2
— Среди наших учеников появились безумцы, крысы, предатели, враги, — Ледяной голос жестокого наставника разносится по залу, дети в белом, не тая в глубоких глазах страха, смотрели в каменный пол. — Некто посмел опорочить стены этого здания. И если кто-то из вас знает что-то, то не имеет никакого права молчать об этом. Нарушитель будет жестоко наказан. Все молчали. Людей же с детства учили покорно молчать. Тайлер переглянулся с несколькими взглядами, что не были подавлены как остальные. Джош тихо выдохнул, а Марк едва заметно улыбнулся. Сегодня, проснувшись, ученики Благородного Пансионата Демы увидели множество надписей на серых стенах: «Дема не контролирует нас.», «Проснитесь!», «В этих стенах только ложь!». Среди учеников это вызвало беспокойство, кто-то начал мелко дрожать, вспоминая рассказы о невероятной жестокости безумных нарушителей, но немало было и тех, у кого в сознании пролетела мысль о том, что эти неизвестные возможно в чем-то даже правы. Наставник ещё долго грозился вычислить нарушителей и уничтожить их. Спустя несколько часов утомительной экзекуции учеников всё же отпустили, пообещав усилить контроль над каждым из них. — И все же, это было рисково. И… не глупо ли? — Кто-то сомневается. — Рисково. — Тайлер прикладывает пальцы к губам и вздыхает. Что они сделают, просто разрисовывая стены? Казалось бы, это так глупо и даже по-детски, но если бы не эти опасные надписи, их по-прежнему было бы лишь трое. А теперь те, кого привыкли называть безумцами, перестали помещаться в том старом клозете. Маленькое сопротивление медленно росло. Тайлеру уже было семнадцать. Чем дальше, тем сложнее находить сторонников этой идеи. Тем не менее, среди подростков было немало тех, кто имел смелость задумываться о том, чтобы оспорить порядки Демы. Всё работало на то, чтобы зачатки подобных идей умирали, но Джозефу, ни без сторонней помощи всё же удавалось находить тех, кто желал свободы. Той самой, о которой никто никогда не знал. Возможно, они станут первыми. Стоило ли говорить об огромном риске всего этого? Кто знает, когда они найдут на улице крысу, которая, прознав все их тайные места, просто сдаст всех с потрохами. Однако у ребят была вера и доверие друг к другу, что делало их всех, в каком-то смысле, сильнее. У Тайлера в первую очередь был Джош, который чаще всего брал на себя всю ответственность за новых людей. А Тайлер привык, что Джош физически не может подвести его. Местом их собрания становится грязная подсобка. Они знают, тут их не услышат. Здесь душно, однако никто не жалуется. Джош и Тайлер стоят на небольшом возвышении и ловят на себе с десяток чужих взглядов. Хотя он несколько теряется в этот момент, но чувствуя на плече теплую руку Дана, быстро приходит в себя, сгребает свои мысли в кучку и начинает вещать. Тайлер долго готовил любую свою речь, часто не был уверен в том, что это вообще стоит говорить, слишком много сомневался. Джош же говорил, что всё в порядке. Эта речь была одной из самых сильных, но, увы, ей было не суждено завершиться. Дверь тихо хлопнула и Тайлера перебил звонкий голос Марка, который, судя по виду, очень сильно запыхался. — Тайлер, вам нужно живо уходить. Сюда идут! — Как и почему это всегда замечал именно Марк? У него были гораздо более прочные связи с наставниками. Он был одним из тех мальчиков, кто помимо основных занятий посещал дополнительные и имел превосходные оценки. Такие, как правило, были промыты на сто процентов и таких бунтарей боялись, как огня. Марк же, кажется, просто в наглую пользовался своим положением. Положением, из-за которого многие новоприбывшие не питали никакого доверия к этому человеку. Среди собравшихся послышались недовольные комментарии, но рискнуть проверять слова Марка на правду никто не хотел. Тайлер поднимает руку, велит всем идти следом за Джошуа, а тот уже знает каким путем им лучше всего уходить. В этот раз собрание оказывается сорвано. Многое несказанно и потеряно. — Тебе никогда