На кончике иглы

      Научный азарт — штука мощная.       Он способен замотивировать кого угодно и на что угодно. Может помочь совершить открытие тысячелетия, толкнуть на преступление и даже заставить убеждённого мизантропа-отшельника притащить в свое жилище маленького ребенка.       Только вот Гарри Поттер — Избранный, Герой, Грозный победитель Темных Лордов, Уникум, Феномен и т.д., и т.п. — по факту в первую очередь оставался обыкновенным карапузом полутора лет отроду, а потому требовал к себе внимания, выходящего далеко за рамки исследовательских интересов «похитителя».       И это оказалось проблемой. Которая, впрочем, была вполне решаема, если бы не одно «но»…       — Что это?       Кощей с изрядной долей сомнения оглядел компанию из трёх… человек?.. существ?.. персон, явившуюся к нему на порог во главе с неприлично довольной Васькой.       Низенькое — в половину человеческого роста — создание условно-мужского пола, в лохмотьях, с гигантской шапкой жёстких соломенных волос, носом-картошкой и хитрющими глазёнками, сверкающими из-под чёлки.       Экзотического вида старушенция — морщинистая, сгорбленная, с шишковатой клюкой-корягой, вся опутанная длинными сизо-зелеными волосами, весьма гармонирующими с салатовым цветом кожи.       И невысокая рыженькая девчушка с огромными янтарно-жёлтыми глазами (которые совершенно не портил змеиный вертикальный зрачок), очаровательными рожками и не менее очаровательными вампирскими клыками, которые она мельком продемонстрировала в скромной улыбке.       — Не что, а кто! — радостно заявила Васька, ненавязчиво пропихивая гостей внутрь холла. — Знакомься, Тихомир, Баяна и Айша… Что ты на меня так смотришь? Сам же просил найти мелкому няньку!       Левая бровь Кощея медленно поползла вверх.       — И поэтому ты приволокла малолетнего домовёнка, болотную кикимору и… — он с непередаваемым выражением покосился на девчушку, — ламию?       — Одна голова хорошо, а три — лучше! — авторитетно заявила Васька. — И потом, я тут тебе ценнейшие кадры раздобыла! Тишка — гениальный нянь…       — Да он сам еще ребенок! Ему хоть сотня-то стукнула?       — Да! Ну… почти. Зато детям с ним никогда не бывает скучно! А Баяна — мастер рассказывать сказки и петь колыбельные…       — На дне болота.       — И вовсе не обязательно, что за махровые стереотипы?! Вот увидишь, с ней мелкий и есть будет по часам, и засыпать вовремя, и еще в целительстве и травничестве разбираться научится, вот! А Айша — так вообще клад! Ламия она всего лишь на четверть, зато обожает малышей и на воспитании детей собаку съела!       — Чью?       — Дядь Кость! — возмутилась Васька. — Вот чего ты вредничаешь, а? Можно подумать, у тебя тут очередь из желающих поселиться в этом склепе на неопределённый срок, заимев при этом в соседи подвального упыря, завывающего по ночам, парочку фамильных привидений — которых ты никак не упокоишь, ибо лень, и зловредного аспида…       — Прошу не трожь, — тут же вскинулся Кощей.       Проша, он же Прохор, он же гигантская крылатая огнедышащая змеюка, которую Константин Алексеевич привёз лет триста тому назад из деловой поездки в Грецию еще детенышем, обитал в скалах рядом с замком, питаться предпочитал мелким (и не очень) скотом, периодически совершая грабительские налёты на ближайшие деревни, страстно обожал Кощея (при этом столь же страстно ненавидя все остальное человечество) и имел уникально-мерзопакостный характер.       Что при его комплекции и возможностях создавало определённые проблемы.       Васька закатила глаза.       — Ой, ну все, молчу, Проша — это святое! Только ты бы, дядь, вместо всего этого зоопарка лучше бы прислугу нормальную завёл, а то склеп свой — простите, замок! — запустил, смотреть страшно! Окна не мыты, ковры не биты, пылищи три кило и паутина в углах!       — Я не терплю посторонних в доме, — возразил ничуть не смутившийся Кощей. — Поэтому и просил найти одну — одну! — няньку. Тихую, незаметную…       — … а еще желательно немую, глухую и нематериальную, — язвительно закончила Василиса. — Только вот мелкий, боюсь, такой заботы бы не оценил. А Тихомир, Баяна и Айша тебе и за ребёнком приглядят, и с уборкой помогут, и кормить тебя наконец начнут по-человечески, а то вон, на скелет уже похож. Да ты и сам не заметишь, как к ним привыкнешь!       — Соглашайся, милок, — неожиданно проскрипела Баяна, обаятельно скалясь двумя рядами острых пильчатых зубов, — не пожалеешь, клянусь родным болотом.       — Честное вампирское, Константин Алексеевич, вы нас даже не заметите, — поддержала ее Айша, мило улыбнувшись.       — Зуб даю! — поддакнул Тихомир, для убедительности закивав головой так интенсивно, что его огромные лопухообразные уши затрепыхались, как у слонёнка.       — Ни за что! — отрезал Кощей с поистине железобетонной решимостью. — Я не позволю превратить мой дом в балаган!       Васька хитро прищурилась и с деланным безразличием протянула:       — Ну ладно, если ты передумал и решил заботиться о Гарри сам — готовить кашки, кормить с ложечки, менять пелёнки, мыть его, укачивать по ночам…       Кощей, начавший стремительно зеленеть еще на стадии кормления, резко обернулся к приунывшей было компании.       — Вы наняты!

