***
Наверное, первые знакомства самые лучшие, которые невозможно повторить. Тогда складывается первое впечатление о человеке, и если оно сложилось в отрицательном качестве, то вряд ли получится его изменить. На то оно первое. Первое не может быть вторым. Деревья, чьи кроны достигали огромных высот, окружали ветхое жилище. Каждый раз, когда парень приходит сюда, складывается впечатление, что он здесь впервые. Пусть знакомое, но всё кажется совсем иным. Эти тёмные деревья, отбрасывающие длинную тень. Редкие кустарники, окружившие хлипкий забор, больше напоминающий палки, которые скрепили на скорую руку. Издалека видно язвительного старичка, который разговаривает с кем-то у калитки. Похоже, не один Торд не даёт Нолу покоя в старости. Старик заметил знакомое лицо, даже слегка улыбнулся, но продолжил слушать нового покупателя. — …трое суток. — незнакомец не обращает внимания, продолжая объяснять портному. Сделав свой заказ, он кинул взгляд на Торда, но быстро смылся. — Что это за тип? — парень стал осматривать стремительно уходящего незнакомца. Точно не свой, иноземец? Обычно никто не стремится попасть на земли Сорь'Ланн. Больно много слухов водится об этих землях, увы, не самых лучших. Как только не называли Сорь'Ланн. Земли умерших, проклятых, несчастий и болезней. Были слухи о том, что здесь вечный туман, а зайдёшь в лес - никогда не вернёшься. И волки, и медведи, да даже лисы здесь не водятся, ощущая дыхание смерти. Чего стоят слова о том, как здесь видели умерших, что тут им суждено вечно скитаться в холоде, среди туманных рек и болот. Банальные слухи. — Да хрен поймёшь, — с недовольством начал портной, слегка покашливая. Видимо, старик совсем устал, но был рад тому, что вновь увидел Торда, — Говорит, что пришёл с далёких мест, ткань ему нужна. Ладно, понимаю, но вот куда ему три пяди, куда девать собрался? Так ещё и сроки ставит, за три дня сделай ему столько. — возмутился Нол, постукивая себя по груди. — Да уж, может, ему действительно нужно, — хотел было смягчить парень ситуацию, но сразу понял, что вообще зря открыл рот. Торд сразу перевёл тему, ведь пожилой мужчина сам понимает, что тот не говорить о жизни пришёл. — Я чего пришёл, ты сам догадываешься, да? Всё как десяток лет назад. — Да, Торд, я тот день в жизни не забуду, — посмеялся седой, направляясь к прилавку, что находился поодаль от крыльца. — Явился, возмутился, а после ещё и отблагодарил. Вас, молодёжь, мне понять не дано. Скверный, серьёзный, но родной. Улыбка Нола на вес меча с позолоченным эфесом. Редкая, но от того и цепляющая. Портной вновь стал копаться за прилавком. Похоже, не найдя чего-то, он потёр свой седой затылок. — Жаль, но лишней нет, — с каплей в горечи проговорил старик, вновь становясь за деревянную платформу. — Шить придётся. Зайдёшь через деньков так четыре? Может пять? А то времени нет. — Конечно, могу и потерпеть, — Торд сделал недлительную паузу и сказал с улыбкой. — А верёвку не продашь? — За марку продам! …Точно, пока ты не ушёл, — Нол вновь исчез за прилавком, вновь послышалось рысканье, а вылез уже с небольшой корзиной в левой руке. — Передай это Эир, она давно просила собрать кукушкины слёзы. — Э, ладно, — Торд протянул руку и взял корзинку, где лежали несколько стеблей, на верхушке которых сияли тёмно-синие ягоды. Отнюдь не ясно: зачем они пригодились ей? Все же эти ягоды имеют скопление яда. — Я пойду, не хворай!***
