Командировка

Как это приятно - сквозь пелену сна, ещё не до конца проснувшись, ощущать щекотное дыхание котёночка, её руки, мёртвой хваткой стиснувшие меня и биение маленького, полного любви, сердечка... Я глянул на часы и, поняв, что пора вставать, разбудил Ману поцелуем в губы. Спросонья её дыхание перехватило, после чего котёнок жадно углубила поцелуй. Оба, будучи голыми, спешно переходили к продолжению ночного банкета. Я осторожно перевернул Ману, что лежа на мне, на спину, сам же оказавшись сверху. Судорожно, пьянея в предвкушении, надеваю презерватив. Засыпаю самое лучшее в мире тело, поцелуями... Мои руки заскользили ниже поясницы любимой, обхватив и сжав её упругую пятую точку - Мана глухо застонала, не прерывая поцелуй. Я же разорвав его, стал ласково кусать шею девушки, спускаясь ниже. Мгновение спустя я нежно теребил твёрдый сосочек Маны, прижимающей мой затылок и сладко стонущей от удовольствия. Обласкав обе груди, я осторожно ввёл член внутрь киски любимой, после чего руками обхватил нежную девичью спину. Мана застонала - её жмурящееся от удовольствия, розовое личико побагровело. Эндорфины вновь наполнили меня. Тут же начинаю двигать бёдрами, входя глубже и увеличивая прилив удовольствия. Любимая кричит, перебивая мело... Не отвлекаясь на будильник, продолжаю приятное занятие - периодически целуя то губы любимой, то её трясущуюся от инерции, грудь. Я чувствую как кровоточит от коготков, спина. -КОООООХТЯ! Молча впиваюсь в шею любимой, мёртвой хваткой прижав её к себе и ускоряясь. Будильник сменяется рингтоном - но нам не до того. Горячее дыхание любимой обдаёт мою шею - Мана, крича, лижет её - я чувствую как её слюнки стекают по коже вниз. Поцелуем сплетаю наши языки. Глухие стоны. Шлепки тел. Удовольствие. Приятное действие эндорфинов вне пространства и времени. Котёночек, любимая, с которой мы, став одним целым, наполняемся цепной реакцией электрического оргазма. Жар. Духота. Сладость удовольствия. Серо-голубые океаны, объятые пламенем любви. Впиваюсь в белоснежную шею. Всё смешивается воедино - верность, моногамия, неотступное вечное счастье, недавнее веселье, желание создать семью - вскоре мышление отключается напрочь, уступая животному кайфу. Котёночек трясётся в моих объятиях - я же, двигая бёдрами, вхожу максимально глубоко, рывками, постепенно останавливаясь - тело Маны послушно следует инерции импульсов, затем обмякая. Любимая кричит, раскрыв ротик с вывалившимся язычком, обдавая всё вокруг слюнями и жадно хватая ртом воздух. Я вновь сплетаю наши языки вереницей поцелуев. Смакуя ощущение кипятка сока, обволакивающего мой член, останавливаю движения бёдрами на мгновение и, бешено ускоряясь под новые крики любви всей моей жизни, в геометрической прогрессии увеличиваю удовольствие до тех пор, пока не чувствую кульминацию, вытаскивая член из киски Маны и зацеловывая её красное личико, обдавая его одышкой. Затем, переводя дыхание, плюхаюсь на спину. Объятиями притягиваю - почти что укладываю на себя практически бесчувственную кошечку. Любимая, из последних сил, заползя на мой торс и, устроившись там поудобнее, тяжело дышит, роясь носиком и счастливо улыбаясь, скабля окровавленными ноготками мою грудь. Зарываюсь в океан каштановых волос, полной грудью вдыхая их аромат. Вдруг осознаю, что телефон звенит - рингтон перебивает будильник, но уже всё равно. Мана мурлыкнула, подняв голову и открыв глазки, блеснув довольными, пьяно-уставшими серо-голубыми океанами: -Опоздали? Я поцеловал Ману и, отстранившись, взял телефон с тумбы. Хмыкнул: -Ещё две минуты и опоздаем. Мана тяжело вздохнула. Я перезвонил командирше. Та почти тут же взяла трубку и начала городить: -Не знаю что у тебя там за источники, старлей, но твоего робота в поставленный срок мы не успели починить. Отдыхай в общем. Сегодня без тебя повоюют. По крайней мере, в первую фазу -"Первую фазу"? -Опять котят делали, да? По интонации понятно...Да, "первую фазу"! Кое-кто через минуту у меня на брифинге должен быть, но я двух довольных морд, насколько понимаю, не досчитаюсь. Ладно, к трём часам дня чтоб как штык были оба. На закате выступление. И уж к этому времени, будь уверен, робота починят. Так что... -Я понял -Хорошо. Давай без опозданий -Постараемся Мисато сбросила, а я потянулся, расслабляясь. Положив телефон на тумбу, глянул на девочку - та беззаботно сопела, мёртвой хваткой обняв меня. Я переставил будильники, снял презерватив, стараясь не будить Ману и, швырнув использованное изделие в специально отведённую под это дело, корзину, перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее и прижимая к себе спящую красавицу, утыкаясь в её, самое красивое на всём белом свете, привычно медленно бледнеющее до обычного цвета кожи, личико.

