Тебя в порошок сотрут. Тебя... — Кто? — Есть люди. — Ну и хорошо, — безразлично отозвался я, сжимая ладонь на плече Брайана. Холодный металл скользнул по разбитым губам, окрашиваясь кровью. Туда и обратно. Несколько раз. Брайан не мог сопротивляться. Не мог сжать зубы. Половина их уже была на полу. На огне ярости и ненависти, полыхавшем в чужих глазах, меня можно было приготовить до золотистой корочки. — Ты сдохнешь, — пообещал Брайан, дёрнувшись, но не сумев вырваться из пут. — Сдохнешь, как последняя блядь, которую перед этим отымеют все, кому не лень. — Все однажды сдохнут. Я не исключение. Но только после тебя, — отозвался я, вгоняя пистолет ему в рот в очередной раз и спуская курок. Ужас в стремительно стекленеющих глазах и растерянность — последние эмоции. Он не верил, что я смогу это сделать. А я неожиданно смог. После чего швырнул пистолет прямо на пол и направился к лестнице. Не оглядываясь.