***
— Я правильно понял? Ты. Ты мне изменял, Тэ? — Тэхён слушал, молча глотая слёзы, пальцы болели сжимать телефон у уха. Он только проснулся двадцать минут назад, в палате, с иглой в руке. Медсестра заходила и предупредила, что врач подойдёт позже. Ким хотел дождаться врача, узнать, что с ним произошло, ведь он очень смутно вспоминает, но раздалась мелодия звонка, и он принял вызов. — Я тебе верил, хах, я тебя любил, сука! — Я тебе не изменял, Гукки, — всхлипнул Тэхён. — Кто тебе такое сказал?! Я люблю тебя, я бы никогда. — Никогда говоришь? — горько ухмыльнулся альфа, перебивая омегу. — На видео ты был таким послушным, ты так выгибался, брал за щёку, был как пластилин в его руках. Давно завёл себе любовника? — Что ты… Какое ещё видео?! — То, что твой любовник мне прислал, видимо, ему надоело прятаться. Знаешь, а я ведь предложение тебе собирался делать. Господи, какой же я лох, как я мог не заметить, ты и пахнуть стал другим! — В его голосе проскальзывала ярость, но она тут же тонула в море грусти и разочарования. Кто бы мог подумать, что его возлюбленный был способен на такое. Его милый, застенчивый Тэхён. — Пахнуть другим? Как ты можешь говорить мне такое?! Эти обвинения задели что-то в омеге. Ходил налево? Пах другим? Ничего подобного Тэхён не делал. Кроме случая день назад, того ужасного… Значит, тогда его снимали? Но он был под действием наркотических веществ и смутно припоминает лишь осколки произошедшего. Но и тогда его не изнасиловали, только если считать боль в горле, носу и животе, но там, внизу, не болело… он не изменял Чонгуку. Чон говорит, что Тэхён сделал это добровольно. Серьёзно? Как он мог, если любит? Сильно и с чистой душой! Тот случай… он перевернул душу Тэхёна, заставил возненавидеть своё тело. Теперь ему противно трогать себя, а ещё он боится незнакомых альф. Тэ долго думал, как рассказать всё Чонгуку, поймёт ли он? Тэ хотел поддержки, хотел, чтобы любимый понял, что тот случай был против его воли. Чонгук его возненавидел, стал обвинять. Самый любимый человек на свете отвернулся от него. Боль и отчаяние заполнили сердце сероволосого. Голова стала кружиться, чувство, что его вот-вот стошнит. Чонгук режет без ножа, не зная какую боль причиняет. Он должен знать, что Тэ не делал этого! Не изменял ему! — Я не изменял тебе, слышишь! — крикнул Тэхён в трубку. — Как ты смеешь такое говорить, будто ты не знаешь меня, будто мои чувства пустое слово! Я не хотел этого, но тот парень воспользовался мной, слышишь! Я был под… — Воспользовался, Тэхён? — вновь перебил альфа, яростно крича в ответ. — Ты был совсем не против, ты даже потёк, блядь, потёк! И говоришь, тебе не нравилось? Ещё как нравилось! Стонал, небось, как шлюха! — Что? — Голос Тэхёна сорвался, слёзы потоком посыпались из глаз. — Что ты такое говоришь, Гукки, — всхлип. — Ты же ничего не понял, дай мне всё объяснить, я… — Я всё понял, Тэхён. — На том конце связи у альфы уже красные глаза, и слёзы не заставили себя долго ждать. Сейчас он расстаётся со своим любимым, человеком, который должен был стать мужем, опорой и счастьем. С человеком, который изменил, разбивая сердце на осколки. Что ещё хочет сказать омега? Оправдаться? — Мне не нужны оправдания. — Ты считаешь, что я оправдываюсь? Серьёзно? — От боли в душе омегу пробрал смех. Смех и слёзы — защитная реакция организма? — Ты даже не желаешь слушать, лишь обвиняешь в том, чего сам не видел! — Перестань, Тэхён… — Это ты перестань! Слышать больше не хочу! — перебил омега альфу. — Отлично, я тоже больше не намерен тебя слушать! — яростно произносит Чон. — Отлично! — той же монетой отвечает ему Ким. — Вот и славно! — бросает тот ему напоследок, прежде чем отключить связь. Вслед за этим телефон летит в стену, но Чонгуку плевать, купит потом. Телефон Тэхёна же прокатывается по полу, но отделывается лишь трещинами защитного стекла.Пару часов назад
