40 дней расследования. Одержимость

— …эти профессии мужские. Поглядите на форму пуль, оружия. — Рассказчик, окружённый сидевшей на обитых тканью стульях публикой, покрутил табельный пистолет Pindad G2 за спусковую дугу на пальце, а затем вынул магазин. — Всё это придумано не просто так. С первого взгляда видно, в каких видах деятельности мы будем преуспевать, для чего созданы. Женщин же приятнее видеть с вантузами и губками, ложками и поварёшками. И, я думаю, теперь вы понимаете почему, — растолковывал Муис свои заурядные видения функциональности половых ролей, на что окружавшие его сотрудники полиции, также давшие присягу отыскать чудом спасшегося от пожизненного заключения и многосотенной толпы людоедов, с растянутыми зубастыми улыбками согласно закивали. Парна Джексон вошла в комнату для совещаний МОУП города Соронг под конец речей в знакомом всем деловом юбочном костюме (путешествовать приходилось часто и налегке, потому и наряды на детективах выглядели затасканными и небрежными, невзирая на чистоплюйство некоторых; как бы то ни было, Кад всегда и везде находил утюг и стиральную машинку). Внимая разговору индонезийского коллеги, она закусила губу, а затем скромно рассмеялась, чем обратила внимание готового к работе коллектива на порог. — Твоя теория как-то уступает перед тем фактом, что женщинам по жизни также остро нужны фаллосы, как и мужикам. А обращаться мы с ними порой умеем лучше вас самих. — Предвкушаемый гомон смеха заполнил помещение: но если Дадае только за компанию улыбнулся, то Муис нескромно схватился за живот и хвалебно выпятил на кулаке большой палец. Аркадиус, всё ещё подавляя улыбку на своём всегда расположенном к веселью лице, проявил усилие, чтобы успокоить собравшихся. — Господа и дама, несравненная Джексон, — в очередной раз выдал комплимент, выделяющий её среди присутствующих, — объявляю начало рабочего дня, а так как все участники в сборе — пора за розыск, — выстроил гордо логичную цепочку. — Ну и, — кашлянул посерьёзневший Муис, — какие у вас есть мнения, господа и дама, об этом «вирусном» видео о вирусе? — нелепая шутка, прикрываемая вопросом, странным образом повеяла холодом. Мёрзлой безразличностью и пренебрежением, вырвавшимся изо рта внешне не подающего ранее признаков нетерпения и злости человека. Но слов протеста не нашлось, в женском горле точно что-то защекотало, но высказаться об этом сил не было. — Все же видели этот экспромт от Организации, их Magnum Opus (творение всей жизни), который они, брызжа слюной, выкатили на обозрение?.. — Он прошёлся по незамысловатому ковру и оглядел всех. Присел. — Ab irato (во гневе) иль ab imo pectore (с полной откровенностью) они это сделали, суть не в этом. Парна удержалась от решимости прикрыть лицо рукой, чтобы развидеть всех вокруг, неравнодушных обращаться к умершим языкам для выразительности речи. Да, будущие служители закона выходили юридически подкованными и латынью в некой степенью обученные, наверное, чтобы лучше понимать хитроспаенные выражения в юриспруденции; для Парны её роль начиналась и заканчивалась на этом. «Но эти ребята не брезговали латынью, между тем оставляя в мозгу место для родного языка на пару с искусственным, эсперанто». Сама Парна перебрасывалась наиболее важными и часто употребляемыми для общения с нанявшими её людьми словами — сотней-двести, и их было достаточно для того, чтобы понимать друг друга. Английский язык нечасто понимали в тех странах, куда с большой охотой брали с собой австралийскую телохранительницу (что говорить о языке родного ей племени!). «Может, внезапное отвращение вызвано страстно ненавидимым преступником?..» Ей казалось, что он также любил баловаться вторжением в смежные языковые семьи, чтобы укрывать своей шалью обаяния окружающих. «Кевин Честер Бэрристер. Фамилия недоумка совпадала с высшим званием адвоката в странах под флагом Великобритании. Не будет у тебя защитников. Уж я-то позабочусь, чтобы тебя, минуя суд, повели к электрическому стулу. Или к стенке на расстрел. Пока не определилась, в каких декорациях твои корчи вызовут у меня улыбку». — Честное слово, весь день смотрел это видео, отвлекаясь только на еду, сон и туалет, но сообразил лишь одно: ребята эти хотят выставить себя эдакими добряками, раз нашли непонятного и, это не доказано пока, учёного с африканского континента… — У него крайне скромные биографические данные, — отозвался Кад, отличающийся неутолимой жаждой влезть в чужое повествование. — Я посмотрел архивы, и тот приматолог бывалый житель своей страны. По всей очевидности, его болезнь и стала той отличительной жирной строчкой в его данных, которой и соблазнились организационеры. — Именно об этом я бы и хотел поговорить — сварливо вставил замечание Дадае. — Я очень заинтересовался его недугом — лихорадкой этой. По описанным им симптомам можно приписать десятки различных заболеваний, на камере он не выявил и десятой доли того страшного заболевания. Не заразили ли они его специально или, что более вероятно, не применили ли гипноз к случайному прохожему, чтобы убедить участвовать в этом, без лишней вежливости хочу сказать, исключительно бесомудском опыте? — заявил он о своём мнении громко, и тон не отдалённо напоминал угрожающее рычание. Парна встала у стены, сложив руки, и внимала со всей имеющейся бодростью разговору, что она собиралась забыть, как нелепый и тревожный сон. В несвойственной себе молчаливости она не утрудилась поделиться мнением или изложить наблюдения и идеи. Она сама потратила часы благодаря упрямству на это видео, но разумные слова таяли на языке и уступали лишь расторопным чувствам вместо прагматичных выводов, которые тяжестью осели внутри. Только проклятья летели в адрес тех, кто присвоил к рукам такую власть, такое оружие. «Йерему. Дьявол…» — А теперь вдумайся, зачем им тратить столько сил. Для чего? — недоумевал оппонент, почёсывая висок. — Ясное дело, что собственного сотрудника на такое уговорить будет накладно. — Согласен, коллега, но вы только поразмыслите, — искал Дадае ответного взгляда у напарников, — Организация хочет лишь просто припугнуть мир? Они вполне доходчиво дали понять, что присутствовали при войнах и конфликтах, и от этого явного забавляющего их занятия они не отступятся. Они преследуют некую «цель», а она несомненно важна, с учётом долгой и последовательной подготовки проблема лишения пары собственных сотрудников вообще не стоит. Но. С какой стати этой группировке проявлять в своём роде извращённое милосердие к умирающему и подсунуть ему в миндальное молоко прионную заразу? — Он расставил руки и едва успел обменяться взглядами с коллегами, как опасения подтвердились: они были в гораздо меньшей степени возбуждены и испуганы, нежели он. — Дрянь, это несёт какой-то глубокий философский смысл что ли, уважаемые коллеги? Это миндальное молочко? Какая детская непосре… — Оно вкусное и не содержит лактозу. Полезно для многих. Не знаю, коллега, — отшутился Уоли и поднял бровь. Распалённый собственным монологом мистер Дадае поправил наплечники на своей бледно-лазурной форме и отмахнулся в жесте «да отвалил бы ты от такого серьёзного разговора, подросток-переросток. Не видишь, тут серьёзные вещи обсуждают, не твоего тугого ума дело». — Вернёмся к уликам, — распорядился вернувшийся к разговору Муис и выполнил собственный наказ. — Я пробовал глядеть это видео в разное время суток и каждый раз в новом настроении с предельной бдительностью. Потом загрузил его в редактор и разложил по звукам. И знаете что? Ничего. Никакого лишнего шума, не зря запись велась в студии, где эхо и прочие звуковые волны удалили. То же самое могу сказать в отношении видеополотна — ничего. Ни бликов, ни отражений, казалось бы, запись велась через прозрачное стекло… Эх. — Ты очевидно возлагал надежды на то, что кучка войнотворцев, провернувшая устракты на Баное и в Веваке, — а это последние их заслуги, известные — окажется настолько глупой, чтобы оставить улики многомиллиардному населению земли? — с жалеющим, добродушным тоном поинтересовался у того Аркадиус и потянулся. — Наверное. Это глупо, но да, — наивный оптимизм не оставлял Муиса ни в одной трудной ситуации, как успели убедиться его коллеги, в связи с чем не спешили иронично уничижать его жалостью или высмеивать. Ценность таких кадров как Муис только возрастала, когда надежда не то что на лучшее, на хорошее, рассеивалась запахом на ветру с каждым днём. — Многих