Механический парнишка

Воздушные облака, цвета парного молока, обволакивали мои руки и ноги и ласково несли куда-то в неизвестность. Глядя на них снизу, никогда не думаешь о том, куда они плывут, и они деловито проскальзывают над нашими головами, живя жизнью от нашей не зависящей. Они просто плывут куда-то сами по себе, укрывая собою наше небо. Вот и сейчас небесные странники тянули меня куда-то за собой, и я не сопротивлялся их мягким касаниям. На коже чувствовались легкие капельки воды, которые невооруженным глазом не заметишь, и было так мягко и легко, что прекращать движение по невидимой реке не возникало никакого желания. Перевернувшись на живот, я, наконец, поймал воздушный поток и увидел путь. Впереди простирались бесконечные дали из белых, розоватых вихрей. Мне было так хорошо, что я лениво прикрыл глаза, глядя на всё сквозь ресницы. И вот, особенно крупное облако стало менять свою форму, видоизменяться и круглеть, и превратилось в огромный гамбургер. Облизнувшись, я устремился вперед, где прямо по курсу меня ожидал он, венец творения американской кухни, напоминание о далекой стране, по которой я успел до ужаса истосковаться. Бургер состоял из пяти, а то и из шести слоев, каждый из которых был пропитан аппетитным соусом. Какими только ингредиентами он не был напичкан: хрустящие, свежие листья салата, аккуратные квадратики сыра, сверкающий бочок помидора и идеальные кружочки огурцов, заключенные между двумя мягкими булочками с кунжутом. Стоило мне только подумать о том, каково все это великолепие на вкус, и тут же тоскливо засосало под ложечкой. Предвкушая блаженный момент, я поторопился, летя навстречу моей прелести. Но вдруг у предмета моего вожделения выросли глаза. Два больших, плоских голубых блюдца, что равнодушно воззрились прямо на меня, и поймали в сети своих бездонных зрачков. Я метнулся было назад, но тщетно – несущие меня облака разогнались и неслись уже по инерции. На лбу проступил холодный пот, сердце ушло в пятки, и тут до моего слуха пробился отдаленный голос: - Кагами-кун, просыпайся… Я резко поднялся на постели, буравя взглядом пространство, и тяжело задышал, пытаясь восстановить сбитое от испуга дыхание. У изголовья кровати стоял низкорослый парень, и вид у него был такой, словно он совсем не при делах. Тупо уставившись на него, я стал припоминать. Спящий режим… активация. Загрузка системы М.О.З.Г. Сознание… активация. Запуск системы контроля тела... Загрузка памяти… - Куроко! – Я выскочил из-под одеяла как ужаленный, и заметался по комнате, вытаращив глаза. – Сколько время? Почему ты меня не разбудил? Где, черт возьми, будильник?! - Семь часов утра, разбудил, будильник там, - ответив на все вопросы по порядку, он указал на окно. - Я что… выбросил его? – Боясь подходить к окну, выдавил я, торопливо натягивая штаны. – Во дурак! - Выбросил, произнеся при этом слова неяпонского происхождения. Я выполнил запрос в сети и узнал, что использованный тобой язык – английский, а употребленные фразы являются элементами нецензурной лексики. - Ч-что? – К горлу подступила тошнота – так стыдно мне стало. Мало того, что умудрившись не проснуться, я смог выбросить ни в чем не повинный будильник из окна, так еще и выругался сквозь сон. Ужасно. – Что бы я ни сказал во сне, Куроко, не смей повторять! - Данные слова не соответствуют стилю общения, установленному в моей программе. - Ну и слава богу, - выдохнул я и сел на кровать. В голове гудело, горло пересохло, хотя на языке все еще чувствовался вкус заветного блюда, которое я так и не успел вкусить в своем сне по вине Куроко. Собственно, проспать на полчаса – лучше, чем благополучно избавившись от будильника, проспать все утро, и потому, дабы не опоздать