Все ради государства и династии.

Военный совет был собран с восходом и продолжался до сих пор, хотя обсуждение дальнейшей тактики почти не сдвинулось с места. Этой ночью из военного лагеря дезертировал лорд Крейкхолл вместе с шестью тысячами солдат. Взбешенный лорд Тайвин приказал обыскать шатер предателя, и были найдены письма от десницы короля, но удержать приличную часть войска не удалось. Рейгару было горько, что лорды, казалось, поддержавшие его мечты и стремления, так легко продавали идею за золото и должность Хранителя Запада. Теперь во всем лагере с трудом можно было насчитать десять тысяч воинов, а подкрепления ждать было неоткуда. - Наши войска, - сир Киван Ланнистер переставлял на карте, изображавшей окрестности и реку в мельчайших деталях, бронзовые фигурки с гербами, - поредели еще больше. Я повторяю свое предложение… Кто-то из лордов и вовсе не слушал его, шепотом продолжая обсуждать поступок Крейкхолла и то, какое наказание он понесет от лорда Ланнистера. Ночью Рейгар просыпался от криков и конского топота, но сир Герольд не выпустил его из шатра, сказав, что то уходила разведка. Только утром принц узнал о предательстве одного из важнейших союзников. Он не сердился на рыцаря, хотя его чрезмерная опека раздражала. В последние недели сир Герольд начал пробовать еду принца и очень неохотно оставлял его одного в шатре, опасаясь нападения, чем вызывал у Рейгара неприятные ассоциации с отцом. Нахлынули воспоминания о скандале – первом семейном скандале Рейгара – развернувшимся после этого. Рейгар даже не думал, что невозмутимый гордый Тайвин Ланнистер может так кричать. Тогда лорд Тайвин ранним утром ворвался в шатер принца, без доклада, не дожидаясь, пока они с леди Серсеей встанут и приведут себя в подобающий вид. Пока Рейгар сонно хлопал глазами, Ланнистер выдернул дочь из постели и бросил ей в лицо какой-то клочок пергамента. - Как ты посмела так поступить, не спросив меня! – его лицо было искажено яростью. - Я сделала это ради нас, - леди сразу начала защищаться. – Время короля Эйриса прошло, теперь наша с принцем эпоха. Я пошла на это потому, что вы слишком долго ждете, отец. - И поэтому пострадал твой брат. Ты своей глупостью подставила под удар Джейме! Лорд Тайвин размахнулся и влепил дочери пощечину. Серсея, вскрикнув, упала на пол, прижимая руку к лицу, и с нескрываемой злостью подняла взгляд на отца. - Больше никогда не смей поднимать на меня руку, отец. Не забывай, что перед тобой принцесса. - Милорд, - попытался вмешаться Рейгар, но его никто не слушал. Принц с юности был невольным свидетелем ссор между родителями, с годами случавшихся все чаще и чаще. Будучи подростком, он пытался защитить мать от короля, но она каждый раз просила его не вмешиваться. Королева Рейла любила сына настолько, что при нем всегда старалась казаться веселой и счастливой, хотя и закрывала пурпурным платком царапины на плечах и груди. Она очень боялась, что сын может поссориться с королем, а тот в порыве гнева совершит что-то непоправимое. И Рейгар, скрепя сердце, проходил мимо всякий раз, когда, придя к покоям матери, слышал доносившиеся оттуда проклятия отца. Поэтому сейчас, видя ссору лорда Тайвина с дочерью, он не решился предпринимать что-либо, пока десница не покинул шатер, бросив напоследок: - Вам следует лучше следить за супругой, мой принц. Серсея прижалась к груди Рейгара, заливаясь слезами обиды и ругая отца. Принц обнял ее, пытаясь успокоить. Больше всего в жизни он не любил женских слез и истерик, если, конечно, то были не слезы радости или умиления. Он аккуратно поднял пергамент и вчитался в написанное, и застыл на месте от шока, продолжая гладить леди по золотым волосам. Он знал, что на короля было совершено покушение, и что оно провалилось, но никогда не подозревал в нем кого-то из своих близких. Тем более леди Серсею. Она всегда казалась ему такой нежной, хрупкой и ранимой, совершенно не способной на такое преступление. Рейгар тогда твердо решил обсудить этот случай с лордом Тайвином, и тот, наверняка, признает свою ошибку. Принц очень не хотел скандалов и вражды в своей семье. Рейгар понимал, что начал впадать в состояние