видео испугало, очень многих, — Дадае уставился в потолок, на коническую сероватую, как рассветный туман, лампу, бьющую в глаза на всей мощности кандел, затем отвёл глаза, — я не хочу, чтобы мои опасения претворились в жизнь. Беспокоюсь не только за себя, но и за семью, за вас, ребята, в конце концов! — Утерев лоб салфеткой из кармана, он встал и направился к выходу из комнаты для совещаний и свернул налево, туда, где располагались редко принимавшие в посетители уборщика туалеты. — А что на этот счёт этого скажет эксперт в психологии? — вдруг прорезался голос у Парны, вызвавший невольное волнение в сердцах мужчин. Она отлипла от стены и присела на место покинувшего их ненадолго мистера Дадае, прямо напротив Паркса, откинувшись на овальную спинку. Она сложила руки замочком и скрестила голени, заметив как оживился мужчина, предпочётший в момент сменить позу и опереться локтями в колени, чтобы занять более выгодную для обзора точку. Парне было невдомёк, какое вожделенное место она выставила на обозрение, и Кад, отличавшийся невзыскательностью, воспользовался её неведением. Только заискрилась цветностью тёмная радужка, обрадованная случайным эропредставлением, в остальном же его действия не выдали похотливый мотив. — Ответная лесть так греет нутро, душечка, — начал с нежелательного предисловия Кад, приторно растянув губы, словно довольный ненакладным счётом в дорогом ресторане. — Раздумья привели меня к следующим выводам. Во-первых, да, суданца могли загипнотизировать, не отрицаю, но! Хотя я совершенно не силён в арабском, в его словах звучала искренность, не давшая мне усомниться в том, что он говорит правду. — Муис припал к коленям также, как это сделал Кад, но с заинтересованностью в слегка ином направлении — в прозвучавших домыслах, а не вожделении. — Микромимика, отвод взгляда или паузы в, казалось бы, простых мыслях вычислили бы в нём лжеца, но опять же «но»: гипноз — состояние, в которое вводят только при обоюдном доверии гипно- психотерапевта и несомненном опыте последнего. Иными словами, заставить того мужчину пойти к ним на сотрудничество невозможно при стойких антипатиях к организационерам. — Проявленный скепсис коллег и уже срывающиеся с их губ возражение заготовленными примерами, лишёнными объективности, он осадил с ласковой улыбкой: — Человек под гипнозом не будет как пленный выполнять чьи-то легковерные указания, вопреки сложившемуся навязанному мнению из шпионских боевиков. Стоит подвергать сомнению всё общепринятое, друзья, — дружелюбно посоветовал он. — Вполне возможно противостоять прямым указаниям, противоречащим своим желаниям или моральным стандартам. И я не заметил за ним никаких автоматических действий, его не зомбировали. Под сомнение попадает также его болезнь. Болевые ощущения мешает внушению, — провозгласив знания неизвестные окружающим, он несомненно вскарабкался повыше к званию «ходячего университета». Парна не застала его студенческие лета, но была уверена, что его премудрость многие нарекали занудством, а первое братство, которое открыло ему двери, явно содержало в названии слово «заучка». — Вывод один: они потратили некоторые ресурсы и энергию ради привлечения к себе человека, человека страдающего, насколько я смог понять опять же из лицевой мимики. — Хм, — многозначаще выдохнул сосед Парны и почесал заострённый подбородок с щетиной. — Выходит, Дадае не прав. Но всё равно как-то взаимоисключающими кажутся мне их действия. — Мне тоже, не тебе одному, коллега. Во-вторых, и в заключительных, что я хотел бы обронить на нашем утреннем слёте: надобно удвоить усилия… — «Это я всегда с радостью!» — кричала азартная сторона Парны. «Только не сейчас!» — умоляло переутомление. Равнозначное упорство останавливало её как в принятии каких-либо решений, так и в совершении действий. Она даже вроде бы не проявляла интерес к ответу на собственный вопрос. — Пока Организация успешно запугала население при помощи своего безнравственного подчинения заражённой папуаски, — Джексон напряглась и привстала: упоминание Йеремы включало скрытые резервы в организме, готовые направить всю энергию на поиск. Теперь уже не просто жертвы обстоятельств, а оружия, что скорее всего придётся уничтожить дабы избежать вероятности использовать её кровь каким-нибудь другим аморалам с искажёнными понятиями о диктаторстве. Она бы никогда не сделала это лично и задумалась над тем, позволит ли это другим; — …нам следует присмотреться к пустым улицам, на одной из них будет гулять тот, кого это не касается. Это и будет наша жертва. Парна, всё в порядке? — Распределим этих пятколицых, — отчеканила расстроенная размышлениями женщина, не отреагировав на проявленное беспокойство в её адрес. Муис ухмыльнулся, когда к ним в комнату вернулся Дадае, занеся с собой благоухание цветочного мыла и чистящих средств; — и двинем. Ни минуты не хочу терять в этих стенах, — с неумолимой готовностью произнесла Джексон, вселив уверенность и силы в окружающих оперативников. Слабо освещённое окно притянуло её взгляд. — Господа и дама, надеюсь, вы просветите меня в том, что я пропустил. — Объясню по пути, — уверил вернувшегося коллегу Муис, встав со стула. — Полагаю, мы поедем по следу Харриса, вы с Джексон возьмите Хэнкса. Встретимся ещё… — Мужчина с курчавыми волосами, виднеющимися из-под кепки с надписью «Правосудие восторжествует», протянул руку Каду. — Когда-нибудь. Приятно было иметь с вами дело, мистер Паркс. Желаю удачи. — Они обменялись дружественными рукопожатиями. — Мисс Джексон, — он кивнул в почтении и отвернулся. В первый раз они решили разделиться в поисках. Мельтешащие тут и там упрямые совпадения по фотороботу заставляли едва ли не расчетверяться в попытках лично удостовериться в каждом подходящем проходимце, поэтому даже скромное деление на две группы обещало долгие утомительные поездки. Кто знал, вдруг такой расклад в конце концов приведёт к намеченной цели, да и прикрытие от напарника нельзя назвать лишним в преддверии повальной угрозы людоедов. — И куда нам надо спешить? — с напускным безразличием спросила Парна, когда пара Дадае-Муис успешно согласовала свои действия и отправилась в Малайзию. — Помнишь, ты говорила, как узнала Йерему и Кевина в толпе? — Аркадиус вытянул сцепленные в замок руки и похрустел пальцами. — Сердцем, — ответили они одновременно. Смутился среди них двоих мужчина, по крайней мере, только его губы тронула улыбка, будто заметил в поле зрения ушастого щенка хилера. Вроде в его родительском доме, в Мельбурне, был такой, истории о нём всегда погружали Када в длительное ностальгическое настроение. — Дело в том, что я доверяю твоей интуиции. — Ты это о чём? — Что они ещё здесь. — Прошло много времени Кад, и его полезнее было бы использовать на то, чтобы только улететь подальше и глубже зарыть его очкастую морду… — отвернулась она, внутренне надеясь, что идея его вскоре отпустит, а они возьмутся за более серьёзные зацепки. — Не отказывайся от своих слов, душечка. Не думаю, что это так, вот и предлагаю тебе заскочить кое-куда, пока мы не выехали, ух, — неспокойно выдохнул он, — в Сарми. Мою домашнюю натуру радует, что путешествия наши пролегают недалеко от Родины. — Он погладил светлую немного расстёгнутую рубашку сверху-вниз и выдохнул. — Ты из МОУП, Паркс, в жизни не поверю, что ты… — Мне не приходилось надолго покидать родной кров. В основном требовалось составить криминалистический портрет на основе предоставленных данных или поучаствовать при допросах, иногда для оказания помощи в задержании просили посетить соседние города, но чтобы выезжать заграницу — никогда. — Тогда тебе стоит держаться поближе ко мне, а я создам условия, чтобы ты не потерялся в чужой стране. Попробую хотя бы, — с интонацией, через которую диким ветром сквозила неискренность, промямлила Джексон. — Буду премного признателен, а также рад идти под твоим началом, о, мой прекрасный проводник, — произнёс выразительно, нараспев, словно строчку из арии. — Куда едем, топографический простофиля? — Тот, к которому обратились, широко раскрытыми глазами вперился в Парну, желая донести до неё невербально недовольство такой трактовкой его личности. Затем он взял с вешалки неизменный пиджак и выразительным тоном оповестил: — В «ГеоФарм». If ya wanna be in my gang, stand up with me We'll start a revolution and make the streets free We'll never weaken, we'll give it our best Can't be defeated, we're