***
Конец октября. Дни тянулись один за другим, погружая учеников в мертвую рутину. Погода начала портиться, постоянные дожди мешали прогулкам, до теплиц приходилось добираться, накладывая попутно парочку заклинаний. Погода полностью отражала настроение Элизабет. Девушка находилась в каком-то смятении и ожидании. Она не могла понять, что именно ждет. Непонятное волнение не могли унять ни книги, ни друзья. Наспех съев завтрак, слизеринка побежала на седьмой этаж, в кабинет ЗоТИ. Урок с Гриффиндором. Профессор Вилкост не любила, когда ученики опаздывали. И не любила, когда нарушают установленные ей порядки. Галатея Вилкост – одна из самых строгих преподавателей в Хогвартсе. Это женщина преклонных лет, высокая и сухая – как во внешности, так и в характере. Она никогда не улыбалась и разговаривала будто без эмоций. Если в кабинете было недостаточно тихо, то она прекращала свою лекцию и добавляла к домашнему реферату еще один свиток. Но Вилкост дело свое знала. Она объясняла все четко и грамотно, без лишнего потока информации. Сухие тезисы, факты, но разнообразная и даже увлекательная практика. Прозвенел колокол и в класс вошли ученики. Их встретил сулящий мало хорошего взгляд профессор Вилкост. Она начала урок с разноса за отвратительно написанный домашний реферат. — Вы вообще готовитесь к моим урокам или думаете, что за вас все сделают домовики? Нет, так не будет. В этом году у вас сдача СОВ, и экзамен по моему предмету один из самых важных. И списать вы тоже не сможете. Поэтому мне не понятно, почему вы так халатно относитесь к своим обязанностям?! Кто вам сказал, что бугимены, боглы и фейри — это абсолютно разные вещи? Если бы вы, мистер Блэк, внимательно слушали лекцию, a не плевались бумажками в учеников Слизерина, то знали бы, что все мной перечисленное – это боггарт обыкновенный, именуемый в других странах и фольклорах по-разному. Дам совет, учебник нужно хоть иногда открывать. Про посещение библиотеки вообще промолчу. И как его изгнать вы, наверняка, не знаете? — Почему же? — поднялся с места Блэк. — Нужно сделать из боггарта посмешище. Произнести заклинание Риддикулус, мысленно представляя, как будет выглядеть после наложения чар боггарт. Следует заметить, что когда в помещении находится много людей, то ему сложнее выбрать страх, поскольку он мечется с мыслями о том, кого же напугать. Это даёт некое преимущество. Говорить, что боггарты не опасны — неверно. Казалось бы, что может сделать призрак? Когда боггарт принимает облик самого сокровенного страха человека, ему нужно как можно сильнее напугать оного. Страх в нас — это боязнь столкнуться с этим в реальной жизни. Когда вас настигает страх при виде того, чего вы больше всего боитесь — ваше сознание может отключиться и дать волю эмоциям, что может вас погубить. Боязнь охватывает человека и он не в силах совладать с собой. Известны случаи, когда боггарты до того пугали людей, что те умирали от разрыва сердца. Очень сложно контролировать сознание при виде своего страха и нужно уметь контролировать свои эмоции и заглушать их разумом, — Сириус обвел победным взглядом кабинет, ухмыляясь преподавательнице. — Что ж, похвально, мистер Блэк, — кажется, Вилкост была удивлена, но ее эмоции прочитать был невозможно, поэтому это останется загадкой. — Но в следующий раз вы не сможете так ловко выкрутиться. A теперь все открыли учебники на странице 394. Сегодня мы будем проходить… — Оборотней, — шепотом сказала Элизабет Лили, с которой сидела за одной партой. Эта область так же входила в обширный список девушки. Она вполне могла провести этот урок самостоятельно. — Кто-нибудь из вас, неучи, знает кто такие оборотни и в чем их разница с анимагами? Немного выждав и убедившись, что никто из присутствующих не хочет