***
Дождливые дни быстро сменяли друг друга, набрасывая на лица прохожих тоску. В этом году весна стала особенно холодной и мрачной. От очкастого не было никаких известий, и Панси не на шутку начала переживать. «Как сквозь землю провалился, засранец!» Наступили первые дни второго месяца, а пергамент у нее дома был по прежнему чист. Поразмыслив за чашкой горячего чая, Паркинсон пришла к выводу, что помимо тайн ордена Пожирателей Смерти, главные герои Второй Магической Войны тоже не были до конца искренними. Лишним подтверждением служили мимика лиц и непримечательные на первый взгляд жесты. Их улыбки на колдографиях можно было посчитать открытыми, если бы не загадочная тень печали в глазах. Именно эту «печаль» слизеринка не раз замечала в колючем взгляде помощника министра магии, Гермионы Грейнджер. Идея узнать тайны грязнокровки не очень одобрялась гордостью слизеринки, но интуиция в этот раз просто толкала ее к этому. В очередной рабочий день в министерстве, Паркинсон наткнулась на гриффиндорку, правда мельком и без приветствий. Лохматое создание вскинуло вверх голову и умчалась в чертоги своего кабинета, чем еще больше привлекло внимание Панси. «Не отвертишься, Грейнджер. Даже армия домовиков не спасет от моего пера...» У девушки было мало шансов добиться "благосклонности» заучки, которую раньше называли мозговым центром Золотого Трио. Панси не раз читала об их скитаниях по северным лесам, бегстве от ищеек Волдеморта и поиску ценных артефактов, в которых были заключены частицы души возрожденного волшебника. Каждая строчка этих историй пропиталась гриффиндорской отвагой и безрассудством. Однако, даже несмотря на красивое словоблудие и отвлекающие эпитеты, оставалась крошечная горстка недосказанности. Именно это решила настойчиво заполучить Паркинсон, потирая ладошки, как гоблин возле горы золотых монет. — Говори зачем пришла, у меня мало времени,— Грейнджер читала очередное распоряжение Кингсли, написанное на пергаменте, сидя за своим рабочим столом. Панси решилась проследить за ней и постучалась в дверь ее кабинета во время обеда. — Я пришла узнать, когда тебе будет удобно рассказать мне подробности ваших поисков по темным артефактам, — Паркинсон села на стул рядом и положила ладонь на угол деревянного стола. Пышные кудри на голове гриффиндорки словно зашевелилось, а строгие карие глаза с укором посмотрели на нежеланную гостью. — Я ничего не собираюсь тебе рассказывать, Паркинсон, — Гермиона сцепила пальцы рук вместе. — Если это все, то освободи помещение. На этом их разговор завершился. Слизеринка молча удалилась, заскрипев зубами от негодования. «Упрямимся значит, но я тоже не так проста, Грейнджер.» Решив взяться за эту идею с диким рвением, Панси не давала проходу несчастной Гермионе, приходя по несколько раз в день и с вежливой натянутой улыбкой спрашивая, не передумала ли она. Гриффиндорка уже не скрывала закатывания глаз, когда замечала Паркинсон среди толпы других волшебников. Та специально сильно махала ей рукой и звала на чашечку кофе, чем не слабо удивляла посторонних гостей министерства. Грейнджер пришлось реже покидать свой кабинет и слишком быстро передвигаться по длинным коридорам министерства. Помимо каждодневного лицезрения довольной физиономии слизеринки, добавились целая куча писем с кричалками и чрезмерной болтовней. Спустя пять дней, Панси поняла, что буквально достала грязнокровку в конец. В очередной раз, когда они встретились, девушка уже не была так спокойна. — И как долго ты собираешься меня преследовать?— в голосе Грейнджер сквозило раздражение. Она зашипела и скуксилась, как большая лохматая сова, пока Паркинсон пыталась догнать ее. Девушки быстро двигались по широкому коридору в сторону кабинета Гермионы. Двери с табличками и портреты волшебников мелькали перед глазами, вызывая еще больше раздражения у героини и нетерпения у дочери Пожирателей Смерти. — Когда ты поделишься со мной материалом, может кофе? - спросила в очередной раз Панси и протянула вперед закрытый стаканчик с ароматным напитком. Они уже подошли к широкой двери. Грейнджер ухватилась за изогнутую ручку и тихо замычала от собственных страданий. Ей уже во сне начала мерещиться эта избитая фраза, вместе с довольной ухмылкой чистокровной нахалки. — Значит, если Гарри отсутствует и, возможно, вернется не скоро, ты решила задолбать меня этим бесполезным занятием?