***
С самого утра омеге плохо. Тэ чувствует, что если не встанет, не пойдёт в туалет, а потом не поест, то он лопнет и вдобавок его вырвет прямо в постели. Почему он так часто стал ходить в туалет? Не простыл ли он? Ему и так хватает проблем с его яичниками. А вырывает-то почему? Организм так заставляет его встать и сходить в пункт назначения? Вот правы люди — утро понедельника не может быть хорошим. Чонгук ещё спит в постели, когда Тэ открывает холодильник и не знает, что выбрать. Молочного что-то не хочется. О, кимчи! С рисом, как раз пойдёт. Омега быстро ставит мультиварку, рис через тридцать минут в самый раз. Омега уже слюни пускает и начинает кушать ложкой прямо из мультиварки, чем удивляет альфу, который проснулся и пошёл на вкусный запах. Весь такой сексуальный в кружевных розовых трусиках и в белой майке, которая ничего не скрывает, и с перепачканным ртом кимчи в одной руке и ложкой риса в другой. Ким аж поперхнулся, когда заметил наблюдателя и быстро отвернулся, стыдясь своего вида и неопрятности. — Доброе утро, солнце, положишь и мне? В тарелку, — уточняет альфа, заставляя Тэхёна запищать. — Да ладно тебе, не стесняйся, моя свинушка, — смеётся над ним старший. — В каждых отношениях наступает быт. Я в душ, положи и мне, и не забудь, в тарелку! Альфа уходит и дико смеётся, а Тэхёну дико стыдно, а потом он вообще кидает обидку, вот про свинку тот точно перегнул. Универ их встречает, как обычно, перешёптыванием со всех сторон. Как же повезло недоомеге влюбить в себя такого альфу. Он унижает других полноценных омег тем, что выбор пал на такого, как Ким, а не на них. Все осуждают, но Ким немного научился не принимать всё близко к сердцу, у него есть Гук, у них взаимная любовь и больше ничего не важно. Пары, как обычно, длятся долго и неинтересно, а ещё походы в туалет участились и омеге уже стыдно опять отпрашиваться. Кажется, Ким все-таки заболел. Ох, как же надоело всё! Вдруг обида и раздражение затопили сердце Тэ, и ему стало так обидно за то, что его организм такой хрупкий. Надоело быть таким, Ким не хочет быть таким, никогда не хотел быть хуже других! Не хотел так часто болеть, но болезни всё цепляются за него и не отпускают. Выходит из аудитории омега очень грустным и обиженным на весь мир. Он даже не замечает, как кто-то всё это время глаз с него не спускал, а ещё с ухмылкой наблюдал за губами уточкой, что мило дует Ким. В столовой, как обычно, друзья его уже ждут. На столе лежит его нетронутый поднос, и Гук мило улыбается, протягивая руку к омеге, чтобы поскорее прижать к себе. Глаза омеги падают на поднос и на салат из баклажана, кажется, отвращение на его лице увидели все. — Гукки, не мог бы ты взять мне другой салат, пожалуйста, а лучше что-то с капустой, европейского. — Гук, у которого брови были спрятаны за чёлкой, медленно поехали вверх, но он кивнул и встал, захватив с собой тарелку и направляясь к урне, а потом и к продавщице. Тэхён осторожно сел, положил рядом сумку и только потом поднял взгляд на друзей. Все как один удивлённо наблюдали за ним. Ещё бы, ведь раньше Тэхён такого не делал, а ещё очень любил баклажаны. — Эм, — немного смутился Ким. — Просто наелся уже баклажанов. — Омега натянул улыбку, и друзья перевели взгляд на свою еду. Сокджин же продолжил смотреть на Тэ, немного прищурив глаза. — Ты кажешься немного уставшим, — выносит вердикт Джин. — О, и щёки у тебя больше стали. — Что? — испугался Тэхён, схватив себя за щёки. Только не лишний вес, только б не потолстел! — Правда? Я потолстел?! — Где? — Спрашивает над ухом только что подошедший Чонгук. — Нигде ты не набрал, нормальный, хороший вес, люблю мясо. — Быстро чмокнув в щёку свою омегу, альфа уселся рядом, прижав к себе одной рукой. Тэхён только хотел возмутиться насчет веса, как увидел салат с капустой, крабом, помидором и огурцом и немного с майонезом. Во рту стало слишком много слюны, и