Горячо целую тебя, моя дорогая, и охотно жду ещё раз в своей обители, где не будет никого, кроме нас двоих под романтичным лунным светом. С ужасной тоской, твоя Нина Хопкинс.
Бархатные коготки (Нина Хопкинс)
20 декабря 2022 г. в 13:16
Примечания:
Глава названа в честь лесбийского романа Сары Уотерс (один из любимых, к слову). Тоже Викторианская эпоха, тоже женская любовь, пусть и весьма специфичная, но самая настоящая и многообразная.
Ça va, ma Belle?
У меня наконец-то выдалась свободная минутка, чтобы отвлечься от скучных филистеров, не признающих ни современную моду, ни женскую эмансипацию, чтобы написать моей любимой клиентке несколько ласковых и одновременно пылких строк. Но я бы с радостью отдала всё, чтобы ты вновь очутилась в моих объятиях. В ателье сейчас, знаешь ли, стало прохладно, особенно с приходом жеманных буржуазов, которые совершенно не понимают полёт моих фантазий. Но ты, моя дорогая (Твоё имя), как раз таки разделяешь мои взгляды и летишь вместе со мной. Поменьше скромности, душка, и я обязательно вознесу тебя на самый пик Эмпирея, чего тебе не сможет дать ни один невежественный мужлан. Я знаю, что тебе нужно, дорогая. И знаю, что после тебя в ателье становится невыносимо жарко и уютно, хоть мне и не хватает этого для того, чтобы полностью согреться. Ты ведь понимаешь, на что я намекаю тебе?
Я хочу, чтобы ты почаще навещала меня. После твоих слов о том, что наша связь стала для тебя приятным экспериментом и нашей маленькой тайной, я впервые за долгое время поймала за крылья бесконечное вдохновение, которым мне хочется поделиться с тобой. О, дорогая, такие чувства невозможно и нельзя скрывать — это та самая разгадка проблем современного общества, которое одержимо ненужными ограничениями, и я хочу освободить тебя от их ржавых цепей. Не без обоюдного удовольствия, конечно. Эта щепотка вдохновения должна зайти дальше: распространиться по всему миру, словно чума, захватить каждый уголок горящей плоти и алчущего сердца, чтобы ты раскрыла своё истинное предназначение, спрятанное за ширмой, навязанной местными ханжами.
Мне кажется, что ты прекрасно понимаешь, насколько сложно быть творческой личностью: все эти непостоянства, душевные метания, анализ совместимости материала и его будущего владельца, суета по одинокому ателье — совсем нет времени на собственные отдушины. Раньше я часто навещала графа Фантомхайва и его прислуг, которые отличались привлекательной молодостью, но после того, как в мои владения вошла ты, я думаю лишь о том, что мне хочется вырвать тебя из грязных лап твоего грубого жениха, доказав, что бархат женских лилейных пальцев будет льстить твоей прекрасной коже куда больше. Более чем уверена, что ты не загораешься от него после наших пикантных ночей. Поверь мне, я прилагаю большие усилия для твоего наслаждения, но у меня в запасе ещё остались заманчивые фортели.
О, ты заинтригована, ma chérie? На то и был эффект непревзойдённой Нины Хопкинс, которая завернёт тебя в шёлк своих рук и покроет кашемировыми поцелуями, заставив забыть о никчёмном мужском мире. Они горазды только языками чесать, но, когда дело доходит до ублажения любых видов, им не хватает опыта и сил отринуть абсурдную гордость. Женщина — краеугольный камень, храм для эйфории и нежный червонный цветок, за которым нужно тщательно ухаживать, закрывая глаза на собственное благополучие. Хочешь получить без остатка женскую покорность — принеси к её стройным ногам свою жертвенность. Не каждый мужчина будет готов рискнуть своими амбициями и авторитетом, чтобы заслужить любовь великолепной нимфы; они хотят, чтобы им сразу доказали, чего они стоят, а когда получают, у них пропадает стимул бороться за внимание дальше. С другими женщинами всё иначе, (Твоё имя), потому что мы умеем читать друг друга между строк; мы знаем, что нам нужно, и мы способны отдать это без остатка, чтобы получить желанные чувства.
