— Привет, больной, — Лорна присела на стул около кровати Питера.
— Привет, — он поморщился, приподнимаясь на кровати, и выдавил из себя улыбку.
Настроения у него как-то не было, в голову беспрестанно лезли мысли о Ванде. Он то злился на нее, то у себя в голове оправдывал тысячей выдуманных причин. Оправдывать Ванду оказалось легко — от этого на секунду становилось не так тяжело на сердце, и эта ноющая боль в груди ослабевала, отдавая бразды правления физической — от ранения. Но никуда не девалась, затихала, чтобы нахлынуть с новой силой. Он не считал себя слабаком, но предательство (да, он так это назвал, невзирая на то, что предать могут лишь близкие друг другу люди) Ванды вызывало нестерпимое желание заплакать на плече у Эрика. Останавливало лишь то, что выглядеть заплаканным слюнтяем перед отцом он хотел меньше всего.
Питер не знал, что там думал про все это Эрик — Леншерр умудрился от темы увильнуть, но Максимофф был почему-то уверен, что Эрику больнее не меньше, чем ему самому, хоть он этого и не признает. Он видел каким взглядом тот смотрел на Ванду, и никак не мог понять, что сделать ему, чтобы Эрик так же на него смотрел. Оказалось надо просто едва не умереть. Но о прекращении поисков Ванды Эрик тоже не заикнулся, а Питер об этом даже помыслить не мог. Он ей не верил.
Не верил ни одному ее слову про семью, про него, про отца. И уж точно был далек от мысли, что Ванде плевать на них всех. Не могло быть такого. Ей не могло быть все равно на него. И потому он раз за разом придумывал все новые отговорки, чтобы очистить ее (и свою) совесть.
Девушку, что он видел всего однажды, звали Катрина, и она была прекрасна в своем яростном безумии. Сестру, что он видел тоже однажды, звали Вандой, и она была пугающе холодна. Катрина с яростными всполохами алой магии, и Ванда, с холодными голубыми как у Эрика глазами. И кого он, Питер, хочет найти?
Разделяли ли Лорна с Эриком ее на двух разных людей, разделяла ли она сама, Питер не знал. Ему бы лишь найти сестру. Почему-то казалось, что вернись Ванда, и все сразу станет в порядке.
Телепортировавшиеся к нему на перемене Курт и Скотт, тоже настроение не подняли. Хэнк запретил им появляться во время учебного дня, зная, что это может затянуться, а школьная медсестра встала у палаты злым сторожевым псом и выгнала их, позабыв о том, что Вагнер все-таки телепорт. Но и их незапланированный визит от мыслей о сестре-близнеце отвлек ненадолго — школьники почти сразу же вернулись на занятия.
Почти перед обедом к нему зашла Рейвен. Питер чуть было не вскочил с постели, хоть и не знал, сможет ли вообще.
— Ты как? — спросила Даркхолм, дружески улыбаясь. Как-то почти по-матерински. Питер бы разозлился на нее за это, но на Рейвен он априори никогда не злился. — Ну и напугал ты нас.
— Да я в порядке. Хоть завтра в бой, — радостно сообщил он. — Ты цветы-то в вазу поставила?
— Так это от тебя? А зачем?
Максимофф бы никогда не назвал Рейвен глупой. Но именно такое выражение лица было у нее сейчас. Непонимающее, удивлённое. С ноткой паники и сожаления во взгляде. Но сожаление было не то, что было пару минут назад, когда она говорила о его состоянии, и Питер, уловивший все эмоции ее хорошенького личика до мелочей, принял это на свой счёт и тут же пробормотал что-то невнятное, забыв, какую речь уже заготовил для Мистик.
— Да подумал, что ты грустная такая, надо развеселить.
— А, — все так же тупо повторила Рейвен, но озадаченный взгляд никуда не исчез. А без того не особо радостный Питер поник. Рейвен на него даже не подумала, а сожаление в ее взгляде чуть ли не выбесило. — Ладно, я пойду, я на минутку заскочила, — сказала она, медленно встала и подошла к двери. — Выздоравливай.
Питер не поверил в ее срочные дела ни на секунду. Просто Рейвен особо такая симпатия оказалась не по нраву, и бесстрашная воительница решила трусливо сделать ноги. Все что-то от него последнее время уходят. Особенно особы женского пола.
Поняв, что опять начинает думать про Ванду, Питер со злобой крикнул медсестру, со вполне себе такой идиотской идеей поругаться насчет дико неудобной подушки. Но она молча кивнула, сказав, что подушка просто слежалась, и поправила ее, предварительно встряхнув, при этом так по-доброму ему улыбаясь, что Питер вот вообще не знал, что ей предъявить, а других жертв на горизонте не маячило.
