Алхимик

В дверь кабинета робко постучали. — Передайте Аламару, что я умер, — рявкнул Агар. — Раздавлен лавиной никому не нужных бумаг! Снятая трубка стационарного телефона на его столе изводила короткими гудками; мобильник, перевёрнутый вниз экраном, жужжал не переставая. Если Магомет два года не ходил к бумажной горе учебных программ, планов и прочей фигни — рано или поздно эта гора сама придёт к Магомету. Да не одна, а вместе с поджимающими сроками, подгорающими сраками и прочими прелестями проверки из минобра… И, конечно, Кузнецовым — куда ж без него-то? — Агар Виссарионович, я за лабораторной работой, — несмело объявило белобрысое недоразумение, топчась на пороге. — Но могу в другое время зайти, если что… — Пиздец — зверь стайный, по одному не ходит, — под нос буркнул Агар. Подумав, добавил уже громче: — Давайте сейчас, Кузнецов. Стресс, как точно знал Агар, лучше всего снимать с себя, устроив его кому-нибудь другому. — Прямо тут? — глупо хлопнув круглыми глазами, спросил Кузнецов, разглядывая лист с заданием, выложенный Агаром на заваленный учебными программами стол. А жизнь-то налаживается, злорадно решил Агар. Его, конечно, жизнь, а не Гарика… Не Кузнецова. Пожалуй, можно было разрешить себе перерыв. И чашку кофе. Восьмую за этот день. Или девятую. — И какие у вас предложения? — с искренним любопытством спросил Агар. — В кабинете ректора? В городской библиотеке? В ночном клубе? Кузнецов вытаращился на него и покраснел до корней волос. Судорожно сглотнул и неловко плюхнулся на стул, смахнув ненароком кучу бумаг, впился взглядом в задачи. «Вот же блядь, — мрачно подумал Агар. — Что я несу?» И не так важно было, уловил ли неожиданный подтекст Гарик — главное, что сам Агар не мог развидеть пошлые ассоциации в собственных же словах. Неловкость повисла в воздухе, и Агар, чтобы хоть как-то её развеять, отвернулся от всё ещё пунцового примата и принялся издеваться над старенькой кофеваркой. В стеклянных дверцах шкафа Кузнецов отражался не хуже, чем в зеркале. И от взгляда, которым он прожигал Агарову спину, от его закушенной в раздумьях губы, от чуть склонившейся влево головы по хребту пробежали мурашки. — Вы так пялитесь, Кузнецов, словно у меня рога и копыта выросли, — огрызнулся Агар, не поворачиваясь. — Вам бы пошло, — тихо сказал Кузнецов. И ровно настолько тихо, подлец такой, чтобы оставить зябкое чувство неуверенности: а не показалось ли? Старушка-кофеварка уютно пыхтела, запах свежего кофе смешивался с запахом кофе застарелого, Кузнецов, от усердия высунув кончик языка, решал лабу. Агар искоса на него посмотрел: мальчишка выглядел не очень хорошо. Нервный, бледный, с тёмными кругами под карими глазами. Нога в зелёном кеде дёргалась. Не лаба же его так довела и не издёвки гада-препода? Сам себе поражаясь, Агар достал из шкафа вторую чашку и, подумав, вазочку с шоколадными конфетами. Вазочка эта хранилась на полке с оптимистичной надписью «Меры профилактики самоубийств среди ППС». Там же, не особо тщательно прикрытый папкой, пылился коньяк, а компанию ему составляла полупустая пачка сигарет. Коньяк и сигареты Агар трогать пока не стал, а вазочку с конфетами и чашку кофе молча поставил на стол перед Кузнецовым. Тот вытаращился так, словно ему предложили серной кислоты выпить с кусочками мышьяка вприкуску. И, глядя на его озадаченную физиономию, Агар окончательно понял: Гарик. Никакой не Игорь как-его-там по отчеству. Гарик и есть. И это было пиздец как плохо, потому что должен быть — Кузнецов, в списке сто седьмой группы пятнадцатый, номер зачётки… Ну, какой-то номер. — Не бойтесь, Кузнецов, в нашей стране эксперименты на людях, к сожалению, запрещены, — едко сказал Агар, пряча смущение. И — неожиданно — получил в ответ нервную, неуверенную, но определённо попытку улыбнуться. — А студенты-приматы людьми считаются, Агар Виссарионович? — уточнил Гарик. — Молодец, — искренне похвалил Агар. — Начинаете разбираться в нашем бедламе. Но не волнуйтесь, Кузнецов — вам ещё до моего зачёта дожить надо. Тот вздрогнул, словно услышал что-то неприятное, и Агар раздражённо отвернулся. Не пробовал быть добрым — не стоило и начинать. — Решайте лабораторную, Кузнецов, — бросил он через плечо и снова уставился в документы. Гарик ушуршал полвазочки конфет, выпил кофе и безошибочно решил лабу за пятнадцать минут. Агар, впрочем, всё равно с удовольствием вывел на листке с ответами размашистый «трояк» — минус балл за давешний смайлик, минус балл за орфографические ошибки. Кузнецов помялся в дверях, невнятно поблагодарил за кофе и конфеты, явно собирался что-то сказать, но не решился и наконец исчез из поля видимости. Агар устало потёр виски, поставил полупустую вазочку рядом с собой и снова отправился на штурм бумажных гор.