***
— Джагги, я… Я очень люблю тебя, — Элизабет Купер стоит посреди парка, держа за руку молодого человека, который выглядит немного старше неё. Если Бетти сейчас четырнадцать, то парню, наверное, все семнадцать. Его тёмные кудрявые волосы спрятаны под шапкой-короной, а голубые глаза прожигают взглядом асфальт. — Лизз, я… Ты, правда, очень хороший человек, но нравишься мне по-дружески, не больше. Тем более, ты лучшая подруга моей сестры. У нас разница в три года, понимаешь? — брюнет отпускает её руку, смотря прямо в глаза девушки, — Я не могу. — Я понимаю. Но, ты же сам говорил что возраст — не главное в отношениях? — с надеждой она пытается привлечь к себе внимание. Джагхед немного отдаляется, всё ещё внимательно наблюдая за её реакцией, а Бетти Купер снова, кажется, падает в синюю бездну его глаз. — Прости. Джонс нервно поправляет шапку, разворачивается и быстро шагает в сторону парковки. Ком уже подступает к горлу, но Элизабет терпит. Терпит и мысленно ненавидит себя. Ногти снова впиваются в кожу, давно зажившие рубцы снова кровоточат. Этот день она вряд-ли когда-нибудь забудет.***
Она усердно старалась не смотреть на него. На это, некогда любимое, лицо, которое сейчас приносило только боль. Нескончаемую боль. Нет, она не забыла. До сих пор. — Джагхед Джонс? Миленько. Что ты здесь делаешь? — этот вопрос прозвучал из уст Бетти как-то странно и по-глупому. — Я путешествую вместе с лучшим другом и сестрой, — он усмехнулся, поднимая уголок рта, — А ты, я так полагаю, тот самый хороший человек, про которого нам трепался рыжий? Не знал, не знал. — Я предлагаю не задерживаться, — закатил глаза Свит Пи, поднимая с пола чемодан Купер, — Отец Арчи может вернуться в любой момент. Вот и всё. Прощай колледж, друзья, Вероника, сумасшедший отец и не менее чокнутая мать, сестра-наркоманка, проблемы и истерики. Прощайте, таблетки и унижения. Пока, чёртов Ривердейл. — Ты готова? — спросил Арчи, который уже поднимался по ступенькам трейлера, подавая руку Бетти. Она неуверенно протянула ладонь, улыбнувшись. — Готова. Внутри оказалось довольно миленько: трейлер, хоть и был большим, вмещал в себя полтора этажа: одна спальная «комната» находилась прямо над водительским местом, остальные были расположены по всему фургону. Небольшая кухня в задней части привлекала к себе особое внимание, напоминая кукольный домик. Над ней тоже стояла лестница, ведущая на «верхний этаж», где оказалась довольно большая кровать и шкафчик для книг. Вообще, пространство под крышей было довольно небольшим, хоть и простиралось на весь трейлер: от кухни отделялось люком, но потолки были не слишком высокими, и походили на нечто вроде чердака, там было очень уютно, некую атмосферу придавали круглые окна на потолке, напоминающие иллюминаторы. По всей видимости, там уже кто-то жил: на небольшом стуле висела куча одежды, шкаф был полностью забит книгами и тетрадями. Побродив по трейлеру, ребята заняли место вокруг столика, который находился возле водительского места. Свит Пи распахнул переднюю дверь, уселся за руль и прокомментировал: — Я сплю с Джелли наверху, но мы освободим место Бетти и займём отсек над кабиной, — он постучал кулаком по потолку и продолжил, — Арчи спит на диване возле двери. Надеюсь, так всех устроит? — Меня не устроит, — фыркнул Джонс, указывая пальцем на Бетти, — Почему я должен спать с ней в одной комнате? — Твоё мнение меня интересует меньше всего, Джагхед, — казалось бы, вспылил Свит, но маленькие ручки Джеллибин обхватили его шею, — Пора начать думать не только о себе. — Я бы сейчас с удовольствием приукрасил тебя, не будь ты парнем моей сестры, — процедил он, сжимая в руках шапку. — Свитти, вы с Джелли… Встречаетесь? — удивлённо пискнула Купер, пытаясь разрядить обстановку. — Уже два года, — подтвердила Джонс, сильнее прижимая парня к себе. — Я так рада за вас! Шипперское сердце всегда подсказывало, что вы созданы друг для друга, — улыбнулась блондинка, после чего повисла неловкая пауза. Мотор машины завелся, после чего трейлер резко поехал. Началась новая эра.***