***

      А тем временем, в Англии Великий Светлый Маг Дамблдор костерил на все лады собственный идио… кхм… собственную недальновидность.       А дело-то было в чём?       А дело было в том, что не далее, как пару часов назад, достопочтенная Арабелла Фигг (старая кошелка), переехавшая по его просьбе (приказу) в совершенно случайно освободившийся (кто их считает, этих магглов, ей-Мерлин?) коттедж по соседству с Дурслями, доложила Светлейшему о непредвиденно-возникших проблемах (Караул! Всё пропало, Альбус! Всё пропало!).       При выяснении подробностей оказалось, что спустя неделю (неделю!) после переезда старуха таки сподобилась вспомнить о своем задании (Нет, ну, а что вы хотели, Альбус?! Переезд в моем возрасте равен даже не двум, а всем пяти пожарам!), напряглась, сосчитала до двух и сообразила, что в доме №4 не хватает ребёнка.       И ладно бы просто ребёнка, по закону подлости не хватало, конечно, именно Гарри Поттера.       Поэтому пришлось Светлейшему (как раз в этот момент почивавшему на лаврах) бросать все дела и тащиться в Литтл-Уингинг, дабы на месте разобраться, куда эти кретины-магглы дели столь заботливо переданного им на воспитание Спасителя.       И вот тут началось самое интересное.       Ибо спустя полчаса содержательного диалога в духе: «— Где ребенок? — Какой ребенок?»… выяснилось, что Дурсли никакого Гарри Поттера в глаза не видели и видеть не хотят.       Дамблдор, конечно, не поверил. И, конечно, без зазрения совести (ну ради дела же!) пошуровал у магглов в мозгах. Вот только ситуацию это нисколько не прояснило, потому что ни в сознании Дурслей, ни в их подсознании ему никаких зацепок обнаружить не удалось. Складывалось впечатление, что Гарри Поттера на Тисовой вообще не было.       Только как, спрашивается, его могло не быть, если Светлейший его самолично (не поленился ведь) оставил на крылечке?       Загадка, однако.       Дамблдор загадки любил.       Но не в том случае, когда они грозили лично ему грандиозным геморроем. Он-то ведь уже объявил себя магическим опекуном маленького Героя (пока другие желающие не прочухались и не подсуетились первыми). Он-то ведь уже намотал километры лапши на уши всему волшебному сообществу, мол, с ребёнком все в порядке, он в безопасности (где, я вам, конечно же, не скажу, но это ради общего блага!). Он-то уже так замечательно все придумал и распланировал (ну не гений ли? А то ж!).       И главное — ему все поверили и покивали. Всё же авторитет — страшная сила.       А вот что будет с этим самым авторитетом, если хоть одна собака пронюхает, что Героя он проморгал…       Вот поэтому и был Великий Светлый Маг Дамблдор мрачен, аки туча чёрная, туча чёрная, беспросветная.       Ясно было одно — Гарри Поттера надо найти и вернуть. Причем срочно, пока кому-нибудь из посвященных (а их было хоть и не так много, как могло бы быть, но и не так мало, как хотелось бы Дамблдору) не пришло в голову проверить, как там национальному достоянию у магглов живется.       Ясно-то оно ясно, вот только самый верный и надёжный способ поиска — ритуал на крови. Который в Британии уже лет сто пятьдесят, как запрещен законом. А стало быть, на какого-нибудь ручного Снейпа его не свалишь (это ж такой компромат!), придётся закатывать рукава и возиться с ритуалом самому. И это вместо заслуженного победой над Тёмным Лордом отдыха…       Ну нет в жизни счастья!