***

Мягкую пелену сна разорвал звон будильника. Я потянулся и зевнул, открыв глаза. Мана застонала, жмурясь. За окном светило яркое солнце - на небе не было ни облачка. Я зарылся в волосы любимой, тьмокая макушку и говоря: -Котёночек, пора... Мана застонала, затем резко смолкла. И, моментально схватив часы, что стояли на тумбе, уставилась в циферблат. -КОТЯ! М-мы! Я поцеловал любимую, не давая забеспокоиться, после чего, прервав поцелуй, сказал, обняв её личико ладонями и смотря в самые красивые на свете, испуганные серо-голубые глазки: -Нам к трём. Перенесли. Добрый день, моя любовь на веки вечные... Мана облегчённо вздохнула и улыбнулась, личиком трясь о мои ладони, затем бегло бросив: -С добрым днём! Жадно поцеловала меня. Я почувствовал как тепло, ласка и спокойствие наполняют мою душу. И, решив не увязать в приятном счастье, смаковал поцелуй, который мне так не хотелось прерывать.

***

Я вошёл в комнату для брифинга (скорее коморку 5 на 5 метров, рядом с зоной отдыха, заполненной лишь стульями и одной доской) - и тут же встретился с несколькими парами глаз, смотрящих на нас с котёнком: Аска, Судзухара, Кёнске, Мисато... Поприветствовав всех и извинившись за опоздание, садимся с Маной рядом - незаметно, почти у самого пола, держась за руки. Вон, как голубки - Синдзи и Рей, даже не поприветствовавшие нас. -Итак, в честь опоздавших, перейдём к Еве-05 - строго сказала Мисато и продолжила, слабо хлопая себя указкой по раскрытой ладошке: -Идёшь ты наравне со всеми, никакого командования. Восстановить в точности твою структуру не смогли, потому из резерва воткнули тебе систему пилотирования как у всех. -То есть? - спросил я, тяжело вздыхая. -"То есть" никакого вооружения. Твой лётный комбез. Кабина. LCL. 5 минут. Про длительность не жалуйся - уже исправили. -Как? Мисато усмехнулась, затем и Аска с Кёнске. Умоляюще взглянув на меня, командир сказала: -Чё опаздываете? Система подзарядки будет у вас в трёх местах - указка Мисато воткнулась в три цилиндра на топографической карте, растянутой по всей доске. Командир продолжила: -Если форс-мажор - бегите подзаряжайтесь и снова в бой. Я тут же спросил: -Это мы несколькими эшелонами атаковать будем? Мисато тяжело вздохнула и закатила глаза. Затем зажмурилась и, помяв пальцами переносицу, сказала: -Нет. Все вместе, все одновременно, как и в прошлые разы. Командую на время операции - я. В противном случае, если потеря связи, чего не должно быть - Аска. Но никак не ты, старлей! Ты командуешь здесь только своей кошечкой и больше никем, понял? -Да - тяжело вздохнул я. Мисато посмотрела на Аску, с каким-то болезненным сочувствием в глазах, затем на меня с Маной и, пыхтя, на ходу доставая сигарету, молча покинула комнату. Затем однако вернулась - заглянула из-за открытого дверного проёма и глухо, с папироской во рту, сказала: -Футь не фабыла! фереф фять финут фтоб фыли в ефах! После чего командир ретировалась. Аска с необычной для неё, усталостью, встала со стула. Старательно избежав взгляда в нашу с Маной сторону, запищала: -Я-я! Захлопала в ладоши. Я тупо и непонимающе уставился на рыжую с печалью в синеве глаз и только когда пилоты стали подыматься со своих мест, понял, что это было некое подобие команды: "исполнять!". Растаяли всё неприятное в моей душе - губы любимой, жадно поцеловавшие меня в выбритый подбородок. Я взял Ману за лапки и посмотрел в серо-голубые океаны, которые так люблю. -Будь осторожен, котичька, мой, я так тебя люблю, возвращайся поскорее, главное ты осторожнее... - тихо, чуть ни дрожа от страха, произносит Мана, не моргая глядя в мои глаза. Браво улыбнувшись, говорю: -Я выиграю эту войну для тебя, моя милая. И тут же получаю пощёчину. Пищит Мана: -ДУРАК! Плевать на всё, вернись домой! Невредимый и живой! Я целую девочку. Её солёные губки дрожат - милая опять плакала. Ну вот... Разорвав поцелуй, смотрю в глаза моей любимой и произношу: -Я буду осторожен котёнок. Я люблю тебя, моя девочка и не смогу без тебя... -А Я БЕЗ ТЕБЯ! Жадный поцелуй смывает с меня все тревоги и наполняет спокойной решительностью, а что самое главное - разумной настороженностью.