Ругаться с пришедшей к нему Лорной не хотелось, да и себе дороже, но в итоге, настроение Дейн ему испортила окончательно и бесповоротно, хотя про Ванду он после ее визита и правда забыл.
— Прости, Сьюзен меня гоняла, сказала, что мне и так уроки наверстывать надо, поэтому я решила пожертвовать обедом.
— Да ничего, вы с отцом не обязаны круглые сутки около меня сидеть. Где он, кстати? Ушел куда-то с Джонсон и не вернулся. Он обещал мне принести кое-какие вещи.
— Он… — Лорна на секунду задумалась и Питер понял, что она ищет Эрика, — у профессора в кабинете.
— Променял меня на Чарли, все ясно, — скептически усмехнулся Питер. — А у вас что? Я заметил, что вы общаетесь. Правда ты мне что-то об этом не рассказываешь. — Впрочем, этому Максимофф не удивился. Дейн с самого начала твердила с упертостью самого же Эрика, что он — плохой человек, — и, видимо, признать свою неправоту перед ним ей было тяжеловато.
— Просто… Не то, чтобы общаемся. Ну его… про него все сказано тем, что ночует он у одной, обжимается в коридоре с подруженцией Ванды.
— Откуда ты знаешь, где ночует отец? — усмехнулся Питер. — Следишь за ним?
Максимофф бы никогда не признался, но именно этим он и занимался, до тех пор, пока Чарльз Эрику не сообщил о том, что Питер его сын. Ходил по школе, выискивая Леншерра в коридорах, наблюдал за ним исподтишка, все думая, что вот сейчас решится, подойдёт и скажет. А пока просто к нему присмотрится.
— Ну я… Иногда проверяю, где он бывает, — пожала плечами Лорна.
— Да ладно тебе, будто я не вижу, что ты с ним подружилась? Не то, что бы я не рад. Просто странно это, — продолжил издеваться над Дейн Питер. Она что-то особо шутки не поняла, задумалась и вся поникла. Питер решил, что пора бы заканчивать ее проучивать, — ему почему-то за Эрика было обидно, когда она про него в начале гадости говорила — но Дейн вдруг заговорила сама.
— Я сейчас уже ни чем не уверена. Просто… Он же убийца, Питер. Ванда всегда это видела, а я сама… Тогда я просто слушала ее и верила ей. Потом поверила тебе и ему. А сейчас… — Дейн запнулась. — Когда она так поступила, я думаю, что она единственная, кто видит его настоящего. Она ведь сама такая же, и прекрасно понимает, кто он.
— Это не так, — резко сказал Питер. Отлично, убеждать себя, что Ванда не виновна, он уже научился. С другими, интересно, сработает? — Ты просто разочаровалась в Ванде, и теперь думаешь, что нельзя никому верить. — Питер бы тоже с радостью в ней разочаровался. Хотел бы, наверное. Не мог, не стал бы. Знал, что это неправильно.
— Дело-то не только в ней, — покачала головой Лорна. — Ты не был в тот момент в мире, — она вдруг вздрогнула, тяжело вздохнув. — Помнишь, я рассказывала, что проснулась тогда от ее крика. Мы уехали тогда через пару часов, не знаю, как она вела машину, но она плакала. Тихо так, безвучно. Это потом уже я поняла, по ком… По нашей сестре, Нине, — Лорна снова закусила губу, а Питер затаил дыхание. — Мы застряли в пробке на одном из мостов, а потом… Я почувствовала раньше других. Магнитное поле просто взбесилось, настолько, что я не просто его ощущать перестала, я… Дикий звон в ушах и металл вокруг, везде: машины, перекрытия, детали моста. Все вокруг — сплошное магнитное поле, что я не могла контролировать. Я достаточно сильна, чтобы это прочувствовать, но не достаточно сильна, чтобы что-то сделать. Ванда что-то кричала мне. Потом впереди нас рухнула конструкция моста, и часть машин упали в воду. Некоторым повезло меньше, они попадали на обломки еще не затонувшего моста. Я пыталась что-то сделать, но металл вокруг меня не слушался вообще. Такая сила, такая мощь, а вокруг просто осязаемая паника ничего не понимающих людей! Я чуствовала, что меня саму куда-то тянет. А потом вдруг пришло осознание, что такое мог делать только один человек — Магнето, — Лорна снова тяжело вздохнула. Это делал он, Питер, только он, а не Апокалипсис. Как я могла это забыть?