В оставшуюся часть ночи ребята болтали о жизни, отношениях Свит Пи и Джеллибин, успеваемости в школе, трейлере и прочем. Всё время Бетти не сводила глаз с Джагхеда: он сидел по центру, непринуждённо потягивая сигарету, постоянно споря с Арчи и Джонс младшей. Купер сразу заметила, что с возрастом он стал только красивее, избавился от своей противной шапки. Из родинок и веснушек на его лице, казалось, можно было составлять созвездия. Да что там, целые галактики, по сравнению с которыми Млечный Путь становился просто ничтожной точкой. «Бетти, мать твою, Купер. Перестань смотреть на этого безмозглого идиота. Ты любишь Арчи. И всю жизнь любила. А это недоразумение — просто очередной тёмный эпизод твоей жизни.» Но знала ли Бетти, что в это же время брюнет так же разглядывал её? Её белокурые волосы, голубые, как небо, глаза. Чувствовал её. Бергамот, корица. И ещё ромашковый чай. Запах как возбудитель воспоминаний. «Брось, парень. Это лишь очередной призрак прошлого. Неужели ты так быстро можешь забыть Люси? Вряд-ли. Так что посмотри хоть на кого-нибудь, кроме этой девицы.» Рассвет — поистине волшебный момент. Наверное, лучший в течении дня. Бетти всегда встречала рассветы. Специально вставала в пять утра, залезала на крышу дома и любовалась восходом солнца. Как, впрочем и сейчас, она сидела в компании старых друзей, опустошая пятую кружку любимого кофе. Это идеальное утро ничто не могло испортить. Свит всю ночь не сомкнул глаз, что было удивительным, но он выпил гораздо больше тонизирующего напитка, чем блондинка. Были и сдавшиеся, — Джеллибин не выдержала и уснула, поэтому парень остановил машину и заботливо уложил её на кровать. Уже как пару часов они выехали за пределы Ривердейла. Было ли сожаление? Однозначно, нет. Просто быть счастливыми и двигаться навстречу мечте. Удалить аккаунты во всех соцсетях и отключить телефон. Почувствовать свободу всеми фибрами души. Вдохнуть её, впустить внутрь. Это удивительное ощущение. Арчи мирно сопел на плече Элизабет, она, в свою очередь, прилегла на грудь друга. Это зрелище было настолько милым, что Горошку снова пришлось покидать место, дабы накрыть их пледом. — Чёртовы кролики, — зевнул Джагхед, перечитывая «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга, — Я спать, Свит. — Джагг, будь помягче с Бетти. У неё сейчас не лучшие времена, правда. Арчи рассказал, что мать буквально обокрала её, сестра стала наркоманкой, в школе всё не очень хорошо, так что я прошу тебя. Перестань. Ладно? — Джонс сдержанно кивнул, открыл люк и поднялся по лестнице вверх. Всё здесь, чёрт возьми, напоминало ему о ней. Люси. Каждая пылинка, казалось, принадлежала ей. Этой девушке со светлыми волосами, глазами, зелёными как заколдованный лес, безупречно-милой улыбкой, которая встречала его каждый день. Бетти Купер была чертовски похоже на неё. — Джагги, — простонала девушка сквозь поцелуй, — Я думаю, тебе стоит хотя бы попробовать то, что я приготовила. — Я и так знаю, что любое блюдо, которое сотворили эти маленькие ручки, определённо достойно всех звёзд Мишлен, — Джагхед расплылся в широкой улыбке, — Я люблю тебя, звёздочка. — И я тебя, медведь, — блондинка засмеялась, вырвалась из объятий Джонса и принялась бегать по всей комнате. — И почему это я медведь? — обидчиво