better than the rest Shoulder to shoulder, we're gonna stand We're gonna fight to the very last man Can't be defeated, don't know the word Shoulder to shoulder, we'll fight the world (Rose Tattoo — We can't be Beaten) — Чёрт возьми, не ожидала услышать что-то до царапанья в душе знакомого. «Татуировка розы»! — отреагировала Джексон громко на заигравшую в автомобильном приёмнике песню. — Я же… — Познакомила меня, старого классика, с ними, а я был не против разнообразить свой скучный аудиосписок жизнерадостной и самоутверждающей музыкой. — Парна засмеялась и несильно пихнула раздающего комплименты налево и направо мужчину в плечо, который, имея привычку внимательно водить, всё же отвлёкся на ту, чьё хорошее настроение всегда было для него заразительно, и улыбнулся. — Тебе очень идёт такая музыка. Тяжёлый рок с блюзом. Подходит характеру. — Парна изогнула брови в удивлении и одновременном нежелании продолжать напускной разговор и отвлеклась на дорогу: они как раз съехали с неширокого шоссе, продираясь по гравийной дороге через окружающие бамбуковые деревья. — Внешне ты тоже можешь быть бойкой и суровой, но где-то там, под юбкой, ты нежная. Кстати о платьях и юбках, обожаю твою женственность… — стараясь передать в своём голосе предельное довольство, очарованно заметил он. — Со своими попытками согреть мне сердце любезностями, не пойти ли тебе лучше, Паркс, к Тасманову морю, покормить акул на доске. Ты станешь для них отличным печеньем. — Вот об этом я и говорил. Ты тяжёлый рок и блюз. — Он прищурился, вступая в споры с самим собой. — Но, наверное, рока в тебе всё же больше. — Как далеко до этого центра? — сменила надоедливую тему Парна после того, как поблизости заверещали местные птицы, не то хрюкая, не то урча кошками. — Почти приехали. Вот. — Кад показательно притормозил у избыточно сдавленной колёсами растительной почвы у мангровых зарослей и заглушил двигатель, а затем вышел из странноватой на вид индонезийской марки автомобиля на солнечной энергии, распространённой в Океании, названной тематически-простенько — «La Suno». Ездили они медленно, но это было приемлемым неудобством, в том числе и радующим население, чтобы аварии на дорогах происходили реже. В Австралии всё ещё ценили быстрое передвижение, поэтому использовали водородное топливо. — Дальше пройдём пешком, чтобы не въезжать в частные владения этого фармацевтического консорциума. «Консорциум, пронеслось у Парны. — Не связаны ли они с теми, кто затеял геноцид?» — Вдруг они беспокоятся за сохранение каких-нибудь бабочек и личинок, которых мы по неосторожности раздавим. К нам и так проблемы обещали наведаться… — О чём ты говоришь? — Парна дёрнула с заднего сидения небольшую сумку-полумесяц, в которой таскала прибор-анализатор запахов и необходимые таблетки, раздражающе шуршавшие во время быстрой ходьбы. — Мы не совсем на законных основаниях заглядываем внутрь. — Шедших вместе тотчас разделило озвученное откровение: Парна остановилась на месте, будто наткнулась на невидимый барьер. — Паркс, — растянула она фамилию и скосила на него глаза, — знаешь, ко всей моей нелюбви к пробегающей в речи пижонской иностранщины, скажу следующее, что особо запомнилось на уроках латыни: quis custodiet ipsos custodes? — Кто устережёт самих сторожей закона? — обернулся сведущий в произнесённом языке. Что касалось юриспруденции и криминалистики, само собой. — Да, Паркс, именно так. Как найти управу на тебя? — Но ты же сама согласилась сопровождать меня и более того, хотела бы попасть к ним. — Аркадиус в своей властной манере подхватил Парну за локоть и повёл дальше. — Вот тебе возможность. Я всё предусмотрел. Как только подойдём к главным воротам, говорить буду я, — добавил он шёпотом. Она не стала ничего добавлять или возражать. — Устроим им тут «полицейское государство». — Навяжем тоталитарную власть? Они знают свои законы и вряд ли послушаются, — хихикнула Джексон. — Я считаю, следует вводить такой режим в отношении определённых предприятий, чтобы обнаружить и вывести на свет все их чёрные платежи и тёмные делишки. Если таковые будут, само собой. Давай по крайней мере будем действовать так, будто мы в самом деле имеем гораздо больше прав, чем эти ботаники, и не несём никакой ответственности за свои действия в отношении подозреваемых. — С шепчущихся посетителей владений «ГеоФарм» не сводили глаз, но те были слишком поглощены своим разговором, чтобы заметить это. — Подозреваемых, Паркс? Как ты им это донесёшь? — Увидишь, душечка. — Добрый день, — вместо предупредительных сообщений в духе «вы на частной территории, разворачивайтесь», поприветствовал парень из службы охраны, нанятый, судя по всему, из местных улыбчивых круглолицых граждан. Он стоял рядом с коллегой перед стальными решётчатыми воротами, скрывающими двухэтажное здание из белого кирпича (или же это была краска, умело мимикрировавшая под кирпичную кладку). Либо центр построили по чертежам неопытных инженера вкупе с рабочей бригадой, либо в течение лет ему требовались различные пристройки, так как внешне он напоминал нелепый проект дебютанта. Мангровые заросли окутали центр с двух сторон. Отсутствие парковки для служащих указывало на то, что у здания «ГеоФарм» имелся задний двор. — И вам добрый день, — ответствовал Кад, широко улыбаясь. Бережным движением он сунул руку во внутренний карман тёмно-зелёного пиджака (его одеяние маскировалось под здешний пейзаж) и достал личный документ. — Международная организация уголовной полиции, сержант Паркс, а это моя чарующая помощница… Громкое пение птиц, раздающееся откуда-то из-под одежды Аркадиуса, прервало вежливую беседу, в которой обе стороны одаривали друг друга натянутыми улыбками. Мужчина ловко вынул своё мобильное устройство и помрачнел, когда увидел высветившееся имя. Помрачнели и темноглазые парни, когда прознали, что к ним наведалась полиция. Или Парне так просто показалось, но видимое напряжение позволило определить для себя дальнейшие действия: внимательно присматриваться ко всем и всему, что здесь будет происходить, потому как она совсем не была уверена в невинности этих ребят. С чем был солидарен Паркс или же старательно делал вид. — Я на минутку-другую, Парна. Простите, уважаемые, — вежливо обратился ко всем по очереди, попросив разрешения удалиться. Ситуация, в которую попала женщина-следователь, — или же в которую её поставил неожиданный, но важный, судя по всему, звонок — оказалась не самой приятной. «Продолжить с ними разговор? Но о чём, если за меня должен говорить Кад? Вдруг сболтну лишнего?» — У нас разве какие-то проблемы? — сильный акцент эсперанто низкорослого парня понимался с трудом. — Ага, есть веские основания полагать, что вы укрываете опасных международных преступников, — сообщила Парна с твёрдостью в голосе. Охранник поблизости снял с бедра рацию, приложился к ней губами и отвернулся, глядя на придурковато оформленное здание, подозрительно спрятанное в джунглях. Парна вслушалась и тут же нахмурилась: говорил он на индонезийском, создавая обстоятельства и близко не располагающие к заветному обыску. — И каких же? — перевёл внимание на себя первый охранник и встретился с плохо скрывающим злость взглядом. — Вот этих. Джексон расстегнула сумку и небрежно вынула на свет спаренные изображения хорошо знакомых ей людей. Парень в белой форме сотрудника фармацевтической организации схватился за козырёк кепки, припрятав свои глаза с выраженной складкой эпикантуса над веками. Парна расценила жест подозрительным. Закончив, по всей видимости, разговаривать с кем-то из начальства, другой охранник повернулся и лично засвидетельствовал фотороботы. На его смуглом лице читалось предельная сосредоточенность, словно он впервые вглядывался в них. Эта же мимика справедливо могла означать попытку скрыть другие — шок или страх. Возможно, Парне просто хотелось, чтобы они были как-то замешаны. К счастью, Уоли закончил «важный разговор» и вернулся с заново нацепленной на лицо улыбкой вежливости. — Вижу, моя очаровательная помощница уже посвятила работяг в самую суть дела. Да, уважаемые, у меня есть разрешение… — Паркс вынул бумагу на ходу и развернул перед сомневающимися индонезийцами. — Пожалуй, это мало смахивает на ордер, понимаю, но это особый документ от секретариата МОУП, позволяющий мне, Уоли Парксу и этой замечательной мисс, Парне Джексон, проследовать в недра вашей, бесспорно чистой и незапятнанной