— ее глаза уже давно отправили слизеринку на костер Инквизиции, но рука приняла стаканчик. Панси пропустила ее вопрос мимо ушей. В голове, как молотом раздавались слова про Поттера. «Почему он не скоро вернется, где он и что случилось?» Грейнджер хмыкнула и раскрыла дверь взмахом палочки. Они прошли в кабинет, в котором было слишком тихо и пахло старым пергаментом, как в библиотеке. — В Америке была обнаружена подпольная группировка, что незаконно поставляла сюда запрещенные магические артефакты. Скорее всего, они готовились к терактам во время празднований победы, поэтому часть авроров во главе с Гарри отсутствует.— проговорила Гермиона, словно прочитав мысли Паркинсон. Она не могла объяснить, почему рассказала все это, но надеялась, что слизеринка оставит ее в покое. — Мерлина зад! — Панси была искренне шокирована. — Теракт? Но неужели... до сих пор... ведь прошло столько времени?— девушка неуклюже плюхнулась на стул, уронив сумку на пол. — А ты думала сторонники Волдеморта сидят только в Британии и не захотят отомстить? — брови Грейнджер приподнялись.— Ты серьезно столь наивна, или это образ такой?— она встала рядом со своим креслом возле стола и сделала глоток ароматного напитка. Кофе, как назло, оказался вкусным, с запахом корицы и ноткой горького шоколада. Неожиданно для себя, Паркинсон поднялась со стула и подошла совсем близко к гриффиндорке. Еще в Хогвартсе, ей нравилось играть и пошло шутить, притворяясь любительницей хороших девочек. Даже было несколько поцелуев, но в основном под алкоголем и в качестве спора. Панси знала основные приемы дерзкой игры, в которой призом выступала вспыхнувшая страсть. — Грейнджер... — подчеркнуто ласково протянула Панси. — Давай откровенно... — ее ладонь медленно заскользила по столу, в направлении руки Гермионы, которая продолжала стоять на прежнем месте. — Я не хочу писать очередное чтиво с лицемерным восхвалением о подвигах волшебников во время войны... — ее пальцы почти касались пальцев заучки.— Мне нужна правда. Обнаженная, без прикрас и дешевой романтики, с откровенной жестокостью. Ладонь слизеринки осторожно легла поверх руки Гермионы, согревая своей теплотой и мягкостью. — Мне нужно то, что действительно происходило с вами тогда. Я не знаю, что тебе пришлось пережить и как ты справились с этим, но я в курсе о скрытой темной стороне... — Паркинсон подошла еще ближе, встав вплотную к замершей на месте гриффиндорке. Грейнджер была выше, но не использовала это преимущество в попытке оградиться. Речи слизеринки затронули самое больное, а намек на происхождение искушал ответить неожиданным для себя вызовом. Панси с трудом скрыла собственный триумф, отметив шумное дыхание своей оппонентки и ее порозовевшие щечки. «Салазар! Ее умыть, раскормить, да причесать. И возможно, какой нибудь олух с крепким членом оседлает эту недотрогу прямо здесь.» — Мне нужна твоя правда, Грейнджер.— слизеринка сделала для себя крайне приятный вывод. Страсть этой лохматой девице была не чужда. Помощник министра магии смотрела в темно-зеленые глаза девушки, а потом, с растянутым выдохом, осторожно отстранилась. — А ты уверена, что готова услышать все это?— тихо спросила Гермиона, сев в кресло и сделав два глотка кофе. «Странный вопрос...» — Абсолютно, — Панси не отходила со своего места. Гриффиндорка провела по руке пальцами, остановившись возле локтя. — Хорошо, можешь придти завтра после одиннадцати. Но это будет лишь один раз, Паркинсон и ты оставишь меня в покое. «Би-и-инго!»— слизеринка послушно кивнула, испытывая неподдельную радость. У нее наконец наметился прогресс.***
