***
Валяюсь в кровати, оттягивая неприятный, но необходимый момент - встать, позавтракать, одеться, съездить к Мисато. Ну и набрать ей предварительно. Любимая счастливо улыбалась сквозь сон, посапывая на моём плече. Я пальцем осторожно ткнул её носик. Девочка улыбнулась. Осторожно поцеловал самую нежную в мире щёчку. Затем розовые губки любимой. Она, слегка постонав, проснулась, сместив мёртвую хватку объятий на мой затылок. Наши языки сплетаются воедино. Слюни переполняют рты. Приятное тепло наполняет меня. Наконец, еле удержавшись от второго захода, отстраняюсь. Любимая счастливо смотрит своими серо-голубыми океанами в мои глаза. -Я люблю тебя... - признаюсь вновь. Мана тепло и нежно улыбается, произнося ласково, нежно и тихо, только так, как может только она - моя нежная ласковая, единственная любимая, моя девочка, моя кошечка, мой котёнок, моя малышка, мой мышонок, котёночек...Моя...Мана...: -Я тоже тебя люблю мой первый и последний, единственный котик... Ещё один поцелуй. Вновь превозмогая себя, отстраняюсь. Сажусь на край кровати. Мана обнимает меня со спины и кусает плечо. -Как часто ты кусь стала делать... Мана разжимает свою слюнявую хватку и счастливо смеясь, отвечает: -А потому, что так никто никогда не вырвет моего любимого из моих объятий и хватки зубов! -Иди-ка сюда... - тихо произнёс я, разворачиваясь к девочке Посадив Ману на мои колени, тут же обнял её, зарывшись в каштановые волосы и вдыхая их аромат полной грудью, шептал: Моя девочка...Любимая...Я так тебя люблю, я всегда буду с тобой и только с тобой... -И я, котичька! И я! Ты мой! Мой! Мой и только мой! Не отдам, не отпущу никому! Затем Мана почти шёпотом, хныча ну опять! Я её люблю, она самое дорогое, что есть в моей жизни, так почему она плачет у меня на руках постоянно!? произнесла: -Я...Я ведь только твоя, ничья больше...У меня не было никого никогда...У меня подруг-то почти нет...Родители...Никто, кроме тебя никогда не видел во мне...Нечто большее пустого места, а ты...Ты...Ты видишь во мне... Мана взяла мою ладонь, приложила к своей щёчке, подняв взгляд серо-голубых океанов, с сияющими в лучах солнца, слезинками и, жмурясь, договорила: -...Девушку...Любимую...Свою кошечку...Своего котёнка... Я добавил: -Мою единственную, нежную ласковую и преданную, самую-самую-самую красивую в мире любимую... Мы жадно поцеловались...Затем ещё...И ещё...***
-Ладно! Так я вообще из дома не выйду! - смеясь, произнёс я, садясь на край кровати. Любимая, взгляд которой был полон эйфории, глядела в потолок. Из приоткрытого ротика стекала слюна. Грудь, с ещё торчащими сосочками и красными следами от укусов губами и хватки моих рук, тяжело вздымалась... -Котёнок... -Котичька...Т-так...Мне...Так... Любимая протяжно вздохнула. Широкая улыбка окрасила багровое личико, скрытое растрёпанными каштановыми волосами. Мана договорила: -Т-так хорошо! Я не выдержал и, наклонившись, стал целовать шею любимой(стараясь избегать многочисленных повторяющихся, будто оставляемых постоянно на одних и тех же местах, засосах; её щёчки и губы. Розовые. Нежные. Такие ласковые. Тёплые. Любимые...Так всё! Баста!
Отстранился, сквозь усилие. -Пойду яичницу приготовлю... -Н-не... - произнесла Мана и, будто дёрнувшись из последних сил, обняла меня. Девочка подняла свои серо-голубые океаны на меня. Своим певческим, уже правда почти сорванным от постоянных криков удовольствия, голосом, тихо произнесла: -Останься...Полежи...Со мной... -Иди ко мне, моя девочка. - тут же ответил я, ложась на спину, рядом с любимой. Котёнок, как и всегда, вскарабкалась на мой торс и, улыбнувшись, опустила веки. Я чувствовал сердцебиение любимой. Мана вскоре засопела, мёртвой хваткой стиснув меня. Я поступил аналогично. Затем, не открывая глаз, накрыл нас одеялом. Полдень уже...Бррр...Придётся вечером ехать...Ну да ладно...***
Поднимаю веки. Целую сопящую девочку в макушку. Комнату наполнил мягкий, почти нежный сумрак...Прохлада... За окном снежок и мощный, будто осязаемый туман. Такой сильный, что неоновая вывеска соседнего небоскрёба наполовину утонула в нём. Сырой, очень знакомый осенний воздух и аромат гниющих листьев быстро уволокли меня в лес...Тот, что на Родине... Хруст листьев под подошвой...Шелест разноцветных летящих по ветру, орнаментов...И туман...Сырость леса, потянешь носом этот воздух и... И осознаёшь всю полноту своего счастья, ведь аромат этот принадлежит любимой девушке, что спит в твоих объятиях. Той, что была, есть и будет тебе верна всегда, ведь ты знаешь, что она не такая, как бывшая...Она...Она была с-со мной в больнице, когда я вырубился...А до этого...Она вернулась за мной вопреки всему...Прибежала защищать с автоматом...А потом...Подгузники эти...Какой ёлки-палки ужас! А она носилась...А ещё раньше, до этого...Когда ещё с бельём...Когда ждала у реанимации, а я дурак даже не смел действовать! Я не мог её даже коснуться так, как касаюсь сейчас! Ведь она такая чистая, ласковая и нежная, она самая преданная девочка на свете, я люблю её, я так её люблю и поэтому я избавлял её от страданий и мучений, к которым я, по своей дурости, так боялся привести Ману...Ну, а результат? У меня кошмары, я не мог спать в кровати, разве что в койке на манер армейской, а теперь? Тёплая, нежная ласковая кровать, такая мягкая, что кладя голову на подушку, уже вырубаешься. Мат? А она дулась, когда я ругался? И всё я с этим матом до победного конца не разберусь...Сигареты? Когда же я последнюю выкурил, неделю или две назад? Алкоголь? Когда же я каплю-то спиртного пил? Милая моя, нежная девочка...