на работу окончательно, я пронесся мимо робота, обронив короткое «спасибо» и завернул в ванную. У меня было два способа согнать сон и взбодриться утром, перед тяжелым днем: хорошенько умыться холодной водой, и принять в себя ударную дозу кофеина, что я и сделал, вернувшись на кухню и залив кипятком дешевый быстрорастворимый. Когда-то мой день начинался с часовой пробежки, после которой хочешь - не хочешь, а придешь в себя, но теперь это уже было лишь воспоминанием о моей спортивной юности, оставшейся в прошлом. Вздрогнув, я чуть не выплюнул кофе наружу, и отъехал в сторону вместе со стулом, когда совершенно неожиданно на весь дом заорал спортивный комментатор, надрывающийся в колонках большого телевизионного экрана. Куроко тихо сидел в гостиной, вполоборота развернувшись ко мне. К его присутствию за сутки я не привык, и, судя по всему, привыкну еще не скоро. - Эй, сделай тише! Куроко лишь кивнул, и возбужденный крик диктора вперемешку с воем трибун сразу утих. Неизвестным мне образом робот управлял телевизором без помощи пульта, посылая невидимые радиосигналы. Клянусь, будь он человеком, все равно был бы таким же не от мира сего. Такие, как он всегда вызывают внутри какое-то странное ощущение, будто находишься не в своей тарелке, стоит им появиться в поле зрения. И здесь я вспомнил, что забыл о самом главном. - Что-то не так, Кагами-кун? – Заметив мой взгляд на себе, Куроко оторвался от игры и взглянул на меня. Встав из-за стола и вылив остатки напитка в раковину (кофе был мерзким, а с зерновым по утрам возиться не хотелось), я подозвал его к себе. Подойдя к столу, робот равнодушно оглядел мой нехитрый завтрак из омлета с беконом, и взгляд его остановился. Я не мог понять, что с ним – разглядывает он солонку с солью, или просто погрузился в свои мысли. Он отодвинул стул спинкой к столу и сел лицом ко мне. - Я не могу взять тебя на работу, посидишь это время дома? Вернусь вечером, если не задержат. Возведя стеклянный взгляд к потолку, Куроко поджал губы и кивнул. - Да. Я подожду тебя, Кагами-кун. - Вот и отлично. Можешь пока посмотреть телик, или полазить в сети. Только вирусов не нахватай, а то мало ли… Я не знаю, что я буду делать, если ты вдруг начнешь чудить. - Для этого есть фильтр, отсеивающий контент. - Если будет звонить телефон, скажи, чтобы перезвонили. А, хотя тогда придется объяснять, кто ты такой. Лучше вообще не бери. И трубку домофона не поднимай. - Хорошо. - В общем, ты понял, да? – Мне подумалось, что я будто мамаша, дающие указания ребенку. «Из дома не выходи, дверь незнакомым дядям не открывай, спички не трогай». Я усмехнулся. – Пока меня не будет, ты остаешься за старшего. Выйдя на улицу, я наткнулся на останки несчастного будильника, лежащего на обочине. Нагнувшись, чтобы подобрать и выбросить, я про себя порадовался, что окно моей спальни хотя бы было открыто. Прогрев двигатель, я вывел машину с парковки и поехал в университет. В зеркале заднего вида я увидел, как Куроко провожает меня взглядом, держа занавеску в руке над головой. Белая тюль, свисающая с его макушки, словно фата, делала его схожим с нарядом невесты, и, отметив про себя это забавное сходство, я хмыкнул себе под нос, и отвел глаза, сосредотачиваясь на дороге. *** Часы лекций прошли вроде бы обычно. Студенты снова пользовались моей преподавательской неопытностью, вставляя свои комментарии в мои рассуждения. Некоторые из них нагло дремали на задних партах, и еще несколько играли в аркады, спрятав мобильник под столом. Но когда я вспоминал, сколько важного я пропустил мимо ушей, когда сам был на их месте и дремал, приложившись щекой к прохладной поверхности парты, в спящих неизбежно летели ручки с моего стола, телефоны игроков