ответить, Элизабет уверенно подняла руку. — Оборотней называют по— разному: волколак, вервольф. Трансформация может произойти как по желанию, что называется Истинный оборотень, когда человек остается при памяти и воле, так и непроизвольно, вызвано определенными лунными циклами. Это называется ликантропией, a человек в этой инстанции – вервольф. Оборотни не подвержены старению и физическим заболеваниям благодаря постоянной регенерации. Поэтому они практически бессмертны. Однако их можно убить, смертельно ранив в сердце или мозг. Существует несколько способов стать оборотнем: посредством магии, через проклятие, быть укушенным или рожденным оборотнем. Человек, который стал оборотнем не по своей воле (рождение, проклятие или укус) не считается проклятым необратимо до тех пор, пока не попробует человеческой крови. Как только он это сделает, его душа будет проклята вечно и ничто не сможет его исцелить. Оборотней очень тяжело выявить. В основном, оборотни жестокие, агрессивные, с повышенной импульсивностью, имеют беспричинную ярость, бессонницу, беспокойство и иные признаки необычного поведения. Оборотни имеют боязнь луны, а также ненавидят собак волкодавов. Еще у оборотней собачий запах тела, сросшиеся брови, указательный и средний палец одной длины, волосы на ладонях и вообще повышенная волосатость. Но все же не стоит полагаться на эти факторы и сразу кричать, что этот человек – оборотень. Анимаги – люди, которые могут по своей воле и умению становиться любым животным. У каждого анимага всего одна анимагическая форма, то есть, одно превращение. Каждый анимаг обязан зарегистрироваться в Министерстве Магии. Регистрация обязательна из— за опасности, сопряженной с применениями заклинания превращения. Его имя, анимагическая форма и особые приметы должны быть внесены в специальный реестр, для того, чтобы можно было его узнать. Различие ликантропии и анимагии в том, что обращенный волшебник теряет человеческие мыслительные способности и приобретает интеллект и мышление животного, в то время как анимаг способен продолжать мыслить по— человечески. Настала очередь Элизабет посмотреть на Блэка и кинуть ухмылку. На это он только закатил глаза. — Молодец, мисс Берк. В принципе, мне нечего дополнить. До конца урока изучайте материал самостоятельно, — по кабинету зашуршали страницы и все уткнулись в книги.***
Ночь на 31 октября. Зима— старуха постепенно приближалась к Шотландии, но в предгорьях Гоутфелла было тепло. Полнолуние. Лучшее время для Самайна! В семье Берк сложилась традиция – в канун Дня всех святых они брали «Древнее собрание ужасов и легенд», шли в самые забытые уголки их огромного сада и наполнялись ужасами ночи. Когда Элизабет поступила в Хогвартс, то решила, что продолжит традицию, пусть и без семьи. Правда, первые года два она боялась выходить из замка ночью, думала: «Вдруг застукают? Вдруг меня выгонят из школы?» Поэтому сейчас, сидя на берегу Черного озера и не боясь быть пойманной, она закуталась в плед и увлеклась чтением. Со стороны замка послышались голоса. «Ну, вот и по мою душеньку явились.» Быстро наложив дезиллюминационные чары, она встала и пошла по направлению к голосам. Но, к ее великому удивлению, это были не преподаватели. Это была мадам Помфри и… Римус Люпин. «А он то что здесь делает, еще и в компании врачевательницы?» Мадам Помфри вела мальчика в сторону Гремучей ивы, и тут неожиданно Римус упал на землю, корчась в припадке. Его руки и ноги стали дрожать. Раздался рык. Лицо Римуса вытягивалось, то же происходило и с телом; одежда разорвалась и осталась клочками на земле, плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью. Он обратился. — Господи, мальчик мой, скорее, — сказала Помфри оборотню. Он послушно побежал за ней. Целительница взяла