Ким её сглотнул, глаза заблестели, а руки сами потянулись к еде, усталость как рукой сняло. — Ммм, Гукки, как это вкусно, — довольно мычит омега, погружая в рот очередную порцию и сразу же переходит на рис, а потом на яичный блинчик. — Ого, вот это аппетит, — подмечает Юнги. Все кивают, и Тэхён это тоже замечает, отчего ему становится грустно, и он с трудом проглатывает рис. На подносе уже почти все съедено. Омега отложил в сторону палочки и уставился на свои руки. — Эй, малыш, ты чего? — Альфа осторожно обнял его, бросая на Юнги уничтожительный взгляд, от которого друг удивился. Что это с Тэхёном, с каких пор он такой чувствительный? — Это нормально для взрослой, здоровой омеги хорошо кушать и иметь аппетитные формы. Я тебя любым люблю, слышишь? Тэхён кивнул, усталость снова легла на его плечи. Кушать больше не хочется. — Я пойду в библиотеку, хорошо? — Тэхён встал из-за стола, хватая сумку и поднос. — Юнги-хён, я на тебя не обижаюсь, все хорошо. — Взгляд перевёл на любимого и уже заговорил шёпотом ему на ухо: — Милый, спасибо, было очень вкусно. Мне правда нужно в библиотеку, встретимся после этой пары? Поедем домой вместе. Люблю тебя. — Тэхён улыбнулся и быстренько чмокнул альфу в губы, отчего Гуки ответно улыбнулся и кивнул.***
В библиотеке тихо и безлюдно, кажется, можно даже услышать сквозняки, гуляющие по стеллажам просторного помещения. Библиотекарь ушёл к декану, наверное, или по своим делам, потому что его здесь нет. Ким удивился такому, но с другой стороны, тут он сможет отдохнуть в тишине и покопаться в телефоне и найти хорошую мангу. Хехех, манги он любит больше, чем книги. Тэ устроился на стульчик рядом с окном, рюкзак на колени. На улице, видимо, собирается дождь, отчего над сердцем порхает меланхолия. Через пять минут глаза слипаются, а до начала пары ещё целых двадцать минут. Успеет ли Ким вздремнуть? Пребывая в таком состоянии, омега не услышал шорох ног, что очень осторожно ступали по полу. Но он быстро пришёл в себя, когда кто-то схватил его за подбородок и приподнял его лицо. Тэхён вскрикнул, чем вызвал хохот ещё парочки присутствующих, которые помогали, видимо, их главарю. Ему суют фиолетовую таблетку в рот и насильно заставляют её проглотить с водой, отчего он чуть не захлебывается. Что происходит? Кто они такие? Ему прикрыли рот рукой и с силой давили на плечи, чтобы он не смел вставать или брыкаться. — Тэхён, ты действительно хорошенький, мордашкой вышел. — Главарь, точнее, длиноногий брюнет, чешет себе подбородок, оценивая жертву. — Ты кому так насолил, что мне заплатили, лишь бы унизить тебя и показать твоё место? Тэхён всхлипнул и ручейки слёз полились из его глаз от осознания того, что происходит. Что, Тэ, думал жизнь наладилась? Что опасность больше не грозит? Что люди перестали к тебе цепляться? Хах! В испуганных глазах начало всё кружиться, а сердце ускорило ритм. Чем они его накачали? О, боже. Похоже, это конец, Тэ, тебя изнасилуют и скажут, что омега был не против, выйдут чистыми из воды. Из последних сил сероволосый пытался сопротивляться, уйти от этих похотливых лап. Видя, что таблетка не возымела эффект, главарь достал ещё одну из кармана толстовки. На этот раз Тэхён её разглядел: фиолетовая и имела форму осьминога. Что за таблетки такие? — Видимо, у тебя хороший иммунитет к ним, — хмыкнул брюнет. — Открой ротик, дам тебе ещё. — Чин, не перебор? У него может быть отравление, — отозвался кто-то за спиной омеги, что забрыкался с новыми силами. — Таблетки-то сильные. — Ничего ему не будет, не бойся, — шикнул на него брюнет. — Нам всего лишь нужно, чтобы он был послушным. Да, Тэхённи? Ему снова запихнули таблетку и заставили проглотить. Омега начал дрожать и плакать с новой силой. В мыслях был лишь Чонгук. «Гукки, спаси меня, пожалуйста!» «Чонгук!» «Нет, не надо, куда вы меня тащите?» __________________________________________________ Голова