С искренним уважением, Эдвард Мидфорд.
Дерзость и невинность (Эдвард Мидфорд)
11 января 2023 г. в 21:23
Уважаемая леди (Твоё имя),
Полагаю, Вы достаточно хорошо знаете одну сторону моей натуры, чтобы это письмо не было столь неожиданной утренней находкой для Вас. Ведь, как подобает истинному джентльмену, я обязан, несмотря на Ваше местами непристойное поведение, преподнести Вам глубочайшие извинения за своё… не менее непристойное поведение в театре-варьете.
Потому что Вам довелось увидеть ту сторону моей личины, которая не должна была попадаться кому-либо на глаза. Уверяю Вас, я был в столь непривычном и возмутительном амплуа ради благородного дела, касающееся моей семьи! Я бы ни за что не посмел обесчестить фамилию Мидфорд без весомой на то причины, и Вы должны знать, что я не склонен бросаться впустую словами хотя бы из-за своего известного происхождения. В первую очередь я ценю честь и справедливость, поэтому здесь, в этом письме, я постараюсь восстановить свою репутацию в Ваших очах, которым довелось быть опутанными моими… нечестивыми манерами.
В ту ночь, овеянную часами песнопений, я весьма вульгарно повёл себя с Вами. Чтобы выполнить определённые цели, мы должны были до конца впитать в себя заданные образы. К сожалению, мне присудили обличие похабного ветрогона, который должен искушать невинных дев.
Поверьте, я клянусь Вам, это самое отвратительное, чем мне приходилось заниматься! Я бы ни за что не посмел по доброй воли запятнать подобным образом добрые имена своих отца и матери! Обстоятельства вынудили меня принять кардинальные меры, чтобы помочь моей дорогой сестре, иначе бы я ни за что не ввязался в авантюру своего кузена. Всё, что я делал, было под вынужденным влиянием. Я испытываю глубочайшие стыд за каждое своё деяние в том развратном костюме, который Вы зачем-то осмелились окрасить дифирамбами. Мне стыдно за каждый румянец на ланитах невинных особ, которым довелось увидеть это бесславное зрелище!
Но особенно мне стыдно перед такой благородной дамой, как Вы. И хоть Вы никогда не славились почитаемой нравственностью и были в моих глазах обыкновенной смутьянкой, я питал и питаю до сих пор к Вам уважение за Вашу родословную, за Ваши навыки фехтования (за которые Вас порицает общество. И пусть это не выглядит феминно, но, живя с матерью и сестрой, которые превосходят меня в данном ремесле, я осознал, что это не столь важно. Что это даже вызывает первобытные восхищение и заставляет стремиться к будущим успехам сквозь препоны, которые никогда не остановят меня, пока я не встану на один уровень с теми, кто вызывает у меня пиетет), за Ваше умение высказывать своё мнение (хоть оно и отличается от большинства, но Ваша смелость напоминает мне о благородных рыцарях, которые не побоятся одолеть дракона во имя чужого покоя) и даже за Ваш… бунт в конце концов. Который в самом начале нашего знакомства не мог дать мне умиротворение.
В моей голове не укладывался образ леди, которая выглядела, как хрупкий рассветочный бутон, скромно ловящий росинки на лету, но вела себя, словно крамольный инсургент. Я всё время смотрел на Вас и слушал, ощущая внутри невероятный магматический мятеж. Я считал это вопиющей несправедливостью — столь нежное на вид создание, чей язык был острее рапиры! Это непозволительно для женщины, которая должна создавать вокруг себя уют и одухотворение. Женщина должна быть краеугольным камнем и хранителем мира, но не преткновением, от которого не в силах избавиться из-за его обманчивой беззащитности. Вы зверски уничтожали правильные стереотипы о своём роде, поэтому, возмущённый, я никак не мог принять Вас всерьёз. Мне казалось, что всё, к чему Вы прикасались и о чём говорили, покрывало скверной.
Прошу прощения, если мои слова покажутся Вам резкими. Я категорически не преследовал цель задеть Ваши чувства. На самом деле я виню себя за то, что я так видел Вас, словно слепой котёнок. Пусть Вы и демонстрируете прочность Иерихонской стены и равнодушие кремневой горгульи, но я уверен, что в первую очередь в Вас прячется истинная натура женщины — ранимой, нежной и призывающей к ласке. Всё остальное — Ваша защита. И я не смею винить Вас в ней. Как я уже говорил, виноват только я сам в том, что позволил себе поверхностное суждение о Вашей противоречивой, но интересной персоне.
