Тупой Деку
27 февраля 2019 г. в 19:20
Первый этаж общежития класса 1-А полнился шумом голосов, разговорами ни о чём, смехом и вознёй; запахи с кухонной зоны раззадоривали аппетит, а потому, только проснувшись, Кацуки младший даже не думал задерживаться в комнате Деку. Быстренько заправив кровать и облачившись в свою одежду, мальчишка тихонько покинул обитель зеленоволосого друга и направился на разведку. Мидория старший ещё спал, а будить его по старой привычке, как не будит он и Своего Деку, этого тоже трогать не удосужился. «Он взрослый, сам встанет», — умозаключил ребёнок и осторожно прикрыл за собой дверь, надеясь, что этим он его точно не разбудит.
Идти на голоса и на запах было, конечно, самой первой идей в его голове, но чувство того, что ему стоило бы сначала понять, где Его Деку, не позволили двинуться дальше второго лестничного пролёта. Его не то, что терзали сомнения или ещё хуже: ревность, просто он привык, что этот жужжащий комок вечной радости и восхищения постоянно рядом, а тут ещё и чужое им место… Он, наверное, просто волновался за эмоциональное состоянии мальчишки. Или же нет? «Ох, ну не надо мне тут, дурная моя голова! Он же там со мной, только старше». А фантазия, как назло, подкидывала дурацкие картины того, что мог сделать с Его Деку этот старший Кацуки. «Вдруг он на него накричал, как на своего Деку?!» внутренний голосок непонятного ему существа просто бесил и выводил из себя. «Чёрт!» Задумавшись, а точнее пытаясь вспомнить, говорили ли они вчера о том, в какой комнате живёт его старшая версия, малец с дрожью вспомнил тот момент, когда Его Деку убежал.
— Обещание? Каччан, а что за обещание? — Мидория старший расслабленно тянется, развалившись в постели и смотрит на детей, что пытаются примоститься в его постели.
Так непривычно и странно смотреть на такое со стороны. Они словно два голубка, что воркуют между собой, постоянно отвлекаются и на долю секунды забывают о том, что в комнате они не одни. Перешептываются мельком, но постоянно прикасаются друг к другу и вообще стараются не отрываться друг от друга. Это так забавно, что Изуку просто смотрит на них и диву даётся. «Неужели и мы с Каччаном так себя вели… Нет, если это и правда мы, то правда ли, что мы ТАК смотрелись со стороны?»
— А ты разве не помнишь, братик Изуку? — голова с копной кудрявых волос, как и у старшего, уже мирно лежит на подушке, когда Каччан так заботливо подпихивает под бок ему одеяло и старается осторожно залезть на кровать, лечь рядышком, минимально при этом побеспокоив мальчонку, что решил спать с краю. «Меня братик Изуку подхватит, если вдруг я упаду, не беспокойся, Каччан». Это, конечно, не сильно успокоило Кацуки младшего, но разрешение на это он всё-таки дал.
— А должен?
Лицо старшего смотрится умиротворённо и спокойно, он просто водит глазами по чертам лица маленького себя, высматривает детали, запоминает и даже в какой-то степени любуется тем, каким он был в эти годы. «Чудной же я был». И он улыбается своим мыслям, но смотря на то, что дети сменились в лицах, тушуется.
— Эй, Деку-Деку, — замерев на месте, буквально нависая над Своим Деку, Каччан смотрит очень недовольно на парня и начинает немного вскипать. Ему не нравится то, что этот Деку не помнит. Это его… очень и очень, не то чтобы злит, огорчает. Хотя нет. Это его и злит тоже. Но разочарования в мальчишке в разы больше.
— Как так? — Изуку приподнимается на локтях, осторожно отталкивая Каччана от себя и смотрит грустными глазами, полными неверия и обиды, — Как ты можешь ТАКОЕ не помнить?
Он смотрит на себя, и ему хочется сделать что-то плохое. Не то, чтобы Мидория имел дурные черты характера, кого-то бил или даже просто дерзил, но сейчас ему действительно хочется ударить старшего себя. Очень сильно. А взрослый Мидория смотрит и не понимает, почему его лицо, что только сейчас так лучилось счастьем, вдруг искривилось в гримасе недовольства и хмурится в лучшей манере Каччана.
— И-изуку, что-то не так? — чуть дрогнувшим голосом парень обращается к ребёнку и смотрит ему в глаза, — Я… чем-то обидел? Или подожди, это насчёт какого-то обещания? Что за обещание-то?
Младший спрыгивает с кровати, пинает в бок лежащего на футоне парня, а потом, повернувшись в сторону, смахивает с глаз выступившие на глазах слёзы. Больно. Он сейчас чувствует такую боль, что кажется, детское сердечко вот-вот выпрыгнет из груди и разорвётся на части. Как же так? Как он мог забыть это обещание, что они с Кацуки дали друг другу? Как он мог просто взять и проигнорировать это?