На следующий день, Панси пришла в назначенное время с пером, чернилами и фотоаппаратом. Около двух часов, Гермиона рассказывала подробности операции по поиску крестражей. Ее голос был монотонным и понижался до шепота, а глаза смотрели в пустоту, вытаскивая на поверхность самое запрятанное и тайное. Им пришлось жить в палатке в ледяной холод, питаясь крекерами и горьким чаем. Они убегали от егерей и отважились проникнуть в министерство, чтобы украсть медальон Салазара Слизерина у Долорес Амбридж. Гриффиндорка была вынуждена добровольно отказаться от друзей и родных, применив к собственным родителям Тотальный Обливиэйт и теперь, они до сих пор не могли вспомнить свою дочь. Отдельное место заслужила история о пытках мадам Лестрейндж в Малфой Мэноре, которая не просто применила Круциатус, но и попросила Фенрира Сивого «позаботиться о пленнице». Никто не знал об этом, даже муж Гермионы, Рон Уизли. Все было сделано быстро, с максимальным причинением боли и, по словам гриффиндорки, она ни разу не закричала за все время насильственного процесса. Когда вся эта тирада ужаса, боли и ненависти была завершена, Панси сидела на стуле, крепко сжав блокнот похолодевшими пальцами. Девушка резко отбросила все и провела ладонью по вспотевшему лбу. Ее глаза посмотрели на руку главной зазнайки Хогвартса. Тяжелое, неприятное чувство горя мучительно медленно разрывало сердце и легкие. — О, Мерлин... Грейнджер.— слизеринка закрыла глаза, представив ужасающую картину насилия над совсем молодой девушкой. Мало того, что это сделал оборотень, а не обычный мужчина, так еще и Беллатриса, с извращенным наслаждением, наблюдала за этим процессом, самоудовлетворяя собственную похоть. — Ты просила без прикрас,— сухо проговорила гриффиндорка. — Я не буду описывать момент с Сивым, — Панси быстро собрала свои вещи и направилась к выходу. Подойдя к двери и обхватив дрожащей рукой ручку, она остановилась. Слова отца опять загремели в памяти, как разбитый хрусталь. «Мы совсем не похожи...Это же сумасшествие!» Слизеринка взяла в руки палочку и направила кончик на торчащие во все стороны волосы Гермионы. Произнеся название разглаживающего заклинания, ей удалось укротить непослушную гриву, которая засияла блеском и переливами темно-рыжих оттенков. — Нужно плавно гладить воздух палочкой, а не дергать резко, — Панси не хотела уходить вот так, не сказав своего последнего слова.— Знаешь, Грейнджер, наше отношение друг к другу вряд ли поменяется, но... спасибо тебе за все. Дверь за ней закрылась, оставив гриффиндорку в одиночестве с уложенными локонами.***
Минула еще неделя и Панси начала терзать тревога за очкастого. Вначале она отказывалась это признавать, но теперь, девушка знала, что переживает за этого придурка и боится, что с ним могло что-то случиться. А еще, именно в эту ночь пришли чертовы критические дни. Конечно, Паркинсон была готова к ним, ведь все шло по графику цикла, но именно сегодня, она забыла положить к тампонам обезболивающие таблетки и принять специальное зелье. Ее бледную физиономию перекосило от ноющей боли в пояснице и внизу живота, когда слизеринка посмотрела на себя в зеркало. «Ну вот почему женщины должны так страдать?!»— с этим вопросом, она покинула свою уютную квартиру, боясь опоздать на встречу с министром Кингсли. Сегодня в министерстве было неимоверная шумно. Множество волшебников передвигались в разные стороны, куча бумаг летала по воздуху вместе с почтовыми посылками, словно ожидался приезд какой-то иностранной делегации. Паркинсон походила на страдальца мученика, растирая рукой занывшие мышцы спины. Хорошо, что она догадалась надеть удобное белье из хлопка. Мягкая, зеленая водолазка и черные брюки с завышенной талией приносили хоть какое-то облегчение. Но к обеду стало совсем невыносимо и она подумала опять потревожить Грейнджер, у которой предполагался целый набор магической аптечки. Слизеринка поднялась на самый высокий уровень, где располагался кабинет министра, его заместителей и секретаря. Длинный коридор передал эхо быстрых шагов. Панси выходила из лифта вместе с двумя волшебниками, когда заметила группу мракоборцев в компании Грейнджер. Они направлялась в сторону кабинета министра магии, вызывая у других гостей тревогу и любопытство. Среди светлых аврорских мантий и суровых лиц, девушка узнала того, кто преследовал ее во снах по ночам. «Моргана!»