Командировка

Vangelis - love theme from "Blade Runner" 1982) Фиолетово-розовым подобием неона, слабо отгоняющим тьму, палату наполнял работающий телевизор. Я проснулся от её нежной кожи. Девочка вплотную прижалась своей щекой к моей. Я крепко обнял её талию. Мана слегка отстранилась. Я завороженно смотрел в её прекрасные, горящие самой преданной, искренней, пламенной и нежной любовью, серо-голубые океаны, отражающие огоньки телевизора. Мы потёрлись носиками. Синхронно прошептали: -Я люблю тебя... И сошлись в жадном поцелуе. Её бледные пальчики тряслись от нетерпения, жадно расстёгивая пуговицы на больничной рубашке. Я накрыл её тонкие маленькие ручки своими, покрытыми грубой как наждачка кожей испещрённой шрамами. Девочка целиком легла на мой торс, углубив поцелуй. Мои руки коснулись её нежных щёк, Мана слегка задрожала, отстранила губы на мгновение, тяжело дыша и жадно хватая ртом воздух в нескольких миллиметрах от моего лица. Мы смотрели друг другу в глаза, пылающие любовью. Большими пальцами я поддел милую голубую футболку с маленьким медвежонком и медленно потянул вверх. Девочка покраснела сильнее, прижала мои руки, поцеловала их и помогла избавить себя от верхней одежды. Растрёпанные волосы сидящей на мне девочки, мягко освещал неон. Футболка упала на койку. Грудь Маны с белоснежным лифчиком вздымалась и опускалась, в одышке. Я рывком прижал любимую к себе, отчего она ахнула. Коснулся щеки, осторожно убрав каштановые волосы за бледное ушко. Зачарованно тонул в блеске серо-голубых глаз. Наши губы вновь сошлись воедино, ещё крепче. Ещё более жадно, в чистоте звериных инстинктов, поглощали друг друга, обмениваясь обильными слюнями при исследовании ртов. Носы вдыхали нашу одышку и пот. Душная палата, полная ароматов, вскоре наполнилась тихими стонами Маны и шёпотом наших неумолкаемых признаний в любви. Пальцы поднялись вверх, медленно гладя подушечками нежную кожу на девичьей спине. Аккуратно легли на лямку лифчика. Мана обеими руками намертво обняла мою шею. Девочка жадно максимально углубляла поцелуй. Наконец, лифчик поддался, отчего из глотки любимой поднялся судорожный вдох. Я ласково обнимал нагую девичью спину. Котёнок задрожала мелко, не разрывая поцелуя придвинулась ближе, пригнув к животу, а затем оседлав мой скрытый одеялом член. Я осторожно снял лифчик с девушки, нетерпеливо швырнул куда-то и бережно окутал руками приятную тёплую тяжесть невероятно нежной кожи девичьей груди. Мана продолжительно глухо простонала Пиксельный неон ярким монитором наполнял тёмную палату, разгоняя мрак и наполняя помещение уютом. Мягкий свет телевизора отражался от её белоснежной кожи. Мы сплетались языками, жадно целуя друг друга. Я пальцами массажировал невероятно быстро затвердевшие сосочки девочки. Мана стонала. Мы смотрели друг другу в глаза, не разрывая поцелуя. Когда-то давным-давно пролетевшая искра разгоралась теперь нежным и всеобъемлющем пламенем преданности, ласки и любви. Девичий язычок лёг поверх моего, затем коснулся нёба, вылизывая плоть. Мы пили слюни друг друга. Мы вместе. Мы - одно неразрывное целое. Теплом пронеслись в душе воспоминания. Она, лежащая без сознания в здоровенной металлической махине. Аварийное освещение багровой краской еле разгоняло тьму. Её силуэт...Такой нежный, такой хрупкий, такой...