посмотрел на неё парень, и, недолго думая, схватил подушку, зарядив ей в Люси, — Люсинда Кэролайн Колфилд, вы арестованы за оскорбление чувств Джагхеда. Пройдёмте со мной в отделение, — брюнет ловко схватил её за талию, перевалил через плечо и понёс в спальню. — Мало того, что медведь, так ещё и собственник, — лишь улыбнулась Колфилд, обнимая парня за плечи. Он мог позволить себе такое только с ней. Неприступный, покрытый шипами агрессивный парень тут же превращался в ласкового и доброго… Медведя. Она любила его так называть. Она любила его. А он её. Слёзы брызнули из глаз. Сейчас можно. Он открыл запертый на ключ отсек в тумбе и достал фотографию в розовой рамке. Единственное, что он мог делать, это рыдать. Плакать, погружаясь в собственные мысли. Вряд ли это депрессия. Наверное, просто привязанность. Чертовски сильная привязанность. В одиночестве такое переживать было трудно. Именно поэтому Джагхед встал с чёртовой кровати и снова спустился вниз. Купер и рыжий всё ещё спали, Джеллибин уже сидела возле Свита и о чём-то шептала ему на ухо. Он одобрял их отношения, ведь с Горошком они знакомы довольно долго, и сестра точно была в надёжных руках. — О чём воркуете, голубки? — улыбнулся Джонс, приобняв девушку за плечи. — Говорим о детстве! Ты же помнишь Бетти? Мы были лучшими подругами какое-то время, — Джелли прямо-таки сияла от счастья. — Нет, — твёрдо ответил Джонс. Соврал. Он соврал собственной сестре из-за какой-то девчонки. — Жалко, — было видно, что ей стало немного грустно, — Лиззи была по уши влюблена в тебя, — пояснила Джеллибин. — Ты же знаешь, что я любил Люси и всегда буду любить, — настроение парня резко сменилось, Свит заметил это и дружески похлопал его по плечу. — Чувак, мы знаем, не кипятись. Джей Би просто спросила, в этом нет ничего такого, — Джагхед снова кивнул, и это иногда раздражало. Неспособность сказать что-то в ответ. Слишком сложно было говорить о ней, но молчать ещё сложнее. — Прошло слишком мало времени. Я не могу. Прости, брат, — Джонс отстранился, присаживаясь на диван возле двери. Спустя какое-то время он уснул. Снова этот сон. Он стоит над могильной плитой, поглаживая пальцами фотографию юной девушки, которая выгравирована на мраморе. Двенадцатое января. День её смерти. — Прости, Люси. Прости, что не смог уберечь тебя. Прости, что я такой ублюдок, — Джагхед падает на траву, роняя цветы, которые он принёс, и слёзы снова катятся из его глаз. На плечо сзади ложится чья-то маленькая рука. Он оборачивается и видит перед собой её. Ту, что только что оплакивал, ударяя кулаками по сырой земле. — Звёздочка? — он всхлипывает, вытирая лицо ладонями, — Ты же… — Я умерла, Джагги. Я мертва, — она тоже плачет, и парня будто прошибает током, — Но ты не виноват. Перестань. Перестань убивать себя. Живи ради меня, слышишь? — Лю-ю-си-и, — взвывает он, срываясь на крик, пытается удержать девушку, но она растворяется в воздухе.***
Джонс проснулся от неприятного ощущения того, что кто-то лежит на нём. Он каким-то невиданным образом оказался заключённым в объятия Джеллибин. Аккуратно сняв с себя руки девушки, он встал и взглянул на время. Час дня. Он проспал каких-то восемь часов. Обычно это занимает двенадцать или шестнадцать, в зависимости от того, когда сестрёнка соберётся готовить. Но сейчас у плиты Купер, и она явно чем-то занята. — Чем ты там занимаешься, Элизабет? — крикнул он, протирая глаза. — Жарю панкейки для себя, Арчи, Свита и Джелли, — она театрально улыбнулась и снова принялась за готовку. — Стерва, — буркнул себе под нос Джагхед. — Ты что-то сказал? — Пахнет, говорю, отвратно. Кто вообще пьёт ромашковый чай с банановыми панкейками? — Я. Есть