безразличия к событиям, происходящим вокруг него, но без его участия. Чем чаще войска Запада терпели поражения, чем ближе к Утесу Кастерли они отступали, тем меньше лорды прислушивались к словам Рейгара на советах. Он был вынужден терпеть все более явное пренебрежение и покорно играть роль символа, знамени, которое можно нести перед собой. Совет шел оживленно, но, впрочем, бесплодно и без участия принца. Лорд Тайвин, полгода назад наотрез отказавшийся обращаться за помощью к наемникам из Эссоса в рассчете на другие Великие дома, сейчас всерьез рассматривал такую возможность к удовольствию своего брата, с самого начала предлагавшего нанять Золотых Мечей. - Наемники сражаются за золото, у них нет чести и их верность легко купить. Мы можем предложить им достаточно, чтобы они воевали за нас. - Это лучший из возможных вариантов, - сир Киван тут же притянул на карту еще с десяток фигурок. - Договор с любым из отрядов наемников займет немало времени, - вмешался молодой мужчина с белой башней на доспехах. – Нам следовало бы начать переговоры с Королевской Гаванью, хотя бы для того, чтобы потянуть время. Молодой лорд Лейтон Хайтауэр не вызывал у Рейгара доверия. Он был ненадежен и осторожен в той степени, в которой осторожность превращается в трусость. Кроме того, несколько лет назад он был женат на кузине предателя Крейкхолла, что сразу же отвратило от него симпатии лордов Запада. - Я слышал, что вы отправили семью в Эссос, - повернулся лорд Тайвин. – Вы настолько уверены в нашем поражении? - Да, отправил, - лорд Хайтауэр выдержал взгляд десницы, даже не дрогнув. – И вам, милорды посоветовал бы поступить так же. Если мы проиграем, а к этому и идет, наши жены и дети будут в безопасности. Ланнистер странно дернулся вперед, хлопнув по столу кулаком, отчего несколько фигурок упали на пол, и сир Киван бросился их подбирать. Череда поражений и походная жизнь не пошли ему на пользу: он сильно похудел, стал нервным и раздражительным и, судя по темным кругам под провалившимися внутрь зелеными глазами, мучился бессонницей. Да и новость об аресте сира Джейме подействовала на него удручающе. Глядя на него, Рейгар и впрямь видел льва, только уже не золотого, а бешеного, больного, готового разорвать врага. В наступившей тишине снаружи шатра раздался шум и тихая ругань. - Немедленно пропустите, - хлипкий молодой паренек в пыльной дорожной одежде пытался оттолкнуть рослого стражника, - у меня важные вести из Королевской Гавани. Для принца вести, понимаете? Да пропустите же! - Совет там, - гвардеец одной рукой удерживал гонца. – Не велено никого пускать. Жди. Рейгар кивнул сиру Герольду, и тот, выйдя из шатра, приказал впустить парнишку. Новостей из столицы принц не получал уже давно, хороших – еще дольше, а важные вести, как подсказывал Рейгару опыт, были самыми худшими из всех. Гонец вошел, отряхивая одежду, поклонился и замер, растерявшись от числа знатных лордов, собравшихся в одном месте. Найдя взглядом Рейгара, он заговорил, протягивая письмо с белой восковой печатью вперед, - Король умер. Сир Киван выронил бронзовых всадников, и те со стуком упали и укатились под стол. Старый Дамон Марбранд пригладил седеющую бороду, недоверчиво глядя на гонца из-под густых бровей. Лорд Тайвин прошел вперед и, резко выхватив у гонца письмо, стал читать. Рейгар отступил назад, наблюдая как сначала подрагивали у десницы руки, и как потом на его суровом лице медленно разливается удовлетворение. Закончив, он передал письмо принцу и развернулся к лордам с торжествующей полуулыбкой: - Король скончался от сердечного приступа прямо на Совете. Джон Аррен пишет, что войска будут отозваны, поскольку неразумно сражаться за малолетнего принца. Королевская Гавань, - он повернулся к Рейгару, - ждет своего короля. Лорды вместе со стоявшими вдоль стен стражниками преклонили колени перед растерявшимся Рейгаром и провозгласили его новым королем. Совет продолжался, хотя темы обсуждения теперь были совсем иные. Кто-то предлагал сразу же поехать в столицу, кто-то вполголоса уже обсуждал, сколько земель они прибавят к своим владениям за поддержку нового короля. Рейгара поздравляли и заверяли в