— Я… — он и правда не знал, что сказать. — Он был в отчаянии, он все потерял. Он весь мир ненавидел. Он просто нуждался в помощи. — Слушать Лорну не хотелось. Хотелось, чтобы она замолчала и ушла. Первый раз в жизни захотелось, чтобы она просто изчезла сейчас куда-нибудь, и не говорила всего этого. Эрик, его отец, человек, что вчера до самой больницы закрывал его рану, что ночевал подле его кровати, кто умудрялся молча его и Лорны капризы терпеть, он ведь не мог быть плохим. Да, Питер не знал, всего, что с ним происходило, не знал, что ему пришлось пережить, но он верил, что все ещё можно исправить, и надеялся, что его веры хватит на них всех. По крайней мере, раньше хватало. — Чарльз из-за него инвалид, но Ксавье ему верит, помогает. Отец ненарочно это сделал. Мистик он вообще убить пытался, а ничего, сейчас вроде дружат, — попытался привести другие аргументы Питер. Те, что не на его мыслях были основаны, а на поведении других. Например, всезнающего телепата и национальной героини.
— Ксавье всех хочет исправить! — вскинулась Лорна. — Посмотри, здесь пол школы поломанных «игрушек». И ты, и я, и даже Магнето! А Рейвен верит Чарльзу, а Эриком она всегда была ослеплена. Сложно, наверное, ненавидеть человека, с которым спишь! А сейчас так быстро спелся с Джонсон, из-за дружка которой ты чуть не погиб!
— О чем ты? В смысле, про Рейвен, — резко спросил Питер. Не мог же он быть таким болваном, что не заметил этого. «Мог», — шепнуло подсознание.
— Ну он явно не просто так ночует у нее в комнате. Да какая разница, что они там думают? Речь не о них, а о нем!
— Он… Пытается быть другим, — вяло ответил Максимофф. — Он старается. Рейвен… — Питер запнулся. — В тот день, когда вы с ним ездили в Арлингтон, она сказала, что он другой стал. Я этого не понял, но она, видимо, хотела сказать, что в нем что-то изменилось. — Кого в добродетели Эрика сейчас убеждал Питер, было не ясно. Может, самого себя. Убеждал, что Эрик ни в чем не виноват, так твердили и чувства, и разум. Но оправданий чужих поступков на сегодня было слишком много, поэтому он больше не знал, что сказать. Ни себе, ни Лорне.
— Как ты и сказал пару дней назад, ему просто больше ничего не остаётся. У него нет чего-то среднего. Добро или зло. И знаешь, он любит менять перчатки.
Он не нашелся, что ответить. Может, будь здесь отец, он бы возразил, вернул все на места, убедил в своей правоте и его, и Лорну, но Эрика что-то не было рядом. Эрика слишком долго не было рядом со всеми ними.
Лорна кинула что-то вроде «извини», когда зашедшая медсестра напомнила о времени, и ушла из палаты. Сьюзен щебетала что-то, а он совершенно ее не слушал. Странное, никогда ранее так сильно не проявлявшееся ощущение, наполняло его. Голова кружилась от трескающего звука, подобную «мелодию» издавала сила Лорны, но Питер поклясться был готов, что неумолкающая Сьюзен этого не чувствовала. По всему телу словно скапливался электрический разряд, что никак не мог сфокусироваться на кончиках пальцев. А Сьюзен продолжала бормотать, от чего шум в голове становился просто невыносимым.
— Замолчите! — резко крикнул он, чувствуя, что напряжение резко покидает его. Следом за этим заискрилась включенная лампочка, резко упала капельница и по всей палате вдруг разлетелись непонятно как оказавшиеся металлические детали.
Поправлявшая шторы Сьюзен, отскочила от падающего карниза и застыла в немом испуге.
***
— Мать Лорны? Пожалуйста, скажи, что ты так неудачно пошутил.
— Хотел бы, — развел руками Чарльз. — Но не могу. Что мы имеем? Есть организация Нелюди, прячущаяся от телепатического влияния. Есть Сюзанна Дейн, которую очень интересуют гены мутантов. Откуда-то она знает настоящее имя Ванды и возможно следила за Лорной. При этом… — Чарльза прервал мигнувший свет настольной лампы, затем грохот, раздавшийся где-то совсем рядом. — Что это было? — нахмурился телепат, схватившись за висок.
— Всплеск металлокинеза, — резко сказал Эрик. — В лазарете.
— Питер! — резко сказал Чарльз, но Эрику пояснений не требовалось, он уже рванул в коридор.
Едва добежав до лазарета, Эрик тут же взял под контроль все металлические предметы, залетев в палату и увидел Питера, схватившегося за голову, что бормотал что-то вроде «отстаньте» и «замолчите», и Сьюзен, пытавшуюся его успокоить.