отбирались и скидывались в мусорную корзину, а наглецы, что разговаривали при мне так, будто бы я их ровесник, выгонялись из аудитории. Пусть я был ненамного старше всех их, и не слишком-то старался найти с ними общий язык, легкомысленного отношения к своему предмету я терпеть не мог. Из-за этого надо мной часто подшучивала мой научный руководитель. Алекс всегда посмеивалась над тем, как я серьезно отношусь к своей работе, в то время как во всем остальном я был не особенно крут. Нет, я не был сумасшедшим фанатиком, да и до звания трудоголика мне было ой, как далеко. Просто каждый хочет заниматься тем, что нравится, а когда такое занятие есть, и за него платят достаточно, чтобы хватало на жизнь, я буду полным идиотом, если скажу, что я чем-то недоволен. И пусть воспитание молодых оболтусов и не является моим истинным призванием, то, что я пытался вбить в их головы, было важным для меня. Сидя за бумагами на кафедре, я подумал о том, чем сейчас занимается мой гость. Куроко весь день не выходил из головы, и его равнодушная физиономия то и дело всплывала перед глазами, не давая сконцентрироваться. Возможно, сейчас он продолжает смотреть в окно своим немигающим взглядом. Или ведет светские беседы с микроволновкой. Может быть, он решил узнать конструкцию духовки и спалил весь дом. Или запрограммировал пылесос, стиральную машину с утюгом и пошел порабощать человечество. Фыркнув, я помотал головой, прогоняя странное видение про армию свихнувшихся машин под предводительством малоэмоционального коротышки. Бред сивой кобылы, не иначе. Скорей всего, сейчас он недвижно сидит на диване и смотрит телевизор. Пока он один и не имеет возможности снова выйти в люди, ему придется пользоваться домашними источниками, где он может почерпнуть хоть какие-то знания о внешнем мире. Я не знал, что после рабочего дня дома меня будет ждать сюрприз. Ха-ха, какой же я наивный. Еще на улице я услышал странные звуки, раздающиеся откуда-то из глубин маленьких комнат. Замерев на пороге, я приложился ухом к двери, прислушиваясь. Задержав дыхание, перестал моргать и двигаться, когда мне удалось распознать, что это был за звук. В доме раздавался собачий лай. Вспотевшими руками я выудил из кармана ключи и нервно отпер дверь, не сразу решаясь повернуть ручку. Сделав первый, осторожный шаг внутрь, я повесил куртку на крючок и остановился в прихожей. Звуки на миг затихли, и послышалась какая-то неясная возня. - Куроко? Я направился на кухню, соединенную с гостиной. Скорость моя составляла не более одного шага в минуту, так что было бы не удивительно, если бы до того момента, когда я отыщу в своем небольшом доме незаметного андроида, солнце опустилось бы за горизонт и город зажегся бы светом ночных огней. Шаги отзывались эхом в моей голове. Я даже слышал, как срываются капли из водопроводного крана и громко ударяются о раковину. Робот не желал радовать меня своим появлением. И только я успел подумать о том, что задушу мальчишку собственными руками, пусть и такой процесс, как дыхание для «функционирования», как он сам выразился, его организма на все сто процентов не важен, рядом со мной, буквально в десяти сантиметрах, раздалось невнятное фырчанье. - Святые угодники! – Я отпрянул от источника звука, впечатавшись спиной в противоположную стену. Нелепо растопырив руки, вытаращился на парня в середине комнаты, на лице которого властвовало привычное выражение заядлого игрока в покер. Открыв рот, он моргнул, и комнату вновь огласил звук, способный отправить меня на тот свет – собачий лай. Без сомнений, он доносился из горла этого робота, и ему, похоже, было все равно, что мое состояние находится на грани обморочного. Отвернувшись лицом к стене, я сел на корточки