***
Хизаши дожидается его за столиком одного из этих уютных летних кафе, рассматривая людей вокруг и потягивая холодную колу. Он замечает его ещё издалека, высокую фигуру в чёрной рубашке и белых джинсах. — Здравствуй, Хизаши. — Яги улыбается, садится за стол с противоположной стороны. — Ого, Всемогущий, ты замечательно выглядишь! Тошинори явно поправился, в нем все ещё не хватало положенных его телосложению килограммов, но он уже не выглядел как ходячий труп, кожа приобрела лёгкий золотистый оттенок, а яркие глаза в обрамлении почти белых ресниц уже не казались так глубоко запавшими. Он смущённо ворошит волосы на затылке и улыбается. Ямада понимает, почему Айзава выбрал его. — Спасибо, — он смотрит своими невыносимо голубыми глазами, в которых тонул его друг, спрашивает: — Я получил твоё сообщение, о чем ты хотел поговорить? — Я хотел поговорить о вас с Шотой, — произносит Хизаши и внимательно наблюдает за его реакцией. Улыбка быстро сползает с его губ, он ощутимо вздрагивает, как от удара током и ссутуливается. — Что ты чувствуешь по отношению к нему? — Он… Я благодарен ему, доктор Айзава многое сделал для моей реабилитации, помог адаптироваться… — Нет, я спрашиваю о другом. Что ты чувствуешь к нему? Яги замялся. Не мог же он сказать, что в мире своего сна они были вместе, что он влюблен, как школьник и думает о нем все время, утопая в грезах и воспоминаниях о том, чего и не было никогда. — Я… Я не равнодушен к нему. — Что ж… Ты, наверное, знаешь, что Айзава мой лучший друг. И я больше не могу смотреть на то, как он гробит себя каждый день, стараясь вытряхнуть тебя из головы, — Хизаши серьезен, продолжает безжалостно, пока глаза Тошинори с каждым сказанным словом не расширяются все больше. — Он почти три года провёл рядом с тобой, пока ты был в коме, ходил к тебе в палату, как к себе домой, говорил с тобой постоянно. Он со мной столько не говорил, сколько сказал тебе, хотя мы знакомы со школьных времён. У него отвратительный характер с явной манией к саморазрушению, он жуткий социофоб и стихийный алкоголик с пристрастием к никотину и марихуане, и он никогда не признается себе, что ты ему нужен, как воздух. Он убьет меня, когда узнает, что я сейчас делаю, но если я ничего не сделаю с этим, то он убьет себя. Яги, ты взрослый рассудительный человек, кто, если не ты должен сделать первый шаг? — Где он? — В больнице, — Мик улыбается, когда видит этот решительный взгляд. Тошинори срывается с места, и, не прощаясь, уносится в сторону больницы, которая находится в паре кварталов отсюда. — Друг, ты убьешь меня за это, но потом скажешь спасибо. Он откидывается на спинку стула, допивает уже теплую колу и улыбается девушке за соседним столиком.Кто, если не ты
26 февраля 2019 г. в 00:33
Он отвлекает себя работой, хватаясь за любого пациента, сутками пропадает в стенах больницы, помогает в приёмной неотложки, пишет отчёты столетней давности и даже спускается периодически в морг, что угодно, лишь бы просто не думать.
Не думать. Ни о голубых глазах, ни о золоте волос, ни о тёплой улыбке, ни о глубоком баритоне, который вызывает стайку мурашек вдоль позвоночника.
Не. Думать.
Мир, казалось бы, схлопывается, когда он позволяет себе отдохнуть за перекуром на лестнице, потому что все это разом наваливается в такие моменты, просто прижимая к земле грузом действительности, и он тушит недокуренные сигареты в чертовой кофейной банке, поспешно стараясь занять себя хоть чем-то.
Только бы не думать и не вспоминать.
Хизаши смотрит на него с жалостью, когда на дежурстве приносит ночью кофе. Айзава сидит в своём кабинете, по уши зарывшись в бумажки, и отстраненно благодарит за кофе, Хизаши качает головой. Он совсем не даёт себе продыху, работает наизнос, не обращая внимание ни на сон, ни на еду. Тени под глазами становятся все глубже с каждым днём, а кожа ещё бледнее. Хотя, казалось бы, куда ещё бледнее.
— Слышь, королева вампиров, когда ты спал последний раз?
— Вчера, — он смотрит на часы на стене и поправляется: — Позавчера.
— Ты себя так в могилу загонишь, — Ямада вздыхает. — Шота, сделай перерыв, пойдём хоть покурим.
Он откидывается на спинку кресла, трет уставшие красные глаза и соглашается. — Ну пойдём.
Летом ночи пахнут особенно, вызывая необъяснимые томные чувства. Они сидят на ступеньках, выдыхая дым в невообразимо звездное небо, который подхватывает лёгкий тёплый ветер и уносит прочь. Слышны далёкие звуки города и мерный стрекот сверчков, шелест листьев на деревьях и тихий звук тлеющей сигареты, когда Хизаши делает очередную затяжку.
— Ты должен разобраться во всем этом, — он смотрит в небо, говорит тихо.
— Я никому ничего не должен, — так же тихо и спокойно отвечает Айзава.
— Ты себе должен, — Ямада смотрит на него немного печально и продолжает: — Я не хочу терять лучшего друга только потому, что он решил угробить себя на работе из-за…
Шота смотрит ему в глаза немного насмешливо, ухмыляется бледными губами.
— Из-за чего, Ямада?
— Из-за того, что ты трусливый упрямый идиот, — безжалостно заканчивает он.
Айзава отворачивается и молча покуривает новую сигарету.