Алхимик

Лабораторный корпус, пустой и гулкий, походил на какой-то древний замок. Даже сквозь задёрнутые жалюзи в окно, как ядовитый туман, вползал болотно-зелёный свет новогодней иллюминации, и Агар от души желал креативщику, выбравшему этот оттенок позитива и спокойствия для украшения улиц, обзавестись рожей точно такого цвета. Пованивало подгнившими мандаринами, но искать улики, оставшиеся со злополучного корпоратива, было лениво. Вторая бутылка джина плавно подходила к середине; в холодильнике промерзал забытый тоник; большинство приборов Агар выключил, как и верхний свет, и лаборатория ещё больше напоминала склеп. И, в лучших традициях дешёвых ужастиков, в тишине коридора послышались осторожные, словно крадущиеся, шаги. Мягкий шорох неизменных — зимой и летом одним цветом, как грёбаная ёлка, — Гариковых кедов Агар узнал без тени сомнения. Хотя что делать нормальному человеку в разгар праздников в пустой лаборатории, он понять не мог. Впрочем, нормальных тут — давно пора признать — не было. Вот и Гарик наверняка засиделся со своими загадочными цифровыми охотами и оборонами… Может, пронесёт и в тёмную пустую лабораторию он совать нос не станет?.. — Агар?.. — неуверенно спросил Гарик, приоткрыв дверь. — Что ты здесь делаешь? — Джина вызываю, — невозмутимо сообщил он, кивнув на полупустую бутылку бомбейского сапфира. — Не видишь разве? Гарик кивнул, словно такого ответа и ждал, принюхался… — Не только вижу, но и чувствую, — сказал он, пододвигая стул и усаживаясь напротив. — И как, исполняет желания? — Да хуй его знает, — честно ответил Агар. — Желание напиться в хлам точно исполняет, а с остальным… Вопрос требует дальнейшего изучения. Зелёный мертвенный свет заливал круглое Гариково лицо, придавая ему вид то ли инфернальный, то ли безумный. Мир подёрнулся рябью, как экран старого телевизора, и стал до гротеска походить на сцену из какого-то ужастика. Наверняка про безумных учёных, живодёрские эксперименты над собой и другими, смертельные яды и злодейские планы… Осталось только пустить субтитры со зловещим смехом. И Гарик — к пьяно-многозначительному удивлению Агара — не казался в этом бредовом мире чужеродным элементом. — Я бы тоже поизучал, — тихо спросил он. — Можно?.. Агар всерьёз задумался. Вариантов, в сущности, было два: один дрянной, другой очень дрянной. Послать его по-хорошему — или послать по-плохому. Хотя для пытливого ума нет ограничений: Агар уверенно выбрал третий, с кодовым названием «полный пиздец». Раз уж и так на дне, и глубже падать просто некуда… — Тоник в холодильнике, на нижней полке, — сказал он. — И мне льда ещё захвати. …дальше падать очень даже есть куда, понял Агар, разглядывая Гарикову задницу. В полный стакан тоника джин Гарик добавлял буквально по капле, как микстуру. Агар хмыкнул, отобрал у него бутылку и плеснул себе чистого; отсалютовал и, не чокаясь, выпил залпом. — А мои мечты, кажется, этот джин исполняет, — тихо сказал Гарик, едва пригубив из своего бокала. Агар посмотрел на его сосредоточенную физиономию и невесело рассмеялся. — Гарик, — проникновенно сказал он. — Хороший ты мальчик. Умный. Добрый. Светлый весь. Гений в математике. Только тупой очень. Безнадёжно, блядь, тупой. — Возможно, — вздохнул Гарик, уставившись в стакан, словно ожидал разглядеть там пресловутую истину. — Но так уж вышло. С первого взгляда на вас… на тебя переклинило. Как увидел… — И что же ты такого увидел? — с шальным весельем уточнил Агар. — Не знаю, — Гарик повёл рукой, очертив в воздухе неясные контуры. — То ли чернокнижника какого-то, то ли пирата, то ли… не знаю. Тебя настоящего. Чужого этому всему. Не отсюда. Как… как я. Ощущение ирреальности, бредовости усилилось, обручем сдавило виски. Мертвенно-зелёный свет мерцал, роняя причудливые тени. Гарик упрямо вскинул голову, встретил взгляд… И даже не улыбнулся. — Вот же блядь, — сказал Агар; хвойная горечь джина растеклась по гортани и, кажется, добралась до сердца. — Хотел бы я быть таким, как в твоих глазах. Но ты, умный тупой мальчик, так и не понял, да? Я трус, Гарик. Трус и неудачник. Я так боюсь ошибаться, что предпочитаю ничего не делать, не менять, не решать… Я сидел в вузе, отрываясь на безответных студентах, жил не вполсилы даже — хорошо если в четверть. Прятал страх за злостью и сарказмом… Кстати, да, давно бы пора у тебя прощения попросить. — За что? — Гарик растерянно моргнул и приоткрыл рот. — Это ведь я… — Ой тупой, — вздохнул Агар. — Я ж тебя довёл. Ломал. Мерзко и подло. Ты среагировал правильно. Как боец, для которого все средства хороши. Ты просто оказался… катализатором, наверное. Запустил реакцию, заставил меня в итоге осознать, что я на самом деле из себя представляю. Гарик помолчал, потом отставил стакан в сторону и сказал неожиданно резко: — И поэтому ты ночами пьёшь один в лаборатории? И почему ты говоришь, что неудачник? Мелианцин же почти готов… Агар откинулся на стуле, уставившись в потолок. Сказать то, что стучало в черепе вот уже несколько часов — как вскрыть нарыв. Озвучить — как поднять белый флаг. Ещё, конечно, потом придётся в глаза Арчибальду смотреть, и вот тогда точно хоть вешайся… Но и в круглые Гариковы глазищи, в свете новогодней иллюминации отдающие зловещей зеленью, но всё равно восхищённые, смотреть было тошно. — Ну что же, ты катализатор, тебе и узнавать первым, — сказал Агар, нарочито проговаривая, смакуя каждое слово. — Я всё проебал. Опять. Я два месяца вёл всех вас не туда. Наш пиратский корабль сел на мель, а чернокнижниковская магия оказалась балаганным фокусом, Гарик. Где-то в эксперименте с самого начала была ошибка. Я сегодня весь день проводил тесты… Образцы нестабильны, и я в душе не ебу, почему. Мелианцина не будет.