— Паркинсон почувствовала легкое головокружение. Сердце с болью застучало в груди, а воздух из легких полностью пропал. Это был Поттер, только выглядел он чуть иначе. Прямая спина, осторожная походка хищника, на лице угадывалась щетина, а темные волосы были взъерошены, как после бурного секса. Его светлый взгляд на миг задержался на девушке, а потом, к ней обратилась Гермиона. — Министр ожидает тебя у себя, пойдем.— она изогнула правую бровь, ожидая, когда слизеринка очнется от шока. — Д-да идем. — пролепетала Панси, совсем не заметив присутствия гриффиндорки. Министр магии Кингсли Бруствер представил Паркинсон американскому коллеге. Одному из руководителей операции по ликвидации подпольных групп темных магов в своей стране. Это был высокий, крепкий телом молодой мужчина с приятными чертами лица. Он тепло поприветствовал слизеринку и бросил пару коротких взглядов на гриффиндорку. Та сидела на диване, беспокойно поправляя гладкие пряди своих волос. Укладка освежила и облагородила черты ее лица, добавив больше женственности. Паркинсон предложили возможность опубликовать успешную операцию, подкрепив слаженную работу двух стран. Девушка была вынуждена мило улыбаться, терпя настойчивую боль в пояснице. Помимо этого, ее лицо и затылок горели от пристального взгляда зеленых глаз гриффиндорца. «Да когда же это закончится!»— Она рискнула чуть повернуть голову и встретиться взглядом с Поттером.— «Великий Салазар...» Тело Панси вздрогнуло и волна горячих мурашек щекоткой пробежала по позвоночнику. Ее словно заживо поедали, обгладывая до костей. Слишком большой и тугой ком моментально образовался в горле, мешая спокойно дышать. «Я тоже...скучала, но не сегодня».— Паркинсон попробовала тихо прокашляться в кулачок, ощущая жар вспыхнувшего румянца на щеках. — У вас все в порядке, мисс Паркинсон? — обратился к ней Бруствер, заметив растерянность девушки. Гарри в этот момент поднялся с дивана и подошел к американскому коллеге. — Да, прошу прощения. — пролепетала слизеринка, чувствуя смущение. — Просто легкое недомогание. — Тогда не будем вас задерживать. — министр раскрыл взмахом руки тяжелые двери кабинета и мягко улыбнулся. — Вам следует отдохнуть и набраться сил. — Благодарю. — с облегчением ответила девушка и поспешила на выход. «Свобода» — радостно повторяло ее сознание. Паркинсон успела умыть лицо в уборной, а затем спустилась вниз и поспешила в Атриум. Ей хотелось скорее вернуться домой и завалиться со своими страданиями в теплую кровать. «Плевать на зелье, обойдусь таблетками.»— Она уже подходила к плотному потоку людей, когда сильные руки неожиданно подтолкнули ее к ближайшему средству перемещения. — Какого...— девушка раскрыла глаза в удивлении, поморщившись от крепкого захвата левого предплечья. Ее дерзким похитителем оказался избранный, который слишком быстро бросил горсть пороха, озвучив мягким голосом незнакомый адрес.***
— Ты в край обнаглел, Поттер! — Панси недовольно огляделась вокруг, пытаясь понять, куда их переместил гриффиндорец. Это была большая гостевая комната с витражными окнами в полный рост. Тяжелые шторы висели до пола, закрывая уходящие лучи солнца. На бледно-зеленых стенах висели большие картины с изображением шотландской природы и только одна из них показалась неуместной. Там были нарисованы морские волны, а небо заволокло штормовыми облаками. В самую гущу ветров и непогоды светил теплым светом фонарь маяка, как символ источника добра. Мебель и полную обстановку помещения, девушка рассмотреть не успела, так как аврор потянул ее за руку вперед, а потом резко прижал к стене, подняв вверх запястья. — Замолчи, — он сжал запястья пальцами и больно дернул, пока другая рука медленно скользила по женскому телу и остановилась на ширинке брюк. — Почему я должна молчать?! — девушка дернулась в порыве гнева. — Ты открыто похитил меня на глазах посторонних магов и еще смеешь требовать тишины?!