А как она лисёнка восприняла! К рыжим ревнует, а про фото Алисы в рамке - ноль. Ничего не говорит, даже тени недовольства на её личике нет. А как она с родителями меня познакомила? А с Юки, той единственной, с кем она хоть как-то дружит? Как я пытался уехать без неё, а любимая в тапочках прибежала ко мне и прыг - ко мне в объятия...Кто... Слёзы затуманили мой взор. Кто дождался меня? Самая красивая девушка на всём белом свете...А я? Я, без харизмы и денег, я настоящий, не пытающийся из под тишка казаться лучше, чем я есть...Запустила себя и квартиру, перестала убираться, за собой следить, а какой она была раньше? До встречи со мной? Как и я - нелюдимой...Мы - две родственные души, некогда заключённые в цепях тягучего неуходящего животного одиночества и мы вместе...Сбросили оковы, обняв друг-друга однажды...И навсегда...Котёнок...Мой котёнок...Я так тебя люблю...
Прошептал я, целуя спящую, самую красивую девушку на всём белом свете. Как оказалось, проснулись мы на следующий день. Зато рано утром. Ну, собственно говоря...Рановато ещё...Дам пожалуй начальству в лице Миса-а-а... Я прозевал окончание мысли, поддавшись дремоте.***
Сытно позавтракав, я открыл шкаф, после чего замер в нерешительности. На вешалке висела моя полевая форма. Тяжело вздохнув, продолжил сверлить взором бушлат. Ласковое тепло вновь разгорелось в моей душе, стоило почувствовать котёнка, крепко обнявшую меня со спины и наклонив голову вбок, уткнувшуюся виском в мою руку, так как до плеча моя любимая азиаточка не доставала. -Не хочешь идти? - поняла без слов Мана -Мышка моя, девочка...Да так...Это пустяки...Ты доела? -Ага и посуду помыла. Я поцеловал любимую в висок и произнёс: -Я постараюсь быть дома как можно скорее. Мана нахмурилась и тут же начала пыхтеть. Серо-голубые океаны злобой и обидой стреляли в мои глаза. -Я.С.ТОБОЙ! ТОЧКА! НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! НЕ ПУЩУ! Для пущей уверенности девочка мёртвой хваткой обняла меня, затем подпрыгнула. Ну, а я машинально удержал её, зарывшись в гипнотический аромат каштановых волос. Мана хриплым голосом грустно объясняла: -Не отпущу я тебя одного. Я с тобой буду. И никогда себе не позволю отпустить тебя. Там, за порогом мне очень страшно. Там же столько... Котёнок почти прошипела: -ДРУГИХ! Ритцуко с её...СИСЬКАМИ! Аска с её...РЫЖЕСТЬЮ! Майя с её вертлявой жо... Я тут же поцеловал любимую. Она ответила жадной взаимностью. Прижав девочку к закрытой дверце шкафа, начал снимать с неё свою рубашку. Я бы вновь сделал заход с любимой, но... Тут зазвонил телефон. Я разорвал поцелуй, проговорил тихо: -Кошечка моя, там вон как сыро, прохладно... -Я с тобой! Это не обсуждается! Возьми уже трубку! Я тяжело вздохнул. Отпустил свою любимую на ноги. Ринулся к тумбочке и в последнее мгновение взяв телефон, обомлел от услышанного: -Едем с Кадзи к тебе. Спустись, будь добр. Твои достаточно продолжительные каникулы ни в какие формуляры не лезут. Так что, ты уже переведён на новую должность. Практически говоря, рабочего места-то ещё готового нет, но мы уже очень скоро представим тебе его. Половинке твое...Твоего подразделения это очень понравится. Не халтура в должности генерала, но думаю тебе всё равно понравится. В общем, в связи с этим, ты у нас теперь в Японском гос.учреждении, официальный сотрудник, бумаги всё расскажут подробнее. Тебе теперь джип не нужен, всё согласовано. Я сейчас за Кадзи еду, а он к тебе. Завезёт новую штатную машину. Водитель, я так полагаю тебе не понадобится, но в случае чего, известишь. Спустись, будь добр. Через пять минут я его заберу...Алё-ё? Т-ты там? Я сглотнул и ответил неуверенно: -Д-да, да конечно...Я вообще-то переговорить хотел, когда будет удобнее к тебе заехать? Женщина усмехнулась. Спросила: -Как здоровье? Я ответил, тяжело вздохнув: -Порядок -Тогда хорошо. У нас в городе стройка, новый квартал ещё месяца через полтора-два откроют, так вот если тебе прям так уж и надо, то...Ну по новой должности тебе пропуск полагается, Кадзи оставит, поедешь не как обычно, а через... Я взял ручку и бумажку, затем как можно быстрее записал продиктованный маршрут и несколько раз переспросив у командира, чем вызвал её крайнее раздражение, попрощался. Сбросив, сел на край кровати. -У-у-у-уф... - выдохнул я. Мана обеспокоенно посмотрела, а затем села на меня. Я обнял котёнка, заглянул в её серо-голубые океаны. -Что, котя? Улыбнувшись, ответил: -Меня повышают. Новая должность. Я ещё на шаг ближе и глубже в вашей системе. Собственно конкретики никакой, сроки отпуска не ясны...Новую служебную машину сейчас привезут. Пойду, спущусь. Ты пока собирайся, хорошо? Мана улыбнулась и прокричав: -Здорово! Хорошо котичька! Теперь тебя ведь не смогут забирать? Да?! Правда ведь?! Тяжелов вздохнув, ответил, улыбаясь: -Надеюсь... Котёнок восторженно завизжала. Я вдруг бережно повалил её на кровать и жадно поцеловав, резко отстранился, рывком взявшись за одевание на себя полевой формы.***
Довольно стильная, чёрного цвета, с флагами наших стран, легковушка. Первое конечно впечатление - руль у этих азиатов с другой стороны, вот какого фига, я всё не могу к этому привыкнуть, джип-то наш был! А у этих, всё не по-человеческ... Глянув на любимую, мёртвой хваткой прижавшуюся к моей руке, ласкаемый теплом счастья в душе, подумал:Прекрасная страна Япония. Конечно, не лучше Родины. Но люди здесь...Ничего попадаются...Как и везде впрочем, на всём земном шаре.