верности, но в голове у него стояла страшная звенящая тишина. Эта долгая война наконец закончилась. Теперь он король, а отец мертв. Рейгар понимал, что сейчас должен скорбеть по отцу, несмотря на то, что все родственные связи между ними были порушены. Даже поднимая восстание, принц не хотел смерти короля Эйриса, он мог бы поселить его в каком-нибудь тихом месте или на Драконьем камне – древней вотчине Таргариенов. Но сейчас, когда он умер, Рейгар не чувствовал боли утраты или скорби, скорее это было какое-то странное, даже пугающее умиротворение. Эйрис Таргариен был не лучшим правителем Семи Королевств, и с его смертью народ сможет вздохнуть спокойно. Принц был уверен, что сможет стать куда лучшим королем, а после него придет его сын – Обещанный принц – и государство будет процветать. Действительно, такая кончина короля будет благом для страны и для всей семьи драконов. Рейгара вывел из задумчивости бодрый голос. - Надо немедленно выезжать в столицу, - Киван Ланнистер ходил по шатру. – Погода хорошая, доберемся за пару недель. - Куда спешить, милорд? – возразил лорд Марбранд. – Война окончена и нет нужды вести все войско. Не разбивая военный лагерь каждый день, мы доберемся быстрее. - Может вы и правы, - сир Киван развел руками, - но сегодня мы чествуем нового короля. Вечером будет роскошный пир, гулять будем, Дамон, гулять. За день был подготовлен богатый, учитывая, что собирался второпях, пир. Когда, переодеваясь к празднику в своем шатре, Рейгар смотрел в сетчатое окно и видел лагерь, озаренный десятками костров, слышал веселую музыку, он убеждался, что скупой на слова и похвалы лорд Тайвин монету рассыпал щедрой рукой даже в военное время. Прикрепив к поясу аккуратный кинжал вместо ставшего привычным меча и надев сверху расшитый мелкими рубинами пояс – еще один драгоценный подарок союзников, - Рейгар направился к палатке леди Серсеи. Прошло уже почти три месяца с того момента, как принц назвал ее своей женой, но жили они раздельно. Леди раздражало постоянное присутствие сира Герольда возле мужа, и, после небольшого скандала, она ушла в отдельный шатер. По пути Рейгар подумал, что теперь, наверное, надо называть супругу не леди, а королевой Серсеей. Чтобы вместить собравшихся лордов и рыцарей пришлось совместить два шатра у самого подножия холма. Неподалеку поставили еще одну палатку, возле которой суетились повара и слуги, и разносился аромат хлеба и жареного мяса. - Какой вечер замечательный, - обратила на себя внимание молодая королева. Она смотрела на принца совершенно влюбленно, как в день их первой встречи несколько месяцев назад, и сияла ярче драгоценных рубинов у нее в волосах. Принц улыбнулся ей. Даже в слабом свете костров леди Серсея затмевала красотой и Лианну, и принцессу Элию. Рейгар вошел в шатер, мгновенно обращая на себя внимание всех присутствующих, почтительно склонившихся перед ним. Он был бы польщен и горд, если бы не помнил, как эти лорды, теперь обращавшиеся к нему “Ваша Милость”, смотрели свысока еще утром. Лорд Ланнистер лично проводил их к небольшому помосту, отмечающему место королевской семьи, и дал лордам отмашку рассаживаться. Слуги засуетились, внося длинные блюда с запеченной целиком форелью и паштетом из свинины и кедровых орехов. Глядя на блюда и обилие самых разных вин, Рейгар гадал, где же повара смогли раздобыть все это менее чем за сутки. Когда все заняли свои места, лорд Тайвин жестом остановил музыкантов и поднялся с места, намереваясь сказать первый тост. - За короля Рейгара Таргариена, первого своего имени, - провозгласил он, - и за королеву Серсею. Лорды эхом подхватили его слова, шумно захлопали, музыканты грянули бодрую мелодию, и пир начался. Рейгар поблагодарил своего десницу, он уже привык к тому, что западные лорды предпочитали забывать о Лианне, и даже об Элии. Серсея сидела по левую руку от него, ослепительно прекрасная в алом платье и изящной диадеме. Она довольно улыбалась, принимая заздравицы и поздравления лордов. Пир, хоть и был подготовлен наспех, оказался выше всех ожиданий и походил скорее на один из тех, что лет десять назад любила устраивать королева Рейла. Рейгар тосковал