Никому никогда не говори

      К вечеру Сокка вернулся. Протрезвевший и в чистой одежде.       Тоф всё ещё сидела на диване в своей гостиной. Казалось, что она и не вставала с него. Но по-настоящему, она отдала распоряжение по поводу Лин, чтобы слуги устроили той целую развлекательную программу, а потом и вовсе отправили к бабушке. Несколько раз она звонила на работу в полицию, требуя отчета по сводкам и держа ситуацию в городе под контролем.       Каждую минуту она ожидала обвинений в неблагопристойном поступке, наплыва любопытных журналистов, и если не беснующегося его отца с катаклизмами мирового масштаба, (но хотя бы миролюбивого пацифиста), то беснующуюся мать, сильнейшего Мага Воды и Крови, (готовой порвать любого за своих), уж точно. Казалось, тучи собрались над её всегда приветливым домом. — От тебя пахнет кровью и сердце стучит невпопад. Что случилось? — спросила она «друга», с замиранием сердца. — Я же вроде помылся, чёрт, у тебя нюх как у собаки! — усмехнулся Сокка. — Никак не привыкну, вроде знакомы столько лет.       Он понял без слов, что стоит заткнуться и отвечать по делу. Каменный тычок помог ему стать сообразительнее. — Кровь в основном моя, в рукопашной Буми оказался, действительно, хорош. Суюки постаралась, видимо! Мне-то не до тренировок эти годы было. Так помню в юности, пару па да боевой веер изучал с ней. Но, разве может этот юнец превзойти Ветерана Столетней Войны?! — Сокка пафосно загнул руку, выпячивая мускулы и похлопывая второй по бицепсу. — Ну и моего бумеранга!       Второй каменный тычок помог ему стать менее пафосным. — Эу… Больно же! Я, конечно, привык получать от тебя постоянно. И Зуко утверждает, что так ты выражаешь чувства. Но сегодня ты уже превзошла себя. И уже кажется колотишь меня не из особой привязанности, а по дурной привычке! Даже не знаю что больнее — быть твоим врагом или другом! Мне и так перепало сегодня… — Просто давай уже… — Тоф заломила дрожащие пальцы, что говорило о её напряжении. — Что с ним? Как ты уладил наши проблемы? — Буми на военном корабле. Плывет в далекое путешествие. Кочевники должны путешествовать!       Сокка усмехнулся припоминая, как тащил обмякшее тело Буми в мешке из-под картошки. — С ним точно всё в порядке? — переспросила Тоф. — Ну, что я могу сказать… голова у него поболит, конечно, но с ним все будет в порядке, — заверил Сокка. — Вернётся не скоро, возможно, повзрослевшим, возмужавшим. В нём кровь Племени Воды, его дело флот! Я так думаю. А с Репаблик-Сити я и сам управлюсь! — Ты что племяннику влепил бумерангом по голове? — Ну, вышло так. Дерзкий пацан! Совсем окрысился на меня, из-за того что здесь увидел. Сам в драку лез. А если ему память отбило, всем ещё легче, правда?       Тоф ничего не ответила. — Я сказал Капитану, что мальчик поссорился с отцом и тот решил наказать его, ну и сделать его военным, более самостоятельным, чтоб обращались с ним по всей строгости, пока он не образумится. К тому времени когда он вернётся, я всё устаканю! — деловито заявил Сокка, почесав бородку лукаво добавил: — Аанг может спасибо даже скажет, я ведь получается его желание осуществляю… Ой, что это?       Сокка наклонился и поднял книгу. «Трактат о Страсти. Шестьдесят четыре искусства любви» … — прочитал он заголовок.       Тоф молчала с отрешенным видом. Закушенная губа побелела. — Тут символ Воздушных Кочевников и письмо… почерк Аанга? — заметил он. — Буми забыл… Отец ему дал… — всё ещё безжизненно отозвалась Тоф. Она так измотала себе нервы, ожиданием расплаты, что внутренне наказала себя гораздо больше, чем, возможно, наказали бы сами родители. — Ого! Ничего себе картиночки! Вау! Книга Аанга говоришь?       Сокка смачно выругался. — Плавники Ла! Он что там с моей сестрой это вытворяет?! Чешуя туи! Извращенец! Ещё и сыну не постеснялся дать?! Скромный монах, ничего не скажешь! Однако смотрю Воздушные Кочевники не лыком шиты. А я думал Племя Воды самое любвеобильное… Ну, Буми это уже не потребуется… в любом случае. — На корабле есть доктор? — спросила Тоф, начиная беспокоиться не только за свою судьбу, но и за судьбу Буми. Как отразится на нем такой первый опыт? Не переборщила ли она? Не покалечила ли? Теперь, возможно, она стала не только его первой влюбленностью и страстью, но и первым разочарованием в женщинах. И кто знает, последним? — Не знаю. А что? — Нет, ничего. Я так спросила… — начала сбрасывать с себя Тоф эту возникшую ностальгию, сожаления, что теперь не сможет познать те грани любви и нежности, что предвкушала с Буми. Сокка листал книгу, воодушевленно восклицая. — Вау! А тут, похоже, как Киоши… Чёртовы любительницы потискать подружек! — А вы с Суюки не пробовали? Ну, она же Командир этих чёртовых извращенок, по твоему выражению. Я столько лет ждала, когда ты позу решишь поменять… Каждый раз… А ты ведь помнишь с чего всё началось между нами? — усмехнулась она. — Не напоминай! — замахал