Парень шёл, продолжал идти по лесу. Деревянные гиганты наблюдали за путником, перешёптывались между собой, изредка потрясывая листвой от порывов ветра. Сам ветер стремительно шёл вдоль тропинки, кружился в частичках пыли и зелёных листьев. Холодный и быстрый, он врезался в Торда, заглядывал в связанную из хвороста сосуд с травами, а после точно так же уходил. Нелюдимый Нол разместил свой дом-мастерскую подальше, в лес, не желая лишний раз встречать людей. Даже так, но к старику часто жалуют, дабы тот сшил что-то нужное для них. Редко, но даже иноземцы приходят сюда с заказом. Как нетрудно понять, его услуги ценятся очень высоко. — Лес, он живой! — Они смотрят за ним?.. — Это глупо, Торду нужно идти. Несомненно, русоволосый наслаждался этим путём, несмотря на голоса, порождённые его искалеченным рассудком. Торд мог часами наслаждаться тем, как падают листья, кружась в своём танце, а после приземлялись на землю. Как стелется туман над бурлящими реками и спокойными озёрами. Как двигаются облака, принимая причудливые формы. Пусть судьба обошлась с ним жестоко, но он сумел найти в себе силы смотреть на мир по-детски. Из-за деревьев показались деревянные постройки. Издали было слышно женские голоса, прерываемые редким смешком. Звук ударов стали, шуршание травы под ногами, скрип дверей. Обыденности. Торд моментально направился к палатке Эир, немолодой женщины, которая отличалась своей тягой знаний и связью с природой. Когда другие находили себя среди последних криков и битв, она вслушивалась в щебет птиц и шёпот ветра. Вскоре она поняла, что в бою от неё толка мало. Тогда Эир начала постигать знания трав и хворей, ботаники в целом и медицине. Несмотря на её мягкий характер, она и Сола часто устраивали словесные перепалки. Никто не понимал, что же они не могли поделить, но вскоре завидев их рядом, можно было без сомнений предсказать скорую ссору. Брань была довольно масштабной: через пару минут в ней уже были замешаны не только две противоположности, но и несколько мимо проходивших, ранее не имевших к этому никакого дела. Долгие годы обучения, после которых Дан признал, что та готова помогать своим соплеменникам и может занять его место после кончины. Её счастью не было предела, с первых дней она с непосильным трудом помогала раненным. Спустя поколения темп не сбавился, пусть её возраст стал довольно высок. Вечно собранная уже седая женщина продолжает верно и с благими намерениями служить племени. Парень подошёл к её двери, немного колеблясь, когда прислонил кулак, чтобы постучать. Спустя пару секунд послышался ряд стуков, скрип двери и настороженный голос Торда: — Эир, я зайду? — в нос ударил кислый запах смеси трав. На нескольких кроватях лежали больные, которые спали. В конце обширной постройки у стены за столом спиной к сероглазому сидела на старом стуле сама Эир, перемешивая в посудине смесь из трав и мёда. — А, это ты, — старушка повернулась на голос, недолго всматриваясь и попутно перемалывая кашицу. — Да, входи. Торд зашёл, закрыл за собой дверь и направился к старому лекарю. Всё здание изнутри довольно чисто и прибрано, всё на своих местах, ничего не мешается под ногами. Это впечатлило рогатого, он редко бывал тут, ведь нечасто испытывал надобность в помощи. — Тут тебе Нол передал слёзы кукушки, — Торд протянул пучок связанных трав, смотря на них с некой опаской и непониманием. — Если не секрет, зачем тебе это растение? Они же опасны, разве нет? — Спасибо, Торд. — взяв дрожащими руками женщина положила растения на стол рядом с посудой, — Да, опасны, но помимо яда в них много полезных веществ. Если ягоды высушить, то из них можно сделать средство от сильных головных болей, — Эир вдруг остановилась, похоже, пытаясь вспомнить их предназначение. И даже упрекнуть нельзя - столько трав и ягод существует, так ещё надо запомнить их применение и не спутать с похожими. — Плохом сне, проблемах с дыханием. Сок же помогает при плохо заживающих ранах. А листья… Ох, сейчас и не вспомню, я так давно не работала с этим растением... Раз ты тут, будь добр, нанеси эту смесь на повязку и приложи к ране вон того спящего. В последней схватке его неплохо так потрепали. Торд посмотрел на чашу, в которой была зелёная жижа, перемешанная с мёдом. На вид масса была тягучей и липкой, но дотрагиваться, чтобы проверить эту теорию, не