любимый Красный свет зимнего солнца, выбивающегося из кухонных занавесок, ложился на бледную кожу. Котёнок уснула сидя, с моей шинелью на тонких плечиках. Ласка её объятий. Отчаяние её плачущего личика, ищущего любви, зарываясь в моё плечо. Тепло. Неотступное тепло её взгляда. Ненавистная борозда на прекрасной, самой вкусной во всём мире, шее... Наконец, кое-как, нехотя отстраняюсь от губ девочки, она тут же настигает мои и поцелуем посасывает их. Я трусь о её носик. В перерывах между сплетениями губ, девочка счастливо улыбается, глядя в мои глаза. Я целую её щёку, затем, через усилие, подтягиваю любимую выше. Белоснежная грудь. Такая нежная. Такая прекрасная. Немедленно ласково кусаю левую грудь губами, одновременно рукой массажируя правую. Мана стонет и прижимает мою голову ближе. Я вкушаю этот непередаваемый, лёгкий аромат её тела, мягкую, нежную бледную кожу. Рука и губы производят рокировку. -Кот-тик... - её сбивчивый шёпот оканчивается пронзительным стоном. Девочка целует мою голову, зарываясь в волосы. Свободной рукой обнимаю талию любимой. Спускаюсь ниже. Плотно обхватываю упругую попку, массажируя. Мана кричит в удовольствии. Жадно обмусоливаю языком сосочек любимой, губами кусая и обсасывая грудь. Мана слегка отстраняется. Слюни идут от моих губ к девичьему сосочку. Я резко прижимаю любимую к себе, в последний раз вкушаю эту прекрасную грудь и обеими руками обхватываю талию Маны, притягивая её таз к себе. Девочка выдыхает, исходя мелкой дрожью. Я помогаю любимой, оседлавшей меня, избавиться от милых фиолетовых шароваров с жёлтыми мишками - этакие пижамные брючки. Прекрасные белоснежные ножки в полумраке. Ляжки, с которых течёт сок. Чёрные насквозь мокрые горячие трусики. Я привстаю и, вопреки Мане, пытавшейся уложить меня обратно, сгибаюсь в три погибели и целую ножки. Девочка прижимает меня к себе мёртвой хваткой. -Л-любимый...М-может н-не на...до? Её беспокойные горящие серо-голубые глазки. Я жадно целую щёку, шею, мы сплетаемся губами. Вновь яро трутся друг о друга языки. Мы пьём слюни друг друга. Разорвав поцелуй, я тут же начинаю нежно кусать волосы девочки, переправляя их за ушко, а затем кусая его. Я прошептал: -Ты у меня такая вкусная...Я тебя съем, котёночек... Мана стонет, прижимая меня к себе, искренней, горячей и преданной любовью наполняя мою душу. Я крепче обнимаю девочку. Она испуганно шепчет, быстро-быстро: -Н-не переворачивайся...Т-тебе нельзя пока положение менять... Мы встречаемся пьяными от любви взглядами, пожирая друг друга. -Я люблю тебя. Так хочу тебя, котёнок...Сделать тебе хорошо... Мана опускает веки, довольно улыбаясь, трётся о моё лицо носиком и шепчет: -Я тоже тебя люблю. Больше всего на свете... Мой котик... - её губы жадно целуют мои, отстраняются. Девочка бережно укладывает меня на спину. Кусает шею и лижет торс. Осторожно спускается к паху. -Я люблю тебя... - тихо шепчет она и скрывается под одеялом, во тьме палаты. Неон окрашивает потолок в дивное сочетание токсичных цветов. Ласковые ручки бережно спускаются ниже пояса... Тепло и влага полного слюней ротика. Гипнотическое удовольствие. Язычок девочки в нежном массаже окутывает мой член. Любимая кашляет и, судя по звукам еле сдерживает рвотный инстинкт. Пусть и неумелая... Преданная искренняя ласка согревает душу много сильнее, нежели лицемерная, холодная и умелая. Котёнок с жадным энтузиазмом чмокает. Лёгкое покалывание, видимо от зубов любимой. Удовольствие эндорфинами наполняет вены. Я осторожно охватываю руками голову девочки, поднимающейся-опускающейся над моим членом, не вынимая его ни на секунду. Тепло. Оно наполняет кайфом всё тело, заставляя дышать в чудаковатой одышке удовольствия. Лёгкое головокружение. Тело становится ватным. Выдыхая скачущей интонацией произношу: -Ко-тён-нок...