— она попыталась освободить свои руки от грубого захвата.— Отпусти, у меня останутся синяки... Поттер больно обхватил ее подбородок и наклонился, сталкиваясь переносицей с ее лбом. — Я же сказал, веди себя тише,— глаза Гарри горели одержимостью.— Иначе будет хуже,— он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, вернув правую руку к женским брюкам. — Да куда уж блять хуже... — пробурчала девушка, не стесняясь жаргонных словечек. Она мотнула головой в сторону, чтобы заполнить легкие воздухом. Нос и очки избранного уперлись в висок и скулу. — Вот что, Поттер, я не могу сейчас... мне нельзя.— Панси всхлипнула и закусила нижнюю губу, чувствуя жар его прикосновений. Ширинка была расстегнута. Очень быстро, ее брюки опустились вниз, обнажив светлые бедра. — Я прекрасно знаю, что у тебя, — Гарри приподнял ее ногу, согнув в колене и весьма умело снял ботинок на шнурках. Тоже самое, он проделал с другой ногой, отбросив обувь и брюки к камину, а затем сорвал с себя мантию. — Но это ничего не меняет... «Да он издевается!»— Паркинсон вспыхнула и попробовала оттолкнуть молодого мужчину от себя. — Еще как меняет, милый! — Панси не заметила, что уже во второй раз обращается к гриффиндорцу в столь ласковой манере. — У меня идет кровь и... — она резко замолчала посте того, как ладонь аврора легла на низ живота, приподняв ткань водолазки. — Тебе больно, Паркинсон? — прерывисто дыша, спросил мракоборец. — Сука... — девушка поморщилась от неприятного ощущения в пояснице и откинула голову назад, сталкиваясь затылком с холодной стеной. Поттер наконец перестал давить на ее запястья и потянул ткань вверх к шее. — Не дергайся, — он избавил слизеринку от водолазки и начал жадно поедать глазами каждый кусочек вожделенного тела. Девушка отбросила пряди волос назад, оставшись в одном белье телесного цвета. — Твоя боль связана с нежеланием детородного органа сокращаться... — Гарри расстегивал рубашку, пока проводил лекцию по анатомии ее тела.— Поэтому помочь тут может только одно. — следом за рубашкой, на пол отправились его джинсы. Молодой мужчина выпрямился, совсем не стесняясь натянутой ткани боксеров впереди. «Видимо больно не только мне»— Панси приподняла одну бровь, рассматривая твердый, внушительный бугор между его ног. Гарри опять приблизился к ней вплотную, обхватив лицо ладонями. Большие пальцы прошлись по губам девушки и спустились к шее, где под кожей отчетливо билась тонкая вена. Руки спустили лямки бюстгальтера и расстегнули застежку, что была спереди. — И что же это по-твоему? — осторожно спросила Панси, чувствуя напряжение сосков от свободы. — Стимуляция,— уверенно проговорил аврор, согревая ее лицо влажным дыханием. Его ладони обхватили груди, приподнимая и оценивая их вес. «Боже...»— эти руки творили что-то необъяснимое с ее телом. Панси откинулась назад, наслаждаясь приятными ощущениями. — Ах... — губы девушки приоткрылись, глаза заволокло дымкой возбуждения. Она провела пальцами по его рукам и хотела также прикоснуться к груди, покрытой темными волосами. Однако Поттер резко отбросил женские ладошки, издав странный, шипящий звук. — Заходи, — он кивнул в сторону открытой ванной комнаты, отделанной светлой плиткой, напоминавшей по цвету пломбир. Высокая дверь была раскрыта, чтобы не мешать циркуляции свежего воздуха. «Интересно, как он объяснил свое внезапное бегство после моего ухода?» — Панси не могла скрыть приятный факт его торопливости. Воображение рисовало картину ухода главного героя Магической Британии вслед за дочерью Пожирателей Смерти. Она закрыла грудь руками и нерешительно зашла внутрь. Размеры комнаты ее удивили, как слишком большое количество света. Овальное зеркало с боковыми полками висело над широкой раковиной, а возле стены располагалась белая ванна. Слизеринка остановилась возле пластиковой перегородки синего цвета, за которой находилась просторная душевая. — Вытаскивай из себя это дерьмо... — Гарри снял свои боксеры и потянул за нитку, торчавшую из под трусиков. — И становись в кабинку. — Но...