С искренней любовью, твоя Доми.
Лишаясь слабости (Доминик де Сад)
13 марта 2023 г. в 13:17
Ma chère amie
Вчера ты призналась мне в своих чувствах, которые ты всё это мирное время хранила под своим дорогим мне сердцем, чем, несомненно, обескуражила меня. Наверное, удивительно слышать это от Доминик де Сад, которая напропалую флиртует с другими не менее прекрасными цветками (однако после твоей пылкой речи, на которую мне никогда не хватило смелости, ты вдруг открылась мне с другой стороны, и все остальные обратились в несовершенные бутоны, а ты — в абсолютный семицвет), но… Раз ты решилась быть честной со мной, то и я буду честной с тобой, моя дорогая.
Оставив позади королевский шлейф из вызывающей самоуверенности, запрятав папье-маше с дерзновенной улыбкой, обнажившись от корсета, который выспренно держит мою осанку, я предстану перед тобой субтильной сущностью с вечно маковыми ланитами и затравленно опущенными уголками уст, которые раз за разом слагают собственный реквием, нося тяжёлое имя «Ничто» в этой веренице вечности. Ты можешь верить мне, а можешь жестоко обвинить во лжи, но мне уже наскучил этот феатр, и благодаря тебе я (едва ли смело, как это свойственно твоей удивительной персоне) сбрасываю его разноцветные вериги.
Я всегда плыла по течению бала-маскарада, где всем должно быть весело скрывать свою истинную личину. Но я утратила нить гривуазности. Больше нет смысла оставаться там, где я стала совершенно безликой. Однако в реальности я тоже не могу обрести свою собственную личность, поэтому робко стою у порога маскарада, притворно ожидая приглашение, чтобы никто не подумал, что я стою одиноко посреди звенящей пустоты. Ведь быть одиноким ужасно страшно, не так ли?
Однако ты, моя дорогая, наверное, не поймёшь меня (и я буду даже рада, если ты окажешься далека от понимания. Твоё чистое и красивое сознание не должно быть засорено подобным вздором), ведь ты всегда окружена признанием и всеобщей любовью. Иногда я смотрю на тебя то с нескрываемым восторгом, то с латентной и аспидной завистью, и думаю: мы слишком разные, нам не по пути, я здесь лишняя, я загораживаю своей мрачной тенью твой ослепительно дивный свет. Я хочу уйти (и я должна уйти), но не могу. Потому что я слабая. Потому что я не могу стать такой, как мой брат Луи. Если бы ты увидела его лично, то никогда бы не посмотрела на меня, как сейчас. Наверное, ты бы и после не заметила меня, как если бы я была невзрачным разводом на стекле, около которого он бы рассказывал тебе интересные истории. Слушая его лепет, ты бы ни за что не вспомнила о его тихом мареве.
Возможно, будет звучать одиозно, — ведь не такие чувства должны вызывать чужие исповеди, — но меня начала ещё больше снедать зависть.
Я завидовала тому, что ты, пренебрегая страхом, смогла так решительно открыть тайну своего сердца. Тебе понадобилось несколько месяцев для того, чтобы обрести мужество передо мной, а мне не хватит и вечности, чтобы выпустить на волю мучающее меня с отрочества чувство к единственному верному другу. Я так бесславно завидую тебе. Так срамно и безрезультатно алчу заполучить хотя бы крупицу твоей храбрости…
Но я очень далека от тебя, ma amie. Я могу какое-то время излучать лишь внешне своё участие в празднике жизни, но внутренне я остаюсь пустой и ничтожной, все хороводы, гомерические хохоты и конфетти проходят мимо меня. Я всего лишь жалкое лекало, которому так и не смогли найти применение. Я так бесполезна, что из меня невозможно построить нечто выдающееся. Хотя бы то, что напоминало бы хоть немного живую и харизматичную личность, которой бы хотели ответить взаимностью, чей зов горящей груди хотел бы услышать, а не равнодушно затыкать уши, видя лишь тебя или Жанну. Смею ли я с такими завистливыми и ревностнымина мыслями надеяться на взаимную любовь, (Твоё имя)? Заслуживаю ли я сама слушать твои слова о любви? Ведь сейчас, когда я раскрыла с треском свою душу, мне кажется, что ты призналась в чувствах кому-то другому, но не мне.