по счастливым временам, когда отец не был охвачен безумием и еще пытался быть хорошим отцом и мужем. Он начал было рассказывать супруге о званых приемах в Красном замке, когда принесли рубленую баранину с морковью и еще теплые пироги с луком и сыром, и лорд Марбранд встал, намереваясь произнести тост. Дальше все смешалось в непрерывную череду кушаний, сменяющих друг друга, и длинных пышных речей, на которые Рейгар отвечал благосклонной улыбкой. К середине пира от шума у Рейгара разболелась голова, и он вышел на улицу, тенью пройдя меж изрядно пьяных и не замечавших его гвардейцев. Проходя по лагерю, он краем уха слышал разговоры солдат, и среди них мало кто говорил о победе и о новой власти. Они радовались не новому королю, но скорому возвращению домой, говорили о сборе урожая, кто-то громким хмельным голосом сетовал, что из-за войны наверняка пропустил рождение первенца. Зацепившись за эти слова, Рейгар снова вспомнил Лианну. Ей тоже подходил срок рожать, и он надеялся, что к тому времени они успеют вернуться в столицу. Рейгар мечтал о том, как представит придворным своего сына, предсказанного много лет назад Обещанного принца, которому было предначертано возвеличить дом Таргариен - как, Рейгар сам не знал, но был почти уверен, что в пророчестве шла речь о возрождении драконов, - с того самого дня, как узнал о беременности Лианны. Он скучал и по ней самой. Письма его северной королевы были для принца утешением в трудные дни войны и поддержкой на полях сражений. Принц немного беспокоился только о том, что две его жены могут не ужиться под одной крышей, ведь он так и не рассказал Лианне о браке с леди Серсеей. Впрочем, такие новости всегда расходились быстро, и она наверняка уже знала. Рейгар полагал, что именно поэтому он уже пару недель не получал от нее писем, только короткие отчеты сира Освелла. Погруженный в свои мысли, принц не заметил, как оказался на краю лагеря. Перед ним расстилался лес, реденький, но в темноте казавшийся непроходимой чащей, на опушке сонно бродили с дюжину лошадей. Музыки здесь было почти не слышно, и Рейгар, присев на кучу седел под деревом, блаженно прикрыл глаза. Кажется, опьяненный вином и изрядно уставший за день, он задремал, откинувшись на ствол, и думая о том, что надо бы вернуться в шатер к пирующим. А проснулся от шума и лязга мечей, доносившегося из лагеря. Спросонья он не сразу сообразил, что это не пьяная драка повздоривших солдат. Веселой музыки больше не было слышно. Вместо нее звучал отчетливый звон десятков стальных клинков и крики, такие громкие, что можно было различить в них отдельные слова. Рейгар бросился в лагерь, выхватив кинжал. Небольшой, с позолоченной рукояткой, украшенной драгоценными камнями, он был создан для красоты, а не для боя. Но другого оружия у принца не было: меч на пиру был не нужен. Лагерь превратился в поле битвы. Пламя от горящих палаток взвивалось высоко в черное небо, перекидывалось на соседние, охватывая все большее пространство. Перед огнем мелькали фигуры солдат, и сталь на них переливалась угрожающими золотистыми бликами. Мимо пробежали несколько солдат без доспехов – видимо, их застали врасплох, - а за ними гнались трое рыцарей с неразличимыми белыми гербами на груди. Сзади раздался боевой клич, и Рейгар успел увернуться от напавшего на него солдата. Блокировав явно неумелый выпад клинком, принц с размаху вогнал ему кинжал в горло. Солдат упал, заливаясь кровью. Рейгар наклонился, чтобы подобрать его меч, и получше рассмотрел нашивку с гербом, приколотым прямо поверх кольчуги. Белое то ли солнце, то ли звезда – значит это Карстарк, вспомнил принц уроки геральдики. В свое время вдовствующая королева Шейра приложила немало усилий для образования единственного внука. Рейгар ничего не понимал. На лагерь напали северяне и не только они – за рядом палаток в свете пламени развевалось знамя с соколом и полумесяцем. Размышлять было некогда, и Рейгар, перехватив поудобнее меч, поспешил к холму в центре лагеря, где стояли шелковые шатры лордов. Гремела сталь, испуганно ржали беспорядочно носившиеся по лагерю кони, разнося пламя на хвостах. Двое рыцарей преградили Рейгару