Сел за руль. Мана на переднее пассажирское. -Уверена, что хочешь по такой слякоти покататься? - спросил я любимую. -Я же должна знать, что с моим котиком! - мяукнула она. Тут зазвонил телефон. Взяв трубку, услышал: -Да и забыла сказать, раз ты уже так выздоровел, что сам рвёшься, захвати-ка свою мышку-твою подчинённую. Всю вашу двойку-подразделение переводят. Я её тоже должна проинструктировать Я тяжело вздохнул и пробубнил: -Ну блин... А любимая, услышав это, пропищала и захлопав в ладоши, прокричала радостно: -ОРИГАТОООО! МИСАТО-САААН! Женщина на том конце прово...(А, да какие провода, блин, это выражение такое, но всё же!) В общем Мисато хихикнула и сбросила, внеся свои пять копеек к моей тревоге и чарующей интриге котёнку. Я тяжело вздохнул и повернул ключ зажигания. Машина затряслась. Счастливая девочка чмокнула меня в щёчку и прошептала: -Я люблю тебя, мой котик... Со вселенской тёплой радостью в серо-голубых океанах смотря на меня. Я улыбнулся и жадно поцеловав её в ответ, признался во взаимности, с трудом отстранившись и воздержавшись от продолжения банкета в новенькой, хоть и проверенной мной за полчаса после отъезда молодожёнов Кадзи-Мисато, машине.***
Ed Harrison - Stopgap Neotokyo OST Грохочут поезда. Благо, котёночек спит, как ни в чём не бывало, моя правая рука держит её лапку....Грохот поезда. Тьма тоннеля. Грохот нарастает. Светлое пятно в конце тоннеля выводит нас на эстакаду. Фейерверк огоньков сотен машин. Раздражающие пробки. Заветный перекрёсток, где проезд вперёд перегорожен табличкой и несколькими япошками-вояками. Даже шлагбаума нет. Но заместо него здоровенный экскаватор, рыхлящий землю. Торчат оголённые трубы. Большая часть машин сворачивает вправо, но, как объяснил Кадзи, нам налево. Поворачиваю и... Наконец-то! Пустая, совершенно пустая дорога! 0 машин кроме нашей, одни лишь немногочисленные пешеходы. Выдыхаю. Как я по этому скучал...Особенно, блин в Японии! Грохот поездов, наконец, стихает. Останавливаюсь у КПП. Стискиваю лапку любимой. Она сопит и улыбается сквозь сон... Вооружённые люди тем временем обступают машину. На заветном КПП была дюжина каких-то Нео-ниндзя - чёрная облегающая броня, странные пушки в руках - пистолеты-пулемёты принципа "булл-пап", с колиматорами, лазерными указками и... Глушителями. Надо было джип брать... За шлагбаумом почти сразу начинается тоннель. Вдруг я заметил, что взгляд этих ребят не двигается к слову вообще - они и не моргают даже. Один из таких, обросший невысокий чурбан атлетического телосложения, подошёл к нам. Палец это нечто держит над спусковым крючком, что уже радует. Кобур на мне целых шесть: нагрудных две, на ляхах две, и под штаниной тоже две. На всякий пожарный, но обойм запасных нет, не до них, зато в случае перестрелки выброшенный ствол выигрывает тебе несколько секунд, а иногда просто мгновений, но тут уж сам думай...Бежать или палить... Я предоставил диковинному постовому свой пропуск. Тот удовлетворительно кивнул. Шлагбаум подняли и... Мы въехали внутрь. Это был диковинный новый город. Если в старом Токио-3 было, на мой взгляд, уж слишком много неона, то тут...Он был повсюду. В небе парили какие-то непонятные дроны, с четырьмя пассажирами по каждую сторону. Всплывали огромные неоновые окна информации, блестел холодный свет в сугробах неубранного снега. Какие-то паукообразные роботы ходили по улицам...И всё это в морозное снежное мрачное утро понедельника. Шёл лёгкий снег. Сугробы по краю дороги были убраны кое-как. Едкие неоновые цветки вывесок окрашивали серый тяжёлый туман в розовый, сиреневый, синий и фиолетовый. Всё те же, механические пауки застывали на улицах, в подворотнях и загадочно разглядывали что-то , пища визорами. В клешнях, что были под их мордой, зияло отверстие - по-видимому, пулемёт. Сновали туда-сюда уже другие ребята, не в тулупах, но... Охеренно массивной броне. Самые настоящие рыцари, обвешанные кевларовыми латами и вооружённые, то...Пулемётами, каких я прежде в своей жизни не видел...То винтовками всех мастей - парочка снайперов неподвижно сидели на крышах небоскрёбов, в стойке сидя. Винтовка была сжата их руками - такими странными, неподвижными, стальными...Неживыми...Руками...И вновь силуэт этих ребят был чёрными - блестела на них лёгкая снежная пыльца, искрящаяся в неоне и их в редкие дуновения ветра засыпало ею, а они сидели на своих местах, подобно чучелам...Лишь когда на неморгающие глаза ложилась снежинка, те деревянными руками протирали белки широко распахнутых глаз...И не таял на этих бойцах снег. Если здоровяки и могли носить подклад какой, то эти - дрыщи, что на КПП, что на крышах домов...