валяющуюся на земле палку и нажала на сучок дерева. Тут открылся проход, прямо в иве, и Люпин устремился туда, Помфри — за ним. Элизабет стояла в ступоре и пыталась осознать увиденное. Римус Люпин – оборотень! Это же невероятно. Вервульфы относятся к ХХХХХ категории опасности, a тут ученик школы. Интересно, знают ли его друзья об этом? Вскоре показались и сами Мародеры. Они шли к Гремучей иве. В этот момент девушка подумала: a не сошла ли она с ума? Потому что к иве шли уже не Блэк, Поттер и Петтигрю, a большой черный пес, олень и маленький крысеныш. Видимо, Питер и в анимагической ипостаси, a это была именно она, бегает хвостом за большими и великими друзьями. Что ж, за один вечер слишком много шокирующих открытий; Люпин – оборотень, другая часть его компании – анимаги и, скорее всего, незарегистрированные. Вдруг псина обернулась и двинулась к Элизабет. Действительно, запах выдаст и невидимого. Решив, что от мальчишек ей не укрыться, девушка сняла чары, а Мародеры снова стали людьми. Сириус и Джеймс достали палочки и, судя по всему, не терпели задать парочку вопросов. — Так, и кто же это тут у нас? Элизабет Берк, собственной персоной. И что же маленькая беззащитная девчонка делает ночью вне школы? — Злорадство и неуважение — конек Блэка. — Хочу задать вам тот же вопрос, господа. Что здесь делаю я, вас не должно касаться. A вот то, что я увидела сейчас, должно волновать вас в первую очередь. — Бет, — Джеймс оттолкнул Сириуса, но палочка в его руке не дрогнула, — поклянись Неприложным обетом, что никому не расскажешь нашей тайны. Пойми сама, что будет с Римусом, если родители или кто похуже узнает, что в школе с их обожаемыми чадами учится чудовище. Он никому не причинит вреда. — Хорошо, но кто кроме вас об этом знает? — Дамблдор, естественно, — холодные нотки в голосе Сириуса давали понять, что он не намерен вести долгие беседы, — Ты ведь умная, так скажи, в каком году посадили Гремучую иву? Девушку осенило. — В 1970. За год до нашего поступления. — Верно. Родители Римуса обратились к директору, a он, по доброте душевной, не только не отказал, но и помог. Помфри перед каждым полнолунием дает ему зелье для таких случаев. Благодаря ему он переживает день, a потом его отводят в Воющую хижину. Она давно стоит заброшенная, a «Воющая» именно из-за Римуса. Мы не можем видеться с ним во время ипостаси и поэтому выучились анимагии. — Но ведь это очень сложно. Да и если кто-то узнает о том, что по школе разгуливает оборотень и три незарегистрированных анимага, то вас просто-напросто прикончат! — Так мы об этом тебе и толкуем, дурочка. Ты даешь Непреложный обет и катишься восвояси. Джеймс тебе и так много рассказал. — Послушай-ка сюда, — тут терпение Элизабет лопнуло, — Я не потерплю к себе такого отношения. Тем более от тебя, — она наставила на него палочку, — или ты извиняешься за грубость и позволяешь вам помочь, или я за себя не ручаюсь. Питер отошел назад, Джеймс собрался на помощь другу, то тот жестом приказал не влезать. Блэк кинул на девушку колючий взгляд, глаза, казалось, посветлели от надвигающейся волны ярости. — Ха-ха-ха, и кого ты этим решила напугать, мелкая слабая ведьмочка? Ты влезла в чужую, смертельную тайну, и хочешь чем-то помочь? Тебе 15 лет, ты наша ровесница. Раз уж взрослые ничего с этим не сделали, то ты и подавно. Ему помогают пережить день полнолуния, обезопасили его и нас всех. Так чем ты можешь тут помочь? Излечишь его? Элизабет и правда не могла ничем помочь. Она не понимала, зачем вообще сказала об этом. Девушка сжала кулаки от своей глупости и беспомощности. Но это нельзя оставлять просто так. Видимо, ей передалось гриффиндорское безрассудство от Лили. Но она не собиралась оставлять эту ситуация, зная, что одному неплохому человеку приходилось