Ты утверждаешь, что достаточно узнала мой портрет. Но я думаю, что ты не смогла пробраться сквозь холст, где затесались паразиты, заживо поглощающие мою душу, иначе бы ты никогда не влюбилась в меня. Нет, это немыслимо. У меня есть лишь статус и утончённый вкус в одежде, но, как видишь, этого недостаточно для того, чтобы я получила признание нужных людей. Возможно, благодаря этому письму с откровениями ты сможешь узнать меня лучше. Сможешь понять, что мы никогда не стояли рядом. Ты всегда была лишь с сенью моего брата, которой я стала после его смерти, чтобы всем было легче. Чтобы было легко и не так одиноко мне. Но настоящую Доминик де Сад, которая так и осталась маленькой и беспомощной девочкой, ты никогда не видела.
Наверное, я бы и не хотела, чтобы ты узрела её. Тогда я, должно быть, потеряю тебя. Но и притворством я больше не в силах удерживать твою светлость. Ты дорога мне, ma cheri. Я не подозревала, что ты испытываешь трепет, когда я касаюсь клыками твоей лебединое шеи, но с этим знанием теперь я сама ощущаю нечто странное в груди. Оно теснит чувства к Ною, и это одновременно пугает и интригует меня. Но я страшусь однажды понять, что мой ответ на твою любовь станет отчаянным криком из-за того, что я сама так и не смогла признаться Ною. Я не хочу сделать тебе больно. Только не тебе, моя дорогая и любимая подруга.
Что же ты сделала со мной, ma amie? Я испытываю отвращение к себе, но всё равно хочу попытаться… стать ближе к тебе. Даже если ты поймёшь, какая я на самом деле, а я пойму, что не смогу перестать гнаться за отвергающим меня призраком. Я слишком слаба, чтобы дать тебе прямой ответ. И этим письмом я хочу подтолкнуть тебя к твёрдой мысли о том, хочешь ли ты попытаться вместе со мной. Но так же я надеюсь на то, что мы при любых обстоятельствах, при любых препонах сможем сохранить нашу дружбу. Я не хочу потерять тебя, несмотря ни на что. И в первую очередь, раскрывшись тебе, представ без игривой маски Арлекина, я хочу заслужить твою благосклонность ещё раз. В этот раз по-настоящему.
Мне жаль, что я была слепа к твоим чувствам. Я всё время грустила от того, что Ной не видит, казалось бы, мою очевидную любовь. Но я сама была не лучше, пока считала тебя лишь своим драгоценным другом. После твоих слов в сознании возникли реминисценции, как мы проводили время: как ты ухаживала за шёлком моих волос, как твои нежные губы столь часто прикасались к моей щеке, как ты укладывала голову на мою перси, с упоением отмечая ускорившиеся звуки, как ты смотрела на меня… как никто другой. Как никто, возможно, никогда и не посмотрит. Как я не смотрю на улыбку Ноя. Мне кажется, что ты и есть сама Любовь. И я так не хочу отпускать тебя. Я ощущаю ревность.
Впрочем, всегда ощущала её, когда твоя светозарность касалась кого-то, кроме меня. Но тогда для меня это был платонический каприз. А что я могу сказать сейчас? Я не знаю, ma cherie. Я не знаю…
Но я чувствую, что мы должны быть рядом друг с другом. Поэтому, прошу тебя, не отпускай меня, пока я сама окончательно не найду в себе смелость и решимость, чтобы держать уже тебя. Ты нужна мне, (Твоё имя).