Складывалось впечатление, будто они просто на голое тело надели этот комбез, да броник с наколенниками и прочим... А дроны летали по небосклону туда-сюда, подобно большим квадрокоптерам, синим огнём блестели четыре их турбины вертикального взлёта. Магазинчики вокруг тоже были странные. То фастфуд, то (всё никак не привыкну!) извращенное подобие секс-шопов, мягким багровым огнём зазывающее мотыльков на верную, но пожалуй медленную и, для кого духовную, для кого физическую, а для некоторых - и психофизическую гибель одновременно. Отовсюду веяло холодом в этом Новом Токиё...Будто мороз сковывал самое твоё тело, так и хотелось махнуть в знакомый бар со Скандинавским названием, а потом обратно в эти долбанутые секс-шопы...Какая грязь, какой мороз, что сковывает самую душу человека, по тяготам судьбы не узнавшей истинной и единственной верной любви... Тепло семьи. Настоящей. Заботливой и готовой принять тебя всего и знающей тебя всего от и до, читающей тебя как открытую книгу и вопреки твоим собственным угрызениям совести и сожалениям, принимающую таким, какой ты есть... Редкие легковушки встречались по пути. Внутри новой машины было тепло, уютно и комфортно. Кожаное сиденье, печка самая настоящая, приятный мягкий рёв двигателя и плавное послушное скольжение на поворотах почти заставило позабыть о неудобстве положения руля в японском авто. Были где-то рекламные щиты, вроде обшарпанные и старые, но горящие поярче неона: уродливые рожи тамошних, то улыбающихся, то просто довольных людей шли вразрез с огромными, чуждыми и такими гадкими, иероглифами и будто всё было сделано не по людски и холодно здесь и самой душе здесь чуждой, как в ночной черноте мрака незнакомой подворотни. И что-то дикое прямо кричало со всех сторон этой технологически развитой страны. Будто тошно было зелёным полям, столько лет истоптанным огромным количеством людей, изрубленным, изрыхленным и мучающимися от тысячи построек, фундаментом вонзившихся прямо в нерв. Как будто земля здесь не могла дышать, она задыхалась в асфальте, ей закрыли нос и рот и тяжко было и прели, загнивая, в ней самой миллиарды не взошедших семян деревьев, непробившихся стволов бамбука. А вокруг этого страшного воя стояли молча неподвижные серые плиты. И наблюдали. Как пиндосы говорят "У стен есть уши", да только здесь у них и глаза есть... Подумал я, на очередном светофоре остановившись перед абсолютно пустым перекрёстком. Справа, на крыше одноэтажного(что редкость) здания забегаловки сидел очередной снайпер. Напоминал он сову, с диковинным узором блестящего пепла, здесь, в промышленном отравленном воздухе, всё же из приличия именуемый снегом, окутавший неподвижно сидящую фигуру, подобно пледу. Дворники сминали накатывающий снегопад. Внутри было так хорошо и тепло, что я позабыл как это неудобно - вести одной рукой. Вторая моя всё ещё была у котёнка, но уже в её тесных объятиях - девочка всем телом обняла мою руку, калачиком свернувшись на сиденье, отчего ремень безопасности, с самого начала поездки пристёгнутый, натянулся до предела. Очередной тоннель окутал нас едким синим неоном. Им светились стены. Пестрил потолок - весь тоннель был окутан живыми обоями, в которых булькая, плавала голографическая магма...Едко-синий перебивал тёплый жёлтый свет внутри самой машины. Мы будто не ехали. Мы плыли. Вдоль этого диковинного моря неона. Слева проносились синие фургончики, мигая жёлтыми сиренами на крыше. Наконец, тоннель закончился. На улицах этой части города уже было как раньше: толпы народа повсюду, а на ближайшем перекрёстке ещё и машины добавились. Красный светлячок светофора, выглядевший тусклым пятном на фоне всего размытого в окружающем тумане, неона, вынудил остановиться. Огромная толпа, которыми славятся японские города, начала переходить дорогу. Серая пелена небес будто спускалась на урбанический муравейник тяжёлым туманом. Народ, слившийся в массы, без особых знаков различия: кто по телефону говорит, кто курит, кто ругается, кто-то смеётся, какие-то пожилые люди тоже весьма активно перебирают ногами, боясь видимо, быть затоптанными в этой толпе. Котёночек всё также самозабвенно сопела. Едкий неон окрашивал её прекрасное бледное личико в фиолетовый, синий и розовый - вся улица пестрила этими цветами. Наконец тусклый зелёный светлячок зажёгся на светофоре. Я плавно повернул баранку вправо, сворачивая на финишную прямую. Это прекрасное чувство отпуска, незабываемого отдыха после всего пережитого! Будто и дома, вдыхая расслабленно полной грудью, ощущаешь особенно приятный воздух! Словно уют забирается внутрь тебя всего, а душа искрится теплом, отчего желаешь только одного - обнять котёночка и тискать-тискать её, любимую единственную, тискать её долго ласково и нежно, мёртвой хваткой обнять и любить, целовать всю, покусывать её сладкую кожу с головы до пят, везде, где только можно... -Я так тебя люблю, девочка моя... - произнёс я, зачарованно глядя на вжавшуюся в мою руку, Ману. Затем, с улыбкой смотря как приближается заветное здание-вход в подземный комплекс NERV, расслабленно выдохнул, чувствуя счастье и спокойствие.***
