***
Антон почти опоздал на практику. Арсений ждал его прихода, и крайне удивился тому, что Антон пришёл не как обычно за две-три минуты до звонка, а буквально ввалился в кабинет с его раздражающей трелью. Ввалился, принялся доставать из пакета свой халат, да так оглушительно чихнул, что Серёжа от неожиданности чуть не снёс микроскоп с парты. Арсений обеспокоенно подскочил и прошёл к Антону, игнорируя мрачный взгляд Димы, которого он кинул, как напарника по лабораторным работам. Ну, уж простите, у него тут как бы судьба решается, и он готов на многое пойти, чтоб продлить время, проведенное рядом с Антоном. — Выглядишь неважно, — сочувствующе протянул Арсений, забирая из рук Антона рюкзак, который тот еле-еле удерживал. — Да как-то с самого утра хреново. Спасибо, — отозвался Антон, и кинул удивленный взгляд на единственную пустующую парту. — О, мы, типа, в паре теперь работаем? — Что? А, да, — прекрасно отыгрывая свою непричастность, произнес Арсений. — Как-то так получилось. — Ладно, пофиг. Ты в любом случае сообразительнее Серёги. Матвиенко молчаливо вскинул средний палец в его сторону, на что Антон только отмахнулся. Это тоже было странно. Создавалось впечатление, будто Шастун вообще еле-еле на ногах держится. Повесив рюкзак на крючок, Арсений подождал, пока Антон усядется, а потом без лишних мыслей коснулся его лба своей ладонью. И вместо того, чтобы отшатнуться, Антон наоборот придвинулся ближе. — Кааайф, — протянул он, расплываясь в улыбке. — У тебя кожа такая прохладная, подержи так подольше, будь другом, а? Арсений, однако, его радости не разделял. — У тебя температура. Какого ты забыл на учёбе? Тебе прямо сейчас надо в медпункт топать, а потом хоть день отлежаться. Антон приоткрыл глаза, уставившись на Арсения. Тот вздрогнул, внезапно поняв, что ладонь с его лба так и не убрал, и в следующий миг разорвал прикосновение. Антон, промычав что-то недовольное, улёгся на парту. — В общаге все болеют. Я, походу, вчера промёрз, отмочив себе ноги, и вдобавок заразился от соседа. Смысла нет возвращаться в комнату, но в медпункт на перерыве, так и быть, схожу. Арсений еле сдержался, чтобы не завопить о том, какого хрена Антон молчал, раз ноги промочил?! Но меньше всего сейчас помогут крики злости и досады. Надо как-то решать, что делать, потому что Антон элементарно отрубался прямо на парте. Идея, будто молния, поразила Арсения, едва он подумал об общаге. Он наклонился к Антону, бережно убрал челку с его лба и вновь коснулся горячей кожи своей ладонью. Губы Антона изогнулись в блаженной улыбке; одернув себя от очередной фантазии, Арсений тихо, так, чтобы услышал только Антон, сказал: — Можешь перекантоваться у меня. Я живу один, и ты вообще не помешаешь. Выспишься хоть нормально, отдохнешь. Антон распахнул свои глаза и уставился на Арсения со смесью надежды, радости и смущения. Видимо, в нём боролось желание реально выздороветь и элементарная этика: ну кто согласится жить у одногруппника вот так, с полтычка? — Арс, это как-то... — У меня две комнаты, всё в порядке, правда. Я бы не предложил, если бы из-за этого могли возникнуть хоть какие неудобства. — С чего вдруг? Мы ведь даже не друзья. — Мы вполне можем ими стать, — Арсений рассмеялся, — и потом, если ты тут помрешь из-за температуры, меня будет грызть совесть: мог помочь, но не помог. Но решение, конечно, за тобой, я не настаиваю. В кабинет зашел преподаватель. Все встали, здороваясь, и Антон в самом деле шатался, будто только то, что он стоял на ногах, причиняло ему боль. Преподаватель окинул его взволнованным взглядом и разрешил всем сесть. Едва только Арсений придвинул стул ближе к парте, Антон наклонился к нему, обжигая щеку горячим дыханием. — Мне всё же дико неловко, но на сколько я смогу у тебя остаться? Контролируя улыбку победного счастья, Арсений скосил взгляд на подбородок Антона, избегая прямого взгляда. — Пока не поправишься. Хоть месяц живи. Антон неловко рассмеялся, но кивнул, мол, принял к сведению. Преподаватель принялся диктовать план занятия, и все открыли тетради. Арсений пораженно моргнул, увидев радугу, которая весело прыгала по бумаге, следуя за движением его ручки. Он повернулся к окну, да так и ахнул. За ним сияло яркое мартовское солнце.***