возражения? — он удивился, насколько она смелая. Похвально, Купер, похвально. Брюнет закатил глаза, прошёл в сторону люка и ещё раз посмотрел на Бетти. Она увлечённо выливала тесто на сковороду, высунув язык, двигалась под очередную попсовую песню в наушниках и пила свой любимый чай. — Какую хрень ты слушаешь на этот раз? — протянул Джонс, оперевшись рукой на шкафчик. Бетти стащила один наушник и передала парню.Flipping on the news, be talking, talking All about the problems, shocking, shocking We put on our headphones walking, walking We put on our headphones
— Не ценитель. — сухо ответил он и поднялся по лестнице. — Иди нахер, — вздохнула блондинка и снова взялась за лопатку. Капли дождя бились о стекло уже второй день. Приготовив панкейки, Бетти заботливо разложила их по тарелкам, налила всем газировки и отнесла ребятам. Холодильник почти пустовал, как и полки с продуктами, исключение составляли лишь консервы и яблоки, которых Арчи припас достаточно, чтобы прокормить весь Бангладеш. Именно их Купер использовала в качестве дополнения к своему блюду, аккуратно разрезав их и положив на вершину кучки блинов. — Бет-тф, это о-ффень фкусно, — оценил старания подруги Арчи, проглатывая очередную порцию. — Поддерживаю, — Свит взглянул на Элизабет, стараясь стащить ещё один панкейк у своей девушки, но та ловко уворачивалась и уплетала их за обе щеки. — Не думай, что тебе перепадёт, — она засмеялась, отпивая немного газировки из стакана, — Слушайте, раз на то пошло, у нас же оставалась парочка закрытых бутылок вина, а буквально через пятьдесят миль будет ближайший дьюти-фри. Может быть, сделаем что-то вроде «праздничного ужина» в честь отъезда? — Почему бы и нет, — пожала плечами Бетти, — Деньги у меня есть, так что можем себя позволить. Хотелось бы поинтересоваться, куда мы едем? — Сначала в Южную Калифорнию, потом Лос-Анджелес и Мексика. — Неплохой план, — одобрительно кивнула Купер, — Пойду позову Джага, а то он умрёт с голоду, запираясь наверху. Блондинка направилась в сторону люка, распахнула дверь и влезла в неё, едва не упав с лестницы. — Ноги не держат, мелкая? — он язвительно усмехнулся, наблюдая за тщетными попытками девушки. — Идиот, — она закатила глаза, — Панкейки на столе. — Вот это заявочка, — парень тут же подорвался с места, слезая с чердака. Время разбирать вещи. Большую их часть Бетти запихнула в свою тумбу, оставив в чемодане только самое важное: книгу и скетчбук. Она повернулась к кровати, чтобы достать из-под неё акварель, но тут же попятилась назад: на неё полз огромный (размером с ноготь) паук. Так как у Купер сильнейшая арахнофобия, она закричала так громко, как только могла. Резко сняв с себя ботинок, она швырнула его в паука и тут же начала биться в истерике. — Ты чем тут бросаешься, дура? — снова забрался в комнату Джаг, и, увидев мёртвое тело паука, на минуту оторопел, словно забыв о Бетти, которая захлёбывалась слезами, он подбежал к нему, поднимая с пола, — Джонни… Ты был моим лучшим другом на протяжении всей жизни, я не смогу пережить эту утрату, — он взялся рукой за лоб, изображая обморок, — Ты убила моего брата, теперь он мёртв. Я никогда не прощу себе этого, — Джонс старался разрядить обстановку, но, кажется, это не помогало. — Ну чего ты ноешь? Это всего лишь маленький паучок, который тебе даже ничего не сделал бы, — он подобрался ближе к Бетти, заглядывая ей в глаза. — А-ага, а п-потом он ук-кусил бы меня, и я умер-рла бы, — она заикалась от истерики, подтягивая колени к голове, словно сворачиваясь в комочек. Джагхед посмотрел на тумбу, на которой красовался потрепанный жизнью том «Февральской сакуры». — Не знал, что ты читаешь мои книги.