никакими слухами, лаборатории и убедиться, действительно ли доказательна ваша невовлечённость в грязные и безусловно бесчеловечные замыслы этих молодых людей. — Каждый прозаик на этом свете искусал себе губы до крови в досаде за то, что не оказался рядом, чтобы записать это будто заранее подготовленное пафосное изречение. Пока ставшие в момент недоумевающими охранники вчитывались в документ на французском и продублированном на эсперанто, разъехались двери главного входа, высвободив крайне обеспокоенного сотрудника центра. Густые тёмные волосы неряшливо тряслись в такт его лёгкой походке, равно, как и цветастый галстук под халатом, с внезапным порывом ветра взлетевший на плечо своего хозяина. — Пропустите их! — выкрикнул он, подняв указательный палец на вытянутой руке. — Не задерживайте органы правопорядка! — А может всё пройдёт более гладко, чем ласкающее движение рукой по твоей мыльной мягкой попке. — Паркс, — через нос произнесла гнусаво-сердито Парна своему неугомонному приятелю. — Мою попку ты потрогаешь, если только окажешься сидением автомобиля. Так что заткнись. Сотрудник если и услышал, а главное понял наполненный пошлостью диалог, произнесённый на английском, то не придал значения. — Пройдёмте, — жестом позвал он, когда ворота при помощи ключ-карт открыли со звоном охранники; — наша фирма не допустит препятствий МОУП в поисках отступников. Прошу вас, за мной. Вы убедитесь лично, что мы к этим людям не имеем никакого отношения. «А ваши нервные действия говорят обратное». Вблизи средних лет сотрудник или глава отдела, о чём настойчиво говорила бойкая речь и реактивное поведение, старался казаться порядочным, а опрятный внешний вид с постриженными усами только подчёркивали это. — Dictum factum (сказано — сделано). Идём, Парна. Идя вперёд рука об руку, следователи с вниманием разглядывали прилегающие территории центра: по левую сторону, ограждённые невысоким сетчатым забором, ластились под Светилом батареи, по правую же сторону в помощь им, а также в случае непредвиденных обстоятельств, разместились шумящие генераторы; стояла здесь также некая вышка с крутящейся тарелкой и вышка сотовой связи, синими истёршимися линиями тянущиеся к небесам, в этих краях, кажется никогда не испытывающих проблемы с непогодой. — Как и у любого другого научного центра, у нас имеет место быть редкий наплыв посетителей, так что, если вы застанете слегка всполошённых сотрудников, не удивляйтесь: мы очень привыкли только к обществу друг друга, — спешно наказывал сотрудник «ГеоФарм», сохраняя темп быстрой ходьбы. — Ага, примем во внимание, — наотмашь, вполголоса ответил Аркадиус, увлечённый рассматриванием окружающего, во многом отличающегося от небоскрёбной урбанистики и кустарниковых равнин, пейзажа. — Государство, выступающее в роли нашего начальства, посвящает в притязательные для них задания, но получает всю необходимую информацию в цифровом виде и редко лично посещают нашу лабораторию. Как только главные двери за ними с до боли знакомым звуком из фантастических фильмов автоматически закрылись, Парна готова была взять свои слова о несообразности такого строения обратно; внутри царила идиллическая рабочая атмосфера: вычищенные коридоры с посаженными в широких и длинных горшках растениями, кое-где лианы вились на потолках и стенах. Периодически на кропотливо выбеленных стенах мелькали плакаты с известными для биологов-биофизиков истинами, рисунками и схемами растений и животных, каких-то химических соединений. Никаких лозунгов или пафосных речёвок о спасении мира и экологии, лишь факты на индонезийском и эсперанто. Одна проблема — коридоры были не совсем широки и вмещали лишь троих рядом идущих людей, но судя по всему, в центре не насчитывалось много сотрудников. Была также и существенная странность, которую дуэт Паркс–Джексон заприметил сразу, как только вошёл и втянул ноздрями затхлый воздух: он был насыщен смесью различных ароматов, по большинству сладких и резких. Будто они зашли в кондитерскую лавку, где от ароматов различных загустителей, карамели и сиропов становилось нехорошо. С тревогой, охватившей сердце невидимой хваткой, Парна залезла рукой в сумочку. — Э, что это? — Проводник (представляться он не спешил, и тем самым усложнял задачу не только в предположениях, но и поведении оперативников) нахмурил извилистые брови с выраженной лобной ямкой, показывая взглядом на незнакомый чёрный прибор, схожий по виду с ручным миноискателем. — Анализатор запахов. С помощью него, мы хотим надеяться, разыщем одного преступника, Кевина Бэрристера… Кад произнёс имя слишком уж выразительно громко, но прежде чем намеревался высказать своё негодование в адрес распространителей лишних ароматов, прекратился надрывный шум сушилки для рук в мужском туалете рядом, и оттуда вышел, нет, вылетел, словно раздразнённый коридорными ароматами («или встревоженный разговором?»), худой темнокожий — темнее здешних индонезийцев — брюнет. Поднятые кисти с подвёрнутыми рукавами он припадочно тряс полукругом в намерении сбросить лишнюю влагу. Пробежав быстрым взглядом миндалевидных глаз по посетителям, он широко и неискренне улыбнулся, — морщинки губ не достигли глаз — показав кривые зубки. — Добрый день, дорогие гости. Чем обязаны вашим визитом? — прилежным эсперанто поприветствовал он, также косясь взглядом на одороприбор. — Хотим убедиться в том, что в вашей лаборатории нет никаких следов преступников, — холодно проинструктировала его Парна, отметив пытливость юноши. — Что у вас здесь происходит? — Она уже хотела помахать рукой перед носом и оглядеться, чтобы прямо намекнуть на «амбре» достойное ресторанов в столице на главной улице, но, по всей очевидности, обстоятельства и так были достаточно говорящими. — Если вы о запахе… — Парна и Кад кротко кивнули; — то всё это часть нашего эксперимента. Понимаете, у нас есть заказы от правительства, но никто не запрещает нам заниматься личными исследованиями. Это, к вашему сведению, один из них. Не редкость, на самом деле, — осовелая интонация убедительно притупляла внимание, выставляя для посетителей «странность как данность». — Видите ли, мы пытаемся понять принцип феромонов у животных и растений и на их основе пытаемся разработать состав, который обладал бы теми же свойствами для людей с учётом… — Духи с феромонами? — тщательно утаиваемая Уоли воодушевлённость услышанной новостью не стала для окружающих незаметной. — А как же реклама во всемирной паутине и на телевидении? Мне кажется, это уже разработали за вас, уважаемые учёные, в науках издавна верчёные. — Ох, это… — приступил усатый шатен неспешно, к удивлению, потерявший свою былую прыть, но его тут же перебил парень, недавно вышедший из туалета: — Это всё шарлатанская хрень, думаю, можно понять из сияющих и мигающих заглавных букв рядом с этими объявами на вроде «стопроцентная действенность!» и «каждая дамочка покажет, что у неё в трусиках, когда вы купите это», — задор юнца заставил Парну громко кашлянуть, чтобы хоть как-то намекнуть о его неблаговоспитанности. Должно сказать, что последнюю неделю общаясь с разговаривающими на эсперанто, женщина поднаторела в его понимании. Кад же, однако, с парнем согласился, улыбнувшись ему в знак поддержки.  — Да уж, к этому стоило присмотреться. — Такие фирмы закрывать надо и предавать суду за то, что пытаются толкнуть в массу подвальный самопал, — чуть ли не плюнув на чистый пол от брезгливости к вышеназванному, брякнул парень. — Юнец, у тебя прыти, как у заправского полицейского. Желаешь в наши ряды? — пошутил Кад, на редкость выразив всё серьёзным тоном, над которым даже Парна задумалась. — Вы из полиции? О, я подумаю, хотя нет, я уже выбрал профессию по жизни. Так что Джи[2], — поглядел он на Када; — Джи, — посмотрел на Парну, выгнувшую бровь; — к огорчению для вас или к счастью для меня, я продал душу научному сообществу, так что вижу себя только рядом с этими чванливыми зазнайками. Извини, если обидел, — озаботился реакцией мужчины с усами, но тот был несколько отстранён, словно всё время мысленно постигал научные тайны и строил догадки по последним своим проектам. Яркие радужки его глаз покрылись мутной пеленой. — Ладно, давайте вернёмся к сути дела. — Джексон показательно включила прибор, скривив в недовольстве губы. Данные преступника конечно же были надёжно «закреплены» в анализаторе, но выделение искомого запаха при наличии довольно резких других изрядно затормозилось. Это было заметно ещё во время джайапурских инспекций, когда длительность процедуры «обнюхивания» заставляла ворчать попавших под подозрение рядовых граждан. Вокруг обнаружилось столько различных летучих веществ, что частенько задумываешься над тем, как же несовершеннен обонятельный орган человека. «Ох, не спроста они эту «феромоновую вечеринку» устроили. Скорее бы найти следы засранца, чтобы снять шаль их напускного укрывательства». — Нам нужно осмотреть все отделения, крылья или как там у вас называются ваши лабораторные отсеки? — Вибава, не против, если я сразу покажу им технический отдел, м? — с интонацией, не предполагающей отказа, поинтересовался молодой сотрудник «ГеоФарм». Тот, к которому по-дружески или бесцеремонно обратились по имени, согласился и ушёл, дополнив свой ответ через плечо: — Не задерживай наших дорогих гостей. Я скоро вернусь, как только улажу проблему, — буркнул он, стараясь вложить в речь как можно больше неясности. И ушёл, достав из кармана ободок, который незамедлительно посадил на богатую шевелюрой голову. Реплика, странностей и недоверия в которой было больше, чем в поведении виденных работников, настораживала. Несмотря на общемировое признание статуса полицейского и его богоугодную деятельность, славы среди простого люда они находили мало. Видимо, среди научного общества также нашлись свои не проявляющие доброжелательность индивиды. — Вся эта ваша обстановка, хочу заметить, здорово напрягает. Помимо прочего, вы ещё и не представляетесь, что также накладывает своего рода грязный отпечаток на чистоту ваших намерений, — сказал им в упрёк Уоли, выразив общую с Парной точку зрения. Он наклонился к цветастой рубашке из вискозы в клетку мандрас темнокожего непоседливого юнца и прищурился. — Сканда Асим Чатурведи, совсем забыл представиться, а мой коллега вероятно тоже, ибо здешний молодой штат может быть сбит с толку любыми событиями, идущими вразрез с принятыми распорядками. Дикие люди из джунглей, скажу я вам, — повздыхал молодой темноглазый сотрудник, видимо, в попытках посмеяться, но вышло у него это натужно неестественно. — Да, признателен, что облегчили мне обязанность вглядываться в ваш труднопроизносимый набор символов. — Ахах, я из Индии. — Улыбнулся он широко без намёка на обаяние. Хоть он не был для Парны привлекательным внешне, ей, пожалуй, нравилось в нём то, что ему было не свойственно разливать на окружающих свой шарм, как это всегда и в любой ситуации характерно для Паркса. — Так издалека?! — в шёлковой речи внимательно слушающий распознал бы лёгкий тон яда. Вежливость под прикрытием сомнений, что призваны были находить брешь в чужих ответах и прорываться, узнавать прятавшуюся в каждом тайну, полезную для антикриминального представителя. — Индию от Соронга разделяет Индийский океан и пара островов, так что не совсем, всё рядом. Несмотря на схожие названия, мою родину с Индонезией много чего отличает. Например, здесь менее шумно, больше фруктов и свободного места, так что мне здесь классно. О, пройдёмте, — отреагировал на нетерпеливое покашливание Джексон. — Обслуживающая сетью[3] здесь. — Он указал направление и зашагал, ведя за собой. — Я сержант Паркс, — начал представляться на ходу, — а это… — Приятно познакомиться. — Вовремя ответил он рукопожатием на протянутую руку. — Парна Джексон, я знаю, — перебил изумлённого Аркадиуса. — Откуда вам это известно?.. — отвлёкшаяся на прибор женщина рефлекторно подняла глаза на произнёсшего очень знакомые слова. За этими словами стояла длинная история, этими словами звали домой, отсчитывали за проступки и произносили шёпотом в ночной тиши. «Магическое воздействие у собственного имени. Оно и слышится везде, и ревностно защищается». — Смотрю новостную ленту. Вы же Банойская уцелевшая, верно? — Обернулся он через плечо ожидая реакции: в профиль паренёк сыскал бы ещё меньше женского внимания. — Да, — сухо отметила она, хотя в душе стало щекотно от вероятности того, что её будут узнавать люди. Такой славы она бы точно не хотела. «Логан, Сэм и Мэй уже давно улетели из Австралийского научного центра. Как же дома отреагировали на их возвращение? Неуютно ли им сейчас? Надо бы узнать при случае». — Так и думал. Новости о происшествиях с группой учёных в нашем межгосударственном консорциуме распространяются быстро, и хоть у нас не было никаких совместных проектов, всё же прискорбно потерять один из филиалов… таким жестоким образом. — Джексон стенографией отложила в памяти его ответ, обдумала, кивнула. — Власти на подробности не поскупились очевидно. — Даже если и нет, то недавнее видео ясно-прямо выражает всеобщую панику. — Прибор в руках Парны тем временем и отдалённо не распознал искомый запах пота: феромоны «вскружили голову» не только его обладательницы. — Это у властей как-то не особенно успешно получилось замаскировать. — И что вы об этом думаете? — подключил Кад следовательскую чуткость в отношении подозрительного работника подозрительной организации. — Я встревожен. Как и все. Разве нет? — бросил юноша с совершенным равнодушием. Гордый своей компетентностью, он повёл их за угол в отдельный коридор; по пути им встретилась девушка в форме схожей с охранниками на входе, но — защитной из бязи с длинными сапогами, она старательно пристраивала какой-то предмет, внешне напоминающий космический бластер, в небольшую кладовку. Парна из любопытства заглянула внутрь, не забыв сверить показатели на одороприборе: полки внутри держали на себе подобные хитроумные приспособления для сбора различных образцов, но запаховые метки упирались в минимальный предел. Если подумать, под такие показатели подходило несколько миллионов человек, и ещё больше — вещей, и это как-то омрачало те наивные надежды, что поймать его будет нетрудно. «Если Харон где-то здесь просто проходил, не то что прятался, прибор вообще уловит среди этого феромонового тумана нужное газообразование?..» Обслуживая сетью явила себя вертикально поднимающейся дверью, впустившей троицу с характерным механическим звуком в небольшое прохладное помещение, наполненное беспрестанным пиликаньем и методичным стуком по клавишам. За гудящими, состоящими из витых проводов и разноцветных лампочек, чёрными и серыми шкафами, достающими почти до потолка с круглыми лампами — окна здесь были, но свету не хватало сил проникнуть в каждый угол –находились редкие компьютерные столики, за которыми работали две молодые девушки и парень, все с ровными чертами лица. Лысый молодой человек контрастировал с двумя длинноволосыми симпатягами в защитных очках. Когда следователи подошли к несомненно главной консоли управления, с россыпью мониторов на стенке с изображёнными помещениями центра и компьютерными экранами, Чатурведи чинно произнёс в зал: — Кстати говоря, Ванги, занесла ли ты в чёрный список те социальные сети и другие сайты, на которых зависают наши дражайшие сотрудники вместо работы? — Тогда придётся ограничить доступ и к твоим «пумским» штучкам со взросленькими женщинами, — напомнила ему работяга, снабдив сказанное ироничным тоном. — Молчи, Ванги, я же не распространяюсь про тебя. У каждого свои секреты, — слишком серьёзно для его юного возраста, не подразумевающего, на первый взгляд, ничего кроме веселья на уме, пробубнил он. — Кхм, а ты, сокровище наше, Харта? Как идёт проверка памяти с коррекцией ошибок? Выяснила, почему она даёт сбои и создаёт проблемы вместо того, чтобы решать их? — Прямо как ты иногда, — прогундосила про себя девушка сетевой инженер и встретилась с глазами спрашивающего. — Пока без изменений. — Вёл бы он себя поестественнее, что ли? — едва слышно шепнул Кад Парне, но это расслышал задетый юнец, поигравший бровями. — У меня подозрения только увеличиваются вопреки былой невинности этого предприятия. — На своей улице и собака — тигр, — пояснил он своё поведение. Паркс одобрил такое объяснение. — Ну, так как у нас нет разрешения на доскональную проверку вплоть до личных вилок и трусов, — Чатурведи и так было сложно поддерживать глазной контакт с хмурыми гостями, так ещё и подстрекающие фразы от них норовили не то напугать, не то встревожить, что в равной степени ему не нравилось; — однако всё же внимательно осмотримся с присущей нам скрупулёзностью. — Уоли оскалил верхний ряд зубов, а Сканда Асим едва удержался от стремления отвернуться от этой мимики, только и знаменующей, по ощущениям, явно что-то зловещее. — Фух, а у