не казалось странным, что именно те собрания, о которых мы сообщаем Марку оказываются сорваны? — Звучит такой вопрос, на что Тайлер, складывая руки у губ, уверенно, но тихо отвечает. — Но он же и предупреждает об этом. У меня нет оснований не доверять ему. — А может ли он намеренно ставить палки в колеса? — Если бы он хотел, он давно бы сдал нас всех. Тайлер не хочет слышать никаких обвинений в сторону Марка. Хотя он и правда не может отрицать, что этот парень имеет необъяснимую плохую ауру, потому как почти все дела, в которые его включают, идут не по плану. Однажды Марк неосознанно устроил небольшой пожар и уничтожил одно из мест заседаний, когда разбил фонарь, который Джошуа до этого достал с огромным трудом. Тогда в его сторону было направлено слишком много осуждающих взглядов. — Я н-не хотел… — Только и смог сказать он, до того как Тайлер увел его подальше от рассерженной толпы. Перед сном Тайлер вспоминает, как во время сегодняшнего побега они серьезно затормозились из-за Марка, потому как тот не смог преодолеть преграду в виде железного забора, и пришлось помогать ему. Руки ему подать никто не захотел. Кажется, речи о необходимости максимально сплотиться на детей Демы пока действовали очень слабо. Увы, всем было плевать на то, что Марк первым разделил «безумные» идеи с Тайлером и Джошем. Его не признавали. Перед сном Тайлер думал об этом. Во сне снова слышал, как хриплые голоса епископов шепчут его имя, взывают его к чему-то. И снова ощущал прикосновение рук к своей шее. Во сне это невероятно пугало, но не было даже возможности закричать.ты не покинешь Дему.
ты не уведешь их.
глаза повсюду.
мы слышим тебя, Тайлер Джозеф.
3
Начинать страшно. Сейчас это становится страшнее, чем до этого. Тайлер и Джош, накрывшись одним одеялом, сидят на постели последнего. Тайлер с закрытыми глазами рассказывает обо всем, что его беспокоит. Об опасениях, о своих снах с голосами Девяти, о страхе подвести всех тех, кто уже поверил им. Джош держит его руку в своих. Ладони у него грубые, но теплые. Движения осторожные и успокаивающие. Он позволяет другу прижаться к себе, а сам бережно поглаживает его ладонь. Это тот час, когда Тайлер чувствует себя совершенно ужасно. Он — тот человек, который только и делает, что всем и каждому втирает о надежде и вере в себя, а сам просто… просто растерял её и сейчас трясется в объятиях лучшего друга, позволяя себе допускать мысли о провале. Это не лицемерно? — Мы все боимся немного, — Джошуа сглатывает, — Но ты сам говоришь о том, что только находясь рядом друг с другом, мы можем не бояться ничего. Нас становится больше. Ты заряжаешь этих ребят надеждой, Тайлер. Но это не значит, что они не могут сделать этого же для тебя, — Джош резко прерывает объятия и разворачивает Тайлера к себе. Шершавые, но теплые руки ложатся на плечи Джозефа. Их лица находятся так близко, что оба могут ощутить на щеках неровное дыхание друг друга. Зрительный контакт у них крепкий, неразрывный, — Во всяком случае я точно могу сказать тебе, что ты должен верить в свободу. И в то что мы преодолеем всё это дерьмо. Я никогда не оставлю тебя, запомни это. Окей? Пойдем до конца и пройдем это всё. Обещаю, что мы сможем, — Джош улыбается, что происходит не часто, но за его улыбку на самом деле можно отдать многое, — Все будет хорошо, — Эти слова заседают в голове Тайлера, а он стремится закрыть их под серебряным замком, ибо это то единственное, что может перебить донимающий его шёпот епископов. И позитивные прогнозы оказываются хорошими. Их небольшое движение медленно, но верно набирает силу. Мало-помалу людей становится больше. — Они не станут меня слушать. Даже если бы я и хотел, я бы не смог стать лидером. Таким же сильным как вы ребята. Никогда. — Марк улыбается, не то безмолвно смеясь над самим собой, не то сожалея. Он до сих пор имеет очень мало доверия среди бандитов.4
