Itadakimasu

— Я дома! — объявляет Хайсе, стоит ему перешагнуть порог. И ответом служит тишина. Нет, не полная, он слышит тихий, доносящийся сверху писк. Хайсе смотрит на часы — чуть больше шести. Значит, из-за отсутствия в этот час связанных с CCG обязанностей все разошлись и каждый занимается, чем хочет. Но Сайко всё ещё здесь, отмечает Хайсе. Сверху доносится писк — должно быть, её новый игровой контроллер. — Пожалуй, приготовлю ужин. Наверху Сайко хоть и сосредоточена на видеоиграх, не заметить, как Хайсе открыл внизу дверь, она не может. Да что уж, за миг до этого она слышит хлопок двери машины, и пусть тогда не знала, чьей, — потом ответ приходит в виде отзвука чужих шагов. Она расслабляется: по крайней мере, это не Урие и не Ширазу. Кто, как не они, всегда пытались вытащить её из комнаты. Урие, казалось, отступил и сдался, но Ширазу всё ещё жаловался. Всё в порядке, скоро они все сдадутся. И она сможет вернуться к своему собственному двумерному, несуществующему, без проблем, счастью. В конце концов, она была хикикомори, и никакое количество попыток не заставили бы её покинуть свою комнату… У Сайко урчит живот. … Запах еды?! Сайко роняет свой игровой контроллер на кровать и прижимается к двери. Не открывает её, потому что — как надеется — насладиться запахом можно и отсюда. Вот только облом. Так она чувствует лишь запах дерева. А это нисколько не вкусно. — Пахнет очень вкусно, — бормочет Сайко, протягивая руки к дверной ручке. Однако стоит ей повернуть её, как тут же останавливается и качает головой. Нет! Нельзя выходить, не сейчас, когда так рано! С тех пор, как они сюда переехали, не прошло и дня, как, когда все засыпали, и она выходила поживиться; впрочем, был у это один минус: до этого времени приходилось питаться тем, что было, терпеть и ждать. (Всё в порядке, заверила себя она, всего лишь-то и надо, что изменить свой график сна да пить поменьше. Кроме того, закуски можно будет заказать с доставкой прямо из супермаркетов и распаковать их, когда все лягут. Да и после дня в холодильнике всегда что-то остаётся.) — Держись, держись, — говорит она себе. — Как только Хайсе ляжет спать, я выйду и принесу себе что-нибудь поесть. В протест ей урчит её же желудок. И через несколько минут Сайко обнаруживает, что заглядывает в дверной проём кухни. Большую часть своей жизни она пряталась за четырьмя стенами, и тем не менее сейчас она позволяет занятому у плиты готовкой Хайсе её заметить. Сайко не удаётся определить, что он готовит, однако отчётливо чувствует запах свинины. И какой бы кулинарный соус он ни использовал, запах стоит божественный. Хайсе, вероятно, уже заканчивал, вдобавок ко всему на прилавках ожидали своего часа уже приготовленные несколько блюд. Вот только лишь один набор… Неужели он не понял, что она дома? Она хмурится и разочарованно скулит. Сайко видит, как он заканчивает своё последнее блюдо и переносит его на тарелку. А потом на неё находит лёгкое замешательство. И хотя она ничегошеньки не знает о приготовленных блюдах, но в том, что Хайсе их не попробовал, последние два точно, она уверена. Да, он делал для себя, и всё же. Повара так всегда поступали. И именно это отчего-то кажется странным. Так поступала её мать, когда пробовала на соль или сахар. У Сайко снова урчит живот, когда Хайсе выключает вентиляцию, и на кухне воцаряется тишина. Урчание живота не в счёт. — О! — … — Сайко чувствует, как лицо её слегка краснеет, а потому спешит развернуться и убежать обратно к себе комнату. — Хорошо, ты как раз к ужину! — ..? — Сайко смущённо смотрит на него, и он указывает ей на еду. — Ты ведь голодная, да? Так что, если хочешь, — можешь поесть прямо сейчас! Замешательство лишь усиливается. — … Я? А что насчёт Вас? — О, я уже поел, — отвечает Хайсе, потирая подбородок и, по-видимому, вспоминая о своей предыдущей трапезе, — так что сыт. Присаживайся, не стесняйся! — Хайсе подхватывает еду с прилавка и ставит её на стол. А затем садится на противоположную от неё сторону. Немного неуверенная и нервничая, Сайко садится и берёт палочки для еды. — С-спасибо… Спасибо за ужин. Он не собирался ругать её? Ведь, в отличие от других, она ни разу с прибытия не вылезала из комнаты. Ни разу не выходила поприветствовать Хайсе, своего наставника и начальника. Сайко откусывает несколько кусочков, когда Хайсе продолжает за ней наблюдать. — И как? — Восхитительно! — восклицает Сайко, и Хайсе в ответ ей смеётся. — Я рад. Муцуки, как мне кажется, вежлив всегда; так что боюсь, вдруг не вышло, а он слишком добр, чтобы как-то возразить. Ещё есть Ширазу, который ест всё, хорошее это или плохое. А Урие как всегда безразличен. — Он всегда говорит, что всё нормально, верно? — смеётся Сайко. — Верно! Откуда знаешь? Сайко замирает, конечно, она не должна этого знать. Она всё время была в