Р-р-развернись... Мана прервалась на секунду, откинула одеяло и посмотрела на меня. Пьяные серо-голубые глазки. Верёвочка слюней от головки моего члена до нежных розовых губок любимой. -Развернись... - шепчу я, рукой дотягиваясь до попки девочки и осторожно массажируя пальцем горячую мокрую киску. -Кот-тик...Т-ты...Т-теб-бе...Ах! - девочка вскрикнула, зажмурив глаза в удовольствии. Любимая, обильно багровея, развернулась. Как я не пытался согнуться, сдерживая крики от боли, но не мог дотянуться лицом до киски Маны. -Б-ближ-же...Подвинься б-ближе... - еле говорю я в экстазе. Хоть бы котёнок не блеванула...И...Хоть бы не укусила... Паранойя от покалывания быстро утонула в океане удовольствия. Я конвульсирующими, ещё не до конца послушными, руками притягиваю согнутые ножки сидящей на мне любимой. Мана двигается ближе. Ещё. Ещё и... Я наконец стягиваю чёрные трусики, вдыхаю аромат потной насквозь мокрой, слегка волосатой киски и впиваюсь в неё, жадно вылизывая. Девочка пронзительно стонет, яростнее обсасывая мой член. Тут покалывание усилилось отчего я вскрикнул. Любимая освободила ротик и обеспокоенно повернула голову ко мне. -ЧТО ТАКОЕ КОТИК?! Тут видимо от повышенной интонации кто-то зашевелился в коридоре и прежде чем мы успели что-либо предпринять, дверь в палату распахнулась, вспышка света от выключателя и...ОР. Яростно декларировала Ритцуко: -ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?! Я СКАЗАЛА ДО НОЧИ НИКАКИХ КОНТАКТОВ! А ТУТ ЧТО?! МАНА, ОН ПОЛЧАСА ВСЕГО ПОСПАЛ! ТЫ О НЁМ ЗАБОТИШЬСЯ ИЛИ НЕТ!? -Забочусь...Прости котик... Зажмуренные веки вроде свыклись со светом. Я поднял их. Девочка сидела на краю кровати, виновато опустив голову. Судя по ощущениям, мой стояк никуда не делся. Однако от меня его скрыл ворох одеял. Ритцуко подошла, тяжело вздохнула и сухо спросила: -Ты когда-нибудь это делала, а? Мана робко подняла на женщину глаза. Я, кряхтя привстал, перевёл дух и коснулся плечика любимой. Та посмотрела мне в глаза, выдохнула и сказала тяжко: -Однажды. Вчера. Пока ты спал, котик, я...Всё время что ты был в больнице, рядом с тобой лежала, а вчера...Он...У т-тебя...Н-ну...я...Хотела п-попробовать... -И чем это закончилось? - строго спросила Ритцуко. Мана едва слышно тихо ответила: -Меня стошнило. Ритцуко села рядом с Маной. Я сглотнул слюну, предвещая что-то безумное. Дохтур тяжело вздохнула и сказала: -Рассказывай. Как быстро. Что и как ты делала. -Я...Я его хотела целиком проглотить! А...А...А он т-такой...б-большой...Он...