Вне статистики

— Что он творит? — процедил Лестрейд, широкими шагами направляясь следом, и тут же остановился в нерешительности, отчаянно вцепившись в собственные волосы. — Черт! Что он творит?! — Будем надеяться, он не испортит операцию, — спокойно ответил Шерлок, и полицейский растерянно закивал, но уже через минуту Холмс добавил все так же бесстрастно. — Впрочем, кажется, мы его недооценили. Из распахнутых дверей повалили люди, и маленький дворик мгновенно наполнился испуганными криками. Посетители ломились в ворота, отталкивая друг друга, а толпа все росла и росла, грозясь унести с собой стоявшую поодаль компанию. — Так, мы уже не можем ничему помешать, значит, будем действовать по обстоятельствам, — бормотал Грегори, отбиваясь от обезумевших граждан. — На вашем языке это, должно быть, означает «бездумно стоять и смотреть», — не замедлил язвительно отозваться детектив и добавил вполголоса. — Джон, ты идиот. Оказавшись в фойе, Джон растеряно огляделся по сторонам. Сердце гулко бухало в груди, руки чуть заметно подрагивали от напряжения. Они с Шерлоком побывали во стольких передрягах, но еще ни разу он не был так взволнован. Потому что на это раз цена оплошности измерялась жизнями. Большим количеством жизней. — Пожалуйста, ваш билет, — сказал ему кто-то, но он не обратил на фразу никакого внимания. Он все равно не смог бы на нее ответить: дыхание окончательно вышло из-под контроля. Джон тщетно пытался успокоиться. Еще не хватало, чтобы афганский синдром вновь проявился во всей красе. Нужно было что-то решать. Что, если он неправ, и эта ошибка повлечет за собой плачевные последствия? А что, если из-за его бездействия погибнут невинные люди? Джон не мог этого допустить. Он не такой, как Шерлок. Он не может так рисковать. — Будьте добры, покажите ваш билет, — звучал голос над его ухом. — Вам плохо? — Еще как, — пролепетал в ответ врач и неожиданно рванулся вперед, уворачиваясь от цепкой хватки охранника. Поскальзываясь на отдраенном до блеска полу, он влетел в первый зал. Он не помнил точно, что кричал тогда. Но основный посыл был ясен: всем нужно немедленно убираться, потому что очень скоро здание взлетит на воздух. Наверняка его вид и изменившийся до неузнаваемости голос добавили пару очков к убедительности. Джон видел подобное. Он знал, как работает паника. Достаточно чиркнуть спичкой, и начнется пожар. Посетители ломились к выходу, и никакие охранники не могли сдержать живой поток. Джон подумал, что если все это окажется ложной тревогой, ему не поздоровится. И Грег не отмажет его: он, должно быть, слишком зол на него за этот срыв. Странно, что Лестрейд вообще на это согласился. Это не его почерк. Не иначе как Шерлок на него надавил — с него и не такое станется. Думая об этом, Джон не забывал следить по сторонам. Если преступник действительно где-то здесь, он выдаст себя. Непременно выдаст. Пусть на войне Ватсон был лишь врачом, он все равно отлично научился чувствовать угрозу. Вот только вокруг было слишком много людей, и шансы разоблачения слишком малы. В кармане завибрировал телефон. — Шерлок, ты, как всегда, невовремя! — гаркнул в трубку Джон, пытаясь перекричать нарастающий шум. Но в то же время узел в его груди чуть ослаб, потому что, сам того не признавая, он хотел услышать этот голос в трудную минуту. — Прекрасно, ты сделал, что хотел, а теперь выметайся оттуда, — голос детектива было плохо слышно, и потому Джон не был уверен, что волнение в нем ему не просто показалось. — Я… — начал было он и тут же осекся, заметив, как из подсобки юркнул ничем не примечательный на первый взгляд человек. Однако инстинкты Джона прямо-таки вопили, и он запихнул мобильный в карман, не удосужившись даже нажать кнопку отбоя. Пистолет холодил пальцы. В суматохе на них не обращали внимания, и очень скоро Джон вывел его на заднюю лестницу, по-прежнему держа под прицелом. Он не знал, о чем лучше молиться: о том, чтобы это был настоящий злоумышленник, а не случайный проходимец, или о том, чтобы преступника здесь сегодня не было вообще. Секунды утекали впустую, и Джон словно впал в ступор, крепко сжимая оружие. В голове внезапно стало очень пусто, и единственным беспокоившим вопросом остался «и что дальше?» Мужчина напротив растянул губы в уродливой усмешке. — Слишком поздно. Взрывной волной Шерлока впечатало в забор. Не удержавшись на ногах, он рухнул на асфальт, морщась от доносившихся отовсюду визгов и стряхивая с волос мелкие осколки стекла. — Джон! — рявкнул он в трубку. — Где ты сейчас? Ты успел выйти? Из динамика доносился лишь скрежет. Он неловко поднялся на ноги, озираясь кругом. У детектива дрожали руки. — Джон, ты меня слышишь? — повторил он, отчаянно пытаясь возвратить былое самообладание, и испуганный взгляд Лестрейда нисколько этому не способствовал. Джон пожалел, что не умер, в первые же минуты после взрыва. Там, куда он провалился, было чертовски холодно. Пошевелиться он не мог: по ощущениям на нем лежало целое здание. Впрочем, так оно и было на самом деле. Даже дышать было тяжело, а еще тяжелее было смотреть на то, как кровавое пятно рядом с лицом увеличивалось при каждом новом выдохе. Кажется, внутри него все превратилось в кашу. Джон дорого бы отдал за то, чтобы хотя бы отключиться, но голос Шерлока, пробивавшийся откуда-то, не дал ему этого сделать. - Джон, ты меня слышишь? Проклятый карман так далеко, да и сломанные руки не слишком-то облегчают ситуацию. Но когда звонит Шерлок, не ответить невозможно.