Тайлер хорошо, пожалуй, слишком досконально запоминал все моменты, связанные с этим парнем. Марк был чем-то странным. Он совсем не выглядел, как человек, на которого давит Дема, скорее во всем этот парень был похож на тех людей, которые самыми первыми отключают свое сознание, на людей, что охотнее всего бездумно следуют любым указаниям свыше, не ощущая никакого дискомфорта. С некой долей презрения их особо озлобленные борцы с системой называли скотом, которым слишком просто погонять. Скотом, который, увы, не перевоспитать под резкий воздух свободы. Марк был одним из тех редких детишек, которым повезло родиться в правильной семье. Тех, кто не голодал, изнуряя себя на тяжелых работах было довольно мало. Марку, казалось, будет достаточно хорошо и в Деме, тем не менее, он железно отвергал все сладкие плоды, что предлагал ему окруженный стенами город. В нем было то же желание бороться, за что Джозеф несомненно уважал парня. Жаль лишь, что это понимали немногое. И как глубоко жаль, что там, где была необходима сплоченность и прочное взаимопонимание находилось место такой отвратительной вещи как презрение к кому-то. Тайлер не тому пытается научить этих подростков. Тем не менее, Тайлер видел, что Марк явно, не самый лучший кандидат в борцы за свободу. Он от природы был несколько неуклюж, не собран и не особо умел вести себя тихо. Что говорить о том, что даже от короткой пробежки он мог начать задыхаться и преодоление даже самых невысоких заборов было для него большой трудностью. Не сам Марк был виноват в этом. Просто ему не повезло родиться с неприятным заболеванием. Кто-то говорил: «Марк будет как обуза, лучше не брать его.» и у Тайлера просыпалось желание защищать честь друга. Однако, как бы яро он не был готов рвать и метать за него, он не мог отрицать того, что все эти слова казались правдой. Что можно сказать о Марке? Он хороший. Но в действительно серьезной ситуации будет ли от этого качества толк? Марк не был дураком и сам видел, как на самом деле к нему относились. Его не ненавидели, но явно не считали хорошим напарником. Но Тайлер был готов благодарить парня каждый раз, когда тот говорил: — Я знаю, Тай, я буду там только мешаться. Я останусь здесь и прикрою вас в случае чего. — Марк всегда произносил эти слова с улыбкой, тщетно пытаясь создать впечатление, что вовсе не расстроен от собственной немощности. Этот простодушный паренек с чувством, походящим на детские мечты стать настоящим героем, был Тайлеру не меньшим другом, чем Джош. Жаль, но мало кто видел в нем эти прекрасные черты. На поле боя они были весьма бессмысленны. И не было никакого дела в том, что Марк стал самым первым соучастником Тайлера и Джоша. В условиях, в которых они оказались и были вынуждены выживать этот факт был совершенно бесполезен. Как и большая часть действий самого парня, что он (нехотя или охотно) признавал. Если и не вслух, то у себя в голове точно.5
Тайрелу двадцать. Их внутренняя борьба становится еще серьезней, обрастая рисками. Очередной план обсуждается с единицами, которые за эти годы успели утвердить себя как лучшие. — Вероятно, уже многие из вас слышали о Траншее. Единственный способ незаметно покинуть Дему. — Начинает Тайлер. Все их маленькое сопротивление не так давно узнало об этом потайном ходе из каких-то старых, оборванных записей неизвестного автора. — Сейчас нашей задачей стоит ее поиск. — Объявляет Джозеф. — Что если траншея ложь, а записки подделка? Стоит ли нам тратить на это силы и время? — Звучит вопрос. — Имеет ли это смысл? — Пока никто не сможет точно сказать, что это выдумка, мы не можем закрыть глаза на рассказы о ней. Слишком разные источники говорят слишком похожие вещи. Нельзя упустить такой шанс. — Отвечает Тайлер. Эта речь дает бандитам новую надежду на то, что свобода, за которую они страдают уже довольно долго, вероятно где-то совсем близко и даже может быть вполне досягаема. «Скоро мы все вдохнем воздух свободы.». Пафосные речи питают их, по сути они просто чудесным образом держаться на одних только речах сейчас. Хотя