Уродство

      — Ты точно уверен в этом?       — Да, она сказала именно так. Я еще не настолько глухой.       Эрик сидел в кабинете Макса и четко пересказывал разговор с Хелин. Он обязан выжать из этой встречи все. Иначе, Мира во главе с кучей сумасшедших будет наступать им на пятки.       Вообще, он очень удивился, когда Лука узнал в Мире знакомую его матери. Он прям с пеной у рта доказывал, что это именно она и по-другому быть не может. Еще находясь в поезде, Эрик дал указания прошерстить все бумаги по поводу этой женщины. И уже спустя час получил все нужные сведения. Теперь, ему нужен человек, который сможет подтвердить уход из фракции. Или ему нужен человек, с которым просто можно было поговорить?       Эрику показалось, что Хелин задала ему только часть вопросов. Остальные же решил удержать у себя в голове и ответить на них самостоятельно. Ей, наверное, вообще не нужен был Эрик со своими объяснениями. Как будто она сама могла до всего догадаться, только нужно было посмотреть один раз на мать.       — И зачем она хочет в отсек? — Макс посмотрел в окно невидящими глазами. — Поболтать с ней? И кто ее вообще отпустит туда?       — Мы отпустим ее туда, — ответил Лука. — Макс, ни ты, ни я не знаем точное местоположение Миры и ее группы. А если девчонка узнает от матери хотя бы что-то, то мы вполне сможем выловить всех.       — То есть, ты хочешь использовать ее как пушечное мясо? — спросил Алик.       — Неофиты. Они и есть пушечное мясо. Каждый выполняет свое предназначение. Тем более она сама вызвалась, — сказал Макс. — Что ты думаешь по этому поводу, Эрик? Девчонка справиться?       Лидер вертел в руках заправляющуюся зажигалку. Справиться ли она? Черт его знает. Он вообще ничего про нее не знает.       — Попробовать нужно все варианты. Она сейчас в группе у Мафдет. Хоть сейчас отправляй в разведку — все готовы.       — Тогда, сегодня вечером они выезжают, — сказал Макс. — Алик, ты поедешь с еще одной группой у них на хвосте. Только им ничего не скажешь. Они должны найти группу, вы — засечь координаты. Эрик, возьми две машины и стой на Грани — вы будете запасным вариантом. Если что-то пойдет не так: забирайте и уезжайте. Все понятно?       Уже сидя в машине, Эрик задумался о сегодняшней встрече с Хелин. Она так тихо пришла к нему спящему. Сколько она все же просидела, разглядывая квартиру? Почему-то он был уверен, что девушка не смотрела на него спящего. Джорджия тоже никогда так не делала. Зачастую это он не спал и предполагал, что же у нее происходит в голове.       В разговоре с Хелин, он не выстраивал никаких предположений. Хотя на это времени было предостаточно. Он просто ждал и наблюдал за ней. Было видно, что ей сложно. И любовь тут не играет никакой роли. Девушка была зла на Миру из-за ее обмана. Поэтому она вызвалась на роль приманки.       Все равно он поступает неправильно, отпуская девчонку в этот отсек. Это же, по сути, ее первое задание. Хотя, сколько в истории фракции было похорон как раз после первой вылазки.       Нужно было ее как-то предупредить.       Грань невозможно не заметить. Идет слишком резкий переход жилого города и призрачного гетто. Это были заброшенные каменные джунгли, в которых тебе становится страшно. Ты постоянно оглядываешься и прислушиваешься, всматриваешься в несуществующие образы. Тут Эрик и стал ждать хороших новостей.       — Как ты считаешь: сегодня состоится воссоединение семьи? — голос Алика немного хрипел, доносясь из браслета. — Уж больно мне интересно, зачем такая женщина ушла от хорошей жизни?       Лидер молчал, смотря то на лобовое стекло, то на здания. Что-то в словах собрата его раздражало.       — Будь начеку.       Эрик никогда ненавидел быть запасным вариантом в вылазках. Это сродни пытки. Ты постоянно вынужден сидеть под прикрытием и ждать. Особенно, если это ночная операция — все при деле, а ты как был в запасе, так там и остался.       Уже ближе к полуночи, Лидер с болью в спине начинал засыпать. Браслет молчал, ждать надоело, голова болела. Какого черта он вообще согласился сегодня ехать куда-то? Ему что, поездок мало? Он и так почти что поселился в гетто.       — Эрик! — Браслет мигнул синим. Голос Алика был взволнованным. — Мы потеряли из виду половину группы. Уже час не можем их найти.       — Черт, — он стал заводить мотор. Справа послышался шум второй машины. — Скинь мне свои координаты. Мы подберемся ближе.       Навигатор показывал конечную цель в пяти кварталах от Грани. Это почти конец гетто. Как их туда занесло?       — Бут! Давай к ним, а я в объезд, — он стал разворачивать руль вправо. — Не хватало нам еще хвоста.       — Понял!       Эрик судорожно стал всматриваться в темноту, ища хоть какие-то признаки жизни. Куда могла запропаститься часть группы? Допустим, они разделились. Они нашли каннибалов. Как? Глупый вопрос. Он вырулил на главную улицу и прибавил газу. Включать фары сейчас было вдвойне опасно. Ориентироваться нужно только по навигатору.       Прямо. Влево. Вправо. И так еще два квартала. Вдруг звуки выстрелов стали раздаваться в следующем. Эрик прибавил газу:       — Алик, я нашел их. Возвращайтесь в Бесстрашие! Я за вами.       Войдя в крутой поворот, он еле справился с управлением и уже не слышал ответа. Огонь от самодельной бомбы освещал разворачивающиеся события.       Тут и дураку было понятно, силы не равны. Но ловкость бесфракционников компенсировалась наличием оружия у бесстрашных.       Трое раненых чуть не попались под колеса. Пули отскочили от левой дверцы.       Сжимая руль, Эрик нашел глазами троих ребят. Они уже бежали к машине.       — Алик! Сколько в группе было людей?!       Послышалось шипение. Сигнал пропал.       — Алик?! Твою мать.       По инерции Эрик пригнулся. Заднее стекло треснуло от удара.       — Поворачивай налево, — голос Мафдет раздался над ухом. — Там еще двое.       Слушая указания командира, он подъехал к заброшенному кафе. Никаких признаков жизни.       Вдалеке были слышны крики.       Мафдет постаралась выйти из салона. Эрик перехватил ее:       — Нам пора ехать! Мы не успеем.       — Она была тут! — девушка стала вырываться.       Лидер вжал педаль газа и заблокировал дверцы машины. Спастись сейчас было приоритетом. Одна жертва сейчас может спасти четверых.       Выжимая из машины все, они доехали до Грани за считанные минуты. Дальше можно было сбавить скорость.       — Какого хрена вы разделились?!       — А какого хрена вы не предупредили, что у вас целый план?! Почему я все узнаю, находясь уже одной ногой в Преисподней?! Зачем было посылать меня к какой-то сумасшедшей, зная при этом, что у меня как минимум трое новичков. Захотел понаблюдать за воссоединением семьи? Так вот что я хочу тебе сказать, этого не случилось! Более того, Мира чуть нас всех не прикончила. Молись, чтобы Хелин оказалась в другой машине… Это же надо, использовать новичка, как приманку. Для вас что, закон не писан? — Мафдет уже начала разговаривать сама с собой.       — Успокойся, у нас все было под контролем, — в голосе Эрика проскальзывала неуверенность, которую было невозможно не услышать.       И он впервые за последние годы почувствовал страх и стыд.       Эрик зашел в кабинет Макса последним.       — Я все еще не понимаю, почему вы мне ничего не сказали?! — Мафдет уже сходу начала возмущаться.       — Чтобы ты ничего не разболтала, — объяснил Лука. — Мы же не идиоты.       — Нет, вы как раз таки идиоты! Думаете, наличие у вас в штанах дополнительных деталей делает вас гениями? Мы тут все на равных! И я прошу в следующий раз хотя бы посвятить меня в план, в котором вероятность моей смерти превышает пятидесяти процентов.       — Четверо убитых. Одного сейчас спасают. Остальные уже отправились отдыхать, — Макс посмотрел на Эрика. — И мы ничего нового не узнали.       — Они все еще кочуют?       — Они разобрали две Южные базы и хотят обосноваться здесь, — сказал Мафдет.       — Это точно?       — Мира сказала Хелин, что будет ждать ее в Северном отсеке. Неделю назад мы были в Южном — нашли там бывшие базы.       — Это уже что-то, — Макс снова посмотрел в окно. — Когда она ее ждет?       — Мира очень странно ей ответила, — Мафдет смотрела куда-то в сторону, вспоминая что-то. — Вспомни развязку любимого рассказа отца. Именно тогда я тебя и жду… Да, вот она это и сказала.       Все посмотрели на девушку, как на умалишенную. Эрик не остался в стороне:       — Где сейчас Хелин?       — В оружейной.       — Нам нужно снова послать ее к ней, — сказал Лука. — Она явно что-то расскажет.       Макс молчал. Его не устраивала эта перспектива. Слишком маленький шанс что-то получить.       — Мы не можем постоянно ходить за девчонкой хвостом.       — Так пусть она одна поедет, — Луке уже начинал надоедать этот разговор.       — Я с ней, — спохватилась Мет.       — Стойте, — Алик. — Давайте вначале Хелин разгадает загадку и поделиться с нами. А там уже решим. В конце концов, у нас кроме Северного отсека есть еще три. Там тоже события идут полным ходом.       Эрик был полностью согласен с ним. Он всегда вовремя мог посмотреть на ситуацию с другой стороны. Он мыслил трезво.       — Что там с Западной границей?       — Они все еще пытаются захватить всю территорию Черты.       Эрик перестал их слушать. Он редко выезжает в Западный и Восточный отсеки. К ним привязаны Алик и Макс. Только отчеты дают ему полную картину города. Но сейчас это ему не интересно.       Мира выманивает дочь на встречу. Она собирается переманить ее к себе и использовать. Может, Хелин в курсе всех затей мамаши и просто водит их за нос? А как еще можно объяснить тот факт, что она сама вызвалась к ней? Или он все-таки полный придурок и просто не заметил ее реакции в коридоре. Такое подделать невозможно.       После совещания, Эрик наконец-то смог добраться до кровати и уснуть.       Утром никто не мешал поспать до обеда — вылазка все-таки состоялась. Лежа в кровати, он стал вспоминать: рассказывал ли когда-то ему отец какие-то истории? Нет, Эрудитам не присущи такие развлечения. Родители предпочитают вместо сказок рассказывать факты из истории или правила города.       Однажды, Эрик упал и очень сильно разбил себе колени. Когда мама мазала его раны какой-то холодной жижей, она рассказывала ему, как это лекарство действует, как происходит процесс заживления ран и прочее. Ему было всегда интересно слушать. Особенно, после длинных рабочих часов, когда происходили смешные или опасные случаи. Мама была хорошим медиком. Парень уверен, что она работает все в той же больнице, в том же кабинете.       Отец же все еще читает лекции эрудитам. Он носит те же очки в черной оправе, часы, которые жена ему подарила на годовщину; пиджак все еще не застегнут ни на одну из пуговиц, а рубашка не имеет ни единой складки. В каждом движении чувствуется строгость, от которой кровь стынет в жилах.       Он мог бы стать отличным Лидером не только фракции, но и всего города. Но тогда бы город погряз в диктатуре. Все бы выполняли Его законы и все бы превратились в Его точную копию. Конечно, Эрик даже благодарен ему. Строгость исключает мягкотелость и сентиментальность.       Интересно, а какой была мать Хелин? Она любила ее вообще? Чем же отец заслужил такое уважение со стороны дочери? Что происходило в их семье, когда маленькая Хелин приносила плохие оценки или сломанную игрушку домой?       В оружейной был только так называемый Смотритель. Он чистил дуло и проверял обойму одной из штурмовых винтовок.       — Все сдали оружие?       — Да, последнюю четверку отдали, — он аккуратно положил автомат на столик и вытер лоб. — Представляешь, какой-то придурок потерял обойму.       — Подожди еще. Они просто еще не запомнили твоих наставлений.       — Вообще-то это сделал один из подручных Мафдет. Этот придурок постоянно что-то теряет: нож, гранаты, обойму. Что в следующий раз?       Присутствие Эрика уже не требовалось. Смотритель сам с собой разговаривал и лелеял своих деток.       Куда же ты пошла?       Он снова прошел путь от Ямы и до жилых комнат. Ничего. На жилых этажах тоже. На последнем лестничном пролете Эрик заметил открытую дверь, ведущую на крышу.       