— Пациент ещё не проснулся? — Врач, тихо шурша, подходит к кровати пациента, обращаясь к медсестре, что ставила капельницу. — Нет, врач Дже, — так же тихо отвечает медсестра. — Я оставила его телефон на тумбочке, родителям позвонили ещё вчера, они должны прийти к обеду. Состояние стабильное, плод вне опасности. Локальная анестезия к обеду пройдёт, поставить ему новый укол? — Посмотрим, как он будет себя чувствовать, можно будет просто использовать мазь, ему нельзя много антибиотиков и тем более анестезию, малыш может перестать развиваться в утробе. — Врач вздыхает. — Как думаешь, это он сам? — Нет, не думаю, его нашли полностью раздетым и с разбитым носом. Обычно подростки идут в клуб, когда собираются употреблять экстази. Словить кайф, так сказать, сами знаете. Вот проснётся — узнаем. Полиция тоже ждёт, чтобы допросить. — Девушка закончила с капельницей, пробегаясь взглядом по приборам рядом с кроватью. — Родители уже в курсе положения сына, просили без их присутствия полицейских не подпускать. — Так и быть, — соглашается врач Дже.— Когда проснётся, позовите меня.Вчера вечером у Чонгука
— Ну и где его носит? Почему не пришёл, почему не позвонил? — Чонгук устало садится на стул на кухне в своей квартире, где, кстати, они должны были прийти с Тэхёном, ведь у альфы для него сюрприз. — Гукки, успокойся, может, что-то случилось и как только он разберётся, то позвонит. Знаешь ли, у нас омег много дел по нашей части, — машет рукой Чимин, который пришёл в гости нежданно-негаданно. — Красота требует времени и денег, и походы в салон, эпиляция и, знаешь ли, это очень больно, пилинг, маникюр, педикюр, походы к врачу, уход за всем тем, что внизу, тампоны, таблетки… — Ох, всё, всё. — Смущённый Чонгук прикрывает уши. — У меня уши отвянут. — И к тому же всем нам хочется иногда побыть одним. — Чимин ставит коробку пива на стол и распаковывает. Рассчитывалось на троих людей, и вообще он пришёл сюда, чтобы свои проблемы обсудить, поделиться с друзьями. — Ладно, подожду его звонка, он выглядел таким усталым, наверное, пошёл отдыхать к себе. — А собственно, ты почему пришёл так внезапно? — Пожаловаться на жизнь, а что? — Чимин открыл банку с характерным звуком и довольно улюлюкнул, пиво он очень любил, как и Чон. — Да ничего, внезапно просто. А что случилось? — Альфа не стал медлить и открыл себе любимый напиток, сразу глотнув. — Твой друг случился, — легко ответил омега, но порозовев щеками — Я ему нравлюсь? — Чонгук повёл бровью. — А что, не видно? Да он пятки твои целовать готов, — по-доброму посмеялся Чон, вспоминая и себя заодно, готовый сделать то же самое ради Тэхёна. — А он болен чем-то? — прикусывает губу омега. — Да нет, абсолютно здоров, сегодня ворчал не более, чем всегда. А из-за чего так думаешь? Заметил чего? — обеспокоино интересуется чёрноволосый. — Не знаю, просто он очень часто зависает, выпадает из реальности, а ещё его трудно вывести на разговор. Он всегда так? — Хахахаххах, — со вкусом