и заткнул уши трясущими ладонями. - Кагами-кун, что с тобой? – Раздалось за спиной. Равнодушно, как всегда. - Что это за… в-вык-крутасы?! – заикаясь, пролепетал я. - По телевидению передавали программу о домашних животных, и несколько людей, дававших интервью, рассказали о своих питомцах. Много говорили про собак, и я решил, что ты обрадуешься, если я встречу тебя приветственным лаем, и так покажу, как ждал твоего возвращения. Я просто запомнил реакцию животных на хозяина, и воспроизвел. Что я сделал не так? Скупая мужская слеза выкатилась из моего левого глаза, сразу высохнув на щеке. Одна неудачная попытка и тонна пережитого страха оставили неизгладимый след в моей памяти. - Куроко, - как можно спокойнее, начал я, вставая с пола и на ватных ногах добираясь до ближайшего кресла. – Ты не мой домашний питомец, а я не твой хозяин, это во-первых. Во-вторых, признаюсь честно: я до ужаса боюсь собак. Одна из них укусила меня в детстве, и с тех пор даже вид безобидных щенков вызывает у меня первобытный ужас. Эти зверюги - единственное, чего я боюсь. Пару секунд андроид просто стоял, молча регистрируя новую информацию, а потом приподнял голову и опустил уголки губ. - Но щенки же милые, - произнес он. Я тяжело вздохнул, закрывая рукой глаза. - Пусть милые, но лаять на меня, еще так натурально, все же не стоит, понятно? - Понятно, - кивнул он. – Остался ли шрам, Кагами-кун? – И добавил: - А где? - Да, остался, а где – тебе знать не обязательно. - Почему? - Потому что! – Не желая продолжать дискуссию, я раздраженно встал и ушел готовить. О том, что след от острых звериных зубов напоминанием остался на самом мягком месте, ему я не скажу. *** Выложив на шипящую сковороду мягкие гренки, я нахмурился, услышав телефонный звонок. Сняв трубку с базы, Куроко пересек гостиную и подал ее мне, а я неловко перехватил телефон рукой, одетую в варежку. Нажав на зеленую кнопку другой рукой, я поднес телефон к уху и ответил: - Алло? - Тайга! Чего не звонишь? Как там Тецу? – Знакомым голосом пробасила трубка. - И тебе здравствуй, Ахомине, - пробурчал я, зажимая телефон между плечом и ухом. Лопаточкой перевернув гренки, я нагнулся, чтобы достать еще сковороду. Масло зашипело и обрызгало фартук. – Черт! Испачкался… Нормально все с твоим Тецу, - и, обернувшись, я увидел, что робот уже куда-то пропал. Ему что-то понадобилось в уборной или, быть может, в спальне? - Что было вчера? Он выходил из дома? - Да, мы ненадолго выбрались в магазин, ничего особенного не произошло, - ответил я, решив не упоминать про эпизод с карманником. – Он неплохо реагирует на все новое. Но только я ожидал, что он будет немного… - Эмоциональнее? – Закончил за меня Аомине. – Ничего, ты скоро привыкнешь к его характеру. - Ты не мог сделать его хоть немного живей? – Сказал я, и прикусил губу. Надо было как-то заменить последнее слово. - Ну, так надо было. Предыдущие исследования показали, что при скудном спектре чувств обучение программы пройдет с минимальным количеством сбоев. Снова термины, подумал я. Яблочко от яблоньки… - Значит, прогресс все-таки будет? – я помешал в кастрюльке, пробуя содержимое на вкус. - Он уже есть, - хмыкнул Дайки. – Просто ты не замечаешь. Он что, говорит про всякие там показатели на его датчиках, что поступают к нему ежесекундно? - Хм, тебе лучше знать. – Понюхав ароматный пар, я прикрыл сковороду крышкой. – Слушай, а ему совсем-совсем не нужно питаться? Он постоянно наблюдает за тем, как я готовлю. Могу поклясться, он и сейчас смотрит, мне просто страшно оборачиваться. - Если ты накормишь его, ему от этого не будет не жарко, не холодно. - А что насчет того, куда денется все то, что он съел? – Я уже пожалел, что задал ему этот вопрос. - Я