Но, как я уже сказала, не стоит сразу показывать все свои тузы в рукаве. Я очень азартна и так же искушена твоей обольстительной красотой, моя дорогая, но я не хочу делить тебя с омерзительным мужчиной. Я вижу издалека их грязные намерения и могу сразу сказать, что он не достоин твоего томного взгляда. Напишет ли он тебе такие оды, как это сделаю я? Один твой взор способен заставить меня трепетать, как юную пташку, ещё не познавшую все части юдоли, а он всего лишь безэмоционально проглотит его и попытается принудить тебя к низменным утехам. Поверь, моя милая, мужчины слишком недальновидны, чтобы оценить в полной мере такие мелочи (однако твой искрящийся взгляд прямо в мои глаза далеко не мелочь, а целое сокровище скупого Лондона), и ты будешь жить в постоянной нехватке внимания. Каждый день я вынуждена слушать тоскливые рассказы своих клиенток о том, как им не повезло с кавалерами, и я не желаю тебе такой судьбы. В первую очередь из-за того, что я испытываю к тебе особое влечение.
Сегодня я для тебя — обитель для утешения и оазис отдыха, где ты охотно изгибаешься под моими перстами, а завтра я могу и хочу стать для тебя — целой Вселенной, в которую тебе захочется снова и снова возвращаться. Неужели ты не вспоминаешь каждую ночь, как я ласкала твоё обнажённое тело алой, как раскалённая страсть между нами, атласной лентой? Не помнишь, как я связывала твои руки, вынуждая принимать нетипичные для тебя прикосновения? Ты хоть и сопротивлялась в смущении, но твоя отзывчивая плоть была более честной, и, к счастью, она одержала победу над прошлыми убеждениями. И побеждала она ещё не раз, чему я была ужасно рада. Ты одна из немногих женщин, которая готова пойти против мнения ограниченных сливок, и это вдохновляет меня творить искусство и видеть его в тебе. А ты знаешь, что я обязательно вцеплюсь всеми руками в шедевр, чтобы он принадлежал исключительно мне. Творческие люди весьма алчны к тому, что может вытащить их из невода апатии, поэтому я так часто вспоминаю наши горячие объятия и поцелуи под горкой многоцветного флисса, который потом небрежно упал на пол.
На самом деле мой самый лучший материал для творческих подвигов - это твоё привыкшее ко мне тело. Ягоды губ на моём влажном блеске, трогательно дрожащие тополино-тонкие пальчики, бархатные коготки на спине, плавные изгибы и удовлетворённые стоны - что может быть лучше? Я буду очень счастлива, если эти строки оживят самые яркие реминисценции между нами и заставят тебя оробело оглянуться, покрывшись маковой краской. Пусть твои пальчики дрожат, держа это пытающее письмо, и ты вернёшься ко мне, чтобы я утихомирила эту невыносимую дрожь.
И ты получишь куда больше, если позволишь мне занять важное место в своём чутком сердце. Ты ведь понимаешь, как женщине неприятно быть всего лишь мимолётным развлечением? О, я могла бы ублажать тебя целую вечность, сделав это своей второй любимой работой, но мне нужно поощрение, мне нужно, чтобы воодушевление зашло за границу, нужно, чтобы ты думала обо мне так же, как и я о тебе. Взаимность, на которую не влияют чужие диффамации — это то, что нам все так нужно. И когда люди поймут это, отбросив свои прежние убеждения, от которых они же сами и страдают, они будут искренне счастливы. Так стань одной из них, (Твоё имя), ведь у тебя уже есть очаровательный и искусный проводник в моём лице. Чем дальше мы зайдём, тем больше перед нами откроется запретных и сладких дверей.
«Влюблённым сёстрам, чья любовь позволяет подняться над суетой, над временем», — так писал Уордсворт для «Ленголленских леди», которые открыли миру свою необычную привязанность. Даже Анна Сьюард охарактеризовала их взаимоотношения, как библейскую «Давидову дружбу». Общество даже считало их союз желательным, потому что никто не смел предположить, что за духовной близостью двух очаровательных леди могут скрываться интимные искры, похожие на пожар. Если тебе так будет удобно, я тоже могу быть более сдержанной… но не слишком охотно. Я думаю, что обществу уже пора раскрыть их узкие и слепые глаза на то, что мы вольны сами выбирать правильные жизнь и любовь, а не довольствоваться чужими указами. Как насчёт того, чтобы пройти этот интригующий путь вместе, mon soleil?