Устами младенца глаголет истина

— Эй, Каччан, — его окликает ребёнок, годов так пяти от силы. Так широко улыбается, сощурив при этом свои зелёные глаза, что кажется из уголков его глаз сейчас посыплются звёздочки, настолько его улыбка ослепительна, — Я выучил тот стишок, теперь я его точно не забуду!       Детский смех раздаётся повсюду, словно эхом разносится вокруг и проникает внутрь. Касается души и ласкает своими тёплыми объятиями, словно убаюкивает. Это чувство настолько приятно и не ново для него, что даже возразить нет желания.       Подобно электрическому заряду, по его телу пробегают мурашки. Этот мальчишка, чьи волосы отливают в свете солнца зеленью свежей травы, обнимает его, но объятья эти словно неосязаемы. Будто ненастоящие. Призрак. Он тянется руками снова и снова, пытается ухватить образ, но тщетно. Мальчишка перед ним, словно дымка, растворяется раз за разом. Снова и снова появляясь перед глазами, улыбается и смеётся. Чертовщина.       И вот, в очередной раз, видя эти изумрудные глаза перед собой, он ступает шаг навстречу. Но будто под немыслимым весом, почва под его ногами проваливается, и он падает. Летит вниз навстречу неизвестно чему. Пытается ухватиться руками за что-нибудь, но вокруг него только темнота. И он падает, падает. Пока не открывает глаза.       «Что за чёрт?» — это первая и единственная мысль, что посещает его голову, когда перед глазами он видит знакомый потолок своей комнаты в академическом общежитии. Парень пытается проморгаться и приподняться на локтях, чтобы окинуть взглядом комнату и вовсе посмотреть на часы, дабы узнать время. Но его тело будто сковано чем-то. Опустив взгляд шафрановых глаз на преграду, что мешает движениям и сковывает его левую руку, парень изумляется.       «Деку».       Мальчишка из сна. Надоедливый образ прошедших лет. И вовсе причина его постоянного недовольства и злости. Но это не тот, кому хотелось бы стукнуть по голове, да посильнее. Не тот, кто жутко раздражает своим поведением. Не он его предал. Пока что не предал.       Собственные руки обнимают ребёнка. Парень не помнит, когда он успел прижать его к себе, а уж тем более, когда позволил быть с собой так непозволительно близко. Но сейчас это не настолько важно. Важно то, что этот малыш жмётся к нему настолько доверчиво, что даже в сердце начинает щемить, протяжно ныть где-то внутри и трепыхать, словно бабочка над цветком. От этого давно забытого чувства становится больно. И осторожно выпутавшись из хватки маленьких ручек, парень встаёт с кровати, собираясь уйти. Но что-то останавливает его. Что-то чему найти название сложно, но возможно. Да только парень не желает этого делать.       Развернувшись к кровати, оглянув маленькое лохматое недоразумение, он готов заскрипеть зубами. «Забота», вот то самое чувство, что снова зарождается внутри. «Нет-нет-нет! Только не это…» тряхнув головой пару раз, он снова смотрит, на то как маленький курносый носик морщится, как забавно на солнечном свету, что пробивается сквозь шторы, переливаются его волосы, и нет больше сил. «Блять».       Шаг и ещё, он снова у изголовья кровати. Подхватив рукой одеяло, парень накрывает ребёнка, подпихнув его с боков. Отстраняется и теперь уже просто любуется, присев на край своей постели. А руки сами взмывают над головой мальчишки, пальцами касаясь витиеватых локонов, пропуская и перебирая их. «Такие мягкие».       Осёкшись на мысли, парень отнимает руку. Лицо тут же искривляется в гримасе недовольства, а в мыслях только жуткая брань. Он не верит сам себе. Нет. Так нельзя. Нужно уйти и скорее остудить свою голову. Не дать в неё проникнуть тому, что так усердно было выброшено за пределы сознания. Нельзя. Нельзя! Поднявшись на ноги, чертыхаясь и нашептывая под нос ругательства, парень ретируется из комнаты.       «Не смей, Деку больше не тот ребёнок. Не твой!»       Первый этаж общежития встречает его… чересчур уж громко и активно для раннего утра. По коже проскальзывает неприятный холодок, когда не дойдя до последнего лестничного пролёта, он слышит чьи-то крики: «Бакуго, держи!», а потом и вовсе «Ты точно ребёнок? Силища дикая!» Внутри закрадывается дурное чувство, а потому он ускоряет шаг и, перескакивая через две ступеньки, вмиг оказывается на пороге общей комнаты, чтобы замереть в ужасе. — КАКОГО ХУЯ? — дикий вопль сотрясает стены первого этажа. Картинка, что застал Кацуки Бакуго крайне… превратная в его понимании. Не так он хотел встретить утро.       Младший Кацуки, с поварешкой наперевес, замер над Киришимой, в диком оскале скривив губы, а предмет кухонной посуды навис над головой красноволосого парня. Сам его вид немного потрёпанный и даже заспанный, но очень взбешённый и раззадоренный.       Ступая вперёд, Кацуки быстро сокращает расстояние между собой и собой ребёнком, хватает его за плечо и отталкивает в сторону. Зло смотрит на весь класс, будто меча из глаз молнии, смотрит каждому присутствующему в глаза и даже порыкивает. — Какого хуя, мелкий? — стиснув плечо ребёнка, Бакуго старший пытается придать своему голосу ещё больше злости и грубости, но лицо этого мелкого не меняется даже на малую долю, смотря ровно так же, как и он сам, с тем лишь различием, что черты лица младшего мягче, — Ты что тут устроил? Какого ВЫ тут устроили? Сдохнуть все разом захотели?!       Его терпение просто на пределе. Ладони уже покалывает от выступившего пота, что вот-вот заискрит мелкими, а может и огромными, взрывами, подрывая всё тут к чертям. Но парню стоило быть предусмотрительнее и осторожнее. Он лишь слышит громкое «НЕ НАДО!» в исполнении голоса дерьмоволосого, перед тем как получить… по яйцам. Злосчастной поварёшкой. — Обезврежен, — закинув на плечо предмет кухонной стихии, ступая на пару шагов вперёд, горделиво при этом подняв голову, Кацуки младший оглашает на весь этаж, — Будешь знать как ругаться при девушках. И неужели я вырасту таким же невоспитанным говнюком?       Вопрос, что проговаривает ребёнок, кажется не достигает ушей адресата, который согнувшись в три погибели, шипит под нос ругательства, руками прижавшись к ноющему паху. Но Кацуки младший даже не огорчён, скорее доволен тем, что сделал. Переведя взгляд янтарных глаз на обладателя укрепляющей причуды, мальчишка ухмыляется, проговаривая что-то похожее на «Я о тебе не забыл» и бросается снова вдогонку за парнем. Эйджиро, смахивая слёзы выступившие на глаза, пытается увернуться от поварёшки, что нацелена прилететь ему в лоб, но теряет бдительность и всё-таки получает удар. Хороша причуда, боли и нет как таковой. — Хах, так значит наш мистер взрыво-киллер когда-то был воспитанным ребёнком? — махая перед лицом ладошкой, Джиро еле сдерживалась от очередного наката смеха, смотря на мучения старшего Бакуго, — Бакуго-кун, — обращаясь к ребёнку, хихикнула девушка, подтолкнув локтем рядом стоящую Очако, которая всё не могла остановиться смеяться, — Виртуозно же ты сорвал чеку, что он не детонировал. Не желаешь остаться с нами на совсем? — Да-да, — вклинилась в разговор Ашидо, подойдя к подругам и осторожно похлопав по плечу задыхающуюся Урараку, которой кажется сейчас тянет ещё хуже, — Будешь усмирять этого буйного террориста-подрывника.       