закружилась с новой силой, стало душно, омега начал дышать глубже и, к своему удивлению, он почувствовал жар внизу живота. Что происходит? Только не это! Его накачали наркотиками! Тело стало ватным. Голова вдруг начала падать вперёд, омега не мог взять себя в руки, хоть и видел, что нос направляется к коленям. Вдруг его остановили, Тэ не мог сфокусировать взгляд, но по ощущениям, его подняли на руки и куда-то увезли. Язык прилип к нёбу. Сознание ещё звало Чонгука, отчаянно цепляясь за надежду быть спасённым, но везение сейчас не на его стороне. Телу стало прохладно, и его будто остудили, с губ сорвался стон облегчения, а со стороны чей-то смех. — Он потёк, прикинь? Хахах, недоомега, кажется, стала полноценной. Так сильно возбудился. Жаль запаха по-прежнему нет. — Сними это, приподними его попку, а тело ничего так, — слышатся голоса будто из толщи воды. Одно движение и Ким чувствует щекой и грудью холодную древесину под ним. Мозг с трудом, но осознал, что лежит голым, попой вверх на обозрение насильникам. Ким попытался крикнуть, но у него получилось лишь заскулить. Чей-то палец прошёлся по его влажной дырочке, видимо, омега очень сильно возбудился из-за этих проклятых наркотиков. Палец легко проскользнул внутрь, отчего омега выгнул спину в удовольствии и замычал, слёзы высохли и больше не появлялись, осталось лишь мерзкое возбуждение и горькие, но приятные ощущения. Его трахают уже двумя пальцами, а он даже не может сопротивляться, более того, это начало ему нравиться. Кто-то когда-то пошутил: «Насилуют? Закрой глаза и получай удовольствие!» Что за шутка тупая проскользнула в голове? Ничего подобного! Хочется кричать и вырываться, царапать глаза, плакать, звать на помощь, взять нож и отрезать всем им пальцы. Кажется, с этой минуты Тэ возненавидел себя и своё тело и весь грёбаный мир вокруг, всех альф на свете. Что станет теперь с ним? Чонгук поймёт? Чонгук поверит? Простит? А что прощать? То, что его взяли против воли, накачав при этом наркотой? А кто поверит-то? Полиция? Нет никаких доказательств. Все мысли вылетают из головы, когда его резко поднимают вверх, ставя на колени. В глазах темнеет, и, кажется, желудок просится на ружу. В губы упирается что-то мягкое, тёплое и мокрое. Язык сам выскальзывает, смачивая потревскавшиеся сухие губы и задевает…что? Член? «Боже, зачем ты так со мной? Чем я это заслужил?» Сверху послышался довольный стон и чьё-то улюлюкание. — Я первый! «Первый? Что?» — Открой шире ротик, Тэхён-а, — хохотнули сверху. — Ублажи папочку, а то друзья уже ждут не дождутся попробовать тебя тоже. Знаете, как сильно может стать противно от самого себя? Когда краем улетучивающегося сознания понимаешь, что происходит, но не можешь сопротивляться, лежишь как кукла, скулишь, потому что говорить не в состоянии и сейчас, когда ему пальцами открывают рот и суют свой половой орган, Тэхён ломается на осколки. — Ты так течёшь от возбуждения, у меня колом стоит! С этими словами альфа стал вбиваться во всю длину, схватив омегу за мокрые волосы. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать. Альфа быстро отстранился, и Ким рыгнул прямo на него. — Сука! Альфа пнул сероволосого, и Тэхён плюхнулся носом на паркет, разбив его. Омега задрожал и, перевернув голову набок, стал захлёбываться в крови. Тошнота не проходила, лишь усугубляя состояние сероволосого. — Ник…кажется, передозировка… пиздец… Чин что нам? …теперь что?.. сваливаем… — Голоса, слова, Тэхён будто слышал, а будто и нет. Дышать становилось всё труднее, в горле першило, глаза слипались от влаги, тело по-прежнему не слушалось. — Цьанджи, скажи кому-нибудь позвонить в скорую, передай, что омега переборщил с наркотиками в подсобке библиотеки. И не слова больше. Чёрт, я не хочу даже думать, что убил кого-то. Дверь закрывается с хлопком, как и сознание Тэхёна покидает его тело, но новый порыв тошноты не даёт ему уснуть.