вас тут покруче чем в ОВТСП, — восхитился искренне, когда покрутил головой по увешанной аппаратурой комнате. — Где, простите? — Отдел высоких технологий сиднейской полиции. Какое-то время интересовался их работой, поэтому впечатлён тем, какое у вас оборудование в лаборатории. Неужели так много вычислений производите? — Да, очень много, — вопрос о деятельности его, очевидно, расслабил: говорил он уверенно. — Данные, что здешние зооботаники без перерывов собирают по округе, обрабатываются и хранятся здесь… — Указал на мониторы, где на заставке крутилась витая спираль и сплеталась в линию генов, затем обрисовывала жуткую цвета бланж хромосому. С заинтересованностью Парна «залипла» над анимацией, и Сканда Асим не смог этого не заметить: — Эх, вот бы уже скорее разработали носитель, что способен вместить столько же информации, сколько и молекулы ДНК. Не пришлось бы устанавливать эти массивные ящики, — посмеялся он мечтательно и вернулся к первоначальному ответу: –Отсюда мы отправляем необходимые начальству отчёты по деятельности и выводы по анализам. — Так вы заведуете этим отделом? — Я привык так считать, — выступающий за главного деловито сложил худые руки, умело спрятав дрожь. — А ваш коллега? — Тот вопросительно вскрикнул «а?», будто наступил на что-то мягкое, и удивился. — Здесь два стула или вы периодически меняете местоположение? — Паркс указал на них руками, сдержав улыбку. С виду было похоже, что он растерян, но в замешательстве как раз был тот, кто, конечно же, находился рядом с ним. — Ох, это, он так долго болеет, что я привык заменять его. Подцепил какую-то хворь, когда ездил в город, — отмахнулся тот, выдохнув гораздо больше воздуха, чем вдохнул. Парна походила вокруг комнаты, отметив в своём анализаторе явную замедленность работы в связи с большой концентрацией различных запахов, и поникла от таких новостей. — Ясно. И чем вы тут занимаетесь? — Я наладчик обслуживающего оборудования. Слежу за тем, чтобы оно работало. И сотрудники — тоже. Не зря у меня здесь уголок видеонаблюдения. — Указал назад оттопыренным большим пальцем на кулаке. — Также я специалист по компьютерной безопасности. — Аркадиус резко замер и мгновением позже дёрнул головой, будто внутри что-то провернулось. Что-то, что подстегнуло его озвучить логическую цепочку с немного безумной улыбкой: — Этичные взломщики. Хм. Или как вы себя называете, «Белые шляпы». Рассчитываю на то, что вы не поменяете свой «головной убор» на более тёмный, мистер Чатурведи. — Уоли улыбнулся, в ответ получив понимающий и одобряющий взгляд. Затем взялся за подбородок, пройдясь внимательным взглядом по юноше перед собой. — Вы не только следите за активностью на компьютерах, но и ограничиваете им доступ к некоторой информации, верно? — вновь шёлковый вопрос, пропитанный ядом. Ядом недоверия, вживлённого многолетним опытом в полиции. — Д-да, это также входит в мои обязанности. — Кад снова хмыкнул, явно что-то сопоставляя в своей несомненно находчивой голове, в которой каждый день только и проводятся заседания остроумия. — Вижу, мы вас отвлекли. — Паркс указал пальцем куда-то за спину сотрудника обслуживающей сетью. — Что, не понимаю? — юноша удивлённо развёл руками и обернулся. Недалеко от рабочей консоли и периферийных устройств компьютера расположился перекусочный комплект: прозрачная кружка чая соседствовала с квадратными плоскими пирожочками с видимой внутри сладкой начинкой. Орехи и сгущённое молоко вытекли из надорванной выпечки густой непривлекательной массой. Зрелище это также не ускользнуло от пытливого взгляда талантливого следователя. — Ну, вы явно кушали на рабочем месте. Если мы вас не смутим, приступайте. Мы пока осмотримся. — Жестом Кад дал понять, что они не будут против, и Сканда Асим, залпом выпив жидкость, спрятал пустой стакан в ящик, затем откусил сладость — мартабак — и зажмурился. Начинка запачкала ему подушечки пальцев, которые он незамедлительно облизал. Удовлетворив ожидания чванливого костюма, нервный юноша сел на стул c цветастой тканью и ойкнул. — Что-то не так? — осведомился Аркадиус вполне обычным тоном. — Да так, постоянно забываю об этом, вредная привычка. Уже столько наушников так выбросил. — Сердце в груди Чатурведи забилось сильнее, когда он вытащил под задницей ПК-трансформер с притягательной цветной раскраской. Почти такой же, как его рубашка. Он хотел сглотнуть, но понимал, что этот звук будет достаточно подозрительным, чтобы породить невыгодные домыслы у сотрудников правоохраны. Тем не менее, слюны накопилось много, и он поперхнулся. — Чёртов чай… — закашлял он, обвинив производителей и сняв с себя настороженный взгляд, что пополнился ещё парой глаз от вернувшей нахмуренной Джексон. — Оставляю вещи не там, где полагается и обжигаюсь. Карма, что б её, — улыбнулся он и отложил устройство в сторону, успокоившись. Но Уоли Паркс, похоже, решил принципиально надавить на юношу, чтоб хотя бы вызвать в очередной раз развеселившую его реакцию. — Гибридное устройство! Да ладно! — воскликнул он, ничуть не убавляя громкости. — Понимаю, они поступили в производство несколько лет назад, но я так и не притрагивался к ним своими цепкими ручонками. — На его глубокомысленном лице был выгравирован непонятный восторг. — Покажете, как он работает? — Э, да, почему нет? — заволновался он как дитя перед новой игрушкой. — И правда ли это, что у них активация по отпечатку пальца? — заваливал вопросами немного разбирающийся в этой области мужчина. — Конкретно этот — нет, но я слышал про такие. Наверное, неплохо для тех, чьи вещи часто берут без спроса, — улыбнулся он и издал сухой кашель, как после продолжительного смеха. Чатурведи немеющими руками прикоснулся к устройству и поднял крышку-монитор, на экране его высветилось знакомое окно «введите ключ». Положив трансформер на колени, он указательными пальцами — сразу двумя — начал чертить символ, похожий на бабочку, но медленно, кропотливо, будто одно лишнее движение приведёт к взрыву. У Аркадиуса это обстоятельство насторожило. Он представлял, как прочная ткань реальности вдруг растянулась в стороны, уже вот-вот готовая порваться под пальцами копошащегося художником-минималистом за работой юноши. Она даже начала злорадно трещать посередине, когда управляющий сетеобслуживающей ошибся. Но потом мысленное изображение пропало: он справился, графический ключ со второй попытки оказался верен, и заинтересованному в работе «гибрида» показали несколько возможностей, недоступных обычным переносным компьютерам. Обладатель новомодной техники под конец показа открыл страницу в обозревателе, что сразу насмешила Када: — Икающий и одновременно пукающий кот? Серьёзно? Ну-ка включи! — в голосе уже не ощущалось прежней неприязни, только дружеская невинная просьба показать видеоролик. Сканда Асим подчинился, и уже через несколько секунд все трое засмеялись шутливому ролику, пока не осознали, что такое ребячество в данной ситуации недопустимо. — Фух, ладно, признательны вам за всё, мистер Чатурведи, мы всё здесь осмотрели, можете пригласить того господина, чтобы он сопроводил нас… — Конечно, я этого напыщенного щёголя сейчас позову, — голос, что ранее беспрестанно натягивался медиатором будто струна, сейчас звучал повседневно. Даже очень, по всей видимости, это и было его естественное звучание. Для претворения распоряжения в жизнь он достал телефон из кармана и нажал всего пару кнопок. «Отношения с коллегами здесь, видимо, поддерживались на уровне недоловом, близком к пренебержительно-приятельскому. Интересно, и как? Помогает рабочему процессу?» — думалось Джексон. — Если говорите, у вас это так часто происходит, то как вы справляетесь с неприятными симптомами? — сказал Аркадиус заметно уставшим голосом, так как сравнительно недавно почувствовал лёгкое головокружение. — Ну, скажу по секрету, — приободрившийся юноша встал и приставил ладонь к горбатому носу, чтобы информация не достигла чужих ушей; — эти благовония здорово расслабляют. Где патока, там и мухи. Отличное отговорка для начальства, они не ругаются, если бездельничаешь, как именинник. К тому же обстановка словно возвращает меня на ароматную родину. Так что это совсем не раздражает и не напрягает. — Он покрутился на стуле, улыбаясь. — Ладно, мистер. Всё с вами ясно. — Кад протянул руку, сразу же встреченную с горячим рвением. — Намаскар, — произнёс Сканда Асим и сомкнул ладони и пальцы рук у груди, глядя на