дорогу. Один, с тяжелым длинным топором, напал первый, и принц едва успел отбить атаку. Второй попытался обойти его и размахнулся, целя в плечо, но Рейгар увернулся, одновременно сумев ударить первого мечом с такой силой, что плохонький шлем раскололся надвое, как, впрочем, и голова бедолаги. Клинок только скользнул по боку, разрезая ткань камзола. Принц развернулся, принимая боевую стойку, как подоспевший гвардеец в красном пронзил нападавшего насквозь, и кинулся было вперед, но в последний момент узнал своего короля. Сражение все больше и больше напоминало Рейгару бойню. Расслабленные и пьяные солдаты Запада не могли оказать достойного сопротивления. Самый жаркий бой разгорелся ближе к границам лагеря, но, судя по тому, как быстро наступали враги и несся вперед огонь, западников вырезали десятками. Стрелы со свистом летели со всех сторон, по большей части попадая в обезумевших от боли и огня лошадей. Бегали, страшно завывая, загоревшиеся солдаты, пока их не убивали другие, может даже и свои. Один такой упал Рейгару под ноги, и тот едва успел отпрянуть, чтобы не опалить одежду. В стороне шел ожесточенный бой между целым отрядом. Не меньше двух дюжин солдат окружили старого лорда Марбранда с несколькими его гвардейцами, заставляя их отступать в горящий шатер. Едва они скрылись в нем, солдаты подрубили опоры, и шатер с треском рухнул, накрывая тяжелой парусиной бывших внутри людей. Тут Рейгару показалось, что его окликнули. - Принц, - справа от него появился сир Герольд с окровавленным мечом и схватил его за руку. – Слава Богам, вы живы. Идемте, скорее. Бой гремел уже у подножия холма. Оглянувшись, Рейгар заметил чьи-то темные флаги над разгромленными шатрами знаменосцев Запада внизу. Герольд затащил его в шатер и бросился собирать вещи, бросая в мешок все подряд. - Доберемся до рощи, там кони, - бормотал он, кинув принцу черный бархатный плащ, расшитый гранатовыми драконами. Рейгар машинально поймал плащ и надел его, вывернув наизнанку. Он с юности любил красивые вещи и простой одежды не держал, хотя, судя по недовольству на лице сира Герольда, стоило бы. - Надо уходить, Ваша Милость, - рыцарь повернулся к нему с мешком в одной руке и мечом в другой. – Киван Ланнистер взял леди Серсею. Если поторопимся, сможем пробиться из лагеря… Ну же! Рейгар стоял посреди шатра, сжимая меч и пытаясь осмыслить происходящее. Почему на них напали? Ведь война закончилась. Неужели королевские солдаты могли не знать об этом? Или же кто-то из лордов присягнул малолетнему Визерису? Снаружи доносились лязг и крики, судя по яркому зареву за рекой, лагерь подожгли со всех сторон. Сир Герольд потянул его за рукав к выходу, как друг в шатер быстро зашли несколько лордов с солдатами, которые встали вдоль стен, замкнув кольцо. - Принц Рейгар, - по лицу лорда Хайтауэра текла кровь, и он заметно прихрамывал. – Мы проиграли. Рейгар настороженно огляделся, замечая мрачную и какую-то обреченную решимость на лицах лордов. Его рыцарь попытался пройти мимо солдат, но путь преградил Алестер Флорент, одаривший их неприятным взглядом. Принц был удивлен, увидев здесь и его. Предательство Хайтауэра было ожидаемо, ему не доверял и лорд Тайвин, но измена тихого и верного Флорента ударила по измученному сознанию принца куда больнее. - Сдайте оружие, не создавайте проблем ни себе, ни нам. - Мерзкие предатели, - сир Герольд бросился вперед, отчаянно пытаясь прорубиться к выходу. Рейгар хотел помочь ему, но лорд Флорент с парой гвардейцев ловко схватил его, удерживая на месте. Принц смотрел как сир Герольд, разбросав накинувшихся на него солдат, почти смог дотянуться до лорда Лейтона, когда на него сзади навалились еще двое гвардейцев. Рыцарь упал на землю, потеряв равновесие, и в тот же момент лорд сумел вонзить меч ему в голову, насквозь прорезая шлем. Кровь брызнула во все стороны, запачкав Рейгару сапоги. Хайтауэр, не глядя на мертвеца, повернулся к принцу. - Не бойтесь, мы не станем убивать вас, - пояснил он. – Только отведем вас к королю, тогда он пощадит нас и наши семьи. Простите. - Но отец умер, я – ваш король, - Рейгар посмотрел ему в глаза. - Нет, принц. Эйрис Таргариен жив.