— За Хэнком, быстро, — скомандовал он медсестре. — Питер, тихо, успокойся, — он подскочил к сыну, схватив его за руки, попытался заглянуть в глаза в попытке понять, что происходит, но он, кажется, смотрел сквозь Леншерра. — Что случилось?
— Отстань, — крикнул Питер, резко скинув руки Эрика. Леншерр не отошёл, попытавшись успокоить сына, но Максимофф резко и с явно нечеловеческой силой оттолкнул Магнето. Леншерра отбросило назад, он перелетел через спинку соседней кровати, свалившись на пол.
— Что происходит? — забежавший вместе с Джонсон и Сьюзен Хэнк быстро посмотрел на Питера, на поднимающегося Эрика, и кинулся к Ртути, кинув по пути: — Успокоительное, то, что я сам готовлю. В шкафчике, на бутылке его фамилия. Сьюзен, срочно! Питер, тихо, успокойся, — Хэнк железной хваткой вцепился в руки Питера, не дав оттолкнуть себя так же, как Эрика.
— Питер, эй, все хорошо, — Леншерр тоже подбежал к кровати Питера, крепко удерживаемого Маккоем. В палату въехал Чарльз, а следом за ним подбежала Сьюзен, резко уколола Питера в плечо, и через пару секунд Максимофф затих, устало откинувшись на подушку.
— Вам всем психиатр не помешает, — сказал запыхавшийся Хэнк. — Или семейный психотерапевт.
— Питер, что случилось? — Эрик устало присел рядом с сыном.
— Я… Не знаю. Я просто… Просто… — нелепо замямлил Максимофф. — Пап, я не хотел!
— Что просто, сынок? — почти что раздражённо кинул Эрик, но увидев расстроенное лицо Питера, уже мягче добавил: — Что тебя так расстроило?
— Не видишь — он не знает, — совсем не к месту сказала Джонсон.
— Исчезни, — нетерпеливо кинул ей Леншерр. Джонсон, пожав плечами, покинула палату.
— Ты тоже, — обратился к Эрику Ксавье, коснувшись двумя пальцами виска и поморщившись. — Ты его раздражаешь. Почему-то.
— Что?! — опешил Эрик, глянул сначала на Ксавье, а потом на Питера. Последний глянул на него почти виновато и шумно дыша, прикрыл глаза.
— Иди, — безапелляционно заявил Чарльз. — Сьюзен, вы тоже свободны. Проверьте, не коснулось ли это все столовой — она достаточно близко.
Эрик нехотя поплелся в коридор, бросив на Питера обеспокоенный взгляд. Максимофф выдавил ему какую-то вымученную улыбку, но ничего не сказал. Уже из комнаты, соединяющей палаты, он приложился ухом к двери, но разобрал лишь что-то вроде «отстаньте», сказанное явно Питером. Оставалось лишь гадать, что же такое произошло, что вывело сына из душевного равновесия.
— Подслушивать не хорошо, — сказала незаметно подкравшаяся к нему Джонсон.
— И советует мне это шпионка, — ядовито заметил Леншерр.
— Вроде как бывшая, — пожала плечами Джонсон. — Тебе все равно потом все расскажут. — Эрик ей не ответил, лишь крепче прижался ухом к двери. Дейзи снова пожала плечами, затем помолчала немного и неожиданно сказала: — Может, тебе стакан дать? Все же лучше слышно. — Эрик отрицательно покачал головой. — У тебя всегда так весело?
— Временами, — ответил Эрик, и почувствовав, что к лазарету быстрыми шагами приближается. — А вот сейчас будет еще веселей.
Дверь, явно открытая металлокинезом, распахнулась резко. Следом в помещение почти влетела Лорна, растрепав на ходу распущенные зеленные волосы.
— Что случилось?! Там Сьюзен бегает как ошпаренная, и был всплеск металлокинеза. Почему ты стоишь у двери?
— Питер немножко… — Эрик попытался подобрать происходящему определение, но он так толком ничего и не понял, поэтому не придумал, что сказать.
— Заистерил? — подсказала Джонсон. — Слетел с катушек?
— Что?! — чуть ли не крикнула Лорна, бросившись к палате, а Эрику потребовалось немало усилий, чтобы перехватить это на вид худощавое создание, танком прущее напролом. — Да пусти ты меня! — чуть ли не визгливо крикнула Дейн, вырываясь из рук Эрика, когда он приподнял ее, удерживая, и переставил подальше от двери.