Тайлер испытывает порой неуверенность в всем этом и серьезно беспокоится из-за снов с епископами, рядом с ним всегда есть люди, которые угробят все его сомнения. — И есть ли у тебя идеи, где можно найти эту чудесную траншею? — Звучит чей-то вопрос с дальних рядов. — Безусловно есть. — Тайлер оборачивается и кидает взгляд на свою вечную поддержку в лице Дана, что в любой момент готов перехватить слово. И не нужно лишних жестов, и лишних слов для того, чтобы Джошуа сделал это. — У нас имеются сведения о том, что в закрытых секциях библиотеки хранятся старые записи о Траншее. Среди многих других, есть именно те. Наш единственный шанс проникнуть туда и выкрасть необходимые дневники. Дневники владельцев, чьи имена соответствуют спискам казненных и осужденных мятежников за последние несколько лет. Нам необходимо проникнуть в закрытую секцию и забрать некоторые записки. Это будет самое рисковое дело из всего, что мы делали за все время и никто из вас не обязан рисковать и идти на это, но, мне нужны добровольцы. — Джошуа окинул толпу взглядом. Несколько рук поднялись и негромкие голоса вновь порвали зависшую тишину. — Я согласен. — Я пойду. — Я тоже готов пойти. Тайлер, стоя у стены поодаль удовлетворенно кивает — силы их крепнут. На столь опасное дело соглашается достаточно большое количество человек, что не может не радовать. Ради свободы им всем совершенно не страшно попасться и понести за свои дела самое страшное наказание, какое только может быть возможно в удушающе тесных стенах Демы. Те, кто все же не выказал желание идти на это дело, все же соглашаются оказать максимальную поддержку, тем, кто пойдет непосредственно напролом и самый крупный риск. Ни одна миссия не пройдет удачно без надежного, пускай и безмолвного тыла. После детальной проработки плана, на которую уходит ни много ни мало — две недели, всем становится ясно, что победа в этой битве станет во многом решающей и перевернет многое. — Знаешь, за все наше время, мне кажется свобода еще никогда не ощущалась настолько близко. — Джошуа оттягивает уголок губ в улыбке, тихо сопит носом и аккуратно толкает Тайлера в бок. У Дана сегодня как никогда хорошее настроение, хотя, стоило бы быть серьезнее, учитывая то, что произойдет завтра. — Знаете, ребята, я бы хотел пойти туда с вами. — Слышится из-за спин тихий голос Марка. Он, увы оказывается едва ли не самым последним из бандитов, кого посветили в этот грандиозный план, конечно же, оставив ему самую незначительную роль в этом акте. По глазам паренька было ясно видно, что он решительно готов действовать на благо всех, но не имеет подобной возможности. — Но, я сделаю все, что будет в моих силах здесь. — Твоя задача, Марк, также не менее важна. — Тайлер тепло улыбается. Он, безусловно преувеличивает и все трое в этой комнате: Джош, Марк и сам Тайлер понимают это. — Да и в любом случае, когда все закончится, там, на свободе мы будем все вместе. — Знаешь, это даже для тебя прозвучало слишком по-гейски. — Марк наигранно сморщился, а рядом с Джозефом кратко прыснул Джош. — Назови нас еще братьями. — Ну, а что, по-твоему брат это по-гейски? — Тайлер состроил лукавую улыбку. Вечер заканчивается тепло. Несмотря на предшествующие шутки Марка, перед сном он как можно крепче обнимает парней по очереди. — Удачи вам завтра и берегите себя. Смотри Тай, я голову тебе оторву, если ты соврал. Клянусь. Оторву. — На этих словах они прощаются. Ночью, в низком потолке, перед тем как провалиться в сон, Тайлер будто бы видит бледный силуэт Марка. Отличить его очень легко. Он несколько неказистый, его движения иногда выглядят неловко, но едва ли Джозеф видел в своей жизни что-то, столь же решительное и не скованное страхом ошибок. И голос парня преследует его до конца: «Обещаешь? Скажи это еще раз!» «Обещаю, что там за стенами мы все будем вместе. Мы трое и все остальные из нас увидимся за стенами Демы.» «Ну, смотри… конец тебе, если ты мне соврал сейчас.» После этого Тайлера уволакивает тревожное сновидение, в котором по самым темным уголкам разума вновь блуждает холодный шепот епископов.6
