С тихой преданностью, Ваш покорный слуга Агни.
Чувственная мантра (Агни)
24 декабря 2022 г. в 08:31
Редкостный цветок пустыни, который мне посчастливилось однажды увидеть и который я уже никогда не смогу забыть,
Дрожаще молю прощение за то, что я осмелился проявить дерзость, начав писать это письмо Вам. Разве имеет на это право арапистый и примитивный смертный слуга, за спиной которого до сих пор шепчутся грехи прошлого, поджидающие у прага Нараки? Но мои бесстыдные руки сами тянулись к бумаге, выводя Ваше заветное имя, словно сакраментальную мантру, и я уже не смог остановиться. Видимо, такова воля моих богов.
Но, уверяю Вас, я не посмею пропитаться к Вашей персоне низменной обидой, если Вы разорвёте моё письмо или не удостоите его вниманием. Я прекрасно понимаю разницу в наших положениях. Хоть и недостаточно для того, чтобы заставить свой вскружённый асурами разум охладеть под налётом правильных мыслей, иначе бы я вовсе не провожал Вас каждый раз томным взглядом. Слуга должен знать своё место, но я так зазнался из-за внезапного воодушевления, что переступил дозволенную черту. Вы избаловали меня своей снисходительностью, леди (Твоё имя), и Вам следует вручить нагайку, чтобы снова поставить меня на законное место.
Но мне не впервой стоять на коленях у эшафота, глядя опасностям в зрачок, и я не удивлюсь тому, что буду во время наказания всё так же дерзновенно смотреть на Вас зачарованным рабом. Однако в этот раз я не приму спасение. Влечение к Вам в стократ хуже тех деяний, что я совершил в юности, и принять Вашу доброту будет выше моих сил; я опозорю Вас, Вашу честь, репутацию своего дорогого принца, который должен был отказаться от меня ещё в прошлом, чтобы в настоящем я не побеспокоил Вашу невинную душу своими бесславными чувствами. Лучше я добровольно отрекусь от своих намерений на жизнь, которую я вновь запятнал очередным грехопадением. Меня малодушно утешает лишь одна мысль: Вы никогда не ответите мне взаимностью.
С первого взгляда я увидел в Ваших дивных и по-детски широко распахнутых очах зрелую мудрость. Владея ею, Вы никогда не совершите ошибку, связавшись с таким жалким человеком, как я.
Но даже Ваша наивность, выражаемая в алчбе узнать меня получше, изучить именно с моих грешных уст, осмеливающихся дерзновенно пробовать на вкус Ваше имя, индийский язык, очаровывает и мучает меня. И куда больше, к моему великому сожалению, она заставляет меня проникнуться глубже в мои ощущения рядом с Вами.
Вам бы впору заниматься с моим принцем, а не со мной, леди (Твоё имя). Я помню Ваши слова о том, что он для Вас — избалованный ребёнок, но так кажется лишь на первый взгляд. Мой принц — самый мудрый, чуткий и отзывчивый человек, который подарит отпущение недостойным и скрасит сумрак души светозарной улыбкой, прямо как и Вы. Два ярчайших солнца, при виде которых робеет моё сердце, должны воссоединиться во имя процветания мироздания. Я был бы безмерно счастлив, если бы рядом с моим спасителем был человек, который оберегал бы его свет, как он оберегает чужие надежды. Ради этого я готов отказаться от своих незаслуженных чувств. Любовь двух великих людей окрасит панораму мрака, в которую невольно впадают отвергнутые люди. Я не почувствую себя одиноким. Я буду чувствовать себя завершённой личностью, если сумею приложить усилия для того, чтобы два почтенных человека нашли в друг друге сакральный смысл, как я нашёл его в вас двоих.
Иногда мне кажется, что я всего лишь одержим мстительными бхутами, которые пали по моей вине, и теперь расплачиваюсь сердцем, которое вынуждено раскоиться на мелкие частицы возле Ваших ног; Ваш презренный взгляд на высокомерного слугу станет для меня раскалёным клеймом и достойным подношением для злорадствующих духов.