погрузившуюся в молчание Парну. — В Индии это означает «выражаю глубокое почтение и признаю, что вы являетесь частью божественного, частью большого Целого». Желаю вам, выкапывая горы, в итоге не найти мышь. — Признательны, эм, наверное, — вымолвила она и прокашлялась. В этот момент как раз вошёл тот всполошённый их приходом густоволосый мужчина с ободком, позже представившийся им как Сиддхарт Пал. Он таким же спешным шагом вёл прозорливых посетителей и размашистыми движениями показывал все помещения, терпеливо выжидая, пока Парна дотошно измеряла каждый кубометр воздуха. — Случай на Баное выдался крайне любопытным. — Делился своей точкой зрения учёный-проводник. — В живой природе есть осы Бракониды или Наездники, вместо яда вводящие своим жертвам вирус, который подавляет иммунную систему. Это позволяет паразитической личинке осы расти внутри жертвы. Вирус этот, в частности, не похож ни на один другой на Земле. Ему больше ста миллионов лет, и он, судя по всему, слился с ДНК осы. Мне ничего не известно относительно этого пресловутого вируса… «Пандоры», но механизм действия кажется мне схожим. Просто не могу поверить, чтобы прионная болезнь имела подобные механизмы передачи, — тоном благоговейным, нежели опасающимся, закончил Пал. — Но имея в расчёте то, что наше ДНК в среднем на восемь процентов состоит из древних вирусов, которые когда-либо поражали человечество, то мутация, свидетелями которой мы выступаем, — он облизнул сухие тонкие губы то ли в страхе, то ли в возбуждении, — это веское заявление природы против всего нанесённого человеком вреда по отношению к ней. С каждой новой комнатой Джексон проверяла показания прибора и всё больше расстраивалась тому, что явных следов не нашлось. Но её грела неоспоримая убеждённость в том, что мигом распознает его, как только увидит, услышит или почувствует его запах, и была вполне способна заменять технический анализатор собственным носом, ибо последние сутки просиживала перед образцом ткани с его тюремного комбинезона. Даже такое поначалу скорбное обстоятельство, как наличие ДНК мистера Куази, — совсем не Кевина — чью форму и нацепил Харон, не скрыло и не испортило другой неизвестный образец, который вправе можно считать за образец нужного Кевина. «Мерзавец всё же пропотел, и теперь я буду потеть, пока не найду его». Решимость ненадолго пошатнулась, когда она высмотрела в одном из помещений каких-то существ, напоминающих живые куски мяса. Изувеченные животные, неудачное клонирование или искусственно созданный образец это был, она не осмелилась предположить, но выглядели они жутко. Шевелились, разве что звуков не издавали, но зрелище был столь мерзким и устрашающим, что Парна ценой больших усилий заставила себя удержаться на месте, а не с криками убежать из здания размахивая руками. Она прекрасно понимала, что надо убедиться в непричастности «ГеоФарм» и его сотрудников. Последние работали в основном за компьютерными устройствами, пошатнув или, вернее сказать, обрушив мировоззрение обоих следователей, ожидавших застать старичков с выцветшим взглядом безумцев с пробирками. Впрочем, пробирок и склянок вокруг хватало, из-за чего часто моргавшей Парне стало неуютно. Внешняя непоколебимость и рвение делать научные открытия не позволили Аркадиусу разглядеть в сотрудниках ни тревоги, ни скепсиса. Он не только всматривался в лица, но также пытался обнаружить вход на нижние этажи, которые предусматривались в этом здании, если судить по чертежам, предложенным в полицейских архивах. В последнем кластере помещений в испытательном крыле, полном полиэтиленовых штор, причудливых шкафов, холодильников и оборудования, похожего на микроскопы, Кад озаботился родом деятельности предприятия. — Мы делаем лекарства, — виновато улыбнулся Сиддхарт и даже посмеялся: и так пухленькое лицо округлилось. — От простых болеутоляющих до тех, что призваны вылечить или облегчить протекание саркоидоза, саркомы, лейкемии и подобным им… — Кад разочарованно выдохнул, будто услышанное начало его раздражать. — Вы когда-нибудь слышали про теорию частностей, уважаемые? — обратился он к поджавшимся к стене молодым людям в халате. Спереди них, как отважно защищающий своих отпрысков, с невозмутимо-враждебным видом стоял господин Пал. — За вас браться не берусь, но представьте, есть в этом многомиллиардном мире я. У меня есть место жительства, профессия, хобби, семья, друзья, знакомые. У них всех есть имена и такое же количество, если не больше, интересов, которые сами подразделяется на более развёрнутые. — Разведя руки в стороны, он открыл на обозрение под пиджаком наплечную кобуру, в которой прочно был закреплён новёхонький — этого тысячелетия — австралийский пистолет F20 на десять патронов, но тем не менее готовый по первому требованию оказаться в ладонях обладателя для разрешения напряжённой ситуации. Учёные, в знаниях не усечённые, восприняли зрелище хладнокровно, не дёрнув и мускулом. Возможно, они испытывали замешательство или страх. — То же свойство применимо к любому предмету в этом мире: автомобили, марок которых не счесть, оружие, даже языки программирования и микроорганизмы имеют сложную внутреннюю структуру, несмотря на свою частность. — К чему вы это нам рассказываете, мистер Паркс? — с ещё оставшейся тенью улыбки, озаботился глашатай и защитник от предприятия. — К тому, что вы больно «общие», понимаете? Почему вы ведёте себя так, словно разыграли этот спектакль до нас, забыв основательно отрепетировать роли? Взволнованные лица, открытые игры на мониторах, простые компьютерные операции вроде дефрагментации диска или ковыряние в реестре… Ваша деятельность кажется мнимой настолько, что склоняюсь полагать, вы как-то замешаны в нашем деле, — стальной голос гремел, отражаясь от сотни стеклянных колб, вызывая опасение за их будущую целостность, в громком и жестоком тоне с трудом узнавался Паркс. — Вы будто искусственно создаёте деятельность, как говорится, бурно её имитируете, но… — Есть информация, которую мы не вправе разглашать по требованию правительства. Нами движит не тривиальная фобия провала собственных исследований, находящихся пока в зачаточном состоянии, из-за их разглашения, а обязанность не допустить распространения слухов. Это касается и государственных структур, так что просим нас извинить. — Недовольный ответом Пала Уоли сжал руки в кулаки и подбоченился. — Но если вы в достаточной степени трансдисциплинары, чтобы понять кое-что из нашей деятельности, — Сиддхарт прокашлялся и продолжил деловую речь без помощи подсказок — бумаги на планшетах, коими пользуются концертные ведущие, — то вот наш текущий сонм работ для экспертного, медицинского и биологического отдела. В первую очередь мы осуществляем проверку побочных реакций лекарственных средств и подготавливаем информационные материалы. Оказываем научно-практическую помощь организациям здравоохранения по вопросам оптимизации медикаментозного лечения. Иногда проводим семинары и совещания для повышения информационного уровня в области современных аспектов фармакотерапии и международных правил апробации лекарственных средств в условиях клиники и эксперимента. Осуществляем испытания лекарств в клинических условиях на добровольцах и на лабораторных животных по заданиям Министерства здравоохранения или по заказам фармацевтических производств. Разрабатываем программы клинических испытаний лекарственных средств, изделий и техники медицинского назначения. Проводим статистический и аналитический этап биоэквивалентных испытаний лекарственных средств и реализуем испытания на них по тесту сравнительной кинетики растворения. Разработка и валидация новых, а также совершенствование известных лекарств считается миссией нашей организации. — Кад стойко переварил книжную речь эпатажного учёного, уверившую его в том, что перед ним и правда штат медицинских сотрудников. Решив закончить с развернувшимся представлением, совсем не подходящим для такого серьёзного учреждения, господин Сиддхарт Пал сухо озвучил вердикт, внутри немного жалея, что так рукоплескающе принял в своё предприятие следователей: — Но, полагаю, вы и так увидели достаточно, чтобы вычеркнуть нас из списка подозреваемых. — Нет. Недостаточно. Покажите нам подвальные помещения, — не сдавался Паркс. Расслабившиеся до этого лица индонезийцев теперь выражали недоумение. Вполне обоснованно, если они не понимали эсперанто. — У нас их нет, подача электричества