предусмотрел для него ежедневную автоматическую очистку внутренних устройств. Некоторые её элементы повторяют человеческую систему пищеварения. Загрязнения и все инородное, попавшее внутрь выводится стабильно один раз в день. Поэтому не волнуйся, если он что-нибудь случайно проглотит. – Он продолжил издевательским тоном: - Надеюсь, ты не запираешь на ключ дверь в туалет? - Идиот! – Выпалил я. - Ты сам спросил, - из динамика послышался сдавленный смех. – Ты главное, не вздумай его разбирать. Зная тебя, я не уверен, что тебе не придет в голову такая мысль. - Больно надо, - фыркнул я. – Ты все равно скоро заберешь его обратно в эту свою лабораторию. - А тебе уже не терпится? – Ехидно протянул на том конце Аомине. – Если хочешь привести домой подружку, дерзай, Тецу не будет тебе помехой. - Что ты несешь, кретин! – Разозлился я. – Какая еще помеха! У меня и мыслей таких не было! - Ну-ну, спокойней, я просто к тому, что он не может испытывать к тебе чего-то вроде привязанности. Я полностью исключил вероятность ревности с его стороны. – Он сбился, и как-то глухо добавил: - Нельзя больше допускать подобных ошибок. - Мм? – Взяв прихватками кастрюлю, я хотел поставить ее на стол, но не тут-то было. Только я собрался переспросить Аомине о том, что он имеет в виду, но повернувшись, столкнулся лицом к лицу с непонятно откуда взявшимся Куроко. От неожиданности я дернулся назад, но трубка выскользнула из-под уха и полетела вниз, больно врезавшись в мою ногу. Зашипев, я подался вперед, но врезался в робота, и кипящее содержимое моей кастрюли вылилось аккурат на Куроко. Вся его одежда, штаны, и он сам были выпачканы в бульоне и украшены аккуратно нарезанными кусочками овощей. В какой-то прострации глядя на то, как от парня белесым дымом поднимается пар, я выронил уже пустую кастрюлю из рук и схватил андроида, невозмутимо оглядывающего себя и лужи на полу, за плечи: - Боже, Куроко, когда ты отучишься неожиданно материализовываться в воздухе?! Он же только вскипел! Ты обжегся! Что же теперь делать? – Вытаращив глаза, кричал я. - Эй! Бакагами! Что у вас там стряслось? – Кряхтела трубка, одиноко лежащая на полу. - Ну скажи что-нибудь, не молчи! – Заглядывая в как никогда спокойные голубые глаза, вопрошал я. - Успокойся, Кагами-кун, - ответил Куроко, и для пущей верности воткнул мне пальцы в ребра. Тут же протрезвев, я выпустил его, и шумно выдохнул. Перешагнув через беспорядок на полу, робот поднял телефон, и произнес: - Алло. Нет, со мной все в порядке. Кагами-кун не повредил меня, лишь слегка запачкал. Я переоденусь, и проблема будет решена. Нет, не стоит приезжать, это неразумная трата времени и денег. Думаю, мы поняли друг друга. До свидания. Ловко оборвав разговор, Куроко отключился. Мутные капли все еще стекали по его рукам и одежде и капали вниз. Я смотрел на него с открытым ртом, пока в голове не возникла картинка, как это все, должно быть, глупо смотрится со стороны. - Куроко, тебе не больно? Суп был ужасно горячим… - Я не чувствую боли, - вежливо ответил он. – Хочешь докажу? – И он потянулся к ножу для разделки мяса, но я его остановил, перехватив руку и потащив за собой, выводя с кухни. - Да понял я, понял! Ты же весь в бульоне, придется тебе помыться. И нужно найти тебе сменную одежду. Черт, в моем доме нет ничего твоего размера… - Погоди, Кагами-кун, как это – «помыться»? – Плетясь за мной, мямлил Куроко. - Так! Водой и мылом. В ванной. Сам справишься, я надеюсь? - Я… - Вдруг замялся робот, застыв посреди тесной комнатки, пока я ополаскивал стенки ванны и включал прогрев воды. – Кагами-кун, я… - Ну что такое, говори уже! – Выбрасывая к чертовой матери пустые флаконы шампуня, рявкнул я. - Я не знаю, как мыться. – Наконец-то