Когда от твоих действий зависит судьба нескольких десятков человек, что верят в тебя, словно в некое всемогущее божество, когда единая ошибка может погубить разом все, что строилось годами и всех, кто это воздвигал, дышать на самом деле становится тяжко. Страх, сопровождающийся все теми же голосами, напряжение, что не сходило даже от осознания того, что самые надежные друзья рядом. Проникнуть в архивы городской библиотеки, что держатся полностью закрытыми от простых обывателей было почти невозможно, но план, казалось бы, был сработан совершенно идеально. Тайлер постоянно осматривался и нередко ловил на себе удивленный взгляд Джошуа. Каждый звук виделся шагами епископов или охраны, каждый выдох чудился предсмертным. То было неимоверно тяжело. Тем не менее… Тем не менее они справились. Максимально идеально. Так хорошо, что поверить в собственный успех было почти невозможно. Но, они достали необходимые дневники, и вышли без потерь. Торжественно, ни без малозаметной улыбки стоя перед всеми бандитами, Тайлер впервые объявлял о столь хороших новостях. После пережитого дело казалось на за малым. Всего-то перечитать эти дневники и перерисовать карты. На самом деле многим здесь казалось, что они уже победили. Дни тянулись — Хэй, парни вы и правда молодцы. Я почти закончил перенос карты подземелья. — С улыбкой объявляет Марк при очередной их встрече. — В общем, еще пара копий и можно будет двигаться дальше. — Этот парень стал одним из первых, кто смог досконально изучить подземелье и выяснить местонахождение траншеи одним из первых, при том, не выходя из дома. Потому что именно он вызвался работать с найденным материалом. Дни шли и все по горло были заняты в своих делах. — Ну, как там Марк? — Джош и Тайлер по-прежнему иногда ночевали вместе, как это было и сегодняшней ночью. Марка сам Джозеф не видел давно, но теперь был наслышан о том, как возросло к нему уважение, как к парню, который, оказывается отлично копирует карты. Почему-то, при этом вопросе Джош несколько напрягся, словно возникло нечто проблематичное. — Вчера он рассказал мне о самых незаметных и коротких путях до траншеи. И о местах в городе, куда она может вывести. В принципе, при желании ее можно использовать и в качестве средства быстрого передвижения по городу. К тому же… он дам мне это. — Джош достал из-за пазухи листок. — Марк сказал, что лично составил эту карту, исходя из всего, что ему удалось собрать. Это его последняя работа. Пока только один экземпляр. Тайлер выслушал Джошуа и кивнул. Но, на самом деле до сих пор не покидало неприятное ощущение того, что Дан не договаривает что-то… очень важное и значительное. Тем не менее не в порядках Тайлера было вытягивать клещами. К тому же, если Джош молчит, значит оно действительно так нужно. Никаких причин сомневаться в действиях Дана у Джозефа не было. Бережно приняв карту из его рук, Тайлер кивнул. Держа этот листок в руках, он словно ощущал свободу, что была близка, как никогда. Джош посмотрел в сторону и вздохнул. — Думаю, я должен увидеться с Марком сам. Хотя бы для того, чтобы сказать ему, что он просто самый крутой парень из всех, кого я знаю. — Уголок губ Джозефа легонько дернулся вверх. Только в ответ Джошуа лишь положил руку на плечо Тайлера и едва ли заметно мотнул головой, мол, нет, не стоит это того. Тайлер нахмурился. Сейчас сдерживать себя становилось немного труднее, а мысли о том, что могло произойти что-то действительно плохое начинали медленно, но верно закоренятся. — Что случилось, Джош? Дан, понимая, что он не имеет права скрывать этого от столь же полноправного лидера бандитов, как и он сам, тяжело вздохнул. — Марк просил меня не говорить об этом тебе. Вероятно, он совсем дурак или что… не знаю. — Хотя, вероятно Марк не был дураком и лишь пытался наивно скрыть правду на благо Тайлеру. — При нашей