Но, что касается того инцидента, из-за которого изначально было написано это письмо… Я готов пасть ниц к Вашим ногам со сгустком извинений, которых всё равно будет недостаточно, чтобы искупить мою вину. В тот вечер Вы были в маске, поэтому я не узнал Вас (и за это я тоже неустанно виню себя. Как я мог не признать Ваш острый взгляд, Ваши огненно сияющие глаза?!), и… прижал к стене, нашёптывая Вам вещи, о которых мне непременно хочется забыть (но я унесу их с собой только в могилу, куда мне и дорога после совершённого позора). Я принял Вас за очередную поклонницу, с которой я должен придерживаться своего ужасного образа, и совершил отвратительную оплошность, за которую меня невозможно простить. Вы представить себе не можете, какой с тех пор я ногу груз на своём почти что мёртвом сердце!
Но Вы… Вы не растерялись и сказали, что в новом амплуа я раскрываюсь совсем иначе. Тогда настала моя очередь ощутить горячий мак на щеках от Ваших провокационных слов. А Ваш взгляд, ббесстыдно блуждающий по мне… Вы действительно говорили правду? Вы правда так думаете? Неужели Вы совсем не смутились и не хотели дать мне звонкую пощёчину за то, что я осмелился нарушить между нами дистанцию, будучи вне священного брака?
О, я не имею в виду, что мы должны были вступить в него, если Вы подумали об этом! Но, даже если бы такое когда-нибудь случилось… я бы всё равно вёл себя с Вами, как с почитаемой богиней. Мужчина в семье должен быть опорой, которая будет уважительно относиться к той, кто вдохновляет его на рыцарские подвиги. Я бы не посмел говорить Вам слова, из-за которых в груди поселяется смута, не заставлял бы Вас дрожать от стыда или сомневаться во мне и моих чистых намерениях. Всё было бы совсем иначе, не как в том проклятом театре-варьете, которое легло клеймом на мой характер. Я совсем не такой, как Вы могли подумать!
Но… если Вам был по нраву тот образ… я мог бы…
О нет, забудьте о тех строках! Я слишком увлёкся и совсем забыл о своих первоначальных целях! В первую очередь я всего лишь хотел принести Вам глубочайшие извинения за то, что Вы незаслуженно созерцали. И на этом всё должно было закончиться, не считая того, что я намерен дальше искуплять свою вину.
Не сочтите за непростительную дерзость, но моя семья собирается устроить в ближайшее время променад около Кенсингтонских садов, и Вы можете быть приглашены туда. Точнее, я и так приглашаю Вас провести время там за мирной беседой, буду безумно рад увидеть Вас рядом со своими близкими. Я не могу так просто оставить ту ситуацию, которая не приносит мне сна, поэтому, полагаю, единственный выход из неё для нас обоих — душевный разговор в уединении с эстетикой природы.
Но не подумайте, что я позвал Вас только из-за того, что меня снедает огромное чувство вины. Как я уже говорил, я посмел недобро думать о Вас, пока не узнал поближе и не осознал, что меня, несмотря на все внутренние и уместные предубеждения, влечёт к Вам.
Вы не хрупкая роза, но и меня, кажется, уже не так волнует это, как желание погрузиться глубже в Вашу психологию. Возможно, я слишком идеализировал образ своей невесты, но, когда увидел Вас, всё перевернулось и подвергло меня испытаниям, чтобы я лучше разобрался в себе и в тех, кто меня окружает. Я думаю, Вы были призваны для того, чтобы я понял, что в чём-то ошибался и имел узкие взгляды на жизнь. Я бы хотел исправить это, приблизиться к истине, узнать, насколько сильно я был слеп к некоторым людям и к своим предпочтениями, которые Вы начали неожиданно разрушать.
Надеюсь, я не оскорбил Вас этими строками и своими надеждами на Ваше согласие. Я действительно хочу извиниться за всё перед Вами: за тот казус, за свои нелестные представления о Вашей особенной натуре, за своё стереотипное мышление. Даже за будущие промахи, после которых я готов обучаться у Вас более правильному поведению, дабы впечатлить Вас.