выдал он. Я устало опустился пятой точкой на холодный кафельный пол. - Так, а с этого места поподробней. - Такая функция не предусмотрена… я не видел, как это делают люди… понятие ухода за своим телом в программе не заложено… А вот к такому меня жизнь не готовила. Это такой тонкий намек на то, что я должен искупать его как младенца? Или это просто боязнь мыться? Хотел бы я верить, но у машины не может быть фобий. Но Куроко молчал, опустив руки, и даже как будто потупившись. Похоже, у меня нет выбора. - Ладно, я помогу тебе. Но только один раз, и только потому, что я сам виноват. Кстати, тебя от воды не замкнет? - Нет, - помотал головой андроид. – Что я должен делать? - Раздевайся и залазь в воду. – Надо бы выйти за дверь, пока он снимает одежду. Хотя зачем, он стыда не испытывает. Вопрос в том, стесняюсь ли я. Задав себе этот вопрос, я задумался, но на всякий случай отвернулся. Он все равно парень, зачем забивать себе голову лишним хламом? Скрестив руки на груди, я нахмурился, прислушиваясь к шорохам одежды позади. Послышался всплеск и бульканье, и, выждав тридцать секунд, я обернулся. До самой макушки Куроко был покрыт белой пеной. Когда, черт возьми, он успел залить в воду шампунь?! - Вот же блин, - проворчал я, включая душ и обливая теплыми струями воды крохотного парня, сидящего в моей ванной. Ссутулившись, он был похож на мокрого воробья, и тихо фыркал, когда вода попадала в лицо. Налив в руку немного шампуня, я вспенил его между ладонями и коснулся его головы. – Этим следует мыть голову, - назидательным тоном, учил его я. – Вообще-то волосы у тебя чистые, я покажу тебе на всякий случай, раз уж начали… Куроко послушно сидел в воде и смотрел на свои коленки, торчащие на поверхности. Иногда он жмурился, будто бы от попавшего в глаза мыла, и позволял моим рукам мягко массировать его голову, не произнося ни слова. Промыв волосы чистой водой, я намылил губку и взял его руку, вытягивая ее вперед. - А этим моют все остальное, - улыбнулся я и подал ему губку. – Попробуй сам. Он посмотрел из-под мокрых слипшихся волос и неуверенно взял мочалку. Робко потер шею с ключицами, поглядывая на меня, словно ища одобрения. Я кивал, старался подбодрить его взглядом, а он только усерднее скоблил себе плечи. - Будь другом, повернись. Спину тебе пошоркаю. – Я потянул за цепочку пробку в дне ванны, и вода стала с хлюпаньем убывать. Куроко неловко привстал и отвернулся к стене, обняв себя за ноги. Возможно, все дорисовала моя разыгравшаяся фантазия, но мне показалось, что он был смущен. Уткнувшись носом в коленки, он засопел, когда я стал натирать его бледную спину. У него правда было небольшое, совсем еще юношеское тельце. Узкие плечи и спина, смешная угловатость движений. Но в то же время, он казался парадоксально сильным. Выпуклые мышцы на руках и спине говорили сами за себя – этот парень не был таким уж слабым, каким казался на первый взгляд. При желании он наверняка мог дать отпор тому неудачнику, который чуть не свистнул бумажник у случайной жертвы. Сквозь кожу проступали бугорки позвоночника. Как бы случайно скользнув по спине мыльной рукой, я пытался нащупать, из чего же он сделан. Внешне он абсолютно не отличим от человека. Хочется повернуть его лицом к себе и убрать мокрую челку со лба, чтобы еще яснее были видно его глаза. Они меня пугают, но что-то есть в них такое, чему невозможно дать определение. Он слишком равнодушен и спокоен для человека, но сейчас его малоэмоциональность не так уж заметна. Самый обыкновенный парнишка, только чересчур серьезный и собранный. Сможешь ли ты измениться и стать еще ближе к людям, Куроко? Или, хотя бы, чуть ближе ко мне? - Кагами-кун, достаточно, - мочалка остановилась, и повисла