— Ты — ДУРАК!!! — голос его настолько полон грусти и обиды, что у Изуку старшего у самого сердце сжимается в тисках грусти и обиды, что плещется сейчас в этих зелёных глазах, — Не хочу с тобой дружить!
Мальчик делает пару шагов назад, пятясь к двери спиной. Его взгляд перемещается с Каччана, что замер на кровати и смотрит на него, на Мидорию, что, придерживаясь за бок, смотрит на него во все глаза, а потом переводит взгляд на Кацуки.
— Ребят, я понимаю, что это может и дико, но… блин… не все взрослые помнят события из детства, — вставая и потирая ушибленное место, парень ползком пытается подобраться к мальчишке, но тут его хватают за ногу, сильно стискивая двумя крохотными ручками, — Каччан?
Каччан смотрит на Деку, кивает головой указывая на дверь глазами и, будто бы на телепатическом уровне, говорит что-то Деку, а тот… Господи, он понимает его только по взгляду и, развернувшись, доходит до двери, взявшись за ручку, он поворачивается снова.
— Мне теперь понятно, почему с тобой не дружит Каччан взрослый и так ругается на тебя, — в очередной раз смахнув подступающие слёзы, мальчик набирает в грудь больше воздуха, — ТЫ УЖАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК! — он открывает двери, что Мидория забыл закрыть на замок, выбегает в коридор и уже оттуда кричит что есть сил, — Я никогда не буду таким, как ты, глупый-глупый братик Изуку! — топнув ногой, в отрицании раскачивая головой туда-сюда, мальчишка еле держит себя в руках, чтобы не разрыдаться в голос и, напоследок сильно хлопнув дверью, малец убегает.
— Изуку! — тут же зовёт старший, а после того, как услышал, что в коридоре ребёнок вскрикнул: «Каччан», срывается с места, но тут же получает подзатыльник, — Ай! Ты чего?
— А ничего, тупой Деку! Перестань себя вести как мамочка и отстань от Моего Деку! — мальчишка ещё раз даёт подзатыльник взрослому парню и, перешагнув, ступает к двери, убедиться в догадке, чтобы можно было не бежать следом за Деку. Он тоже слышал, как тот в коридоре позвал его, но не его, а старшего Кацуки.
Тихонько открыв двери, перед этим шикнув на Мидорию, скорчив жуткую рожицу, Бакуго выглядывает в коридор. Деку упал, а перед ним уже сидит старший Кацуки и гладит по голове Его Деку. Брови тут же сами собой сдвигаются к переносице, делая его лицо ещё более недовольным. В эту же секунду на него поднимаются глаза цвета шафрана, и он не находит ничего лучшего, чем показать жест «Я слежу за тобой» и скрывается в комнате, тут же запирая её на замок, и прячет ключ в карман своих шорт. На вопросительный взгляд касательно его действий пожимает плечами, буркнув: «Чтобы ты там не мешался», и шагает к кровати, чтобы скорее юркнуть под одеяло и уснуть.
— Но Каччан, — Изуку нависает над ним, когда тот уже укрылся до плеч одеялом, срывает его, раскрывая мальчишку до пояса, смотрит потерянно, присев на уголок кровати, — Как ты можешь так спокойно его оставлять…там ведь мой Каччан и он… меня не жалует…
— Тебя — да, не жалует. Его… — он на долю секунды замолкает, пытаясь подобрать правильное слово, но у него не выходит и говорит, как сам считает, — Он — это я, а значит Моего Изуку не обидит.
Услышав подобное откровение, парень… у парня буквально земля из-под ног уходит. По-другому не скажешь. Он шумно проглатывает накопленную во рту слюну, силится спросить, откуда такая уверенность. Да и тем более, тот Изуку это он сам, просто младше, как он может не обидеть его.
— Э-э-э-э… — тянет Мидория, запустив руку в волосы на затылке и ожесточенно ерошит ей в своей копне тёмной зелени, — Как ты можешь быть в этом уверен? — парнишка хватает мальчишку за плечи, насильно поворачивая к себе, поднимает над кроватью и усаживает, — Он тот же Изуку, что и я. Как и ты, тот же Каччан, только младше, — встряхивает за плечи ребёнка, чей взгляд был такой же тяжёлый, как и у старшей версии, но менее грубый, пытается донести до него то, что сам знает, — Как ты можешь быть так спокоен и уверен, что он его не обидит?
— Уверен. Потому что ОН — ЭТО Я! И в отличии от тебя, тупой Деку, он не забыл НАШЕ обещание! — мальчишка ногой в спину толкает парня с кровати, мигом подхватив одеяло, снова укутываясь в него, — А теперь отстань от меня, и дай поспать!