— Панси сжала ноги в новом болезненном спазме. — Никаких но, Паркинсон, я долго терпел...— он поддел указательным пальцем тонкую ткань с потянул вниз, обнажая промежность девушки. — О, Поттер, ты совсем...— слизеринка не просто растерялась. Она искренне испугалась такого серьезного настроя. Тело одновременно противилось близости в столь сложный период и в тоже время тянулось к источнику жара и страсти. — Поторапливайся! — мужчина открыл перегородку и смачно шлепнул свою жертву по заднице. Когда пар и потоки теплой воды стали массировать ее тело, Панси только сейчас задумалась, вяло анализируя новую мысль. Они впервые были полностью обнажены друг перед другом, а еще это место, больше похожее на шикарную квартиру. «Неужели он привел меня к себе?» Однако дальше, все полетело к черту, когда губы и язык гриффиндорца стали пытать ее грудь. Круглые очки остались лежать возле белья на гладком полу. Девушка схватилась за волосы Гарри, изо всех сил стараясь не закричать. Она открыла для себя остроту и новизну ощущений во время критических дней, а еще жар. Ей было слишком жарко, слишком тяжело. Все стало слишком. Словно в безумном танце, ее ногти царапала мужские плечи, стараясь вобрать в себя их силу и власть. В животе скручивался тугой ком, оттеняя неприятную боль внизу. Организм хотел, требовал, повелевал. Раскрыться, принять до конца, испачкать собственной кровью. — О, да...— прошептала слизеринка, когда длинные пальцы Поттера коснулись набухшего клитора. Она обхватила одной ногой его за талию и закрыла глаза, подставляя шею для укусов. Вода смывала утренний макияж и намочила волосы. Сомнения и тревоги уплывали в мокрой воронке, исчезая в сливной трубе канализации. Клубы пара мягко обволакивали кожу, принося взгляду неясную муть. Грудь аврора терлась о ее соски, пока он пытался незаметно прокусить кожу, чтобы попробовать чистую кровь. — Давай уже, скорее отшлепай меня своими ремнями и трахни,— пробормотала Панси через два коротких стона. Таз стал самовольно толкаться вперед, показывая полную готовность к вторжению. Девушка запрокинула голову, не найдя сил для дальнейшего терпения таких сладких пыток. — Ты, вроде, должна кровоточить... — Гарри чувствовал кончиками пальцев скользкую влагу на половых губах и готов был грубо припечатать это тело к стене, чтобы резко насаживать на пульсирующий член. Он просунул средний палец во влагалище и вытащил, рассмотрев сквозь капли теплой воды. На подушечке блестела смесь крови и смазки. — Мне понравится вид моего члена в твоей крови, — хрипло прошептал Поттер. — Вот падла... ах...— она хотела назвать его кровожадным ублюдком, но желание сделало безвольным язык, который ленился повернуться для создания новых слов. Прижав Паркинсон к стене, Гарри поднял одну ее ногу вверх, крепко хватая под ягодицей. Чуть приподняв девичье тело, мужчина нашел нужное положение и угол, когда направил головку в узкое отверстие. Член вошел без резкости, но на всю длину за один медленный толчок. — О, Мерлин...— Панси обхватила его за плечи с выдохнула от избытка столь необходимого тепла. — Тише будь, — прошипел аврор и стал двигаться, наращивая темп фрикций. Это были столь яркие, не поддающиеся контролю ощущения, смешанные с диким желанием и болью, что слизеринка поморщилась, начиная слабо завывать от безысходности. Каждый толчок, вдох и шум крови в ушах приводили в диссонанс все ее существо. Макияж полностью смылся с лица Панси, а волосы намокли и темными прядями щекотали шею, но ей было все равно. Только заполнение до пределов и порочные, чавкающие звуки. Пальцы Поттера больно впились в нежную кожу ягодиц, а внутри нарастал пожар. Горячо и горячее некуда. Ее тело тянулось навстречу ударам, лопатки заныли от давления, а копчик принимал на себя жесткие прикосновения с холодной стеной. — По... тт... ер...