обеспечивается уличными батареями, водоснабжение — станцией неподалёку. — В планах здания числится некий «бункер». Мы хотим его увидеть, — Кад поближе подошёл к напарнице, совместив с ней пылкий и серьёзный настрой в разоблачении компании. — Отведите нас на задний двор. — Джексон уставилась на коллегу, удивившись тому, что он также отметил эту особенность при подходе к учреждению и, судя по всему, возлагал на него надежды. Прибор она на всякий случай держала включённым; концентрация нужного аромата в этой комнате им не распозналась. — Хорошо, идёмте. Для вас — нет запретных территорий. — Детективный дуэт усомнился в правдивости сказанного. — За мной, уважаемые, — прозвучало это без прежних искр недоброжелательности, которые с лихвой обеспечили настороженное к нему отношение. Вполне возможно, он уже был близок к тому, чтобы сопроводить гостей на выход, поэтому походка и речь его стали более уверенными, властными, словом, он начал проявлять своё истинное положение в этом месте — главного. Огороженная таким же незамысловатым забором, владения вмещали в себя небольшую парковку с разноцветными скутерами. Рядом с их багажниками пирамидой стояли клетки, разных размеров ящики и ёмкости для сбора образцов из джунглей, в том числе и животных. Несколько толстых проводов тянулись к фонарям, освещающими это место в тёмные тропические ночи по периметру. Придавленные шинами тропинки извилистыми линиями-змеями вели вглубь джунглей. Вдалеке шумела вода и раздавалось знакомое кряканье. Парна вгляделась в мощную природную растительность вокруг, не пропускавшую взгляд дальше нескольких метров: деревья сгустились свирепым стражником, отчего создавалось впечатление, что они способны поглотить любого неосторожного путника, и заметила на лишённой листьев ветке араукарии похожую на ворона птицу с оранжевым крылом. Та приоткрыла свой клюв и выдохнула беззвучно. «Созерцатель всех здешних экспериментов и событий, жаль, она не могла сказать и слова на человеческом языке». — Ваш «бункер» находится здесь. Идёмте, нам предстоит недалеко пройти. — Группа беспрекословно поплелась за ним. Птица на ветке молчаливо наблюдала. Воспользовавшись ключ-картой, Сиддхарт Пал провёл их немного дальше и пригнулся, чтобы убрать раскидистые листья папоротника и открыть для уедливых посетителей упомянутый спуск. — Это вход в старую систему коллекторов. — Подтверждение его словам нашлось в источаемой снизу вони, когда он приоткрыл люк: продукты жизнедеятельности, кажется, перемешались с недавно умершими тушками животных и приправлены испортившимися продуктами. И даже это нескупое описание отчасти походило на исходивший смрад. — Уже давно прокопали новые, поэтому про этот люк знают немногие. — Понятно. — Кад скривил губы, с расстройством вынул телефон (солнечного света не хватало, чтобы достигнуть дна этой шахты) и включил на нём режим фонарика, чтобы не оставлять ни одного намёка на недосказанность. Глухое шлёпанье воды в лунно-белом излучении обрело изображение вяло текущей грязной массы. — Что ж, признательны за сотрудничество и вам, господин Пал. — Он выключил фонарик и повернулся к учёному. — Полагаю, у нас больше нет вопросов. — Пускай он не согласился с тем, что древняя система тоннелей была теми самыми подвальными помещениями, однако же он, быстро крутя головой на манер пропеллера или вентилятора, так и не смог обнаружить секретного входа на нижние этажи внутри здания или снаружи. Слова эти были классической музыкой для ушей Пала: он так естественно расплылся в искренней широкой улыбке, что она не сошла с лица, пока достопочтенные сотрудники МОУП не покинули главные ворота тем же путём. — Desine sperare qui hic intras (оставь надежду, всяк сюда входящий). Невзирая на гостеприимность, отравили разум и притупили бдительность. — Как же у меня голова болит, Паркс, я думала, что упаду там, и меня однозначно переведут в крыло для добровольцев-испытателей новых медикаментов. — Что там с тобой внутри было? — озаботился состоянием своей подруги Аркадиус после того, как крепко прокашлялся на чистом воздухе. — Джунгли, лаборатория, канализация. Пройдённый этап. А ещё пробирки эти, люди в халатах, словно снова вернулась на Баной, в Вевак или Бамагу… слишком много учёных и врачей в последнее дни. И знаешь, меня не столь воспоминания пронзили, сколько сомнения в том, хочу ли я, чтобы они остались в живых, если вспышка болезни застанет и их. — Опустила голову, чтобы показывать собственную безучастность. — Слишком они подозрительные. Вдруг Уэст отправил им наработки? Похвастался перед коллегами? Сотрудникам в Веваке он рассказал о вирусе… — Не тебе одной так показалось. Помнишь, что юнец в сетеобслуживающей сказал? У них тут база данных, вмещающая едва ли не всю информацию на планете. Они обмениваются данными, это точно. А ещё мальчишка так трясся, как будто в самом деле есть что скрывать его сансарной душе, и он явно не промышляет тем, чтобы отбелить свою карму. Он признался, что ограничивает доступ работникам, это объясняет почему многие из них были столь спокойны. — Жутко там. — Не особенно отреагировала на слова поддержки Парна, потерев плечи, словно хотела согреться в этот и так жаркий день. — А ещё этот сгусток кроваво-мясной, ты видел? — Нет, а что такое? — Поинтересовался Паркс уже рядом с оставленной машиной. — Потом расскажу, — еле слышно пролепетала она, удобно присев на пассажирское место. Потом схватила за руку устроившегося рядом мужчину, так же цепко, когда пыталась остановить его в попытках пристать к ней. Паркс замер в стремлении завести ключом двигатель. — У меня к тебе просьба. Кад, ты можешь надавить на начальство и кое-что сделать? Он там, — произнесла шёпотом, нагоняя притворную таинственность, от которой ему хотелось улыбнуться. — Или был там, но в обслуживающей сетью прибор отметил самый высокий показатель. Нужно отправить туда проверку. — Какую? О чём ты? — Любую, санитарную, эпидемиологическую, всё вместе, не знаю. — Парна потёрла лоб. — Но это явно выдаст их явно не благие намерения. И ещё одно. Необходимо попросить авиакомпании прекратить прямые авиаперелёты из Океании, чтобы этот беглец не смог уйти далеко. Подрезать ему пятки. Это возможно? — Надеющаяся девочка внутри Парны жалобно смотрела на своего приятеля, желая только одного. Чтобы он ответил «да». — Я попробую, хотя при наличии столь неявных улик… размеры предполагаемой трагедии должны дойти до серьёзных лбов служителей букв закона, — неуверенно рассуждал он, из-за чего опасения женщины подтвердились. — Всё-таки не рядового преступника ловим. Очищение… водой. Прольём на них дождь из проверок, — посмеялся Кад. — Знаешь, я надеялась, что он просто замаскировался в одного из сотрудников, — вновь необстоятельно завела она речь, слабо состыковываясь с репликой напарника, — но, наверное, пришло то самое время, когда в сказки хочется верить. В детстве у меня это не получалось, как бы ни пыталась. Обилие несчастных девушек, в родословной которых обязательно имелись короли, встречали прекрасных принцев и обретали счастье… — критично заметила Парна и встретилась с взглядом Када, мысленно отметая сравнение его с теми принцами. — Эх. Такие события никогда не сочетаются с реальностью, с которой нас знакомили матери. — Никогда не проводил параллель розыска криминальных элементов со сказками. — Кад стеснённый салоном потянулся и сложил руки, остановив взгляд на утомившейся, как и он, напарнице. — Но вот что я тебе скажу: в жизни приходится трудиться ради благополучия, а в твоих сказках принцессы обретали своё счастье не за просто так. Они верили и, что немаловажно, предпринимали усилия, доказывали, что достойны счастья. И оно в конце концов приходило к ним. Придёт и к тебе, если ты продолжишь верить и бороться. Вместе со мной. Отвезти тебя в замок, принцесса? — Он улыбнулся, разлив большую часть обаяния в невместительный салон автомобиля, и подмигнул. — Поедем отсюда уже куда-угодно, — нетерпеливо промычала Парна и выдохнула. Она немного успокоилась, когда мотор и шуршание шин по гравию возвестили о том, что детективы покидали владения надоевшей корпорации «ГеоФарм». _____________________________________________________________________________ [1] Города, расположенные на индонезийский островах Папуа и Ява соответственно. [2] Уважительная безличная форма обращения к мужчинам и женщинам в Индии. [3] Или серверная (англ. serve — обслужить).