так мучиться. Слизеринка гордо вскинула голову. — Уж поверь, я что-нибудь придумаю. Римус хороший человек и ему помочь не жалко. A от тебя я все еще жду извинений. — Можешь хоть до смерти ждать – не дождешься! —Сириус смотрел на нее, какна полное ничтожество. Может, в данной ситуации он имел на это полное право, но Берк никому не прощала такого обращения. — Аква Эрукто, – и все кудряшки оппонента стали мочалкой. — Депульсо! – девушка вовремя поставила щит. — Иммобулюс, — Сириус тоже не промах. — Вингардиум Левиоса! – заорал Джеймс и поднял ребят в воздух. — Довольно, прекратите, a не то всю школу перебудите. Десцендо! Опустившись на землю, эти двое продолжали поедать друг друга глазами. — Что ж, Элизабет, прошу прощения. Элизабет чуть не подавилась. Впервые в жизни она услышала от этого слизняка какие-никакие извинения. Где-то внутри она чрезвычайно гордилась собой и пообещала отложить этот момент на полочку самых важных воспоминаний в жизни. — То-то же. Я готова принести Непреложный обет. Я и без него никому бы ничего не рассказала. — A вот и проверим, — Джеймс заставил ребят сцепить руки, — Элизабет Берк, клянешься ли ты никому и никогда, ни под каким давлением не говорить о том, что Римус Люпин является оборотнем, a Джеймс Поттер, Питер Петтигрю и Сириус Блэк – незарегистрированными анимагами? — золотые нити из палочки Поттера обвили руки Элизабет и Сириуса. — Я, Элизабет Берк, клянусь Сириусу Блэку в том, что никому и никогда не выдам вашей тайны. Неприложный обет был дан. Но Элизабет не была дурой, и прекрасно понимала, чем раскрытая тайна могла обернуться для Римуса и остальных. Люпин никогда не относился плохо к Элизабет, он был умным и добрым, и, если честно, она хотела бы с ним подружиться, если бы не его друзья, не питающей к девушке симпатии. — Слушай, Элизабет, раз уж ты все равно здесь, не составишь ли ты нам компанию для ночной прогулки по территории замка? — видимо, Джеймс пытался загладить наш недавний конфликт и это было лишь издержкой вежливости. — Вообще у меня дела… — девушка пыталась уклониться от «заманчивого» предложения провести всю ночь в компании Мародеров, но им было все равно. — Да? И чем же таким занята наша мисс Берк, что отказывает столь чудесным молодым людям в таком интересном процессе? —Сириус посмотрел на нее с вызовом, но в глазах девушка на мгновение заметила неприкрытый интерес. — Я чту традиции своей семьи и изучаю произведения, жанр которых у маглов именуется «хоррором». Естественно, Самайн не является магловским Хэллоуином, Днем всех усопших, но имеет некоторые схожести. A мистеру Берку так нравятся загадки, тайны и мистика, что вся семья решили перенять некоторые традиции маглов. По крайней мере, это круче, чем праздник сбора урожая. — Что ж, Элизабет, я надеюсь, что ты не будешь против, если мы присоединимся к тебе, и будем чтить твои традиции вместе? — Ну, только если вы посчитаете это интересным, — девушке не оставалось ничего, кроме как согласится провести остаток ночи в компании парней. И, на удивление, они двинулись за девушкой к берегу озера. Джеймс наколдовал три теплых пледа, а Элизабет достала из-под коряги корзинку с мятным чаем и овсяным печеньем, взяла книгу и стала ждать, когда все устроятся поудобнее. Она открыла нужную страницу и приготовилась читать, как вдруг в тишине раздался тихий голос Сириуса.Темно… под серым небом гладь
Смежила очи лишь на время.
Метнула ночь своё здесь семя.
Смотрю: в воде — воронья прядь…
Поднялся чёрный сад, созрел.
Его плоды – ночные страхи.
Стою средь них в одной рубахе
И мне не спрятаться от стрел…
В ответ им – стрелы фонаря!
Он, страхи здешние разрушив,
Пустил одну мне прямо в душу,
Своим теплом согрев меня.
Темно. Под серым небом – гладь,
Но страхов больше не видать.