руками «друг детства». — Тогда я просто был зол на Суюки, узнал про её шашни с нашим «горячим Лордом козлиной магии». Зуко, будь он не ладен! Мы же вроде друзья как бы… А он так?! Сначала у Аватара чуть Катару не увёл. А потом и Суюки соблазнилась… Ты вот тоже на него вешалась, думаешь я не помню? — Мне одного вечера хватило. В отличии от остальных я быстро поняла, что он мне не пара. — Ага, или ты ему. Уверен, что он тебе тогда отказал. Заглядывался на мою сестру. Ты была малявкой. Да ещё как пацан в юбке. — Для тебя тоже? — Ну… Я просто выпил тогда с горя. И вообще… Я беру, что даешь… — Я могу дать тебе…       Губы Бейфонг задрожали и кулак сам собой сжался, вызвав скрежетание камней в полу и стенах. — В том то и дело… — обвинительно тыкнул пальцем Сокка, — Я всегда восторгался сильными женщинами! Но прости, Тоф… с тобой опасно шутить… не то что позу менять! Погребешь ещё под каменной лавиной или расплющишь в металлических тисках… Слова доброго не дождешься, а тумаков получишь в любом случае… Сама знаешь… — пробормотал он: — Не обижайся. — Ты вообще-то стоишь тут целёхонький и невредимый. Шутки шутишь, гадости говоришь. Нечего из меня пугало делать… — надулась обиженно Тоф. — С годами ты похорошела, честно говоря… На Дне Рождения Лин вообще загляденье… — Сокка почесал затылок, где в пучок были собраны волосы «а-ля волчий хвост». Приняв внутренне решение добавил: — Но… Всё равно, Суюки хотя бы не Великий Маг, разбирающийся с отрядом воинов одним движением руки. Она умеет быть ласковой и дарить нежное тепло души и тела. Хотя тоже бьет сильно! Вот ты спрашивала пробовали ли мы всякое такое… Так долбанула меня пяткой в лоб, что я с кровати упал, и сказала, чтоб не смел, лезть со своей козлиной бородой. Я побрился, решил ещё раз… А она залепила мне пощечину и сказала, что моя щетина ещё хуже козлиной бороды, и что её подружки лучше справятся. Только никому не говори, ладно?       Тоф не удержалась от смешка. Этот непревзойденный комик мог рассмешить её даже в этой жуткой ситуации. — Но, у Аанга тоже бородка! — притворно возмутился братец Катары, продолжая свою репризу. — Так сейчас…сейчас… Ага… Вот…       Да, она, действительно, всегда так нуждалась в нежности и тёплых объятиях, но никогда не умела дарить этого сама. Она не умела проявлять свои чувства и пряталась за маской Слепого Бандита, отпугивая всех не столько своей слепотой, сколько жестоким нравом. Она позволяла себе быть нежной только с детьми. И Буми, мог бы помочь ей раскрыться, стать по-настоящему Женщиной. Ему почти удалось это… Тоф погрузилась в сладкие воспоминания. Никто и никогда не был так ласков с ней. Она, словно, все ещё ощущала зыбкие прикосновения, легче и нежнее лепестков роз. Влажные, мягкие, теплые губы на своих сосках, легко и дразняще покусывающие зубы, и бесстыжий горячий язык, проникающий повсюду… Начало их грешного романа было таким сладким и упоительным. Жаль, что все испорчено. Эх, стоило бы остановиться на этом моменте, расстянуть удовольствие, встречаться тайно и поглощать порциями, смакуя, как десерт… — Эгхм… «обратной стороной языка» … Так-с… — Что? — переспросила Тоф не разобрав его бормотания. — Да так пометки на полях читаю. Про куни и прочее. Оказывается, занимательная книга! Познавательная! Тут и правда всё так описано, прямо тянет на эксперименты… шестьдесят четыре способа? Я думал их два, ну три от силы… — Хочешь попробовать? Я готова на всё! Нет смысла отпираться, что «мы просто друзья». Мы давно перешагнули за этот порог…— с надеждой спросила Тоф, чувствуя, что стала влажной. Теперь одного воспоминания о греховной ночи с Буми было достаточно, чтобы быть готовой к соитию. — Да-а… нет! Пойду помирюсь с Суюки…       Тоф смиренно вздохнула, отпуская «друга».       Так было всегда. Отношения с Соккой у неё более чем близкие и доверительные. Но для него Тоф никогда не была и не будет даже «номером два».        Суюки несмотря на то, что была его первой влюбленностью, не могла претендовать на «номер один».       В сердце Сокки безраздельно и навсегда воцарилась Юи — Луна.       Неунывающий Весельчак, каждое полнолуние, он вновь и вновь погружался с головой в свою Трагедию Любви, вспоминая и сожалея о гибели своей Принцессы.       Он был её защитником, и не смог защитить.       Он был рядом тогда, он умел убеждать, вдохновлять и поддерживать многих, и не смог отговорить её. От практически самоубийства, пусть и во имя спасения Духа Луны, да Племени Воды, погибающего под огнём захватчиков. Принцесса Юи умерла у Сокки на руках, запечатлев на нём последний свой прощальный поцелуй.       Знакомство его с принцессой исчислялось неделями. Но… Никто и никогда не сможет затмить её образ в сердце Сокки.       Никто и никогда…       Тоф прошла с ним войну бок о бок, спасала его не раз, и потому прекрасно понимала, как обидно оказаться на третьем-четвертом плане после столького…