больно-то хотелось. Парень послушно подошёл к больному. Теперь он заметил на его боку глубокую рану, закрытая тканью и пропитанная жидкостью, дабы остановить кровь. Похоже, что его действительно сильно ранили на той битве. Торд аккуратно присел рядом с больным, точно так же снял повязку и положил её себе на ногу, которая слегка подрагивала. Нет, его не испугала кровь или увечья, его волновало состояние. Раненый выглядит как мертвец, бледный и холодный. Если бы не его вздымающаяся грудь, то парень действительно принял бы его за мёртвого. На деревянной опоре лежала чистая ткань на случай, если придётся менять. Торд потянулся к ней, с неуверенностью взял миску. На мгновение он кинул взгляд на лекаря, которая с слабой улыбкой наблюдала за ним. Она, видимо, доверяет сероглазому. Из наклоненной посудины стала вытекать эта смесь, одним слоем растекаясь по всей её площади. Парень медленно перевязал рану, надеясь, что несчастный вскоре выздоровит. Эир тихо вздохнула. Её мягкий взгляд до сих пор нацелен на Торда, но попутно этому она медленными движениями отделяла ягоды и листья от принесённого растения. Сначала она открыла рот, чтобы сказать слова благодарности, но через секунду закрыла, ведь Торд опередил её и задал вопрос: — Он будет жить, правда? — парень сам не понимал от чего так волнуется за того, кого толком не знает. Он лишь вновь бросил взгляд на лежащего, который блуждает в своих сновидениях. — Ты же не дашь ему погибнуть?.. — Не знаю, Торд, — улыбка сошла с её лица, а взгляд в момент изменился. Теперь она смотрела на стебель слезы кукушки, который крутила в своих ладонях. В голосе слышались ноты грусти и надежды, — Не знаю. Глубокая рана, даже зашить невозможно, — проговорила старушка, приподнимая взгляд и хватая синеватую ягоду. — Кровь постоянно идёт, если бы остановилась, тогда я могла бы попытаться. Почему-то парню казалось, что сама Эир испытывает и разделяет эту боль с раненным. Физическую боль не разделить, оставалось лишь испытывать незримую, внутреннюю. И если это так, то испытываешь к ней ещё большее уважение. Несмотря на постоянную боль, она продолжает врачевать. Или, может, эта боль и становится стимулом, дабы более никто не страдал от ран и болезней.***
Торд сидел на берегу Дибд'Ванна. Здесь всегда так умиротворённо. Где-то вдалеке шуршат кусты, покачиваемые в такт ветра. Воды издают мягкий, даже гипнотизирующий звук от бросков на берег и об острые камни. Волны бьют хлипкий деревянный мост, у которого стоит Соргбар. Столько воспоминаний битв всплывают в памяти, стоит лишь посмотреть на этого деревянного монстра, который всегда нёс смерть всему живому. Русоволосый сидел здесь уже около часа. Он мог бы продолжить дальше, если бы не его обязанности. Торд - воин, значит он должен тренироваться, дабы суметь дать отпор в любой момент. Одно из самых позорных для вояк - показать свою слабость. С самого рождения за них делают выбор, ведь теперь они не имеют права говорить о том, что у них болит, в разумных мерах. Покажешь слёзы - все крикнут "Слабость!". Обессиленно упасть на поле боя - позор на всю жизнь. Это очень сильно давит на тебя, приходится иметь стальную дисциплину и прекрасный контроль над самим собой и эмоциями. Возможно, Торд даже завидовал простым людям: им не нужно носить тугие доспехи с самого начала утра и до поздней ночи, ежедневные тренировки им не страшны, их не отсылают на кровавые битвы, где каждый вздох может стать последним. В конце концов… они могут показать настоящего себя, а не прятаться за маской безразличия к другим. Это неприятное чувство, зависть, сжирает тебя изнутри, будто твои рёбра разламывают ударом тупых камней. Сероглазый встал и направился обратно в деревню, если быть точней, то хотел, но его окликнули сзади запыханным и уставшим голосом. Тот обернулся, смотря на Ауда, который нёс горсть марок серебра вперемешку