Девушка подумала, что она спит или это ей причудилось. Юноша только что зачитал очень красивое стихотворение, которое, очевидно, сам и сочинил. Открылась еще одна сторона Сириуса — он может не только оскорблять и устраивать шалости, но еще и показывать себя таким… Нет, точно не нежным. Последнее, что можно сказать о Блэке, так то, что он способен на какие-то милые поступки.. Но его друзья ни сколько не удивились. Наверно, он частенько балует их лирическими стишками. — Красиво. Сам сочинил? — Если тебе так важно, Берк, то вообрази в своей премилой, но глупой головке, как я тебе что-нибудь отвечаю. Ты, вроде, собиралась почитать. Ну так давай, не спи! Питер шепнул на ухо девушке: — Он читает только свои стихи. Правда, здорово? Элизабет кивнула и не медля приступила к истории. Одна девочка очень любила сказки про волшебных существ и всегда мечтала увидеть эльфов. Она уходила в лес, на зеленую полянку, где порхали бабочки и пели красивые песни птички. Она надеялась, что такое сказочное место могло привлекать не менее сказочных созданий. Но лесной народец так быстро передвигался, что заметить кого-нибудь было просто невозможно. Как-то раз девочка ушла далеко в лес за ягодами и заблудилась, и вывел ее из чащобы прекрасный юноша с бледной кожей, изящными чертами лица и заостренными ушами. Они говорили долго-долго, обо всем на свете, пока не стемнело. Тогда девочка спросила, смогут ли они встречаться и дальше, на что эльф ответил: «Только если сама захочешь». И она захотела. Каждый божий день Король Эльфов приходил по зову девочки на их поляну и рассказывал ей истории, казавшиеся реальностью. Девочка росла, становилась взрослее и краше. Тогда эльф понял, что влюбился в нее. Его чувства оказались взаимны, и их счастью не было предела. Но Король понимал, что они не могут быть вместе и покинул возлюбленную на долгие годы. Девушка росла, к ней приходило свататься множество женихов — богатых и бедных, красивых и не очень. Но она каждый день приходила на зеленую поляну и звала своего Короля, но он не объявлялся. Тогда девушка решила рассказать о своих мучениях бабушке. Бабушку обуял страх, и она сказала, что лишь тот человек, кто добровольно лишит себя век, сможет видеть лесной народец и никогда не вернется он в мир людей. Напуганная девушка, рыдая, убежала в лес. Старушка отправилась на поиски внучки. Спустя три дня она нашла ту самую поляну, где сидела ее девочка, содрогаясь от рыданий. Но когда она обернулась на шорох, бабушка пришла в дикий ужас. На нее смотрела все та же девушка, но кожа ее побледнела и истончала, ушки заострились, и плакала она не слезами, a алой кровью, и смотрела не этот мир, не моргая. Так и не дождавшись своего Короля. Жутковатая история. Но все равно было жаль прекрасную девушку, которая перенесла столько страданий, но так и не дождалась любимого. Ребята сидели в легком недоумении: Сириус помрачнел, Джеймс задумчиво вглядывался в окна замка, a Питер жевал печенье. Тишину прервал Блэк. — Я думаю, мы проводим до замка Бэт и пойдем к Римусу, a то ему одному тяжко всю ночь будет. Надеюсь, ты не против? — Нет, что вы. Я все понимаю. Если вы хотите, то можете проводить меня. Только я наложу на вас дезиллюминацию. — Ух ты, они же сложные и мы их не изучали! – Питер так удивился услышанному, что кусочек печенья вывалился из его рта. — Ну, a я изучила, — отмахнулась девушка, и, наложив чары, дети отправились к замку. Попрощавшись с ребятами, Элизабет пошла в подземелье. «Хвала Салазару, что Филч ходит где-то наверху. Последнее, чего бы я хотела, так это видеть его унылую рожу перед сном.» Девушка зашла в гостиную, прокралась в комнату, тихонечко переоделась и поспешила в царство Морфея, ведь спать оставалось три часа.