Things I wish I'd said

Обниматься, целоваться, заниматься сексом с нелюбимыми - ебаное говно. (с)

Спит, закинув на меня ногу. С непонятной злобой, несвойственной мне к тем, с кем ночью был изумительный секс, сталкиваю ее с себя, не боясь разбудить. Чем быстрее проснется, тем быстрее свалит. Не просыпается. Такие же волосы, такой же оттенок глаз, кожи. Схожие улыбки. Стонет так же: тихо, на грани возможностей слуха, и оттого бьет по нервам похлеще иного кнута. Схожие до мелочей. Все равно не та. Выбираю тщательно, ищу по запаху, как зверь. Схожие ароматы духов чую еще на подлете, схожие черты лица замечаю на расстоянии. Как себя вести, знаю. Спасибо опыту, спасибо умению быстро и качественно учиться. Спасибо, любимая. Отыскать которую невозможно в этом чертовом городе, размером с наперсток. Все улицы не-моего-района выучены и заучены до каждого поворота, до каждой надписи на стенах. Не попадаешься. Он-лайн – не он-лайн, он-лайн – не он-лайн, он-лайн – не он-лайн. Сердце сбавило скорость своего биения в десятки раз, но каждое твое появление на сайте бодрит лучше любого эспрессо. Двойного-тройного. Мало тебя. Мало. И всех этих недостаточно. «С рожи схожи, да не те». Так? Так. Звонко щелкая зажигалкой, закуриваю прямо в постели, за пепельницей вышагиваю с громким топаньем, на умильный, заспанный взгляд отвечаю своим: рассерженным, недоумевающим. Сердце с утра сильнее разума. И оно видит подмену. И оно злится. Эта, уже четвертая по счету, кстати, ночует здесь третью ночь. Что уже странно. Что уже надежда. Но бычок тушится о пепельницу с непонятной ненавистью, губы впечатываются в чужие губы с непонятной злостью, зубы закусывают с неправильной, нечестной силой, причиняя боль, вызывая обиду на лице: «За что меня-то?» А в голове как-то обреченно-спокойно звучит: «Ты никого из них никогда не полюбишь. Нельзя полюбить того, кого не любишь. К нему можно только привыкнуть». Заменяй. Обзаменяйся хоть – нет второй такой же. Упрямо затыкаю эту мыслервоту совсем дурацким поступком: отдаю очередной златовласке ключи. Мол, приходи, когда захочешь. Попытка не пытка, а эта принцесса играет лучше всех. И надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость. И изжога от суррогата как награда за глупость и изумительные дар проебывать то, что иным не достается в жизни никогда. Включаю комп, на рабочем столе Ее фото. «Кто это?» - спрашивает принцесса. «Да так, никто» - а сердце тук-тук-тук. Потому что Она он-лайн. Златовласка целует в висок и идет готовить завтрак. Идиллия, хули. Глажу пальцами фотографию, касаюсь щек, губ, овала лица… К черту очередную златовласку. Пусть хоть Оскар получит, попадая в десять из десяти в своей похожести на ту, что я проебал, все равно «кто любил, того не подожжешь*». А я уже получил свою награду за оскароносное проебиссимо – невосполнимое суррогатное одиночество.