Слыша, что старший, наконец, улёгся на футон и, кажется, даже перестал пыхтеть и бубнить под нос всякую ерунду, как вдруг резко садится на футоне и яростно начинает бубнить чуть громче шепота, что Кацуки разбирает каждое слово даже не прислушиваясь. «А если Каччан как-то навредит мне маленькому, это отразится на мне нынешнем? Если да, то возможен ли эффект бабочки, что под течением и сменой событий во времени примет более тяжкие обороты, и это станет причиной апокалипсиса?». Произнеся последнее слова, чудом не кувыркнувшись через одеяло, запутавшись в нём ногами, на четырёх конечностях подползает к столу и начинает в нём рыскать, бережно вынимая и аккуратно выкладывая рядом с собой какие-то тетради.
Слыша шум, Каччан обернулся, чтобы увидеть это действо и, тихо фыркнув под нос, стал наблюдать за парнем. Этот Деку казался забавным малым. Чудной и взбаламученный, он сидит ночью в кромешной темноте, ссутулившись над тетрадями, перелистывает почти каждую из них, щурится и пытается что-то найти. И Кацуки не выдерживает, начинает пыхтеть в одеяло, прижимает то ближе к лицу, чтобы не выдать свой смех. Вот это поворот! Неужели и его Деку станет таким забавным и будет бурчать что-то в слух, настолько громко и не обращать внимания ни на что вокруг себя, погружаясь в мысленный поток в своей голове.
— Ну ты и чудила! — Он всё-таки не выдерживает и начинает смеяться в голос, чем пугает бубнящего парня, который подкидывает в руках тетрадь, ногами снося стопку рядом с собой, и вовсе опрокинувшись на спину, — А-ха-ха-хах, вот умора!
Мидория Изуку просто повержен. Его обсмеял ребёнок. Испугал, а потом обсмеял. И сейчас всё ещё смеётся, но ладно, хотя бы пытается приглушить смех одеялом. Ему вроде бы и обидно, но в тот же момент по телу распространяется тёплая нега, что наполняет каждый уголок его души чем-то настолько тёплым, нежным мягким; и это что-то просто в миг вытесняет всю посмевшую появиться обиду, заставляя лежать на спине, повернув голову к ребёнку и любоваться им. Он так давно не видел, чтобы Каччан улыбался. Простой добродушной улыбкой, а что уж говорить о его смехе, что бывает ночами чудится ему во снах. Самых лучших и приятных. Только такие сны не частые гости и это угнетает. «Вот бы остановить время вот так и слушать твой смех вечно, Каччан». Чуть было не проговорив это в слух, Мидория принимает сидячее положение, продолжая смотреть и слушать, любоваться на то, как хохочет его Каччан. Каччан его детства.
— Не смешно, — ворчит Изуку, слегка насупившись, но всё-таки улыбается, — Нельзя так людей пугать…своим смехом, — Он смотрит на то, как мальчишка, сморгнув выступившие от смеха капельки слёз, снова кутается в одеяло, но теперь уже смотрит на него.
— Прекрати так паниковать, глупый Деку, — янтарный блеск глаз Каччана видно в темноте, они мерцают и переливаются от света падающего из окна на его лицо, в них блуждает озорство и доля хитрости, что несомненно украшают своего обладателя, — Кацуки сам кому хочешь душу вытрясет за него, уж поверь мне, я так бы точно сделал, — он горделиво дёргает носом и улыбается такой знакомой с детства улыбкой, которую когда-то сам Деку прозвал «улыбка победителя», но это было так давно, что даже странно…вспомнить такое, — Но не за тебя. Деку правильно сказал, ты ужасен.
И подведя итог, мальчишка разворачивается спиной, бурчит что-то похожее на «Спокойной ночи, Деку-Деку» и затихает, через какое-то время начиная сопеть.
Тряхнув головой из стороны в сторону, Кацуки всё-таки ступает вперёд, спускаясь по лестнице, идёт на нестихающий гомон и выходит в помещение, где их вчера с Деку пытались допросить. Каждый занят своим делом, кто-то с утра пораньше решил порубиться в приставку; кто-то за столом завтракает, беседуя с набитым ртом с соседом по столику; а кто-то… таким наглым образом подойдя со спины, пугает его своим голосом, что на весь первый этаж выдаёт:
— Бакуго, что с тобой? — и, набравшись дикого хамства, поднимает его за подмышки, показывая всем присутствующим как котёнка, — Смотрите, ребята! Мини-Взрывокиллер! Он сейчас взорвёт нас своей умильностью!
«Ох, как хочется ударить, жаль только, что девчонок бить нельзя», — он оглянулся на обладательницу иссиня-чёрных волос и тихо фыркнул: — «То ли ещё будет».