Алхимик

С утра Агар раз двести проклял всех виновников своего прискорбного положения. В число виновников попали Арчибальд с его прожектами, Корлагон — просто за компанию с Арчибальдом, неведомый изобретатель джина и, конечно, мерзавец Кузнецов. Хотя, по большому счёту, винить стоило лишь самого себя, но эту здравую мысль Агар всячески игнорировал. Но именно Гариково вчерашнее предательство неожиданно уязвило больнее, чем даже проёб с мелианцином. Оставалось мрачно радоваться собственной интуиции: ведь с самого начала не собирался даже мысли допускать, чтобы… Чтобы что? Привязаться к нему? Довериться? На что-то надеяться? И за то, что интуицию свою послал в жопу, раздавленный неудачей, — получил сполна. А чего он хотел-то от наивного восторженного мальчишки, увлечённого, как мотылёк пламенем свечи, ярким образом? Как он говорил — пирата, волшебника? Гения, ага. Быстро же развеялся в кузнецовских глазах этот образ. Одного проёба хватило, чтобы сбежал вчера из лаборатории, не обернувшись даже. Сорокалетний неудачник, привыкший глушить одиночество алкоголем, бешеная собака, которую ни одни добрые руки не исправят… Гарик всё-таки оказался умным мальчиком. Агар и сам от себя бы съебался, выжав в пол педаль, и не оглядывался бы никогда… Но, чёрт побери, отчего-то было не просто обидно — больно даже. Агар взбодрился, запил три таблетки аспирина горьким, под стать настроению, кофе, и решительно убрал недопитый джин с глаз долой. Для разговора с Арчибальдом, подсказывала память, понадобится вся злость, какую сможет наскрести, и без алкогольной анестезии… Поначалу всё шло так, как Агар и предчувствовал. Железнов взбесился, лупил словами и обвинениями наотмашь; Корл, как обычно, куда более хладнокровный, вставлял редкие фразы, безжалостные, как удары мизерикорда. Агар от души включился, словно и правда — в бой, в атаку, лупи наугад, не жалея своих и чужих, гори земля под ногами… Как в старые добрые времена, в общем, когда до мордобоя доходило. И ровно в тот момент, когда обе стороны, не сговариваясь, взяли передышку — собраться с силами для нового раунда, — тихой тенью припёрся Кузнецов. Уселся в кресло, уставился на всех круглыми глазищами, только что попкорн не притащил. Агар было собрался и ему пару ласковых сказать, но Арчибальд опять попёр в атаку, пришлось отвечать… Гариково предложение огорошило всех. Кузнецов говорил спокойно, хоть и видно было — ему не по себе. Агар попытался было поймать его взгляд, но Гарик старательно смотрел на носки своих кедов и рассказывал вещи… ну не то чтобы невероятные, но странные. Хотя — Агар покосился на Арчибальда, потом на Корла — совсем уж неожиданным предложение Роланда ни для кого, кажется, не оказалось. — Он сказал, что готов… к сотрудничеству, — тихо рассказывал Гарик. Агару вспомнилось его прошлое шоу, перед проверкой из минобра: актёрского таланта мальчишке было не занимать, и — вряд ли сознательно, скорее интуитивно — внимание он удерживать умел. — К какому сотрудничеству? — нехорошо прищурясь, спросил Арчибальд. — К… неофициальному, — Гарик наконец поднял глаза, посмотрел на всех по очереди. — Со мной. Чтобы, ну, удвоить усилия. Он предоставит мне доступ к своим разработкам, а я… я взамен буду передавать ему наши результаты. Агар поймал взгляд, которым обменялись Арчибальд с Корлом. Сам он слишком медленно соображал с похмелья и после бессонной ночи, чтобы успевать за их почти мистическим, словно в две головы думали, мыслительным процессом. — Роланд в полной жопе, — констатировал Арчибальд. Кажется, провал брата воодушевил Арчи больше, чем радовали бы собственные успехи. — Мы тоже, — напомнил ему Агар. — Но Роланд этого не знает, — снова влез Гарик. — Не знает, — подумав, согласился Агар. — Я ещё никому не говорил, ребята придут только завтра. Арчи сел за стол, потянул себя за ус, задумавшись. Все молчали. Агар искоса разглядывал насупившегося Гарика, нутром чуя, что шоу на этом не закончено… — Игорь, — вкрадчиво спросил Арчибальд. — Это информация. Ценная, не спорю — теперь у нас есть хотя бы какой-то запас времени, чтобы найти и исправить ошибку. Но ты сказал про предложение, если я не ослышался. — Да, — Гарик опять отвёл глаза, уставился в пол. — Я предлагаю… согласиться с ним. Согласиться на обмен данными о разработке. — Зачем? — резко сказал Арчибальд. — Только не говори, что купился на его рассказы об общей выгоде. Или надеешься, что его разработка продвинулась дальше? Агар скрипнул зубами. Если даже Гарик в него не верил, считая, что у проклятого финна дела идут лучше… — Он не знает, что у нас ошибка, — пояснил Гарик. — И мы бы не узнали, если бы Агар не полез со своими тестами… Как долго бы мы не знали? Агар задумался. Его и самого этот вопрос интересовал: не вздумай он от скуки ускорить процессы, экспериментируя с образцами… Месяц? Два? — Я почти уверен, что Роланд ухватится за наши наработки, — упрямо сказал Гарик. — Но у него нет главного… У него нет Агара. И пока он пройдёт весь наш путь, не зная об ошибке, мы её найдём и устраним. Ты, — он