— Не надо, там Чарльз с Хэнком. Все уже хорошо. Всем сказали уйти, — терпеливо пояснил Эрик, но с пути Лорны не ушел — выкинет еще что-нибудь.
— Да плевать мне! — Дейн предприняла еще одну попытку ринуться в палату, но снова была перехвачена Эриком. В ответ на его действия что-то металлическое угрожающе лязгнуло.
— Так, так, тише, — Джонсон резко встала между Лорной и Леншерром, отодвинув того от девочки. — Там сейчас телепат, что вроде как в людях и их бошках разбирается неплохо, и еще там Хэнк, как по мне, единственный адекватный у вас тут человек. Они разберутся. Ты можешь сделать только хуже, пускай успокоятся, — терпеливо и с легкой улыбкой пояснила она Лорне, и это, как ни странно, сработало. По крайней мере, чертовы железки звенеть перестали. — Ты Лорна, да? — спросила женщина, а девочка кивнула. — А я Дейзи, — она протянула ей руку с длинными натянутыми до пальцев рукавами кофты. — Будем знакомы.
Эрик, ожидавший сейчас любого закидона или психа, никак не предвидел, что Лорна, бросив на Джонсон заинтересованный взгляд, протянет руку к пестрящей разными цветами от старых и новых синяков ладони Дейзи, и легонько, почти с опаской, ее пожмет. Дейзи на секунду сморщилась, а потом сказала:
— Извини, у тебя крепкое рукопожатие, — явно преувеличила Джонсон, — а у меня все руки… — она открыла ладони на обозрение Лорне, и Эрик вдруг подумал, что выглядит это действительно жутковато. — Ваш Зверь сказал, что может мне с этим помочь. Говорит, что догадывается в чем дело.
— Нет, это вы извините, — сказала Лорна, бросив на палату Питера встревоженный взгляд, — я не знала, не сразу заметила, — она кивнула на ее ладони.
— Да ничего, я привыкла уже, — усмехнулась Джонсон. — Эй, давай дадим ботаникам разобраться самим, они в этом лучше нас секут.
— Ладно, — кивнула Лорна, бросив Джонсон согласную полуулыбку, а Эрик вдруг подумал, что ему теперь еще сильнее хочется, чтобы Дейзи, зачем-то полезшая не в свое дело, исчезла. Ему Лорна так никогда не улыбалась, а эту женщину она вообще второй раз в жизни видит, а слушает поболее родного отца.
— Лорна, — обратился Эрик к дочери, решив поскорее согласную идиллию этих двоих разрушить, — нам поговорить нужно. Это важно.
— Хорошо, — с минуту подумав, ответила девочка. — Похоже урок, ввиду отсутствия преподавателя, все равно отменяется.
***
— Ты соврал мне, — только и смогла выдавить Лорна после минутного молчания. — Ты сказал мне, что больше ничего не знаешь, а теперь говоришь, что уже несколько дней подозреваешь, что мама жива, — она снова помолчала, затем недовольно усмехнулась. Верить словам Эрика одновременно хотелось и не хотелось.
— Я не хотел говорить, пока не узнаю точно, — развел руками Леншерр, а Лорна подумала, что ей сейчас даже в него ничего запустить не хочется. Достало. Хватит. Все равно — на все плевать.
— Что еще ты скрыл? — в упор на него посмотрев, безразлично поинтересовалась она.
— Ничего, — заверил ее Магнето. — Я знаю, так себе оправдание, но я переживал за тебя.
— Ну конечно, — ядовито заметила Лорна, — идеальное оправдание, вообще-то. Им можно что угодно прикрыть, — она запустила пятерню в волосы, затем вздохнула: — Впрочем, плевать. Что это все вообще может значить? И можно ли доверять Дейзи? Она ведь, судя по ее словам, не мутант, а Нелюдь. И где сейчас мама? Зачем все это?
— Я пытаюсь это понять, — вздохнул Эрик, а Лорна подумала, что ей вот сейчас его ни капельки не жаль. Впрочем, злиться она на него тоже перестала. — Но вы с Питером должны мне помочь, хотя бы просто мне доверять. Знаю, ты мне сейчас не поверишь, но твоя мать — не хороший человек. От нее можно ждать чего угодно.
— От тебя тоже, — сложила руки на груди девушка.
— Возможно, — не стал спорить Эрик. — Но мы ничего не знаем. Чарльз работает над этим, а я…
— Да-да, я знаю, ты тоже пытаешься что-то сделать, — Лорна встала с кушетки, на которой она сидела. - А пока отвали от меня и дай спокойно подумать, — зло кинула Лорна и, не дождавшись следующих слов отца, вышла из лазарета.