С каждым шагом спина приходила в еще большее напряжение. Во рту пересохло. Она точно здесь. Или может, это просто сдавшие к чертям нервы, или непереваренная отбивная? Что же заставляло его так реагировать?       — Это ты? — слишком абстрактный вопрос.       — А кого ты хочешь видеть? — Эрик сглотнул, и горло неприятно засаднило. Ну, как школьник перед контрольной, честное слово.       — Я должна поблагодарить за вылазку.— Он мог видеть только ее спину, обтянутую курткой. — Ты ж их уговорил.       — И за то, что подверг новичков опасности?       — Благодаря тебе я увидела свою мать, которая обманула отца и меня.       Хелин резко развернулась. Ее губа дрожала, но глаза не выражали ни единой эмоции. Как будто вместо них вставили стекло. На лице ни единой ссадины. На шее тоже. Только левая рука перемотана бинтами, а остальное скрывает куртка. Она переминается с ноги на ногу. Ей неловко? Или больно?       — Растяжение, — объяснила Хелин. Она медленно пошла к нему навстречу. Как и он.       Гравий шумел под ботинками. Они подошли друг к другу настолько близко, что Лидер мог чувствовать уже угасающий запах ее шампуня.       — Она сказала мне…       — Ты разгадала? — парень слишком быстро положил ладонь на талию и посмотрел на нее.       — Это было проще простого, — Хелин перешла на шепот. Не было смысла кричать или просто говорить. — Полнолуние. Большинство моих любимых сказок связаны с этим явлением. Обычно во время полной луны происходят чудеса. Девушка посмотрела на небо и поджала губы.             — Завтра тучи разойдутся, — с полной уверенностью, как будто это он управляет погодой, прошептал Эрик. Он немного отстранился. — А сейчас тебе нужно отдохнуть.       — Поцелуй меня.       В ее глазах читалась просьба.       Эрик прижался к ней всем телом. Ее сухое дыхание опаляло губы. Поцелуй получился рваным и слишком быстрым.       — Еще, — он снова поцеловал. — Еще, — и еще один.       Эрик хотел еще сильнее обхватить за талию, за шею, прижать к себе настолько сильно. Хелин ни разу не пикнула. Она поддавалась каждому движению. Пальцы водили по шее и забирались под ворот, доставляя кучу удовольствия.       — Эрик, — его имя прозвучало слишком тихо и надрывисто.       Он подхватил ее. Гравий стал разлетаться только от одной пары ботинок. Лестничный пролёт, еще один, коридор. Где эта чертова дверь? Мозг отключается, как будто его охватывает теплым туманом. Хлопот двери и комната встречает своей тишиной.       Ботинки, куртка, футболка. Лидер не замечает, что нависает над девушкой и соприкасается с ней кожей. Горячая и шершавая.       — Ты боишься? — он провел рукой по бедру.       — Мне холодно, — у Хелин надломленный голос. — Согрей меня.       Эрик не спешил. Он медленно тёрся о промежность, имитируя толчки. Ее белье уже насквозь было мокрое. Боже, как хорошо, но этого мало. Мало для обоих. В сторону летит последний предмет гардероба.       Эрик входит и одновременно стонет в губы. Он чувствует, как ее ноги скрестились у него на пояснице. Подушечки пальцев скользят по спине и собирают капельки пота. Он все продолжает доминировать. Хелин только может вздыхать ему в ухо и прижимать к себе еще ближе. Губы быстро пересыхают и нуждаются в мокрых, долгих поцелуях, которые будут еще больше погружать сознание в горячий омут.       Эрик уже приближается к грани и ускоряет движения. Быстрее, еще быстрее и он достигает своего пика. Он выдыхает ей в изгиб шеи и не успевает опомниться, как Хелин одним движением переворачивает его на спину. Ее очередь доминировать. Пальцы впиваются в кожу, а ладонь чувствует каждый стук его сердца. Хелин уже готова кончить. Она скачет на нем все быстрее и в следующую секунду ее бьет приятная судорога.       За окном уже непроглядная ночь, а Эрик все продолжает целовать. Хоть и тела уже покрылись мурашками от холода, кожа казалось пылала огнём.       — Эрик, — в перерывах между поцелуями в шею, произнесла девушка, — уже поздно.       — Ну, и что? — он прижал ее к себе и потянулся за одеялом.       — Разве ты не устал? — сквозь зевок спросила Хелин, почувствовав тяжесть от одеяла на своей спине.       — Пока рядом ты — нет.