***

      — Васька!!!       Василиса, мирно грызущая яблочко у камина, чуть не подавилась с перепугу.       С потолка посыпалась труха, люстра мелко зазвенела хрустальными подвесками, в окнах задрожали стёкла.       Всё же Кощей, сколько бы ни прикидывался ветошью, а магом был — дай боже каждому, да еще к тому же стихийником. Из тех, которые разок перенервничают, а человечество потом тысячи лет гадает, существовала вообще какая-нибудь там Атлантида на самом деле, или им приснилось.       — Васька, я всё понял!       — Поздравляю, вопить-то чего? — буркнула Вася, отряхивая свой комбинезончик от вековой пыли.       — Ты не понимаешь! — влетевший в гостиную Кощей как никогда напоминал свой образ из народного творчества. Стоящие дыбом волосы, перепачканное сажей лицо, горящие потусторонним огнем глаза и жуткий кровожадный оскал. — Он тоже Певерелл!       — Кто? — не въехала Васька.       — Так Поттер!       — Да ну?       — Ну да! Вот, почему ритуал привёл нас в этот кошмарный городишко, а якорь Реддла прижился в нём!       — В городишке?       — Да нет же, в Поттере! Они оба — потомки Певереллов, ты понимаешь, что это значит?       — Э-э, что нам не придётся снова переться в Англию? — с надеждой предположила Васька.       — В Англию — не придётся…       — Супер!       — … но мы с тобой сейчас же отправляемся в Албанию! — радостно закончил Кощей.       — Куда?! — Василиса уронила челюсть.       — Судя по новым координатам — дух Реддла сейчас ошивается где-то в лесах Прибрежного пояса…       — Дядь Кость, а на что он тебе теперь сдался-то? — не поняла Вася. — Мелкий-то для твоих целей куда больше подойдет! Конечно, придётся подождать лет пятнадцать — двадцать, но зато потом…       — Так-то оно так, вот только якорь!       — А что — яко… — начала было Василиса, но напоровшись на ставший вдруг совсем неласковым взгляд Кощея, заткнулась на полуслове. — Ах, да… якорь… — забормотала она, судорожно вспоминая лекции за третий семестр курса Менталистики, — осколок души, помещённый в живого носителя, со временем срастается с аурой, вызывая психологические и физиологические девиации, и в ста процентах случаев приводит к скоропостижной кончи… Ой-ёй!       — Молодец, садись, три, — великодушно оценил её академические потуги Кощей.       — Эй, а чего три-то? — возмутилась Васька.       — А того, что забыла про разрушительное воздействие на магические каналы, память и ментальную сущность носителя.       — Ой, ну ладно, — Василиса скривилась и, вспомнив о недоеденном яблоке, решила заменить им недогрызенный в школе гранит науки. — Между прочим, это вообще не мой профиль, я — Алхимик, а не Менталист. И вообще, я всё равно не понимаю, нафига козе баян… в смысле, нафига нам Реддл? Что, без него ты якорь вытащить не можешь?       — Могу. Но трупы будешь прятать ты.       Васька таки подавилась многострадальным фруктом.       — Кх… какие трупы?       — Если повезёт, то двенадцати жертв, необходимых для обряда очищения, — невозмутимо пояснил Кощей. — Если не повезёт, то еще и Поттера. По-другому никак. Либо Реддл добровольно согласится объединить душу обратно, либо ту её часть, которая в ребёнке, придётся выковыривать насильно, — и замолчал, явно довольный произведённым на племянницу эффектом.       — Угу. И с каких это пор мелкий стал для тебя «ребёнком»? — в отместку ехидно поинтересовалась Василиса.       Кощей посмотрел на неё с недоумением.       — Так Певерелл же!       — И правда, о чем это я…       — Вот именно, хватит ерундой страдать! — оживился Кощей, хлопнув в ладоши. — Собирайся, на рассвете выдвигаемся! И кстати, — тормознув уже на пороге, добавил он, — найди-ка мне Учёного, оставим его за старшего…       — Зачем? У мелкого целых три няньки, — легкомысленно отмахнулась Василиса, — они за ним приглядят.       Кощей поднял бровь.       — А кто приглядит за ними?       — Э-э… уже звоню.