***

Warhammer 40 000 Rites of War OST - Soundtrack 4 https://www.youtube.com/watch?v=X1rni-SfCZw&list=PLXpFH_0QqY5MiSy9D_sUz7y86VeRptynf&index=4&t=1s Рыжий закат утопал в затопленной равнине, отражался в лужах, блестя на поверхности воды. Мы стояли на поверхности, пригвождённые к зарядникам и ждали подъёма плит с оружием. В наушнике раздался голос Мисато: -Кхм. Итак план действий. До огневой позиции вам 30 секунд бега. Там же, расположившись, вы отражаете, я повторяю, отражаете атаки врага. Не обязательно валить всю атакующую группу. Нам нужны образцы тканей и чем целее экспонат, тем лучше. Про полевую подзарядку не забывайте. Всем всё понятно? И снова хором отвечаем

ёкай

После чего, в очередной раз в эфире раздаётся команда Мисато: -Вперёд! И мы, вырвавшись с подъёмных плит, мчимся к орудиям. Выхватив пулемёт, на этот раз командуя конечностями робота, всовываю ленту снарядов из моего наспинного контейнера в чудо-затвор-чудо минигана. Удивляясь как его могли синхронизировать, тут же плюю на это и послушно бегу вслед за остальными. Впереди планеты всей, как всегда - рыжая. Закат отражается от брони роботов, наводнённой расстаявшим снегом, долины и в целом украшает горизонт - с кофейно-розово-сиреневой пенкой облаков. К сожалению, вид портят чёрные силуэты, размером со спичку. -Хальт! (нем. "стоять!") Красный робот с двумя винтовками останавливается. Мы, шедшие клином, растягиваясь, занимаем оборону в соответствии с планом. любовным треугольником дельтой строятся снайпер-Рей позади передовой-Синдзи-Аска на флангах, Кёнске, Судзухара и я - в трёхста метрах друг от друга. И, очевидно в отместку, меня ставят крайним на правом фланге. Ближайший напарник - Судзухара, с которым мы цапались. Тает время - пиксельный циферблат нагоняет суматоху спешно дёргающимися микросекундами. -Ждите...Ждите... Пытает нас Мисато в микрофоне. Обычно - я бы почувствовал как со лба щекотно стекает капля пота, но сейчас - я в оранжевом соке сижу в новеньком кресле пилота, с рукоятями как у остальных и в ус не дую. Лишь медленно приближалась с горизонта угроза - чёрные силуэты врага. Мы застыли. Мисато же холоднокровно вещала: -Ждите...И...РЕЙ, ПАЛИ! Громогласный взрыв эхом наполнил долину - сверкнул чёрный силуэт, второй, третий...И...

Ослепительная белоснежная вспышка

***

Глубоко вздыхаю. Покой. Тишина. Смех котёночка. Посреди белого ничто начинает прорисовываться овал...Личико милой...Она улыбается... Котёнок... Произношу я, чувствуя как под подушечками пальцев оказывается тёплая нежная девичья кожа. Мана прижимает мою ладонь ближе...Улыбается шире. Поднимает белоснежные веки. Серо-голубые океаны щекотно греют любовью самую мою душу.

Котя, вставай!

Хихикая, произносит Мана.

