Антагонисты

Арэн сидел в кабаке, когда гномы заголосили, указывая пухлыми пальцами в окна. Ливень в действительности будто растворился. Тучи разошлись, открывая горожанам светлое чистое небо. Арэн аж зажаристый халявный хлебец изо рта выронил. Гномы ехидно взглянули на кентавра и вроде бы не смеялись открыто, но шутили между собой, что местный шаман-то в лужу свою сел. Темнокожий ударил копытом по земельному полу и, взяв плащ, пошел прочь, разбираться почему его ритуал не сработал. Гномки уже яро обсуждали, что теперь у них есть свой спаситель и за благоденствия он деньги даже не берет. Куда лучше, чем прейскурант местного шамана. Арэн посмотрел на все это дело и понял, что если оставит все таким образом, глупые гномы охамеют и начнут брыкаться по отношению к местному верованию, традициям и суевериям, а ведь работать шаман не собирался. У него были на то причины, да и из лесу он уходить не хотел. Кентавр надел плащ и скрыл голову темным колпаком с длинными ушами из шерсти койота. Пока умы гномов были в плавающем состоянии, кентавр подскакал к дому старой гномки, наблюдая, как магу помогают войти в дом. Кентавр понял, что заклинание или какая-то хрень сделала дело, но отняла приличный запас сил. Мужчина подошел к бабушке-гномке и достал кусочек мела. — Я нарисую тебе руну удачи, если эти же мужики вынесут его обратно, — шаман подкинул в руке мешочек монет. — И денег дам, а еще оберег и бесплатный ритуал почтения рода. Тебе и тем, кто принесет его обратно, — дома гномов не были приспособлены для кентавров, хотя бы потому, что там находилась узкая лестница. Арэн при всем желании не смог бы влезть на нее, поэтому все, на что он мог рассчитывать, так это на помощь местных. Но гномка отказалась ему помогать, сказав , что мальчику нужно отдохнуть и мало ли что с ним может сделать этот грязнокожий. Пусть он и шаман, но вытаскивать Реюшку из постели без отдыха и обеда, как минимум грешно. Делать было нечего, но Арэн не собирался оставлять все так, поэтому он влез в дверь гномки и, протиснувшись среди мебели, принялся ждать, пока двуногий спустится вниз. А там он ему тотемом между глаз врежет точно.