Но иногда я вижу в Вас реинкарнацию Сурьи-Баи — Богини рассвета, которой я посвящаю гаятри-мантры, надеясь осветить свой рассудок в особенно густые чернильные ночи. Но, кажется, Вы только ослепили меня своей непорочностью. Даже в мифологии Вы связаны узами Гименея с лунным Богом Сомой, но я всё так же продолжаю самозабвенно пятнать невинную бумагу своими срамными сердечными склонностями.
Ваше влияние подобно париджате, благодаря которому обитатели Индры кружат себе голову чудесным фимиамом. Одурманенный, я нахожу в себе силы выбраться из заслуженной паталы, чтобы пристыженно, но с горяче-горчащим чувством вдохнуть в лёгкие изливание Ваших цветов. Мои питары, наблюдающие за мной как на небе, так и в хтоническом безвременье, осыпают меня проклятьями. Какими бы людьми они не были до слияния с Мритью, они видят, что я пал ещё ниже от того, что позволил себе открыть глаза при своём добросердечном принце, когда Вы прошли мимо нас. С тех пор моё сердце с позором учащённо бьётся, а в грёзах я вижу, как Шива с удовольствием зашивает мне уста, хранящие вкус постыдных признаний и дифирамб для Вас, и прыгает на моей груди до предсмертного хруста. Я не могу найти себе покой.
Мои чувства не должны были родиться. Но они здесь, сейчас, говорят с Вами в этом письме. Мне стыдно за них и одновременно что-то внутри подсказывает, что всё так, как и должно быть. Вы верите в судьбу, леди (Твоё имя)?
Моя судьба — раскрыться Вам, для Вас, чтобы Вы получили нечто особенное из этого. Например, знание о том, что я готов стать змеёй Васуки, которая заменила верёвку, и горой Мандрой, что мутовкой сбивала млечный океан, добыв священную амриту.
И знайте о том, что я готов стать Вашей тенью (если Вы позволите мне жить, будучи зная о моём грехе по отношению к Вам), которая больше не спугнёт грузными чувствами, а будет лишь внимательно приглядывать за Вами и принцем. Возможно, за тем, как вы постепенно идёте к сближению. Без зависти, без ревности, без обиды. Потому что такие святые люди, как вы, не заслуживают быть осквернёнными моими нечистыми эмоциями. Я буду безмерно счастлив за вас.
А об ответе на свои чувства… я не смею мечтать. Письмо — лишь сумбурный порыв открыть кому-то ещё, кроме принца, свою падшую душу. Надеюсь, оно не причинит Вам хоть какую-то боль или дискомфорт, иначе я сгорю в огне собственного сожаления об ошибочном появлении на этот свет. Вы заслуживаете большего. Вы заслуживаете лучшего. Вы сама — несметное сокровище всей юдоли, которое больше всего на свете я хочу уберечь от недобрых глаз. Даже если они будут принадлежать мне.
Мои слова для Вас заканчиваются, но моя любовь будто заново рождается. Я буду держать её в себе, чтобы не смущать Вас. Я пойму любой Ваш порыв, от сжигания письма до милосердия, выраженного в готовности продолжать наше скромное общение, Ваши неумелые, но трогательные беседы на санскрите, и моё неустанное созерцание Ваших попыток приблизиться к нашей культуре, ко мне и к моему принцу.
Мне кажется, что в финале я почти принял самого себя: свои чувства, своё пристрастие, свои слабость и вину перед Вами. Боги шепчут, что Вы не отвернётесь от меня, даже если я буду отговаривать Вас от этой непростительной глупости. Но Ваше шакти подобно Дурги: одновременно святая покровительница и сильнейшая Богиня, способная поглотить целый мир, если пойти наперекор её замыслам.