тишина, через которую было хорошо слышно, как лопаются один за другим микроскопические пузырьки. - Больше не надо? Тогда полощемся и выходим. – Наладив оптимальную температуру, я подал лейку душа Куроко и встал с колен. – Смывай пока пену, а я найду во что тебе переодеться и принесу полотенце. Как какая-то мамаша, ей-богу. Вот только осталось еще в постельку дитятку уложить и сказку на ночь прочитать. Смех, да и только. Выйдя из теплой ванной в холодный коридор, я поежился и отправился на поиски одежды. Мне предстояли раскопки в собственных шкафах. Жаль только, не сокровищ. Надо было торопиться, не было гарантии, что робот снова чего-нибудь не учудит. Он бледный, и на ощупь холодный, как ледышка. Все время, пока я купал его, мне было стыдно смотреть ему в глаза. Увидеть в них упрек или осуждение. Я разглядывал его как ребенок понравившуюся игрушку в магазине. Было интересно изучить каждую его черточку и деталь внешности. И даже если я знал, что на его лице не проскользнет ни одной эмоции, я избегал зрительного контакта. Он был так беззащитен. Он был сильным и слабым одновременно, и это просто не укладывалось в моей голове. Кожа у него мягкая и гладкая, но когда кулак того парня встретился с его грудной клеткой, кости его руки были раздроблены. Он не замерзнет даже мокрый, без одежды. Он смутился, когда признал, что его нужно учить элементарным вещам. Можно ли считать это противоречивостью, присущей любому из рода человеческого? «Я не чувствую боли» Куроко сидел в ванной один, пока капли с челки падали, орошая лицо. Было тихо, и белые стены комнаты так напоминали ему стены лаборатории, что он закрыл глаза, судорожно втягивая воздух, который был ему совершенно не нужен. - Запомни, Тецу, пока ты здесь, тебе ничего не сделается. И пока ты не знаешь, что такое люди, я должен предупредить тебя об одном. Никому, кроме себя, не доверяй. Даже мне. - Но почему? - Когда ты окажешься в беде, ты останешься наедине с собой. И если кто-то будет рядом с тобой, он не поможет тебе, потому что одинаково люди переживают только хорошее. А когда дело касается чего-то плохого, каждый сам за себя. - Выходит, я не должен доверять людям? - Слушайся их, но не верь им. - Не понимаю… - Когда-нибудь поймешь. - Не понимаю… - сказал робот, когда я набросил на него полотенце. Он поднял голову, и посмотрел на меня стекленеющим взглядом, слабо стягивая махровую ткань на себя, вытираясь. - Тебя разморило что ли, Куроко? – спросил я, хмуря брови. Он начал вставать, и я чудом успел отвести глаза, чтобы ненароком что-нибудь не увидеть. Перекинув ногу через бортик ванной, с полотенцем, обернутым вокруг бедер, он встал обеими пятками на ковер, слегка покачиваясь.- Вот держи, - я подал ему маленькую стопку одежды. – Ничего меньше не нашлось, извини. - Ничего страшного, Кагами-кун, - ответил он, натягивая подогнутые заранее брюки. Футболка длиной доходила ему почти до колен, и плохо сидела на плечах. После Куроко выпрямился, и мышцы его лица как-то совсем окаменели. И вдруг он стал падать. - Ч-то тако… - Мне хочется спать, Кагами-кун… - он упал прямо в мои руки. Глаза его были открыты и обращены куда-то в пространство. - Эй, ты же сказал, что от воды тебе ничего не сделается! Или тебе внутрь попало мыло? Куроко! Да очнись ты! – Я пару раз встряхнул его, страшно паникуя. Что-то щелкнуло, и робот обмяк, повиснув на мне. - … питания… Пожалуйста, подключите источник питания. Пожалуйста, подключите… Ну что за беспечный дурак. Слова о том, что его нужно заряжать, влетели в мою пустую голову, и вылетели в следующую же секунду. Закричав на весь дом «чертов Аомине, почему ты не напомнил мне об этом!», я перехватил андроида поудобней и потащил его в гостиную.