Проводник по самым ужасным снам

       Я, как и другие… как и другие шел из тьмы на свет, слушая лишь собственное сердце. В среде людей, незначимых никому, среди обитателей дна мы находили то, без чего не представляли жизни. Мы находили тот самый якорь, который удерживал нас здесь все эти годы, но однажды в тебе проснется другой голос. Однажды ты поймешь, что за пределами этих комнат есть другой мир и другая реальность. Реальность, которая жестока и несправедлива. Реальность, готовая указать тебе путь наверх и тотчас разбить тебя оземь. Кто-то предпочитает бездействовать, кто-то предпочитает бороться. Выбор есть у всех. Но порой само наличие выбора становится определяющим фактором. Ведь люди боятся своего будущего. Люди боятся самих себя. А я не боюсь. — И что тут можно делать? — подал голос Андрей, спустя минут 10 молчания и полной тишины в его сознании. — Ну, ты же любишь самокопание и поиски себя в неизвестно в чем. А вот в своем сознании ты этого не делал. Удивительно, однако. — В каком плане? — У тебя же есть девушка. — И любимая, — с некой дрожью в голосе ответил он — Думал, что любишь ту тварь, но только это не любовь. — Ты охуел? — парень тут же встрепенулся. — Напомню: я — твое сознание. Ты меня ни ударить, ни убить не можешь. Прости пожалуйста, что разочаровал. А про любовь… Ну сам задумайся: оно тебе надо? Концерты, альбом, тур, друзья. Какие отношения? Себя не обманывай. Посмотри правде в глаза: ты просто используешь ее для своих плотских утех, да и только, — сказать, что его проводник чертовски прав — ничего не сказать…        Андрей аж осел. Он ведь прав. Как вот он сейчас это сделал? Что именно? Раскрыл его душу веером. Удивление? От части, но это же твое сознание, Андрей. Еще раз доказал, насколько он может быть глуп, а с виду — самый умный для всех. — Откуда? — спустя какое-то время Андрюша подал голос. — Пирокинезис, нельзя так тупить, понимаешь: нельзя. Читаешь много — ума мало. — Ничего не понимаю… — Проходя через процесс самоопределения, самоидентификации, мы рано или поздно неминуемо приходим к процессу самоуничижения. Этот процесс неизбежен, так как, осознав свою сущность, мы все равно всегда находим в себе пустые места, и готовы казнить себя за это, пока не осознаем пути решения этой проблемы. А решение проще, чем кажется на первый взгляд. Мы стремимся восполнить все эти пробелы сполна, дыры в сердце будут постепенно заливаться субстанцией, не имеющей никакого отношения к тебе и твоей сущности. Люди становятся лучшим решением, люди становятся наркотиком, находя новые дыры в себе, мы все больше и больше обрастаем ненужными знакомствами, второстепенными героями и их суждениями. После того, как люди уходят, у нас начинается ломка, потому что наши дыры вновь становятся открытыми для всех. И каждый из нас стремится скорее исправить эту ситуацию. Проблема лишь в том, что дыры с каждым разом становятся все больше и больше, а людей, способных это исправить, все меньше и меньше. Теперь ты понял?        Пиро с завораживанием смотрит на своего проводника. Влюбляется? Стоп, чего? В собственное сознание? С херу так сложно? Кажется, кто-то запутался и запутался серьезно. ДА ЕБУЧАЯ ФИЗИКА БУДЕТ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ЭТА ВСЯ ГРЕБАНАЯ ЖИЗНЬ. (ну, я думаю, все поняли как минимум отсылку, а как максимум — отношение автора к своей жизни) — Относительно, — тихо отвечает он и почему-то останавливается.        Темный лес, который веет своим мистическим холодом, от него мурашки по спине. Прохладный воздух треплет красные волосы, что достаточно приятно. Они просто стоят и смотрят куда-то в пустоту. Ведь в мире нет ничего, кроме гребаной пустоты. И этот мрак влечёт к себе, но вселяет дикий страх. — А дальше что? — спрашивает Андрей, смотря на проводника. — Дальше? Дальше только твоя дорога, увы, без меня. — В смысле? Как так? А я? Я же не вытяну один, — чувствуется страх в голосе. — А ты пытался?        Повисло молчание. Андрей понял, что ему идти вперед одному. И идет… И идет куда-то в неизвестность, бредет на ощупь, через тернии к звёздам. Перед ним видится только мрак:        Темные голые высокие сосны, с пугающими ветками, что по разному обрублены или надломлены, низкие и средние ели, которые пока не выросли, но будто прямо сейчас возьмут и вмиг устремятся в высь, ближе к белому пасмурному небу, закрывая его. Темнота. Сырость. Серость. Все это угнетает, заставляет чувствовать себя не в своей тарелке, но усугубляет твое состояние туман. Он, словно плотный жидкий дым, окутывает всю местность и даль загадкой и неким страхом, но перед кем? Перед чем?        Легкой поступью идешь вперед по этой неизвестности, по живому чистилищу. Слышен лишь хруст чуть сырых веток, которые ломаются под твоими шагами. Страшно? Нет. Угнетающе? Да. Изредка где-то слышно крикливое карканье вороньей стаи, что словно стая ос кружат над лесом и его обитателями. Но сейчас единственным обитателем этой пустоты являешься только ты. Идешь в неизвестность и вдыхаешь сырой запах земли, не особо лучший аромат для тебя сейчас, заставляющий внутри стучать костями то ли от холода, то ли от страха.        Лес заканчивается. Выходишь на дорогу. В поисках хоть какого-то выхода, ты идешь по ней вперёд, но куда именно — не можешь видеть: туман все загораживает. Идешь вперед и вдыхаешь уже иной запах, более приятный: гарь. Где-то что-то горит, но каких-либо огней или очагов возгорания не видно. Сквозь пелену виднеются ворота с колоннами: черные, с коваными элементами декора, чуть ржавые либо от дождя, либо просто от влаги, что витает в воздухе. Приближаешься к ним ближе, как вдруг дуновение легкого ветерка заставляет чуть приоткрытую дверцу ворот противно и пискляво заскрипеть. Это единственный звук, который можно было слышать сейчас из любой точки этого таинственного леса. Прутья кое-где изогнуты, будто в них кто-то влетел и разбился насмерть. Каменные колонны ворот чуть обросли лишайником: не удивительно. Проходишь через них дальше, и снова идешь по сырой земле: этот путь никогда не закончится