Весенние дни

Перси обожал утро. Хотя многие считали, что он спит до обеда, это было не так. Он просыпался около восьми и встречал утреннее солнце. Была утром какая-то особенная прелесть. Зимой воздух отдавал морозом, а солнце было кроваво-красного цвета. Летом воздух был наполнен теплом, а солнце ласковое и желтое-желтое. Осенью солнышко было редким гостем, а влажность окутывала, вызывая мурашки. Весна причудливо сочетала в себе жёлтое светило и лёгкий мороз, позднее сменяющийся теплотой. Весной у Перси утро было фаворитом, но кроме мамы об этом никто знал. Позднее об этом узнал и ди Анджело. Перси никогда не забудет его выражения лица. Он сначала скептически выгнул бровь, а затем задумался, прижимая костяшки пальцев к губам. На следующее утро вечном балконе, где Перси встречал утро, сонный Нико в растянутом свитере и двумя кружками кофе в руках. Улыбка́ Джексона должна была треснуть тогда по швам. Нико-то был самой настоящей совой. Ему встать утром — худшая пытка. И тем не менее он даже усмехнулся, сонно щурясь от света и прихлебывая кофеек.Перси, забрав свой напиток, завороженно уставился в глаза напротив. У Нико были самые настоящие хамелеоновские глаза. Когда он радовался, они светились янтарным цветом, когда грустил или был серьёзен — багрового, когда злился, становились полностью черными. А когда смотрел на Перси, они переливались всеми цветами. И Джексону это льстило (не то чтобы сильно). В то утро они были темно-карие, как бронза. Перси впервые видел Нико ранним утром так близко и минуты две пялился на парня, пока тот не одернул его.

***

А позднее он узнал, что оказывается сам ди Анджело тоже любил ночью посмотреть на небо. Как-то раз он проснулся по непонятной причине и заметил силуэт на балконе. Он на автомате потянулся к мечу, но потом луна осветила балкон, и он увидел Нико, окутанного лунным светом. Тот сидел полубоком на перилах и таинственно улыбался непонятно чему. Перси пару секунд смотрел, а потом встал, надевая толстовку и выходя на балкон. Нико улыбнулся ему, а потом снова повернулся к небу. — Да в тебе романтик умирает. — усмехнулся Перси, обнимая парня за талию. — У тебя вообще целое кладбище посвящено романтике. — усмехнулся ди Анджело. А Перси искоса смотрел, на темные глаза, в которых отражалась луна. Будто ночное небо перенеслось с небосвода в глаза сына Аида и поселилось там. Весна недавно началась, так что ночи были ещё холодные. Нико спрятал бледные руки под чужую толстовку и откинул голову на плечо Перси, прикрыв глаза. Джексон хмыкнул, понимая, что завтра утром вряд ли из них кто-то рано встанет. — Пойдем спать, совушка. — Кто бы тут говорил о совушках. На балконе осталась холодная кружка с кофе.