Сегодняшний день весь шёл как-то наперекосяк. Сначала обрызгал автомобиль, и юбку пришлось оттирать влажными салфетками, потом какой-то придурок на физкультуре зарядил мячом прямо в голову, затем, в библиотеке, Ира поняла, что где-то посеяла свой читательский, после прилетела уйма замечаний от преподавательницы психологии за неподготовленный реферат, который потом Ирка нашла в пакете со сменкой. Чтоб ещё раз она собиралась на не проснувшуюся голову! Но даже это всё не так сильно испортило настроение, как то, что она так и не пересеклась с Антоном. В одну перемену она видела его всё с тем же Арсением возле медпункта, но так спешила вызубрить материал на следующую пару, что и мысли в её голове не промелькнуло, что надо бы подойти и поздороваться. Мда, таким темпом парень у неё появится приблизительно никогда. Раздраженная и злая, Ира решила прогулять последнюю пару. Действительно, почему бы и нет? Сходить развеяться, погулять под мартовским теплым солнцем, вдохнуть в себя хоть немного спокойствия. А то с её везением никаких нервов не хватит, вот правда. Успокоив себя тем, что заслужила передышку, Ира решила пройтись до дома пешком. Однако полный путь идти всё равно не хотелось, и она решила срезать через здание столовой. Но едва она оказалась на заднем дворе, замерла, не веря неожиданной встрече. Прислонившись к кирпичной стене здания столовой, которая была испещрена вдоль и поперек граффити, курила Алёна Агеева. Ира знала её; как вообще можно было не знать одну из самых красивых девчонок университета, да которая, к тому же, на первом курсе крутила роман с Арсением Поповым? Ира Алёне честно завидовала: та могла пальчиком поманить, и большая часть парней упала бы к её ногам, взметнув в воздух огромное облако пыли. Но завидовала Ира даже не этому, а тому, что Алёне, по сути, было похуй. Ей хватило бурного и красивого романа с Арсением, после которого она перестала заводить отношения в принципе. Ире тоже хотелось такой свободы, но кто-то внутри неё противным голосом пищал, что она без популярного парня ничего не добьется, её никто не заметит. Ведь бросили же её подруги, значит, в Ире чего-то не хватает для того, чтобы зваться интересным и самодостаточным человеком. Алёна подняла свою голову и кинула на Иру взгляд, видимо, почувствовав чье-то присутствие. Ира несмело улыбнулась ей. Алёна, не ответив тем же, из кармана своей яркой юбки достала пачку сигарет и протянула ей. — Будешь? — спросила она так спокойно, будто они с Ирой каждый день общаются. Ира удивилась такому отношению. — Эм, нет, спасибо. Не курю. — Не хочешь, не можешь, парень запрещает? — усмехнулась Алёна и снова затянулась, одновременно с этим заправляя одну прядь волос за ухо. Её обычно идеально прямые волосы слегка вились, наверное, от влажности. Но Ире так даже больше нравилось. Алёне шло. Она выглядела мило. Ира вспыхнула от собственных дурацких мыслей и, силясь замаскировать смущение, пустила в ход пассивную агрессию. — Никто мне ничего не запрещает! Сигареты — это вредно. Алёна сощурилась и принялась внимательно разглядывать Иру. Так, будто та была жуть какой интересной загадкой. — А мне кажется, так бы ты быстро сблизилась с Шастуном. Вздрогнув, Ира потрясенно уставилась на Алёну. Откуда она, блин, знает? — Я не— — Ты — да. Но лучше не надо, — Алёна стряхнула пепел себе под ноги и как-то криво улыбнулась. — Целее сердце будет. Ира медленно выдохнула, сжав кулаки, приказав себе не вестись на провокацию. Её почему-то очень разозлило то, что Алёна думала, будто у неё на Антона жуть какой краш и вообще серьезные планы на жизнь. Это же смешно! Но вместо отрицания наружу вырвалось совершенно другое. — А ты мне не указ, знаешь ли. Алёна посмотрела на неё так, будто Ира сейчас топнула ножкой и заявила, что соль солёная таким тоном, будто кто-то когда-то говорил по-другому. — Конечно. Я тебе вообще никто. Но если захочешь покурить или выплакаться в мою красивую кофточку, я всегда тусуюсь тут после занятий. А пока, пока, девочка, не теряй голову из-за мнения общества. С этими словами Алёна потушила сигарету, бросила её в урну и, набросив на плечи куртку, подошла к Ире ближе, отдала ей утерянный читательский, после чего скрылась за углом столовки. Ира так и осталась стоять с читательским в руке, совершенно не понимая, что только что произошло.***