-Просыпайся, котёнок... - шепчу я, целуя любимую в её розовые нежные и тёплые губки. Её дыхание перехватывает, затем вдруг девочка отпускает мою руку и мёртвой хваткой стискивает меня всего, жадно углубляя поцелуй. Нехотя расстаёмся...Затем целуемся ещё и ещё, вновь и вновь...И всё-таки прекращаем. Я смотрю на розовощёкую, такую радостную любимую, в её сияющие серо-голубые океаны, а затем произношу тихо: -Приехали. Мана улыбается шире, кивает утвердительно и произнеся... -Угу Тут же жадно целует меня, застывшего прямо над ней, зажатой мною в сиденье, вновь и вновь, то прекращая, то начиная заново... Кое-как приостанавливаемся - я зарываюсь в её каштановые волосы, обнимая. Девочка отстёгивается, благодаря чему я беру её на свои руки и мы, неуклюже тискаясь, оказываемся на одном сиденье. Мана на мне. Смотрит как хищная кошечка на добычу. -Тигрица моя, любимая моя...Я сейчас себя еле сдерживаю от... -Поняла! - радостно пискнула котёнок и открыла дверь. Мана резко вышла на улицу, затем шокировано ахнула и стала кутаться в свою зимнюю курточку. Я отстегнул ремень безопасности, открыл бардачок, куда заранее сложил наши шапки и найдя ту, что принадлежит любимой, вышел. -Куда это ты без шапки? - произнёс я, самостоятельно надевая предмет одежды на голову любимой. -Каваи! Котя котичька! Ты у меня такой заботливый! Самый-самый заботливый в мире! -Ну-ну...Кто меня больного выходил? И всё равно я себе не прощу, что лёг на твои тонкие пле... -Прекрати, котя! - Мана подскочила и жадно поцеловала меня. Стоило нам отстраниться, как я услышал недовольное: -А сам чего без шапки?! -Э! - я небрежно махнул рукой. Мана нахмурилась. -Пойдём быстрее лучше! Взявшись за руки, пробегаем считанные метры до входа быстро и осторожно.***
Женщина стояла спиной к нам, что-то читала с компьютера, наг... Ладошка любимой закрыла мне глаза. Я улыбнулся. Ладошка еле-еле дотягивалась до меня. Мана, котёночек еле стояла на цыпочках. Я резко развернулся, подхватил любимую на руки и жадно поцеловал. -Ах! - раздалось за авторством не-пчёлки Майи. Расстаёмся. С Маной смотрим друг-другу в глаза. -Я люблю тебя - произношу и целую девочку. Затем, отстранившись и увидев багровеющее личико любимой и вину в её взгляде, слышу: -И я тебя...У...У м-меня ноги н-не... -У тебя самые сексуальные ножки в мире... - прошептал я на ушко любимой. Та вновь покраснела. Я жадно поцеловал её. Она ерошила лапками мой затылок, ножками сплелась у моей поясницы, давая понять - на моих руках ей спокойнее. Мы слегка отстранились. Следуя намёку, с любимой на руках, развернулся к Мисато. Та, будто бы не заметив возражения, продолжала смотреть в монитор металлиста, на... -МИСАТО САААААН! - завизжала пронзительно любимая, зажмурив глазки. Командир выругалась нецензурно, одновременно с этим подскочила на месте и только потом развернулась. -А...Ох...Фух...Это...Уф...А ну не пугай меня так больше! Напугала! Мана зарылась в мой торс, прячась за расстёгнутой шинелью. Ну точно котёнок! Мисато облокотилась об стол клерка с патлами. Затем улыбнулась и ответила: -Ну, очень рада вас здесь видеть. Так...Сразу хорошая новость! Отпуска вам ещё две не...Два месяца сроку! Мана тут же спрыгнула с меня, подбежала к командиру и мёртвой хваткой стиснула её, отчего та опешила. Любимая затараторила, повторяя одно лишь "Оригато!" Я улыбнулся. Глубоко и расслабленно вздохнул. Мне уже плевать было на причины, на всё вытекающее. Ещё б пару лет дали, я бы женился, детей бы завели, на ноги их по...А! Разогнался, совсем уже обнаглел я в последнее время...Как же хорошо, как я счастлив! Мисато отсмеялась и закончила отвечать на монотонную благодарность Маны, которая тоже выдохлась. Любимая неуверенно прекратила объятия, затем посмотрела в глаза моей командирше. У той аж глаза стали по пять копеек. Женщина неуверенно спросила: -Мана...Ты что...Плач-чешь? Всё же хорошо! Ты что? -Мисато-сан...Спас...