Замерев на месте, Кацуки младший смотрит с непониманием на девушек, но переводит взгляд на себя старшего, хмурится. На лице читается бурный мыслительный процесс, его рот открывается, но с хлопком закрывается обратно, будто передумал говорить. Поварёшка в очередной раз с громким звоном приземляется на голову Киришиме, что не успел воспользоваться заминкой и слинять. Кацуки не потерял бдительность, просто немного задумался. — Я не понял, — изрёк, наконец, мальчишка, смотря с некоторым шоком на девушек перед собой, призывно покачивая своим оружием, указывая поочерёдно то на девчонок, то на себя старшего, который стиснув зубы стоял у стены, собирая себя и свою гордость по крупицам, — Это что получается? Ты мало того, что недалёкий грубиян, так ещё и лох, над которым все смеются?       Красный бунтарь гогочет вровень со всеми, кто находится в комнате и стал свидетелем недавнего происшествия с последующим замечанием младшего Бакуго. Сил молчать нет, как и вовсе держаться на ногах, особенно после неоднократного прямого попадания поварёшкой в цель. Потому парень падает на пятую точку, завалившись на спину. — Ой, не могу! Бакуго-бро! Хватит! Помру!       По комнате разносятся вопли и крики, смех и гогот учеников класса 1-А. Утро, что не предвещало веселья, сейчас полнилось чём-то озорным и забавным. Переборов приступы шока, а после и дикие приступы всепоглощающего смеха, ребята бурно принялись расспрашивать маленького Кацуки обо всём, что только можно, на что младший лишь оглядывался на всех и с еле прикрытой неприязнью всё же отвечал на некоторые вопросы. Пока Бакуго старший не пришёл в себя.

***

      В комнате на втором этаже было непривычно шумно. Шум и гам, доносившиеся с первого этажа были хоть и привычным явлением, да только на выходных. В будние дни ребята не проявляли такой ярой активности, потому Мидория, еле разлепив глаза, уставился немигающим взглядом перед собой, непонимающе хлопая ресницами, пытаясь отогнать наваждение ото сна.       «Кажется, сегодняшнее утро будет достаточно веселым».       Парень потянулся, усевшись на футоне, скинув при этом с себя одеяло. Оглянувшись на свою кровать, в которой по идее должен был спать Каччан младший, он немного, но удивился. «Уже проснулся?» — подумал парень, невольно прислушиваясь к звукам, доносившимся с первого этажа.       «А НУ СТОЯТЬ МЕЛКАЯ ЗАРАЗА! Я ТЕБЕ РОЖУ ПОДОРВУ НАХЕР!»       Тут же подпрыгнув на месте, моментально поднимаясь на ноги, Мидория ринулся к двери, почти падая из-за одеяла, зацепившегося за его ногу. Но, удержав равновесие, он замер буквально на секунду, дабы распутаться, одновременно прислушиваясь к голосам своих одноклассников. Точнее одного, самого непробиваемого, что по всей видимости пытался успокоить взрывоопасного парня.       «Бакуго, успокойся! Ха-ха-ха, Бакуго-кун, хватит дразнить его! Бакуго СТОЙ! Бакуго-кун! БАКУГО-О-О!!!» — И ни одного упоминания обо мне маленьком… не может быть. Он, наверное, ещё спит. Надо пойти проверить, пока Каччан занят Каччаном, — тут же закрутились шестерёнки в голове мальчишки, и он стал выкручиваться из пут одеяла быстрее, — Нужно сходить проверить меня, что-то не верится в то, что Каччан такой милосердный ко мне…       Как только одеяло полетело на пол, приземляясь рядом с футоном, дверь в комнату уже закрылась с обратной стороны. Изуку, минуя лестничные пролёты один за другим, мчался вперёд, опасаясь за свою жизнь и состояние здоровья. «А если он покалечил его? Или же… Нет-нет-нет, Изуку, нельзя думать о плохом! Каччан не обидит ребёнка…наверное?»       Остановившись у двери и наклонившись вперёд, упёршись руками в колени, мальчишка пытался отдышаться. Броситься бежать со всех ног, пешком, было той ещё затеей. Но зато он через пару минут уже стоял здесь и смотрел на эту дверь в «Логово варвара», кажется так в шутку окрестили комнату Каччана его соседи.       