рассмеялся альфа. Губы Чимина чуть дрогнули, не понимая его реакцию. — Нет, Чимина, он просто влюбился. Для него это впервые, поэтому ему трудно нормально общаться с объектом воздыхания. — А, вот оно как, — смутился блондин. — Просто я думал, что он немного… ну… не то чтобы мне это мешало или не нравилось, просто… Он мне нравится, чёрт побери! — выпалил как на духу, аж легче стало. Чимин сделал большой вздох и такой же большой глоток пива. — Ну наконец-то осознал, — хмыкнул Гук. — Что могу сказать, совет вам да любовь. — Альфа подмигнул другу, прикончив одну банку и берясь за другую. — Юнги-хён просто не уверен в себе сейчас, если ты ему скажешь, что он тебе нравится, кажется, его хватит удар, — рассмеялся вновь, насторожив омегу своими словами, а он же доверчивый. — Шучу, Чим, он будет очень рад и больше не будет тормозить рядом с тобой. Когда ему скажешь? — Сказать? — Брови омеги взлетели за чёлкой. — Пусть он сделает первый шаг, хоть на свидание бы пригласил. — Хехех. Собираешься его помучать? — Не, ну почему я должен делать первый шаг? — на миленьком охмелевшем лице Чимина отразилось недоумение. — Он же альфа, должен взять себя в руки и попытаться в конце концов! Бесит! Я всё жду и жду, когда же он хоть намёк на это сделает, но нет, Юн только и зависает, стоит мне улыбнуться и подойти к нему поближе. Я уже подумал, что зря жду вообще. — Ого, вот это тебя прорвало, — говорит альфа, передвигая другу новую банку пива. — Не парься, всё будет «ок». Иногда просто нужно больше времени. — Хорошо, — бурчит Чимин. — Я, кстати, кольцо купил, — чуть смутившись, признался альфа. — Как думаешь, не слишком рано? — Ваааа, — удивляется Пак. — Да наш Гукки повзрослел! Молодец! Не знаю, рано или нет, но вы так хорошо смотритесь вместе и от вас просто сыпятся сердечки. Тэхён тебя очень любит! Удачи вам! Он скажет «да»! — Спасибо, ты единственный, кому я решил рассказать. — Чон с глупой улыбкой на лице растрепал свои волосы. — Давай выпьем за это! — Чимин поднял банку вверх и они чокнулись. Позже, когда Чимин еле передвигал ногами и весело вспоминал прошлое, Чонгук, тоже пребывая в опьянении, решил поработать купидоном и отправил Юнги короткое «смс». «Юнги-хён» «Он признался, что влюблён в тебя, и ждёт, чтобы ты пригласил его на свидание. Сейчас он у меня и так пьян, что сам не дойдёт до дома. Ты знаешь, что должен сделать». Да, Юнги знал, что, как уже нынешний парень Чимина, должен проводить того до дома и уложить спать, а утром приготовить суп от похмелья в постель. Через полчаса Мин забрал Чимина, который лишь тихонько икал и тыкал в щёку альфы, говоря, какой он тормоз и совсем не жалеет нервы омеги. Кто бы говорил. Чон с улыбкой и довольный собой провожал друзей до такси, напоследок пригрозив Юнги пальцем, чтобы вёл себя подобающе. К слову, тот ни слова не выронил, ходил с выпученными глазами и глупо улыбался. Чонгук был рад за них и их чувства. Попав в свою квартиру, альфа уснул прямо на диване, совсем забыв о своём телефоне и о Тэхёне. Как хорошо, что телефон он не проверял и смог уснуть спокойно, но это не спасёт его от боли последующего утра.***