Спасибо! Я так за моего котю переживала, я так боялась, что вы его куда-то отправите, а мне без него нельзя, я умру без него, а он мне не говорит ничего-ничего! Я только от вас и узнала, что на месяц на передовую мы вместе должны были... -Твой котя всё правильно делает. Ну? Не видишь разве? Иди сюда, девочка... - Мисато улыбнулась по-матерински тепло и тут же обняла Ману, гладя её по голове. -Ну что такое? -У него ещё шрамы появились! А ес... Мисато продолжала гладить Ману и медленно еле-еле что-то шептать на ушко тихо-тихо. Остальные же япошки, у которых безэмоциональность в общении - аксиома, смотрели шокировано, либо как и подобает их этикету - хладнокровно. -Hy? - Мисато, ослабив объятия, слегка отстранилась и с улыбкой посмотрела в глаза котёнку. Та вытерла слёзки, похлюпала носиком, затем сказала: -Спасибо... И резко развернувшись, влетела в меня, в ответ на что я тут же мёртвой хваткой стиснул её, взяв на руки. -Котя! Я так счастлива! Девочка зарылась в плечо моей шинели. -А я-то как счастлив, милая...Всё хорошо... Мисато, улыбнувшись шире, продолжила: -"Было, есть и будет". Так вы кажется говорите, по слухам... Я молча посмотрел на неё. Женщина объяснила: -Всех карт не раскрою, не хочу обещать многого, но...Теперь ты на новой должности, куда более спокойной, нежели предыдущие. В пехоту тебя больше не отправим, аэромобильная кавалерия тоже не для тебя больше. Но и должность не сидячая, точнее... - командирша усмехнулась и добавила: -Это как сказать... -Кот-тика перевели на не опасную работу? - любимая, разрывая мне сердце милотой, подняла своё заплаканное личико с блёстками оставшейся хрустальной грусти, с надеждой глядя на Мисато. -Менее опасной. Мана улыбнулась и вновь припала к моей груди, слезами пропитывая шинель. Я вздохнул облегчённо и переменил тему. -Мисато, а чё у вас там, на новым объездном маршруте ребята...Ваще не моргают! -А, это... -Мисато улыбнулась удовлетворённо и, покрутив пластиковый стаканчик с ароматным чёрным кофе, ответила, не глядя на меня: -Это не совсем люди. Точнее...Киборги... -Роботы? -Нет, говорю же, киборги! Это... Ритцуко вмешалась, отпив из своей кружки: -Люди с имплантами - киборги. Они всё те же люди. Только скажем, у них зрение получше, да ещё и визор встроенный. Ну и сталь там вместо кожи... -Какой ужас! - воскликнула в изумлении моя кошечка. -Мда... - холодно сказала Ритцуко, исподлобья глянула на меня с намёком, несколько секунд безуспешно сверлила, затем вздохнула устало и сдалась, бросив Мисато: -Я пораньше уйду, ключ от кабинета у тебя. -Да, всё помню - кивнула Мисато, затем вновь посмотрела на нас. Выражение лица командирши стало серьёзнее. -Мана... Оставь своего котика ненадолго. Поговори с Майей пока. Бумажная волокита. Надо с повышением вашего подразделения утрясти. -М-м-м-м-м-м?! - кошечка возмущённо посмотрела на женщину. Я медленно ослаблял хватку. Мисато глянула прямо мне в глаза и произнесла с суровейшим выражением лица: -Всё что её касается ты знаешь, знал и будешь узнавать на все сто процентов, тебе придёт отчёт, она твоя подчинённая, субординация соблюдается исправно. -А почему мне нельзя с коти- -Потому что не положено. Мана начала пыхтеть. Я начал нервничать. Давненько я этого не испытывал...Курить вдруг захотелось... Я шепнул на самое вкусное в мире ушко: -Милая. Я буду рядом, тут же в комнате, всё будет хорошо. Мана недоверчиво посмотрела в мои глаза. Затем медленно сползла с меня, прервав объятия и вырвавшись из моих. Серо-голубые океаны хищно стрельнули в меня. Девушка прошла мимо. Я обернулся. Мана тяжело вздохнула и остановилась у Майи. Та начала быстрый опрос. Тяжело вздохнул. Сделал всего пару шагов, как Мисато вдруг схватила меня за рукав шинели в нетерпении уводя в дальний угол. Там, спешно закурив, женщина отпустила меня. Застыла. И вдруг бегло, неуклюже и быстрее закурила, не сводя взора с Маны, которая сидела неподвижно. Первая затяжка. Пепел быстро тлеет на тонкой дамской(наконец-то она на них перешла) сигарете. Вторая затяжка. Тишина. Ещё одна затяжка. Скрипя сердце, я угрюмо начал: -Своим поведением ты вызываешь у меня очень давний, почти позабытый страх. Мисато моргнула, улыбнулась. Выдохнула дым через ноздри. И произнесла: -Нет. Это не то, что ты думаешь. Я...Просто... Тяжело вздохнув, женщина затянулась и продолжила: -Мы думаем стоит ли её брать работать в связке с тобой на новой работе. От этого много зависит. Это огромный проект, коренной перелом в нашей тактике войны. Высочайшая секретность, высочайшие затраты ресурсов и чрезвычайно сжатые сроки. Нет права на ошибку. Я, нарушая все мыслимые принципы субординации, крепко беру Мисато за воротник багровой курточки и заглядывая в недоумённые глаза, медленно произношу: -Хрен я её вам в атаку запихнуть позволю. Мисато моргает. Я отпускаю воротник. -Славно. Значит я её определяю на проектирующую роль. -Прое...Чего? Она же... -Она была в армии. Прототип их робота, помнишь? До сего дня нас это не интересовало, но теперь...