У м-меня во рту не пом-местился вот я и пошла глубже и... Ритцуко перевела дух, посмотрела на потолок. Посмотрела на виновато глядящую на меня Ману. И, пока мой котёнок не видит, окутала теплом и приятным массажем головку члена. Девочка заметила перемену в моём лице, обернулась, но блондинка молниеносно освободила свой ротик, утёрла верёвочку слюней и сказала: -Так. Это можно. Давай. Сначала поцелуй. Мана тут же засияла и стала жадно чмокать всю мою головку, счастливо улыбаясь. -Смотри ему в глаза. Мана тут же подняла на меня свои пьяные от удовольствия серо-голубые глаза. Эйфория в моих венах усилилась стократно. Я плюхнулся спиной на кровать и уставился в потолок. -Он стал ещё больше! - восторженно констатировала Мана. -Видишь? Это только поцелуй. Теперь открой ротик...И не забывай смотреть на него! Тепло и влага окутали мой член. Я вновь встретился взглядом с любимой. Эйфория вновь увеличилась стократно. -Полегче, сначала головку... Мана стала жадно обсасывать её и целовать. Собрав все силы, я схватил ножки девочки, притянул её к себе и жадно впился в киску. Мана застонала. Безумие удовольствия наполнило мозг. -Сядь на меня! - глухо прокричал я, не отрываясь от питья сока девочки. -Ч-что!? - сквозь стоны произнесла Мана. -Сядь на него. Давай - Ритцуко видимо отогнала девочку, поскольку ощущения члена в ротике блондинки невозможно было спутать ни с чем. Мана села на мой торс, упёрлась в него ручками. Я стал массажировать грудь любимой. -К-котик...А т-тебе...Н-не б-буд-дет...Т-тяж-ж-ж-жело? -Нет, любимая! Не будет! Я хочу сделать тебе хорошо! Котёнок неуверенно села киской на мой рот. Я стал жадно пить сок девочки, руками разминая её груди. Мана пронзительно заорала. Её белоснежные ласковые ручки нежно вцепились в мои волосы и голову, ногтями покалывая кожу. Удовольствие ниже пояса поубавилось. -Развернись - Ритцуко подошла к девочке, отцепила её руки от моего лица. Котёнок развернулась. Мои руки вернулись к её грудям. Громкие стоны любимой продолжались ещё несколько минут, затем они смолкли, сменившись приносящем оргазм, чавканьем. Мана, затем освободила свой ротик, отдышалась и спросила, сквозь собственные стоны удовольствия: -Котик, тебе нравится?! -Очень! Только поосторожней с зубками, любимая! -Извини! - девочка тут же постаралась исправиться, хотя покалывание не прошло. Ритцуко констатировала: -Он у тебя слишком большой. Не выйдет. Девочке зубы девать некуда. Придётся потерпеть. Я впился в киску Маны глубже, жадно губами обсасывая горячую нежную кожу. -Вот так. Не забудь выпить всю его сперму. Не так глубоко. Молодец. Нет, не так. Стой, смотри... Далее, судя по репликам и разнице орального массажа моего члена, блондинка стала обучать девочку как приносить мне удовольствие, без вреда для её тела. Удовольствие увеличивалось в геометрической прогрессии. Судя по чавканьям и приглушённому ору удовольствия ротика Маны, экстаз наполнял нас обоих. Массаж стал глубже. -Мана, не так интенсивно...Мана! Тело девочки задрожало. Я жадно стал просовывать язык на максимальную глубину, губами слегка покусывая нежную кожу и теребя таким образом клитор верхней губой. Мана пронзительно закричала. Тут же огромное количество девичьего нектара стало заполнять мой рот и глотку. Я жадно пил его, вплотную прижавшись лицом к промежности любимой. Вкус вязкого сока наполнял всё: отражался на вкусовых рецепторах, поднимался к носу, теплом удовольствия отлёживаясь в душе. Заворчал, обрадованный пище, желудок... Мана стала жадно, из последних сил, обсасывать мой член. Чуть лучше, чем неумело. Дабы не расстраивать любимую, я прибегнул к хитростям: опустил веки и, как по команде из памяти всплыл её взор...