Вдох-выдох, дыхание перестало походить на хрипы утопающего человека, и Мидория занёс руку над уровнем плеч, дабы постучаться в комнату. Но что-то не давало этого сделать. Всё-таки, как ни крути, страх того, что парень каким-то образом окажется в комнате и подорвёт его, Изуку, стоит тому постучать, был сильным. Потому, отбросив идею со стуком в обитель, он сделал шаг вперёд, прижимаясь ухом к двери.       В комнате жуткая тишина, от которой мурашки ледяной волной от самого копчика и до затылка маршируют по коже, заставляя скривиться и вздрогнуть. Думать о том, что маленький Изуку с ним, на первом этаже, так же участвует в утреннем побоище, не хотелось. И он действительно не отпускал надежды на то, что мальчонка спит мирным сном в этой комнате, а не стал свидетелем разъярённого Каччана. Двух Каччанов.       От чрезмерного напряжения мышц, а может и просто на нервной почве рука, на которую парень облокачивался лишь бы не прикасаться к двери лицом, дрогнула, спровоцировав удар его лба об дверь. Сдавленное шипение вырвалось из него быстрее, чем он успел об этом подумать. Удар хоть и не сильный, но если Каччан сейчас в комнате… ему точно будет больно.       За стеной послышался топот маленьких ножек по полу, затем тишина, за которой последовало скромное, но чёткое «Кто там?», после которого захотелось петь и танцевать. Изуку цел, жив и не покалечен. По крайней мере ноги точно в порядке. — Изуку, это я, Изуку, — глупо хихикнув, постукивая пальцами по полотну межкомнатной двери, парень в ожидании замер, пытаясь предугадать реакцию ребёнка. Вчера ночью он в истерике сбежал, крича о том, что не желает дружить, стоит ли рассчитывать на то, что сейчас ребёнок его примет и будет нормально общаться? — Как ты там? — Глупый вопрос от глупого Деку, — дверь с тихим скрипом открылась, являя взору сонного и растрёпанного мальчонку, потирающего глазки кулачком, — Сколько уже времени? Я только проснулся, а Каччан уже ушёл…        Улыбнувшись самому себе, Мидория старший присел на корточки перед малышом, осторожно поправляя непослушные локоны, стараясь аккуратно распутать самые противные на вид клубки, что сбились после сна на его голове. Это сейчас он привык и знает, как правильно сделать это, чтобы было минимально больно и не стоило перебегать к помощи ножниц, запутав волосы сильнее прежнего. — Он и твой Каччан уже на первом этаже, — тихонько говорит парень, то и дело поглядывая на недоверчивый взгляд собственных глаз, — Я проснулся от их… криков. Видимо, маленький Каччан уже познакомился с нашими одноклассниками, что старшему не сильно понравилось.       Тихо гукнув, младший Деку стоял неподвижно, стреляя глазами за каждым взмахом рук старшего, поражаясь ловкости его рук и пальцев. Он ни разу не потянул его за волоски, распутывая всё настолько аккуратно, что даже обида на него стала немного меньше. Но только немного. — Отведи меня скорее к Каччану! — уверенно, чётко и громко заявил ребёнок, чувствуя, что руки, порхающие в его волосах, отстранились, и теперь обладатель этих рук просто сидел на корточках и разглядывал его, — И… братик Изуку, почему ты… только в трусах?       Подпрыгнув на месте, в ужасе озираясь по сторонам, а только после посмотрев на себя, до парня доходит. В чём спал, как встал, так и прибежал сюда. Через четыре этажа крыла парней, только в трусах, с принтом Всемогущего на весь зад, да в футболке. «Ёмаё!» — И-и-ик! — взвизгнул парень, буквально вваливаясь в комнату к другу детства, затягивая за собой мальчишку, что даже немного испугался такой бурной реакции, на такие простые слова, — Как же так? Как же так?       