Я не имею ввиду, что она будет в атаке, её там не будет от слова совсем. Но она была на обучении. Она знает многое. Теперь нам эта информация нужна ой как сильно. -Я что её пытать теперь буду? Спустя столько... -Н-е-е-е-е-е-т... - Мисато поморщилась, повела головой из стороны в сторону, опуская взгляд, стараясь всеми силами избежать встречи с моими глазами. Затем докурила, облокотившись о стену, пикантно, как она всегда умела, подняла ножку, я отвернулся от чего встретился взглядом с Маной, раскрывшей в изумлении рот. Эхом с того края рубки донеслось: -Да у неё же трус... - за авторством котёнка. Но Майя вовремя перегнулась через своё рабочее место и закрыла рот котёнку, сама однако продолжая смотреть в нашу сторону. Судя по едва слышному шипению, Мисато наконец притушила бычок о свою туфельку. Женщина грозно бросила: -А вы чё уставились?! На что котёнок чуть было не полезла в драку, но всё та же Майя её удержала. Я натянуто улыбнулся, разведя руками в стороны. Мана, очень по-родному и тепло...Показала кулак... Я отвернулся. Мисато, искоса посматривая на любовь всей моей жизни, продолжила: -Короче я её ставлю на должность инженера-проектировщика. Будет в твоём подчинении. Формально конечно, это она будет заниматься тех.обслуживанием твоего снаряжения и его улучшением. На деле же, всё пройдёт перекрёстным методом. Она сливает устройство машины, которую её обучали пилотировать, а мы думаем пригодится оно или нет. На деле же девяносто пять процентов всего лежит на тебе. Ты у нас лидирующий эшелон и дальше, уже когда встанет вопрос полного контроля территории нашего государства, ты возглавишь наступление. Не в пехоте и не в артиллерии. Работа безопаснее, чем была. Твоё начальство уведомлено и одобрило наше решение. Мы провели обмен необходимой информацией о тебе. А пока - вам два месяца отпуска. На деле же ты у нас пока на штатной должности. Нужно выбрать мес- -Подожди. Моя девочка...Она просто спроектирует? "П р о с т о", да? А если одобрят? Это кому же, если не ей вы доверите пилотирвание? Мисато раздражительно посмотрела на меня с упрёком во взгляде, добавив: -У нас есть ещё два кандидата. На этом мои полномочия всё. Большего не скажу. Я тяжело вздохнул. Мисато вздохнула не менее тяжко и продолжила: -Формально вы не в отпуске. Но на деле - ваше подразделение переведено в инженерное крыло. Она проектирует, ты контролируешь. С этими перестройками города и прочей херью, голова уже кругом идёт! Короче! Вам нужно место квартирования. На два месяца. Я рекомендую не город. От этого шума вы вряд ли укроетесь. У нас есть так и не использованная тыловая проектировочная база. Не смотри так. Название объекту не я давала, да и звучит громоздко, на деле же просто помещение, оборудованное по последнему слову техники, хоть её там по минимуму, мощности, что надо. Мой тебе совет. Навестите родителей. Там свежий воздух, отопление, горячая вода, санузел в доме, это всё-всё подключено. Двинете туда с родителями, поживёте два месяца... -А чё это с родителями? - прогудел я, глядя исподлобья. -Ну, двух зайцев одним камнем. У нас работы будет выше крыши. Два месяца ваша последняя передышка. Навестите родителей, пока можете. Такой мой совет. Я настойчиво рекомендую им воспользоваться. А так, я почему тебя одного выманила - ты командуешь этим подразделением из, пока что, а может навсегда двух человек, тебе решать, где квартироваться. Потом работы будет невпроворот. -Чего-чего? Возможно двух, а может навсегда, а может нет, чё ты несёшь? -Не могу сказать больше, извини. Я просто хочу сказать... Тяжело пыхтя, я сдерживался от мата. Мисато испуганно глядя на меня, подбирая каждое слово, тихо говорила: -Возможно...Ваш...Отряд... Я свирепо глядел в её глаза. -Придётся...Совместить...С...Другим...Нашим...Подразделением...Больше я сказать не могу. А касательно квартирования, я жду твоего ответа сейчас. Я взглянул на пыхтящую девочку. Вспомнил утро. Как я её люблю. Как радовались родители, а главное Мана - им. И, тяжело вздохнув, кивул утвердительно, бросив Мисато: -Деревня. Пиши координаты своего объекта.***
Всё тот же неон. Всё та же дорога. Мана, насупившись, глядит в окно и молчит. -Милая...А ты не хотела бы в этот отпуск... Котёнок заинтересованно посмотрела на меня. Я сглотнул слюну. Дождался светофора. Остановился на красный. Вздохнул и выпалил: -Поехать с родителями на отдых? ... Писку восторга не было предела. -ИИИИИИ! КОТЯ КОТЯ КОТЯ! Я ТОЛЬКО ХОТЕЛА ПРЕДЛОЖИТЬ! А МНЕ КАК РАЗ РАБОТУ ДАЛИ УДАЛЁННУЮ, НАКОНЕЦ-ТО ОТ МЕНЯ ХОТЬ КАКАЯ-ТО ПОЛЬЗА БУДЕТ! А Я КАК РАЗ МОГУ И РАБОТАТЬ И ПО ДОМУ УБИРАТЬ, А ЕЩЁ ЭТО ВСЁ НЕ К СПЕХУ, ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА! МЫ ЖЕ МОЖЕМ С РОДИТЕЛЯМИ ВМЕСТЕ КАК РАЗ СОБРАТЬСЯ! Улыбнувшись, ответил: -Я очень рад. Давай-ка как приедем соберём вещи. А завтра уже к родителям, м? Что скажешь? -Давай! И как хорошо, что не просто дома! Там же скучно, особенно зимой! А так и мама с папой выберутся куда-нибудь наконец! И Юки не будет доставать! Я улыбнулся. Пошёл снежок. Я включил дворники. Загорелся зелёный. Я плавно вжал педаль газа, везя нас домой.***