с изделиями из этого же металла. Торд, если честно, завис от такого зрелища. Да здесь же хватит на кольчугу и ульфберт с позолоченным эфесом в нескольких экземплярах! Иногда даже самые знатные не могут себе этого позволить. Только сейчас Торд заметил Хандель. Хандель отличался от своего брата-корабля, на нём собирали сырьё и продавали, собирали серебро и покупали. — …Ч-чего? — с дрожью в голосе сказал парень, когда только подумал о том, на что выделилось столько валюты. — Это, Толд, — прокартавил лысый мужчина, когда посмотрел на него. — Тебя Олма звала, а ещё Асвальд. Сказал, что будет ждать на оклаине делевни около лучья. — Х-хорошо…***
К чему Асвальда было звать Торда? Они не очень-то ладят, ведь их взгляды координально отличаются. В огонь ещё добавляет дров, что сам русоволосый не чистокровный. Никто не знал его предысторию, да и сам Торд тоже. Отсутствие родителей, иное звучание речи, отличительные черты внешности и склада ума - всё эти факторы указывали на его нечистые корни. Пусть другие тоже долгое время не принимали его, но завидев военные достижения, всё же смогли сквозь неприязнь понять, что тот ни чуть не хуже их. Асвальд же, бледный и голубоглазый мужчина, упрекает его во всём, дабы вывести того на чувства. В свою яму упасть несложно, и импульсивный, он тоже взрывается. Парень направился к Орме. Всё, лишь бы отсрочить их встречу с голубоглазым, иначе ссоры, а то и драки не избежать. Да, не раз между ними случалась "шуточная" драка, которая однажды переросла в то, что Асвальд и Торд на полном серьёзе хотели сразиться на мечах посреди племени. Благо, но обоих смогли разнять и дела до крови не дошло. По везению, как называют Орму, дева битвы стояла у башни дозорных. Она не замечала Торда до последнего, ведь обсуждала что-то с одним из дозорных, который с интересом слушал её. Когда же парень подошёл вплотную, то молодая женщина с укором посмотрела на него. — Потом договорим, а теперь ты, — русоволосая повернулась к Торду, который ожидал от неё слов, — Ещё раз будешь ходить без меча - прибью. — парень в момент побледнел, раскрыл рот, дабы сказать что-то в своё оправдание, но его перебили. — А теперь марш на тренировку! Думаешь, я не заметила, что ты весь тренировочный день пропустил? — Я-я... — с виноватым взглядом он смотрел на неё, активно жестикулируя от волнения. — Мне к Асвальду надо… — Это ещё к чему? — Орма посмотрела на волнующегося парня с таким взглядом, будто тот последнего ума лишился. — Решили опять камни из воды достать? — Н-нет, Ауд сказал, что он ждёт меня у ручья, — голос дрожал, но тот пытался скрыть его настолько, насколько возможно. Предугадывая её вопрос он дополнил свой ответ: — Я сам не знаю зачем. Воинственная женщина прикрыла глаза и тяжко вздохнула. Она лёгким качком головы в сторону показала, что тот "Свободен", но скривила лицо. Торд решил, что всё таки для начала сходит за оружием, а после уже направится к своему ненавистному приятелю. — Стоять, разрешаю в этот раз идти без меча. Не хватало, чтобы вы друг друга прирезали там. Парень лишь улыбнулся, качнул головой и развернулся на северную сторону, ведь именно там находится ручей. Тяжёлыми шагами он направился туда в ожидании встречи, которая точно пройдёт негладко. Когда-нибудь русоволосый сойдёт ума с таким распорядком дня, когда несколько часов мотается из одной стороны в другую.***