Метаясь по комнате из стороны в сторону, парень паниковал. Очень паниковал. Первое, что взбудоражило нервы и заставило жутко смутиться, его внешний вид. Как так можно, выйти из собственной комнаты…простите, чуть ли не голышом? Хорошо хоть девчонки их класса были не частыми гостями в их крыло… Вот ведь было бы стыдно. Второе, что уже после накрыло его, это то, в Чью комнату он вломился сейчас, в трусах и футболке расхаживал по ней, пока хозяин находится на первом этаже. — Изуку… братик… Изуку-у-у, — всё пытался дозваться младший, смотря на поведение старшего, — Ну ты чего?       Парень оглянулся на ребёнка, стоящего у входной двери, когда сам… стоял посреди комнаты взрывоопасного друга детства в неглиже. «Чёрт…» — мысленно взвыл Мидория, усевшись на пол и обхватив себя руками. «Ну точно влетит…он на мне живого места не оставит».       Вдруг с первого этажа донёсся звук похожий на взрыв. Потом ещё и ещё! Череда хлопков невиданной силы, что даже здесь, на четвёртом этаже слышно, будто это происходит совсем рядом. — Они там ругаются… Каччан и Каччан. Изуку, надо пойти и разнять их. Нельзя, чтобы они ругались… — тут же всполошился младший мальчишка, в панике оглянувшись на дверь, а потом на старшего себя, — Изуку! Пойдём! — крикнул он и, вмиг раскрыв двери, устремился прочь. — Стой! Подожди! — резко подорвавшись на ноги, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь из одежды, как на глаза попались штаны, в которых вчера он видел Каччана, — Ой, да разница уже какая?!       Схватив аккуратно сложенные штаны со стула и в спешке стараясь натянуть их на себя, парень засеменил прочь из комнаты, направляясь в сторону лифта и лестницы. Недолго думая, он решил побежать по лестнице, но быстро это сделать не вышло. Штаны то и дело спадали. Пряжка ремня не желала поддаваться, и Мидории пришлось снизить скорость, дабы не упасть ненароком. И не испортить элемент одежды своего друга детства, он и так предчувствовал тот момент, когда парень прознает о гостях в отсутствие хозяина. Не стоит еще и портить его имущество. «Чёрт». Всё-таки споткнувшись нога об ногу, парнишка плюхнулся на пол, падая на колени перед стеной.       Киришима, Урарака и Ашидо, вот троица, что без умолку хохотала над двумя ребятами, которые пытались поладить между собой. Остальные предпочли остаться в стороне и лишний раз не приближаться к паре уж больно громких ребят, которые не могли успокоиться. Сперва поварёшка, как средство обезвреживания, а теперь и это! — Ребят, ну может хватит? — в который раз взмолился Денки, прячась за спиной одноклассника Эйджиро, когда очередной взрыв, усиленный акустическим эффектом от кастрюли, раздался на всю комнату первого этажа, — Киришима, ну скажи хотя бы им!       Кухня, как поле боя. Кухонная утварь, как средства для обезвреживания врага. Так можно было назвать то, что сейчас происходило перед глазами одноклассников. Младший Кацуки, заручившись негласной поддержкой со стороны Киришимы, а точнее его задорным смехом на действия по отношению к самому себе, сейчас в полной мере игрался с Бакуго старшим, одновременно оценивая мощь причуды, что усилилась с годами. — И это всё что ты можешь? — вопил мальчонка, изворачиваясь от самого же себя, прикрываясь посудой, — Слабак! Я думал, что буду в разы круче! Только зря распинаешься! — Ах ты маленький! — в ответ вопил Кацуки, снова и снова взрываясь, но в то же время стараясь держать себя в руках хоть немного. Ему ещё не хватало испортить академическое имущество, чтобы вовсе с него потом не слезли. И так хватило мелкого выговора за своевольное поведение во время комендантского часа, — Стоять, мелкая зараза! — А ты попробуй догони меня, Мистер огромное самомнение! — показав язык, а потом и вовсе средний палец, малец ловко извернулся от пары взрывов над головой и шмыгнул у парня между ног, занимая позицию у кухонного гарнитура.       