— Не буду говорить, чтобы ты чувствовал себя, как дома, а то ты ещё сильнее упадешь в неловкость, — улыбнулся Арсений, пропуская Антона с сумкой в квартиру. — Но всё же постарайся расположиться с комфортом, ладно? Антон скинул с себя кеды, поправил сумку на плече и кивнул. После таблеток из медпункта он приобрел хоть немного сил, но явная сонливость так и читалась на его лице. Хорошо хоть, что Арсений не сглупил и вызвал им двоим такси: пешком бы они точно не дошли. — Мне сделать чай, или ты предпочтешь сразу же лечь спать? — Арс, не суетись так, пожалуйста. Всё в порядке. Просто скажи где что лежит, и я сам позабочусь о себе, — в голосе Антона не было недовольства, лишь бесконечная будто усталость. — Так, тогда пошли в гостиную. Разложим тебе диван, отоспишься, а потом уже пообедаем или позавтракаем, как получится. Ванная и туалет прямо по коридору, моя спальня следом за твоей комнатой, кухня прямо напротив. — Прям хоромы, — улыбнулся Антон, заходя в гостиную, и аккуратно поставил сумку с вещами в угол, ближе к кофейному столику. — У тебя очень уютно. И всё такое... светлое. — Спасибо. Ну, диван выдвигается вперед, и таким образом раскладывается. Спальный комплект лежит в самом диване, всё чистое. Полотенца для гостей в ванной лежат на полочках. Ты пока укладывайся, а я схожу и всё-таки заварю чай с медом. Арсений уже хотел выйти из комнаты, как Антон остановил его, плавно перехватив за предплечье. Руки у него горели, как и, наверняка, всё тело. Температура снова поднималась. Арсений обеспокоенно уставился на Антона. — Что? Тошнит? Болит голова? Озноб? Антон чуть помотал головой и улыбнулся. Благодарно так, искренне. — Нет, всё в порядке. Просто спасибо тебе большое, Арс. Ты спас меня. Проглотив порыв обнять Антона, или хотя бы вновь остудить его лоб своей ладонью, Арсений лишь ободряюще поднял вверх большой палец. Антон отпустил его и принялся раскладывать диван. На кухне под бурление воды в чайнике, Арсений медленно перекладывал сладкий, но не приторный мёд в объемную кружку специально для Антона. При простуде надо пить как можно больше жидкостей. Мёд поможет горлу, которое у Шастуна уже начинало першить. А такие отвлеченные мысли помогут Арсению не думать о том, что в его гостиной будет спать тот, от кого сердце врубает режим сумасшедшего родео. Главное: не забывать дышать. Вдох-выдох, Арсений, вдох-выдох. И держать себя в руках. Сколько бы Антон тут не прожил, это будут одновременно самые прекрасные и самые тяжелые дни в жизни Арсения. Заварив, наконец, чай, Арсений решил не кричать Антону о том, что всё готово, а самому пройти в гостиную и спокойно позвать: навряд ли больная голова Шастуна оценила бы громкие звуки. Постучав, Арсений услышал тихое: «Заходи», и практически бесшумно скользнул в комнату. Антон лежал на диване, прикрыв лицо руками. На них не было колец и браслетов, все они лежали на тумбочке рядом, и Арсений вдруг как-то именно из-за этого уловил, что Антону стало хуже. Подойдя ближе, Арс присел на колени рядом с диваном. — Я чай сделал. Принести? — Спасибо, но пока как-то не хочется. Арс? — Чего? — Дай мне свою руку, пожалуйста. Ни секунды не думая, Арсений исполнил просьбу. Антон мягко перехватил его руку за запястье, большим пальцем прижимаясь к узорам синеватых вен, и в следующий миг положил ладонь Арса на свой лоб, в блаженстве прикрывая глаза. Арсений едва ли удержался от резкого выдоха. Пульс явно ускорился, и оставалось только молиться, чтобы Антон не почувствовал этого. — Блин, слишком охуенно. Посиди так немного, а? Мне так полегче. Арсений так хоть вечность бы сидел, но он понимал, что нельзя. Так Антон не уснет, и боль только усилится. Поэтому засовываем своё хочу туда, где солнце не светит, и врубаем заботливость на всю катушку. — Для такого у меня есть охлаждающие пластыри. Сейчас принесу. Антон, будто нехотя отпустил его руку, и еле заметно кивнул. Арсений быстро сбегал к холодильнику, нашел нужные пластыри, открыл один из них и вернулся в гостиную. — Убери челку со лба, сейчас наклею. Послушавшись, Антон чуть дрожащими руками убрал мешающиеся волосы. Арсений осторожно приложил пластырь к его лбу, после чего натренированными движениями надавил, прикрепляя спасительную прохладу к горящей коже. Антон с наслаждением простонал что-то одобрительное. — Блин, Арс, это прям лучшее. Спасибо. — Не за что. А теперь спи, Шаст. Через пару часов тебя разбужу. Тихо прикрыв за собой дверь, Арсений ухватился за свою ладонь, которую так мягко держал в своей хватке Антон. Всё напоминало какой-то невозможно сладкий сон. Нельзя так со слабым влюбленным сердцем! С другой стороны, Арсений сам напросился. Воровато оглянувшись по сторонам, будто кто-то мог увидеть его в его собственной квартире, Арсений раскрыл ладонь и приложил её к своим губам. Господи, он безнадежен.