Осторожно хватаясь за выступы парень проклинал Асвальда. Одно неосторожное движение и Торд полетит с крутого склона, попутно становясь новым местом для острых ветвей и камней, которые очень удачно лежат на этом пригорке. Можно задать вопрос - "Зачем Торду слушать его и идти сюда?". Но и ответ довольно легко предугадать. Асвальд пусть и является властолюбивым и эгоистичным, но имеет хороший приоритет среди соплеменников, потому быстро занял одну из высших ступеней в иерархии. Если смотреть на Торда, то он несильно далеко от Асвальда, но при этом являлся его подчинённым. Возьмём в расчёт дисциплину и порядок - парень сквозь свою гордость слушается его. Долгие минуты, при которых сердце бьётся как бешеное, а пальцы немеют и болят от усталости, и всё же рогатый смог без увечий спуститься вниз. От такого напряжения начало сводить мышцы в руке, от чего плечо и ладонь делали непроизвольные подергивания. Спустя минуту Торд вышел к ручью и по началу не видел никого. Парень осмотрелся, но это не дало никакого результата. Он было уже подумал, что Ауд решил подшутить над ним, либо сам Асвальд, как вдруг он уловил тихий звук за деревом и еле слышимый смешок. — Хах, грязь, ты всё таки пришёл, — это, как нетрудно догадаться, был бледный мужчина. Он сразу же начал свою речь скверно. — Первое: я не грязь. — Торд холодно начал говорить, даже жалея, что всё таки не взял с собой оружие. — Второе: зачем звал? Голубоглазый вышел из-за дерева с ухмылкой на лице. Его левая рука упиралась в бок, а правая была спрятана за спиной. По содроганием мышц у предплечья было понятно, что он активно что-то делает с ней. Торд напрягся, попутно готовясь к худшему. Десятки кровавых битв, сотни уловок приучили его обращать внимание на малейшие детали, чтобы быть готовым к обороне. Асвальд тоже заметил, что тот занервничал, слегка ближе подставив руки к туловищу и пригибаясь, этим он уменьшает площадь открытых и важных мест. Этому ещё учат в детстве и подростковом возрасте. — Меч! Он прячет меч! — Он убьёт тебя! — Почему ты не бежишь?! — Ты же видел Ауда, он собирается с ещё несколькими людьми в Хенстер, — от одного только упоминания у Торда перехватило дыхание. Хенстер - очень далёкий город отсюда, так ещё и процветающий. Когда говоришь далёкий, это действительно означает далёкий - четыре дня плавания в жаркий сезон, — А ты и ещё несколько человек будете охранять Хандель, самого Ауда и, если не повезёт, быть мальчиком на побегушках. Торд за десяток секунд испытал несколько эмоций: безразличие, шок, радость, разочарование и гнев. Собрав себя воедино Торд сказал то, что его враг не ожидал: — Я не пойду. Я нужен здесь, в любой момент могут атаковать, нужно быть готовым к этому. — Сука. — голубоглазый сощурил глаза, а правая рука, которая до сих пор скрыта за широкой спиной, заметно напряглась. — Хорошо, полукровка, а если так? — …Что? — Торд сделал шаг навстречу Асвальду, когда увидел в его руке камень с высеченной руной. Тот же сразу взял в другую вытянутую руку остро заточённый сакс, дабы сохранить расстояние между ними. — Откуда у тебя это?! — Да птичка нашептала, что тебе это дорого. — подлый воин приподнял руку, покрутил в ладони камень и посмотрел на кривую руну. — Эйваз, руна защиты. И чем она тебе так дорога? Нависла тишина, прерываемая дыханием гневного Торда. Он тоже не знал почему этот камень так дорог ему. Оставалось лишь молчать в ожидании чего-то, что разрушит безмолвие между ними. Асвальду быстро надоела эта ситуация, и он первый осмелился заговорить: — Я думал, что мы хорошо поговорим, — Асвальд наигранно огорчён, попутно крутя, как ему кажется, обычный камешек. — Ну тогда… Один резкий взмах, и теперь то, что так дорого для Торда, летит куда-то вниз с близкого склона в сопровождении ручья. Стоит ли говорить, что русоволосый был в ярости и накинулся на своего обидчика. Парень повалил его и, усевшись на тазе, стал в гневе душить. Голубоглазый этого не ожидал, пытался скинуть с себя Торда, но тот хорошо вцепился. В попытках выжить, он стал размахивать ножом, но смог лишь попасть в кожаные наручи, которые защитили и изменили координацию движения лезвия, потому кровь из маленькой раны быстро впиталась в рваную броню. В глазах Асвальда начало темнеть, но сзади он увидел приближающийся силуэт, который стремительно, но аккуратно спускался с крутого склона. — Эй! Вы оба, прекр-