последней встрече он сказал, что допустил страшную ошибку. Кто-то из соседей увидел его карты, и он думает, что о нем, скорее всего уже доложили. Лицо Тайлера изменилось, вытянулось. Парень мотнул головой, мол, я отказываюсь в это верить. Да, может это всего лишь ошибка, что вовсе не стоит паники, однако разумом Джозеф понимал, что даже самая щепетильная предосторожность в их положении самый важный и нужный попутчик. — Но… на него же никто не доносил… он должен был прямо сообщать об этом. И… и какого черта он сказал об этом только тебе, Джош? — Комок в горле Тайлера застрял от возмущения и испуга не только за Марка, но и за серьезные последствия для всей их группировки. — Ну, как он сказал… он все разрулит. — Джош вздохнул. — Говорит, положение его семьи, это более чем позволит. Но пока стоит воздержаться от желания увидеться с ним. Наша встреча, судя по всему была последней безопасной, так что… — Тайлер сглотнул и поник головой, а Джош видя, что этот парень изо всех сил пытается подавить плохие мысли, положил руку на его плечо. — Слушай, это же Марк, черт его дери, этот придурок вылезет из любого дерьма, Тай, даже не сомневайся. Если не выпрыгнет с грацией гепарда, то выползет как гребаная улитка. . — Джош усмехнулся. Тайлер умело сделал вид, что все хорошо. Джош сделал вид, что поверил, что Джозеф будет спокоен. Оба сердца неприятно кольнуло. 7 — …Это здесь. Где-то под этими плитами… — Марк приваливается у стены и туманно смотрит себе под ноги. — Траншея… — Джош восхищенно шепчет где-то за его спиной и не может поверить в то, что прямо под их ногами находится, черт возьми та самая яркая надежда на свободу. Чертов выход из Демы. Этот момент может войти в историю. Но почему эта история существует только для двоих? Почему отсутствует одно из важнейших действующих лиц? — Слушай, почему ты позвал только меня? Почему ты запретил брать Тайлера с нами? — Джош недоумевает так же и от того, почему задает этот вопрос только сейчас, когда путь уже завершен. Это же они обещали друг другу оказаться на свободе втроем, а в итоге первую близость с этой самой свободой сейчас могут ощутить лишь двое. Марк оборачивается и в сумраке в его глазах играет белый отблеск флуоресцентного освещения. Белесый ободок опоясывает дрожащий зрачок Марка, в то время, как на его лице внезапно написанная какая-то добрая печаль. Висит молчание с ярким ощущением чего-то плохого. Марк смотрит на Джоша и бьет с ходу в лоб, не обязывая себя прелюдиями и моральной подготовкой. А Дан, как парень с репутацией кремня сносит это, хоть и черти раздирают его плоть изнутри. — Они знают, что я из безумцев. Они знают… — Марк мелко дрожит, но говорит он уверенно. — Отец тайно сообщил мне о доносе. Кто-то выдал меня. — И они очень скоро за мной придут. Джош сглатывает. — Поэтому ты отдал все наработки. Поэтому ты запретил звать Тая с нами… поэтому ты показал Траншею сейчас. — Подобно болезненным вздохам это слова градом срываются с губ Джоша, пока его самого потряхивает не слабее Марка. — Твою мать, ты… — Понимаю. Я тот еще урод и брехун. Но Тайлер слишком эмоционален. Я знаю, что он захочет спасти меня, а… Джош, прерывая его речь, делает агрессивный шаг, хватает Марка за запястье и сжимает. Заглядывает прямо в его глаза, что все еще блестят печальной добротой. — Не понимаешь ни черта! — Дан с трудом сдерживается, чтобы не перейти на крик, но его низкий голос звучит громко. Его каменное спокойствие как газ, вспыхивает и мгновенно улетучивается. — Я тоже хочу тебя спасти. Дьявол, Марк, ты должен бежал, валить, да хоть по Траншее, куда угодно. Мы можем идти немедленно и… Но одного движения руки Марка хватает, чтобы уязвить вспыхнувшего Джошуа. — Нельзя просто так идти по Траншее. Я, конечно изучал карты, но это все еще лабиринт, в котором легко погибнуть. Вам нужно будет еще какое-то время, чтобы найти безопасный выход. — Мы должны спрятать тебя. Нельзя просто так оставить тебя им! — Джош возмущается, но