своей комнате, притворяясь спящей или «занятой» своими видеоиграми. — Э-э… — Сайко пытается придумать оправдание, но когда не может, говорит правду, — каждую ночь я слышу, как вы разговариваете. — Правда? Сайко кивает. — С тех пор, как над нами провели операцию, я хорошо слышу. — О, это потрясающе! — Хайсе улыбается. — Но вместо того, чтобы слушать из своей комнаты, я бы хотел, чтобы ты спускалась к нам вниз и присоединялась бы. Сайко хмурится. Вот оно что. Даже Хайсе хотел вытащить её из её комнаты. Должно быть, она выглядела очень расстроенной, потому что в следующий миг Хайсе спешит добавить: — Ну, если ты, конечно, хочешь. Сайко удивлённо поднимает глаза. … Хайсе не читал ей лекций. Да что уж говорить, он, казалось, наоборот поощрял её продолжать лениться..? Не то чтобы она только этого от своего наставника и ждала, но, чёрт возьми, это же супер! Она только «за»! — Хорошо, — отвечает она и принимается за еду. В тот момент, когда она чуть приостанавливается, Хайсе пользуется возможностью и задаёт ей вопрос: — Почему ты прячешься в своей комнате? Она замолкает, не понимая, отчего у него к ней такой интерес. — Я думаю, — продолжает он, — может, тебе просто сложно привыкнуть к резкой смене обстановки, да ещё и с кучей новых парней. Разумеется, это было бы любой неудобно… Но я обещаю, все здесь хорошие. По крайней мере, мне так кажется. А если что-то случится, просто скажи мне, и я что-нибудь придумаю… — Мне удобно, — вмешивается Сайко. Она быстро поднимает тарелку с супом и начинает пить, лишь бы Хайсе не увидел её лица. Она чувствует, как краснеют её уши. И признавать это вслух вот совсем не хочется. — А в остальной часть дома — нет? — Нет, я… — она ставит тарелку на стол. Правда в том, что всё это время ей не с кем было поговорить. А потому сейчас она говорит, не задумываясь: — Тот мир — это мир, где мне не нужно ни о чём беспокоиться. Потому что видеоигры и аниме тебя не осудят, не скажут, что делать, и не попросят оплатить счета… Потому что видеоигры — это не просто эгоистичные взрослые… Прежде чем она осознаёт всё дальше сказанное, слова выходят сами и она рассказывает Хайсе о её матери и её брате, отце и отчиме, школе, работе и принятых за неё решениях. Всё выплёскивается наружу, и она, откладывая палочки и прижимая руки к лицу, пытается вытереть слёзы. Всё это время Хайсе сидел неподвижно, кивая и время от времени издавая звуки понимания. Ни разу он не посмотрел на неё с отвращением, не нашёл эгоистичной за то, что она не преуспела в школе, хотя её родители так старались, пусть и после её же операции не были ей же благодарны за наконец стабильность в семейном финансовом положении. — Я никогда не хотела становиться частью Куинксов! Я не хотела быть следователем! Сайко рыдает, рыдает взахлёб, и Хайсе встаёт, только чтобы подойти к прилавку, взять коробку салфеток, вернуться и передать ей. — Сейчас что-либо изменить с твоим положением не в наших силах, — тихо говорит Хайсе, — но, думаю, тебе стоит поискать в нём и хорошее. — Хорошее? — спрашивает Сайко, прежде чем громко высморкаться. — Да, потому что сейчас ты не одна и у тебя есть те, с кем можно разделить свои проблемы. — Одна. — Конечно, нет! — восклицает Хайсе, изображая боль в сердце. — Как ты думаешь, зачем я здесь?! Я ваш наставник и должен помогать вам с проблемами. Тебе, другим Куинксам. Они могут быть капризными, жестокими, застенчивыми, но что я могу сказать точно — все вы хорошие. Так что не нагнетай себе. Мы все будем рады поговорить с тобой, просто дай нам шанс. — … — Сайко смотрит на него слезящимися глазами. — Маман, — восклицает она и в следующий миг заключает того в объятия. — Ч-Что?! — Хайсе чуть ли не теряет равновесие. — …Маман? — Маман! — подтверждает Сайко. — Отныне я буду обращаться к Вам, как к маман! Спасибо, маман! — Хорошо, хорошо, пусть будет «маман», — слегка растерянно соглашается Хайсе. Он всё ещё не может понять, отчего вдруг Сайко его так назвала. Полчаса спустя, когда Хайсе заваривал себе кружку кофе, и наконец закончив ужин, Сайко снова становится легкомысленной и счастливой. — Маман, хотите немного? — А? Нет, — Хайсе быстро качает головой, — говорю же, я уже поел. — Но Вы всё время смотрите на еду, и у Вас урчит живот. Хайсе, казалось, застывает: — П-правда? Эм… — он делает глоток кофе и другой рукой хватается за подбородок. — Мне неловко, но, клянусь, я не голоден. В любом случае, не беспокойся об этом и заканчивай есть. — У меня в комнате есть закуски, если хотите, могу поделиться. — Нет, нет, я в полном порядке. Сайко хмурится: — Маман тоже может поговорить со мной. Хайсе выглядит испуганным, прежде чем на его губах снова начинает играть улыбка: — Спасибо, Сайко! Для меня это многое значит. Но, конечно, сменить тему Хайсе удаётся. В отличие от Сайко, его секреты гораздо опаснее.