— Паркинсон закатила глаза, раскрыв губы. Она сжималась все сильнее, принимая еще больше, резче, громче. Пальцы ног онемели. голова закружилась и шум воды доносился издалека. Чувство медленного падения в пропасть оргазма было сродни эйфории, наркотику и полету души. Каждая клеточка тела девушки омывалась волнами яркого освобождения, которое продолжалось, растягивалось, тянулось. — Я... не м-могу... боль... — голос слизеринки сорвался на крик, и в этот момент, ее затылок с болью столкнулся с плиткой стены, а требовательные губы перекрыли доступ кислорода. Гарри долго мычал ей в рот, параллельно изливаясь в пульсирующее влагалище. Его грудь несколько раз сильно дернулась. Панси резко раскрыла глаза, услышав столь непохожие ни на что звуки. Помимо спазмов удовольствия, она чувствовала тепло его губ и колючую щетину. Что могло послужить такому итогу неизвестно. Возможно, всему виной было долгое отсутствие Гарри или слишком тесное соприкосновение их мокрых тел. Каким-то непостижимым образом, небольшая кабинка душевой стала проводником к недопустимому. Маленький язычок девушки нерешительно прошелся по зубам молодого мужчины, а потом медленно обвел с внутренней стороны верхнюю губу. Поттер продолжал удерживать ее, не выпуская член наружу. Но теперь, их глаза смотрели друг на друга в ожидании, вопросе, окончательном решении. Гарри ответил ей, с резким выдохом. Их языки закружились в глубоком танце, постепенно увеличивая давление и наращивая скорость. Губы гриффиндорца были мягкими, но требовательными. Они вкушали, съедали и поглощали ее уста, да слабого мычания и потери остатков кислорода. «Я целую Гарри Поттера» — повторялось в голове девушки. Его руки задрожали от напряжения, но поцелуй все продолжался. Слюна просочилась через уголки губ, делая их действия особенно возмутительными. Панси отдавалась во власть приятного терзания губ и языка, пальчики обхватили шею аврора, приятно почесав затылок. Через пару мгновений, Гарри резко оторвался и поставил ее на ноги. На члене осталась полоска крови, а по бедру слизеринки стекала алая капля. Боль в пояснице прошла, но осталась усталость и желание провалиться в сон. Под струями воды, мракоборец очистил член и собрался выходить, но женская рука остановила его. Панси ничего не говорила, лишь медленно скользила ладонью по плечу, спускаясь вниз к груди и соскам. — Нет, Паркинсон, — тихо, но уверенно остановил ее Поттер. Создалось впечатление, что его тоже смутил факт произошедшего. Поцелуй убрал невидимый заслон между ними, оставив недосказанность и что-то еще. «Надо было взять ремень».— Гарри разозлился на возникшую ситуацию, которая подавила его тотальный контроль. Разум не мог обойти ее, словно она выросла стеной и требовала досконально изучить, как какой-то феномен. Желая отвлечь себя и свое сознание, слизеринка резко опустилась и взяла в рот почти готовый член. Безмолвие нагнетало и росло пузырем вокруг них, мозаика посредственной связи раскололась, как и внутренние наставления, которыми она себя обернула. «Забудь, не думай, просто соси!» — Проклятие... не смей позволять себе... эт-того, — гриффиндорец хотел воспротивиться, но передумал и сдался. Прикрыв глаза, но не полностью, Гарри продолжал наблюдать, как ее рот вмещает больше половины длины ствола. Рука у основания добавила глубины движений, а язык заскользил по стволу и уздечке. — Открой шире, — приказал мужчина охрипшим голосом. Он оперся руками о стену, толкаясь осторожно ей в рот. Поттер шумно выдохнул в кулак, когда язык девушки стал кружить вокруг головки, а губы засасывать со смачным звуком. Задрав голову, Аврор закрыл глаза, отдаваясь острому удовольствию. Оно должно было смыть нелогичные мгновения, вернуть близость в привычное русло доминирования. Его доминирования над ней. — Наконец-то,— Тело с благодарностью принимало незабываемое чувство