понимает, что, бросив силы на спасения Марка сейчас, они могут совершить ошибку. После того, как их секретные базы через день начали обнаруживать, мест, где можно было бы спрятать Марка, просто не было. А если такие и есть, то это где-то безумно далеко. Да и чтобы отправить туда человека, будет нужно не слабо так извертеться. А Марк не позволит им изворачиваться ради своей шкуры. Джош молчит и смотрит в землю, но едва ли слышно, как Марк негромко всхлипывает. Как вздрагивает его голос, что сейчас больше всего напоминает голос того запыханого, неопрятного мальчишки из прачечной. — Но я п-правда не хочу умирать. Что ждет Марка дальше — ясно. Выяснив, что он причастен к группировке бандитов, его возьмут под арест, за которым последуют бесконечные допросы по средствам, как можно предположить, учитывая жестокость епископов, пыток. Вероятно, потом публичная казнь. Марк, хотя и подрагивает, говорит об этом с завидным спокойствием. Говорит, пока Джош не обрывает его, заключив парня в крепкие объятия. — Джош, у меня только две просьбы. — Тихо подает он голос. — Марк, я сделаю все. — Дан отвечает, выдыхая ему в шею. — Тайлер пока знать не должен. Ну… вернее когда-то он узнает, но пусть это будет уже после того, — Марк тяжело выдыхает. — Как все закончится. И завтра утром. Ты может принести мне оружие. Ствол. Любой. Одной пули будет достаточно. — Марк улыбается ему напоследок. По-дружески машет рукой. Джош закрывает глаза. Он сделает все. А в глазах Марка, своего друга, он улавливает глубокую душевную печаль и преждевременную скорбь по данным когда-то обещаниям. Дану и самому горько. Настолько невероятно горько, что он прямо сейчас готов упасть на колени и расплакаться как маленький ребенок. Однако, он держит чувства в себе и все, что есть напоследок: — Прощай, Марк. — Прощай, Джош.8
Нужно сказать, для Тайлера эта ночь была весьма отвратительной. Он не спал, не мог заставить себя заснуть хотя бы на минуту, ворочаясь и постоянно ощущая, как на него из слишком тяжелой темноты накатывается паника, не природный ужас за то, что произойдет что-то страшное. И Джозеф понимал, что именно. Вероятно, все, что было сказано когда-то неминуемо теряет всю свою ценность. «Обещаю, мы ступим на свободу втроем.». Тайлер рывком поднялся с промокшей насквозь простыни и рвано выдохнул, прикрывая ладонями лицо, искаженное гримасой ужаса. Тело сводила судорога, но ему безумно хотелось наплевать вообще на все и побежать к Марку. Потому что этот удивительный во всех смыслах человек не меньше всех остальных заслуживает увидеть свободу. Потому что они все поклялись, что должны увидеть ее втроем. — Марк… Марк… — Тайлер бормочет, поднимаясь с кровати, потому что он только что обязал самого себя броситься и побежать к дому друга. Потому что его с головой накрывает паника, потому что слова пустеют, а данное обещание бесследно растворяется в стуке тяжелых подошв о холодный пол и слишком громкое и неровное дыхание. Марк. Он знает, что с ним что-то произойдет, но даже понимая, что сам парень не хотел, чтобы его спасали, даже понимая, что героизмом может поставить многое под угрозу, Тайлер не может заставить себя остановиться. Его сердце бьется слишком быстро, в глазах темнеет, в голове проносятся все самые значимые эпизоды. Удар. Перед ним вырастает крепкая, не слишком высокая преграда в виде не менее обеспокоенного Джошуа, чье лицо уже искаженно глубокой скорбью. — Джош! — Тайлер не может быть спокоен, он рвется, но ослабевает от каждого прикосновения Дана. А тот молчит. Молчит, горестно вздыхает. Качает головой. Это конец. Тайлеру остается только крепко обнять друга, закусить губу, прогоняя ненужные слёзы. Джош молчит, скрывает все чувства в себе, как, впрочем делает всегда. Они не видят решимости человека, что сам направил дуло на свой висок, сбегая от красных теней на пороге, они не слышат глухого выстрела, но кажется, ощущают боль вместе с тем, как горячая кровь заливает холодный пол.