уставился на Агара, словно в душу заглядывая, и смотрел с абсолютной уверенностью, — ты её найдёшь и исправишь. Мы выиграем время, пустив его по ложному следу. — А мы параллельно можем покопаться в его исследованиях, — подхватил Корлагон. — Вдруг найдём там что-нибудь полезное?.. — Приятно видеть, как возможность наебать моего братца всех сплотила, — усмехнулся Арчи. — Но, прежде чем радоваться, давайте ещё кое о чём подумаем. Во-первых, мы даём Роланду гораздо больше, чем он нам, так? Игорь, может, и купился на его харизму, но Роланд не дурак. Почему он обратился к Игорю, а не к кому-то из химиков? Кстати, Корл, на заметку — проверь-ка химиков, в самом деле. Но всё-таки. Игорь у нас, конечно, умница, но… Но именно ему, математику, можно впарить любую хрень, он вряд ли поймёт. Гарик пожал плечами, не споря. Агар, оказывается, успел его неплохо изучить: в карих глазах плясали чертята. — Я и не претендую, — легкомысленно отозвался он. — Химиков тут и без меня достаточно. Но… я могу гарантировать, что у нас будут все его разработки. Даже те, которые он нам показывать не собирается. — Ты планируешь взломать его безопасность? — сообразил Корл. — Ты же говорил, что уже пытался, Кузнецов, но ничего не вышло. — У него стоит отличная защита, — кивнул Гарик. — Его спец по информационной безопасности хорош. Снаружи защита практически непроницаема. Но ваш брат кое-чего не знает. — К чему ты клонишь, Игорь? — подозрительно спросил Арчибальд. — Это моя защита. Этот проект разрабатывал я. Для Аламоса, помните? Вот только ваш брат не знает, что его спец, лауреат кучи премий, магистр с красным дипломом… — Гарик помолчал, ухмыльнулся своим мыслям и закончил почти весело: — Говно его спец. И как спец, и как человек. Если меня пустят внутрь, я его уделаю. Я уже подготовил ему подарочек, передам вместе с информацией. У нас будет доступ к любым данным вашего брата, Арчибальд Морганович. Агар смотрел на Кузнецова — и не узнавал. Не молчаливый настырный студент, не подручный в экспериментах, гарик-срочно-посчитай, даже не влюблённый мальчишка с собачьими глазами… Профессионал, уверенный в себе. Играющий — наконец-то — на своём собственном поле. Расправивший крылья. И, похоже, не один Агар это почувствовал. — Хорошо, Игорь, — спокойно сказал Арчибальд. — С первым вопросом мы разобрались. Остался второй. Мы исходим из того, что успеем исправить ошибки раньше, чем Роланд вообще о них догадается. Но у нас тут, если кто забыл, один накосячивший мудак сбежать собрался… Теперь все дружно смотрели на Агара. Арчи — равнодушно, будто за экспериментом следил, результат в котором для него не особо и важен; Корл — насмешливо, почти презрительно. А Гарик… Агар не выдержал, отвёл взгляд: столько в Гариковых глазах было слепой нерассуждающей веры. Агар сжал руками разнывшиеся виски. Он просто не сможет сейчас уйти. Не сможет, хоть и страшно до усрачки ошибиться снова, подвести всех… Так привычно, легко и заманчиво было бы свалиться в тихое тёмное болото прокрастинации, сидеть в нём и жалеть себя. Идти исправлять ошибки — куда сложнее. Как, блядь, современный Одиссей между Сциллой страха неудачи и Харибдой стыда за неидеальность… — Агар, пожалуйста, — тихо сказал Гарик. — Ты сможешь. Ты ведь почти сделал, осталось найти ошибку. — Если я снова всех подведу? — спросил Агар, глядя только на него. — А ты не подводи, — флегматично посоветовал Корл. Арчибальд хмыкнул, Гарик смотрел не моргая и чуть улыбался уголком губ. Агар прикрыл глаза, заставляя мозги работать — пора бы уже. А вот эмоции, наоборот, следовало отключить совсем. Давно бы следовало, в общем. — Сперва надо уничтожить все записи моих вчерашних тестов, — наконец сказал он. — Для всех, даже у нас в лаборатории, всё должно идти как будто по плану. И… Надо собрать группу, пусть работают с Роландовыми данными, вдруг что найдут. А я займусь поиском ошибки. Если, конечно, вы все тут настолько ебанулись, что готовы довериться мне снова. — Настолько, поверь уж, — хмыкнул Арчибальд. — Давно и основательно «настолько». Агар кивнул ему. В груди было слишком тесно, чтобы говорить, чтобы хоть попытаться в слова облечь. Железнов всегда был таким. Умел верить в других — о, в очень немногих — куда больше, чем они сами в себя верили. И за его верой приходилось тянуться, прыгать выше головы, из шкуры лезть… И оправдывать. И становиться больше, чем ты есть. Пятнадцать лет назад Агар к такому оказался не готов. Судьба — в лице Арчибальда — дала второй шанс. — Гарик, — сказал Агар решительно. — Ты мне будешь нужен. Придётся искать ошибку вдвоём, остальным доверять нельзя. Кузнецов, словно ему не вкалывать без сна и отдыха, а какую-нибудь нобелевку предложили, улыбнулся счастливо и совершенно безумно. — Кстати, о доверии, — холодно сказал Арчибальд. — Игорь, не расскажешь, как давно ты общался с моим братом? Гарик вздрогнул. Улыбка вмиг исчезла, а взгляд сделался затравленным. — До… до Нового года, — тихо сказал он. — Больше недели назад. — Вот же блядь, — сказал Агар. И, кажется, выразил общую мысль.