Take Me To Church — Hozier
Юнги разворачивает машину в обратную сторону. «Не стоит, — шепчет внутренний голос. — Не смей. Он ненавидит тебя.» Парню хотелось кричать. Хотелось врезаться в ближайший столб, чтобы машину разнесло в щепки. Чтобы Юнги разнесло в щепки. Не хотелось показываться Джину на глаза. Не хотелось вновь ранить дорогого человека, видеть, как он страдает или сколько ненависти пылает в его глазах. — Ненавижу. — выплевывает Мин, смотря на дорогу, его руки сжимаются на руле до побеления костяшек, до боли. — Что? — наклонив голову спросил Чонгук. — Ничего, — отмахнулся парень. — Всё отлично. — Мне так не кажется, — омега рвался узнать больше информации. — Послушай, мы с тобой знакомы от силы минут 10. Моё состояние — не твоё дело. Чонгук фыркнул в ответ. Ну и ладно, больно надо ему об этом Мин Юнги беспокоиться. Юнги выдохнул. — Он точно впустит меня? — Юн все также не мог поверить во все, что сейчас делает. Неужели он наконец-то увидит его — своего Ким Сокджина. Сердце екало каждый раз, как в голове всплывали эти до боли знакомые черты лица. — Да. — Чонгук повернул голову к окну, рассматривая пейзаж за ним. Водитель проглотил ком, подступивший к горлу. — Поехали.***
— Чимин, — обращается Тэхён, смотря в тонированное окно чёрной машины. — Когда у меня конец командировки? — Через месяц или полтора, не помню. — Чимин почесал затылок. — А что? Дома что-то важное? — Да так, — альфа наклонил голову вбок, раздумывая. — Расскажи. — настаивает омега, вглядываясь в чужое лицо. Его ладошки тянутся к чужой руке и переплетают пальцы с тэхеновыми. — Боже, ладно. — Тэхён сделал паузу, немного собираясь с мыслями. — Помнишь я говорил тебе про парня? — Этот тот, с которым ты не можешь порвать? — припоминает Пак, задирая голову кверху. Солнечные лучи сразу же обласкали его личико, а губы растянулись в легкой улыбке. — Да, — кивает. — Так вот, я должен поехать домой и расстаться с ним. Сделаем наши с тобой отношения официальными, а не такими, как сейчас. Омега снова возвращается в реальность. Он непонимающе смотрит в карие глаза, чарующие и пленяющие своей неординарностью и цветом. Вокруг черных зрачков можно увидеть более яркий ободок, напоминающий карамель, сладкую и тягучую. На тэхеновом лице воссияла широкая улыбка. Он смотрел на Чимина завороженным взглядом, а тот нежился в этом внимании, купался и наслаждался. Паку нравилось проводить с Тэхеном время, он чувствовал себя комфортно рядом с ним, чувствовал его любовь (?). Но даже если и не любовь, тогда влечение и привязанность он чувствовал точно. И сейчас омеге до безумия хотелось забрать Тэхена себе без остатка, не хотелось с кем-либо делиться своим счастьем. Было даже плевать на того парня, с каким хочет расстаться альфа. Тот сам виноват, что не чарует и не манит, что так легко отпустил свою пару. Чимин и так слишком долго находился в воронке событий, пытаясь уцепиться хоть за что-то, он просто хотел быть счастлив. И он смог найти свое счастье в этом человеке. В Ким Тэхене. — В каком смысле официальными? — Чимин по собачьи наклонил голову. Тэхён улыбнулся, его воображение дорисовало Чиме ушки с виляющим хвостиком. Конечно же он понял, что Тэ хочет сделать его своим.***
Джин опять курит свои дурацкие сигареты на пороге дома, рассматривая людей, проходящих мимо. — Я скучаю, — протянул Джин, затягиваясь. — Хочу увидеть тебя. Сокджин замечает машину такси, подъезжающую к воротам дома. Он удивленно поднимает бровь, видя, как из иномарки выползает друг. — Чонгук что-то забыл? — задумчиво произнёс парень. Но после воздух будто выбивает из легких. Будто кто-то очень метко ударил его в живот кулаком. Джин не может вдохнуть, дыхание сперло, а недокуренная сигарета чуть было не выпала из держащих ее двух пальцев. Из машины выходит он. Он самый. Тот чёртов Мин Юнги. Мин Юнги, от которого так охуенно и крышесносно пахнет цветами. Мин Юнги, который бледнее смерти. Мин Юнги, за которого Ким Сокджин продаст душу. Мин Юнги, которого Джин и полюбил и возненавидел всей душой. — Прости. — Мин трясся, но все же подошёл к Джину. Он боялся, что его не простят, боялся, что отвергнут, что даже не взглянут на него. — За что? — наигранно поднял брови Ким. — Ты ничего не сделал, просто ушел к другому, перегорев ко мне. Я просто убиваю и сжираю себя изнутри, постоянно курю и пью, в надежде забыть тебя, плачу по ночам в подушку, из-за чего постельное белье всегда влажное. Нет, я кричу от безысходности. Ты хочешь, чтоб я простил тебя за это? — Да. — тихо просипел Юн. — Именно этого я и хочу. Парень смотрит в его глубокие глаза, думал, что увидит там лютую ненависть и котел над огнем, приготовленный чертами специально для него, но он видит лишь любовь и трепет с обидой, что Джин пытается скрыть за безразличием и холодом во взгляде. Юнги резко поддается вперед, крепко обнимая Сокджина. А Киму резко ударяет в нос тот самый запах цветов. Волосы пахнут так же, как и раньше. — Ты не менял шампунь? — Нет. Я хотел, чтобы ты почувствовал меня издалека. — Я прощаю тебя. — на глазах наворачивались слезы, грозясь вот-вот скатиться по щекам. Он же может позволить себе зарыдать? Может же? Он имеет право хоть раз показать свои слабости, что так долго прятал от всех? Он ведь имеет право зарыдать навзрыд, прижимаясь к такому родному человеку? И Сокджин рыдает. — Я прощаю тебя за все свои бессонные ночи из-за тебя, прощаю все дерьмо. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Мин тоже не сдерживается, роняя пару соленых капель. То ли от радости, то ли от отчаяния — не ясно. А хотя, плевать. Они плачут, цепляются друг за друга, боятся снова потерять. — Я больше никогда не брошу тебя. — Я надеюсь.