Насупившись, сверкая мелкими взрывами по открытым участкам кожи, парень наступает вперёд, надвигаясь скалой на мальчишку, но его рвение остывает в момент, стоило увидеть метнувшийся взгляд собственные, детских, глаз за его спину, а потом и вовсе услышать: — Каччан! Не надо!       «Деку».       Мальчишка спускался по лестнице слишком быстро. Настолько быстро, что собственные ноги еле поспевали перемещаться. Момент: нога цепляется за ногу. Слышится писк. И падение. Малец падает с высоты двух ступенек лицом вниз. Плашмя приземляется на пол, расстилаясь на животе перед лестницей.       Доля секунды. Кацуки реагирует мгновенно. Оба мальчишки, чьё имя одно на двоих, реагируют быстрее даже тех, кто ближе всего к ребёнку. Их тела рефлекторно срываются с места, стоило Деку поднять голову и показать окровавленное лицо. — Господи! — Как же так! — Деку!!!       Каждый находящийся в комнате: сидящие на диване Тодороки, Яойрозу и Серо; поодаль стоящие у окна Киришима, Ашидо и Урарака; остальные, кто был занят завтраком — все в изумлении уставились на происходящее, не в силах вымолвить из себя больше, чем восклицание. — Киришима! — взревел Бакуго, первым подлетев к Мидории и хватая его на руки, — Аптечку, пару полотенец, и за мной! Живо!!!       С ребёнком на руках он быстрее семенит к банной комнате, пытаясь хоть как-то упокоить попискивающего на руках мальчишку, нашептывая под нос «Не реви только», «Деку, всё будет нормально» и «Успокойся, мелкий». В то время, как младший Кацуки рванул к другу своего я, помогая с поиском полотенец, а после оба, наперевес со всем необходимым, скрылись за дверью в банную комнату.       Тишина накрыла помещение. Каждый просто молчит и сморит перед собой, пытаясь переварить чрезмерно быстрое течение событий для утра. — Это получается, что не только маленький Бакуго появился в нашем времени? — первым в себя приходит Каминари, с ошалевшими глазами всматривается на место, где только что распластался мальчонка, — А старшего никто не видел?       Те кто слышал, а точнее вслушивался в слова Денки, покачали головой в отрицании. И тишина снова нависла в помещении. Было очень сложно успокоить разбушевавшееся сознание, что от увиденного маленького Бакуго, а теперь ещё и от маленького Мидории. И… — А только мне показалось, что наш Бакуго был… ммм… такой взволнованный произошедшим с Мидорией? — почесав подбородок, вскидывая голову к потолку, пробормотал Маширао, — И это чувство всепоглощающей заботы?       Парень перекинул руку через спинку стула, оглядываясь на серьезные лица своих одноклассников. Завтрак давно потерял интерес, а происходящее на общем этаже вовсе отвлекло от будничных мыслей. Сейчас хотелось немного поговорить, развеять наступившую ауру траура. — Согласна с тобой, — присоединилась к парню Тору, размахивая из стороны в сторону палочками для еды, — Это пусть и выглядело дико, особенно зная, как они… взаимодействуют между собой, но может Бакуго питает слабость к маленькому Мидории? — Он был довольно симпатичным ребёнком, — свои пять копеек внёс Тодороки, пролистывая новостную ленту в своём смартфоне, а потом убрав его в карман, продолжил: — Я бы на его месте точно не остался в стороне. — Он просто милашка! — вклинилась Ашидо, приобнимая Урараку и прислоняясь к её лицу, заговорщически приговаривая, — Надо бы уговорить Мидорию показать свои детские фото и сделать для себя пару копий! — О чём говорите?       Внезапно показавшийся на лестнице Мидория прервал обсуждение, смотря на всех удивлённо и немного потеряно. — Вы… это… меня маленького не видели?