***

      А в Англии Светлый Маг Дамблдор с трудом сдерживал совершенно нетипичное для себя желание начать биться головой об стенку.       Сподобившись таки провести ритуал поиска, он в первый момент даже глазам своим не поверил, увидев результат.       Нет, он, конечно, многого мог ожидать. Что Гарри Поттера подобрали случайно проходящие мимо магглы. Что его каким-то неведомым образом вычислили недобитые Пожиратели. Что он провалился в межмировой портал, в конце концов!       Но… магическая Русь?!       А между тем, координаты, полученные в ходе ритуала, совершенно четко указывали на точку, где-то на побережье Японского моря.       Что характерно — точка была, а подписи под ней не было.       Дамблдор только зубами скрипнул, гадая, за какие грехи ему могло ТАК не повезти?       Мало того, что об отмороженных русских магах в цивилизованном мире слагали легенды!       Мало того, что при всей этой отмороженности они умели хранить свои секреты так, что вовек концов не сыщешь!       Так ещё и волшебная Британия с магической Русью исторически не контачат, а значит, ему, Величайшему и Светлейшему, там будут совершенно не рады.       В той же Франции, Германии или даже Америке действовать было бы намного проще, учитывая его авторитет победителя Гриндевальда, но с русскими этот фокус прокатит очень вряд ли. Недаром даже вышеупомянутый Геллерт предпочёл с ними до поры до времени не связываться, оставив на самый крайний момент.       В общем, как ни крути, а с официальным запросом обращаться не хотелось совершенно.       С другой стороны, неплохо было бы вообще понять, каким образом ребёнок мог там оказаться? Ну не сам же он добрался, в конце концов! А значит, кто-то из русских магов забрал его с крыльца Дурслей и увёз… но зачем?       Зачем, ради Мерлина, им понадобился Гарри Поттер?!       И почему именно сейчас?       Дамблдор тяжело вздохнул, признавая абсолютную бесполезность подобного рода размышлений.       Факт остается фактом — мальчишка сейчас там.       А значит, хочешь не хочешь, придется тащиться в холодную, суровую Русь и на месте пытаться выяснить, что к чему.       И ведь еще надо предлог придумать, под которым можно, не вызвав подозрений, оставить школу посреди учебного года…       Ни сна, ни отдыха измученной душе!