После ужина, Мана всё крутилась возле зеркала, тяжело вздыхая. -Что такое, любимая? -Котя... - скорбно начала она. Я обнял любимую со спины, поцеловал её макушку и сам, тяжело вздохнув, встретившись со взглядом девочки в отражении, произнёс тоскливо: -Думаешь, как самая красивая в мире девочка оказалась в объятиях такого урода? Мана ахнула, вырвалась из моих объятий и развернувшись, жадно поцеловала. Мы обменивались слюнями, сплетаясь языками. Мгновение спустя, любимая была на моих руках. Мы рухнули на кровать. Наши губы отстранились, Мана быстро затараторила, умеряя одышку: -Что ты, котичька, мой единственный любимый, первый и последний! Котя, я люблю тебя! -И я тебя... -Я думала...Какие у меня некрасивые...Ляшки! У Мисато ноги... -ШУТИШЬ?! У тебя прекрасные ножки, ну-ка иди сюда... - я тут же стал стягивать с любимой пижамные штанишки, покусывая и вылизывая ляжки, такие нежные и сочные... -Котя! А-ах! Н-ну-ну правда! С-стой... Я жадно поцеловал киску любимой, стиснутой трусиками, отчего Мана пронзительно крикнула, затем вернувшись к её личику, спросил: -Всё ещё болит? -Да - выдохнула Мана, затем с ужасом закрыла ротик ладошками. Любимая начала отнекиваться, уводя взгляд в сторону: -Н-ну то есть...Ес-сли ты хочешь... -Всё хорошо - произнёс я и жадно поцеловал Ману в губы. Мёртвая хватка объятий. Мы переворачиваемся на кровати. Котёнок лежит на моём торсе, ухом приложившись к моему сердцу. Белоснежные веки любимой опущены. Дыхание спокойно. Тишина. Счастье. -Котик, я люблю тебя, я...На меня никто никогда не смотрел...Т-так...К-как это делаешь т-ты...Буд-дто...Раздеваешь меня всю...Взглядом... - личико Маны побагровело. Девочка продолжила: -И это так приятно...Когда ты смотришь на меня так...Я...Я чувствую...Что я не пустое место, что я не обуза, что я существую и...Я...Я чувствую себя...Живой...Я чувствую себя желанной...Я...Чувствую, что...Что...Я...Я чувствую себя красивой...Столько лет у меня не было никого и я думала, что никогда и не будет...У меня даже друзей не было, котя! Я...Я боялась всего боялась вокруг себя и для всех я была невидимкой...И мне было страшно...Мне постоянно страшно было, котя...Я...Этот страх всего...Он исчезал, когда в детстве отец обнимал меня...И я чувствовала тепло...И покой...И с тобой чувствую то же самое, котя....Я чувствую...Я знаю, что... С тобой... - из опущенных век потекли слёзки, блестящие в свете луны. Я поцеловал макушку любимой. Мана продолжила: -Я знаю, что не ошиблась. И родители мои не ошиблись ни разу, приняв тебя. Это чувство...Это непередаваемое чувство...Тепла...Любви...И спокойствия...Я не могу без тебя, котик...Я люблю тебя, я так боюсь, что ты м-меня променяешь...Или найдёшь другую...Рыж-жую...И с ногами...К-ак у Мис-с-сат-то...И задни... Я жадно поцеловал любимую. Она ответила взаимностью. Расстаёмся и трёмся носиками. -Я люблю тебя котёнок и я очень счастлив, что даю тебе тепло, что тебе хорошо со мной...Я хочу защитить тебя от всего плохого, от холода, от грязи, я хочу быть с тобой, милая...Только с тобой...Ты моя кошечка... -А ты мой котя...В твоих объятиях, мне тепло и спокойно и я вновь чувствую себя маленькой девочкой...Я могу быть беззаботной и счас-стливой с тобой, зная, что ты рядом...В твоих объятиях мне не страшно ничего...И я уже ничего не боюсь, пока мы рядом...Я так счастлива...Спать на твоей груди...Слушать как бьётся твоё сердце...Слушать твоё дыхание...Таять в твоих объятиях...Я так счастлива, когда ты близко...И я так рада, что мы будем целых два месяца вместе и теперь твоя работа безопаснее...Я никогда не чувствовала себя так беспомощно, я...Я не испытывала никогда...Никогда не было такого страха в моей жизни как за тебя, любимый, когда тебя на месяц отправили на передовую...Котя, как хорошо, как хорошо, что всё прошло! -Да, любимая...Всё позади...Я с тобой...Всё хорошо...Было, есть и будет... -Спокойной ночи, котя! -Спокойной ночи, любимая, кошечка моя... Жадно целуемся. Мёртвой хваткой стискиваем друг друга. Я зарываюсь в каштановый океан гипнотически приятно пахнущих волос и расслабленно выдыхаю, улыбаюсь широко и нагло, счастливо и спокойно думая: Как хорошо, что есть такой надёжный друг, как отделение войсковой разведки в моём подчинении!