Антагонисты

Через какое-то время позади послышался топот копыт, Рей от этого только ускорил шаг. Он не хотел снова видеться и выслушивать что-то ещё неприятное от этого шамана. И когда тот предстал перед ним, хотел уже было сказать: «Да какого хрена тебе от меня надо?!», но так и не успел, потому как своим откровением заставил приоткрыться чужую дверь в ужасное и гнетущее прошлое. Своим лукавием, алкоголем и даже похотью он не смог приоткрыть и щелки, а тут...Как же это было странно. Все эти отношения. Будто бы сама судьба постоянно подталкивала их к друг дружке. Мол, эй, дураки, вам суждено узнать друг друга получше, не сопротивляйтесь. Реймонд очень сильно хотел свалить. Пройти мимо. Но все же эти новые факты об Арене зацепили его, как и подробности жизни Рея зацепили совсем недавно кентавра. Было такое чувство, что нужно остаться. Что нужно дать шанс тому, что происходит, пусть "оно" и не было пока ни на что похоже. Просрать подсказки самой судьбы было бы явно глупо. Постепенно злость ушла с лица мужчины, но брови остались нахмуренными просто от той новой услышанной правды. Барьер так же медленно растворился. — Окей..ладно...Раз уж сегодня вечер откровений, то пусть оно будет так, — было видно, что человек пока все ещё не доверяет, но вновь выпить вместе в принципе не против, — И что, опять в твою пещеру пойдем? Темновато там, может просто где-нибудь на полянке. На нейтральной территории… Рей не взял руки, а с разбегу перепрыгнул ручеек и пошел куда-то в сторону от кентавра, на пушистый от травы пригорок. — Тащи свою наливку, нам её много понадобиться. Кентавр покачал головой, мол «Ох, он такой вредный, невыносимый», но что было верно, так это полумрак в пещере. — Логово на то и логово, чтобы быть таинственным и темным, а еще некоторые порошки от солнечного света портятся. Тебе ли не знать, — вставил свои пять гнилых монеток, Арэн. Он оценил то, что маг его руки не взял. — Строптивый какой, — тихо под нос сказал мужчина и ускакал за наливкой. Ох, это нежное слово – наливка. У многих оно вызывало приятное слюноотделение, вспышку иллюзорных запахов, а иногда и фантазий. Кентавр притащил огромную амфору с крышечкой, обмотанной тряпкой. — Её настаивают на головах фей, — сообщил Арэн. — Бьёт по фонарям только так. Запах обычно не очень, но я улучшил рецепт. Набросал ягод и пить мо-о-ожно, — уверил кентавр. С собой он взял почерневшие сухарики, так сказать, вприкуску. — Вечер откровений, — сообщил кентавр, бросая в траву глиняную кружку, — У меня всего одна, — Тебе мисочка, — плюхнувшись на огромное тело, кентавр удобно сложил ноги. — ты правда научился той секс-магии в каком-то человеческом учебнике ? Всегда знал, что люди те еще извращенцы. Ну кто же записывает такое в книгу? Мне казалось, письменность не для этого изобрели, — откупорив амфору, мужчина наплескал пойла в чашку , затем в миску. — За воссоединение? — амфора не была большой по сравнению с кентавром, но увесистой, если бы ее держал человек. Заткнув горлышко крышкой, мужчина положил сосуд в траву и посмотрел на Лакруа. И с ним он только недавно трахался? Хм, как-то не распробовал. При этих мыслях кентавр почесал ухо, вспоминая как Рей его целовал, обнимал. Наваждение следовало прогнать прочь, ибо кентавр до сих пор считал, что трахаться надо телами, а не иллюзиями с отваром. — Значит, ты был магом с младенчества? Я знаю, что магия выстреливает, когда человек достигает зрелости. Таких, как ты, очень мало, тебя наверняка боялись. Представляю, младенец способный вызвать пожар или еще что похуже.