Наши прошлые разы...Аромат её тела, её прекрасная грудь, упругая попка, которую я сейчас смакую, нежно теребя укусами губ... Девочка сдалась. Освободила свой ротик и громко откашливаясь, стала жадно хватать ртом воздух. -Так у тебя ничего не... -РИТЦУКО ЗАТКНИСЬ! СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ВСЁ, НО ПОЖАЛУЙСТА ВЫЙДИ! У МАНЫ ВСЁ ПРЕКРАСНО ПОЛУЧАЕТСЯ! Девочка повернулась ко мне: её личико и волосы склеились смесью из моей смазки и её слюней. Багровая Мана пыталась отдышаться. Сквозь хрипы, девочка спросила: -Т-т-т-т-тебе правда...П-понравилось? - красное личико засияло от радости. -Да, любимая ты великолепна...Н-но н-н-е... - я не успел договорить как котёнок с новым приливом сил принялась за (т)дело ещё интенсивней прошлого раза. Кайф закипал в жилах. Удовольствие оргазма достигло апогея. Я инстинктивно прижал голову девушки, наполняя её глотку. Мана не сопротивлялась. Медленный спад кайфа приятным теплом и усталостью разнёсся по организму. Я выдохнул. Мана подняла голову и откашлялась. Попыталась улыбнуться. Из ноздрей любимой стекала моя сперма, которую она красным личиком тут же втягивала обратно, облизывая остатки со своего лица. Мана легла, обняв мои ноги и, поцеловав член, тихо произнесла: -У тебя очень вкусное молочко, котик... Под хихиканье Маны, моя кровь забурлила с новой силой, что положительно сказалось на эрекции. Вдохнув-выдохнув, глянул на это горящее любовью, довольное личико. Я не успел нащупать голову любимой, как она вновь стала смаковать мой член, отчего я в порыве блаженства плюхнул голову на подушку и опустил веки. -Всё достаточно, Мана. Мана! Теплый ротик отпустил мой член. -Но я хочу сделать ему хорошо! -Ему итак лучше некуда, эта наглая морда хорошо устроилась! Всё, эндорфинами ты его пожизненно обеспечила, теперь нужен покой. Тут ручки девочки обняли мою шею -Зубы почисти. Не надо его его же спермой целовать... Я улыбнулся, вспоминая как в первый раз отгонял блондинку после отсоса. Мысленно поблагодарил её за использование вполне нейтральной конструкции а не чего-то вроде: Не надо его сейчас целовать, он у нас в этом плане неженка, иди зубы почисти, потом поцелуй. Потом он выкурит одну-две сигареты и можно повторять. Запомни что он всегда сверху, так ему удобней, темп лучше держит и вообще... Из размышлений меня вывел лёгкий, едва ощущаемый шлепок не по лицу. -Всё лыбишься. Хорошо устроился ты тут, ничего не скажешь. Выпишу я тебя скоро, лейтенант. Я поднял веки и умоляюще посмотрел на блондинку, сказав: -Может не надо? У вас тут хорошо так, я вон котик понятливый, уже к лотку приучился... Ритцуко засмеялась, укрыла мой член одеялом и вышла из палаты. Вскоре дверь ванной распахнулась. Переодетая Мана улеглась рядом. Она дыхнула освежающей мятой. Обняла крепко-крепко. Девочка подняла голову и, с глубочайшей надеждой в серо-голубых глазках, спросила: -Т-тебе правда понравилось? -Да. Очень. - я улыбнулся довольной мордой. Мана радостно захихикала и вновь легла на мой торс, крепко обнимая. Веки опускались сами по себе. Чувствительность пропадала. Последнее что помню, фраза любимой: -Я люблю тебя, мой котик... И мой, борящийся с зевотой, ответ: -И я тебя люблю, мой котёночек... Теплый эндорфиновый плед окутал приятно уставшее сознание и тело.