— Что он сделал?! — прокричал Чимин в трубку. — Изменил мне, говорю! — хрипнул Чонгук. Ком в горле мешал говорить. Костяшки пальцев болели после вспышки гнева на стену. Альфа до сих пор не мог поверить, что это случилось с ним. Что вот так всё закончилось. — Я скоро приду, не вздумай никуда уходить или сделать что-нибудь, вообще с дивана не вставай, понял? Я скоро буду. — Перед тем как положить трубку Чон услышал: «Юнги, мне срочно нужно к Гуку, вызывай такси!» — Не хочу его видеть, не хочу его слышать… Как он мог? Как? — Чонгук зарылся руками в волосы, больно их оттягивая. — Зачем ты так со мной? Я же тебя так любил… Чего тебе не хватало? Друг приехал быстро, точнее, новоиспечённая парочка. Гука напоили успокоительным и уложили спать. Почти ничего не вытянув из молчаливой истерики младшего, они только поняли, что Тэхён очень плохо поступил с альфой, изменив ему. А ведь Тэ с Гуком было почти не разделить, они понимали друг друга с полуслова. Неужели у Кима остыли чувства?***
— Тэхён, мальчик мой! — папа со слезами на глазах забежал в палату, где сын смотрел в потолок неживым взглядом. — Ты как? Мы так за тебя беспокоились! Родители зашли запыхавшиеся, ведь второпях и на нервах были ещё со вчерашнего дня, когда бросили все дела и умчались в Сеул к Тэхёну. По дороге супруги успели обсудить и обмозговать все подробности. Новость о скором появлении внука сильно ошарашила, но не больше чем обстоятельства попадания сына в больницу. Пока папа прижимал ладонь к сердцу и глотнул водички, отец Тэхёна узнал, что плоду больше двух недель, так что сын забеременел не после этого случая, а уже был в положении. Хоть капля радости в этой горькой новости. Плюс — им сегодня с утра доложили, что Тэхён сам об этом не знает. Нужно как-то будущего папу поставить в известность. Боже, за какие грехи с их ребёнком случилось такое? Тэхён не заслужил! А, так у малыша и отец должен быть, надо узнать у сына про его молодого человека. — Вы пришли? — еле выговорил омега — Зачем? Я в порядке, можете идти обратно, всё в порядке. У старшей омеги полились слёзы с новой силой. — Сынок, зачем ты так? Мы же волнуемся о тебе. Да в какие бы ситуации ты ни попадал, мы ни за что не оставим тебя проходить через это одному. Ты же знаешь, как. — Папу прервали душераздирающая просьба сына, его сломанным голосом: — Простите, просто оставьте меня ненадолго одного. — Тэхён не смог сдержать эмоции и снова расплакался — Прошу, дайте мне немного времени. Обеспокоенные и опечаленные родители вышли из палаты и сели недалеко на скамейки в коридоре. — Как ты мог подумать, что я изменил тебе? Разве я такой человек, разве за столько времени вместе ты не успел понять какой я? Как сильно я тебя люблю? — Голос плача достигал коридора. Одна медсестра уже собралась с успокоительным к пациенту, но была остановлена родителями омеги. Тэхёну нужно проплакаться. — Даже не выслушал меня, придурок! И говоришь, что любил меня? Если бы любил, послушал хотя бы! — Голос сорвался на икания, горло страшно болело, но не больше, чем сердце. — Хотел поддержку, а в итоге получил презрения! Ещё и шлюхой назвал, унизил. — Низ живота даже начал побаливать. — Глаза б мои больше тебя не видели! — В конце прокричав и взыв от боли, Тэхён свернулся колачиком, обняв себя. Медсестра всё-таки примчалась и вколола ему успокоительные. — Больше видеть тебя не хочу, исчезни из моей жизни! Ни за что с тобой не встречусь больше! Ни одного слова больше не скажу! Ты не любил меня, ты не любишь. — С этими мыслями омега снова провалился в сон. Каким бы жалким ни был Ким, но у него есть гордость. Он больше не заставит себя терпеть унижения, не заставит слушать презрение в любимом голосе. Ах, да, точно, когда-то любимом голосе.