опустошения, которого Гарри так хотел, все это время, изливая себя в недра ее ласкового рта. Паркинсон поднялась, смотря в потемневшие, зеленые глаза Избранного. Ее, без того аппетитные губы, теперь казались еще более объемными, влажными и чарующими. Их следовало ласкать, пробовать и кусать до первой капли крови. Молодой мужчина медленно провел большим пальцем линию чуть покрасневшей кожи, наслаждаясь визуальной и тактильной нежностью запретной плоти. «Запретной»— повторил про себя Гарри и нахмурил брови. Он заметил, разглядел и опять удивился перемене ее взгляда. В ее глазах не было дерзости, блеска самодовольства или ненависти. Там была теплота, ласка и обещание. «Ну же...Поцелуй меня».— прокричало сознание Паркинсон. Она задержала дыхание на этих нереальных секундах и не понимала, почему ей так сильно захотелось опять ощутить вкус его губ, крепких удушающих объятий, твердой груди с порослью волос. Рука аврора замерла в воздухе, а потом опустилась в разочаровывающем жесте. — Камин с порохом с левой стороны, рядом с креслом. Полотенце висит на крючке напротив, - проговорил аврор низким голосом и быстро развернулся.***
Блестящий Роллс-Ройс быстро проехал к невысокому зданию с закрытой парковкой. Высокий, статный мужчина 45 лет изящно вышел из авто, когда ему открыли дверь. Он закрыл на мгновение серые глаза, вдыхая сырой воздух Лондона. «Как давно меня здесь не было.»— с подчеркнутой надменностью обратился к самому себе гость. Он мог бы воспользоваться каминной сетью, но терпеть не мог грязь от пороха, считая себя выше привычных правил для волшебников. Сшитый на заказ костюм тройка идеально сидел на подтянутой фигуре, золотистые локоны были аккуратно зачесаны назад. Трость звонко стукнула по мраморной плитке широкой лестницы. — Господин Вольф, приветствуем вас, — с поклоном проговорила женщина у ресепшн, когда мужчина зашел внутрь. — Тая, я буду в своем кабинете, — проговорил Аларикус, сняв кожаные перчатки. — Принеси мне отчет о работе клуба и свежий выпуск Пророка. Просторный кабинет был давно подготовлен к приезду хозяина. Все вокруг, даже стены, отделанные венецианской штукатуркой для создания эффекта глянцевого турмалина серо-зеленого цвета, пропитались кричащей роскошью и особо придирчивым вкусом. Редкие предметы интерьера разбавляли общую картину полумрака. Запах редкой древесины приятно оседал в легких, вместе с пылью от коллекции древних фолиантов по темной магии. Он любил окружать себя изыском и властью. Аларикуса Вольфа можно было бы сравнить с Люциусом Малфоем. Но, в отличии от представителя древнего чистокровного рода, волшебник искусство владел особыми приемами давления и разного сорта махинаций. Врожденные качества лидера он впитал от своего кумира, но был более многословен и терпелив. Господина Вольфа мало чем можно было удивить, он был истинным воплощением Дориана Грея, познав саму суть удовольствий и всесторонней боли. Их тонкую грань, зависимость и степень воздействия. Мужчина, не спеша, пил коллекционный виски, закатав рукава весьма дорогой рубашки. Шелковая ткань едва прикрывала черную метку на предплечье, напоминая о былых, весьма знаменательных временах. Менеджер клуба рассказала о доходах и расходах за прошедший период, а также появлению новых клиентов. Его заведение пользовалось неустанным успехом у таких же искушенных господ. Они приходили в эту обитель мрачных удовольствий, готовые заплатить любую цену за самое потаенное, извращенное и аморальное воплощение своих желаний. — Как себя чувствует наш Герой? Его все устраивает?— растянув ноты своего голоса, Аларикус покрутил указательным пальцем по поверхности бокала. — Мистер Поттер пока не посещал клуб, но в последний раз у него возникли проблемы,— спокойно ответила женщина и передала своему руководителю газету. — Неужели? — светлые брови волшебника чуть приподнялись.— Когда он был здесь в последний раз? — Почти три недели назад, господин. — Как... интересно, — на тонких губах мужчины заиграла холодная улыбка.