***

Писк Аски режет уши. Резкой болью отзывается всё тело. Подняв веки, осматриваю себя - ни царапинки! -БББББББББААААААААААААААААААААКАААААААААА! Мисато беспокойно тараторит: -Прорыв на правом фланге, повторяю, прорыв на правом фланге, Ева-05 Перебивая её, сообщаю: -В порядке я! Затем вдруг осознаю, почему в кабине так темно - визоры робота в земле. Опустив веки, чувствую как становлюсь одним целым с машиной. Встаю на ноги, поднимаю пулемёт, начинаю синхронизацию для ведения прицельного огня. А времени - всего полторы минуты...Грохочут огромные орудия в руках роботов. Рыжий закат плавно становится багровым... -ГАЙДЗИН-БАКА ОТХОДИ! -Без него мы потеряем направление - холодно сообщает Кенске. Увидев на экране зелёную галочку подле чёрного силуэта врага на горизонте, вжимаю спусковой крючок. Летят в багровое солнце у холмов затопленной долины, снаряды. Мисато любезно сообщает: -Ева-05, иди спиной вперёд, препятствий ландшафта не наблюдается, у кого кончились патроны - подключите заодно старлея к зарядке, покуда хватит кабеля. Миниган начал дымиться. Пришлось прекратить стрельбу. -Я сам смотаюсь, всё равно пока вести огонь не могу Мисато ответила: -Принято Поглядывая на мини-карту, (что в правом верхнем углу конечно же!), где значком * были отмечены станции, я добежал до зарядника. Осторожно положив гатлинг на сыру-землю(отчего та просела, но, благо, ничего важного не намочила до критического состояния), я вытянул из земли скобу на подобие той, что составляет звенья вертикальных лестниц. Вслед за ней вытянулась и добротного вида кабина, почти полая внутри. Я развернулся к конструкции спиной и осторожно подсоединился - путём переключения вида на заднюю камеру и "паркуясь" на торчащий кабель. Отсчёт времени застыл на отметке 31, 333. Затем преобразился в 1:10,563. Гатлинг уже остыл. Розовые облака на голубом холсте неба будто озарялись ярким пламенем орудий. Спохватившись, спросил: -Мисато, кого мне подменять по готовности? Что с группой, я что такой особенный? Та нетерпеливо брякнула: -Вечно только ты у меня старлей особенный! Тебя шмякнуло конкретно, мы уже думали ты поджарился заживо, оттого у тебя заряд просел -А сколько я был без сознания? -10 с половиной секунд. Не мешай -Понял, молчу. Изредка, разрывая громом само пространство и время, из снайперской винтовки и, тем ни менее, на весу, палил белоснежный циклоп-альбинос. Неподвижной цепью растянулись роботы, вжав гашетки и паля длинными очередями. Прерывались они лишь для замены орудия - перезарядке на поле боя, винтовки не подлежали. Замигал зелёным индикатор заряда:

100%

-Ева-05 к бою готов, где вам нужна огневая поддержка? Спросил я, подымая миниган с оторванной лентой. Мисато ответила: -Возвращайся на свою позицию -Понял Следуя за значком ! (что обозначал потерянную единицу) на миникарте, я дошёл до огневой позиции. Вжал гашетку по окончании синхронизации с прицельной оптикой и, исстреляв разорванную пулемётную ленту, заменил её новой, соединив с остатками в наспинном ящике. Светлячки наших снарядов летели прямо к целям, не давая тем сформировать ответный огонь. Изредка лопались чёрные силуэты врагов, но в целом, напора не ослабляли... Warhammer 40K - Rites of War OST - Soundtrack 5 https://www.youtube.com/watch?v=2mFDbkOFsMk&list=PLXpFH_0QqY5MiSy9D_sUz7y86VeRptynf&index=5 -Это что за хрень?! Пискнула Аска. Прекратили палить Кенске и Судзухара. С их позиций, в тишине, валил дым. -ЙААА ВАМ РАЗВЕ РАЗРЕШАЛА ПРЕКРАЩАЙТ СТРЕЛЯТЬ?! ФУЙА!(нем. "огонь!") Позиции ребят вновь загорелись. Привычные трассеры летели в гигантов, но вот теперь...Теперь я понял, почему напряжённо молчит Геофронт, а парни аж отпустили гашетки от увиденного. Помимо гигантов, к нам теперь приближалось целое чёрное море с нашей высоты - насекомых. -МИСАТО, ЧТО ЭТО?! - завопила рыжая озлобленно. -"Мелочь". Мелкие сухопутные силы врага в комбинации с крупными. - сдержанно, чуть ли не скрежеча зубами, ответила командир. Я перевёл огонь на чернь, идущую с полыхающего закатом, горизонта. -АНТА БАКААА?!-СТАРЛЕЙ! Смешались воедино голоса рыжей и Мисато. Последняя рявкнула: -Не трать снаряды на "мелочь"! Вали гигантов! Я тяжело вздохнул и повиновался. Да, мы по-прежнему изредка валили гигантов, чаще же - просто не давали тем ни стрелять ни двигаться, при этом находясь в зоне поражения их снарядов. Только вот теперь к нам пёр целый цирк неуклюжих, раздутых толпами, уродцев. По которым нельзя стрелять. И которые парализуют работу наших Ев. Я отпустил гашетку во избежание перегрева. Поставил миниган на землю. Действуя по плану, метнулся к новым, уже поднятым плитам с оружием. Вынув пару винтовок, я нёс их на передовую. Таким образом, снабжая всю линию фронта во время охлаждения моего тра минигана. Затем всё повторялось, а чернь моря противников всё ещё пугающе быстро нарастала. Арта, видимо далеко - с длиной шага наших-то Ев. Авиацию - я скрипнул зубами. ПУСТЬ ТОЛЬКО ПОПРОБУЮТ ПОДНЯТЬ МОЕГО КОТЁНОЧКА! Танки - не добьют... -Всем Евангелионам удерживать позицию! Кенске отошёл подзарядиться. Я подобрал его винтовку и, пока патронов всем хватало, а миниган дымился, вёл огонь заместо отсутствующего. Не дожидаясь синхронизации, я приставив винтовку к плечу, палил, целясь через механический прицел, как в старые-добрые. Щелчок, механический скрежет рядом оканчивается глухим хлопком. Повернувшись - вижу Кенске, уже палящего на прежнем месте. Подбираю миниган достреливаю оторванную ленту, затем всовываю новую и передислоцируюсь на свой участок. Вновь палю. Не помню сколько это продолжалось, но вдруг мы услышали хлопки. На вопрос о причине, получили ответ Мисато: -Это танки с городского гарнизона, не отвлекайтесь, продолжайте палить. Ваше дело гиганты, их - "мелочь". Полыхал закатом, горизонт. Изредка лопались фонтаном крови, гиганты. Мелочь быстро перемалывалась в багровую кашу. Визг крутящихся стволов быстро прерывался рычанием очереди. Светлячки трассеров летели, не унывая. Кровью вспыхивало море мелких врагов. Я, сообразив, что контейнер в скором времени опустеет если враг не прекратит наступать, спрашиваю: -Мисато, можно пометить танковые войска на карте? Как нам подзаряжаться, оружия менять? Мы же их передавим! -Продолжайте палить, враг ослабевает... Кенске испуганно завизжал: -А ЕСЛИ СНАРЯДОВ НЕ ХВАТИТ?! Молчание в радиоэфире. Внезапно вся огненная идиллия громыхающего поля боя стала окутана ожиданием неизбежного. Впереди нас, почти схлестнувшись с морем врагов, находились танковые батальоны - пришлось им видимо объезжать нас за тридевять земель, дабы не угодить под гильзопад (не мудрено, с таким-то калибром орудий!). Напряжённое молчание в радиоэфире окончилось не совсем убедительной, тихой фразой Мисато: -Должно хватить... Это-ж сколько мы потеряем! Одного танкового сопровождения лишимся - и всё, Евам кранты! Кенске промямлил: -М-м-м-ожет нам отступить? Тут же рявкнула Мисато: -Никакого отступить! Рычал мой миниган. Затем, однако...Смолк. Визжали крутящиеся стволы. Я опустил орудие наземь. Отдал машине команду <СБРОСИТЬ ГРУЗ>, после чего плюхнулся в топь контейнер.

Затихли, один за другим, как свечи на ветру, ещё секунду назад, объятые изрыгаемым пламенем орудий, огневые точки...

-ВСЁЁЁЁЁЁ! Заорал истерично Кенске. Смолкли выстрелы. Повисла тяжёлая тишина. В радиоэфире, спустя испуганный вскрик Мисато, послышалось растерянное: -К-как "В-всё"?! АСКА, КЕНСКЕ! -Патроны кончились - признался Кенске Мисато в агонии закричала: -АСКА, ТЫ ПОДЗАРЯЖАЛАСЬ?! -Н-нет... - грустно сказала рыжая В трансляции с фронталки было видно как синева глаз Аски была наполнена печалью - взгляд был опущен. -С-СУДЗУХАРА?! -Пустой я, батарейки - да вы же сами всё видите! - устало и раздражительно произнёс парень. Мисато заорала-пробормотала неразборчиво и с новой надеждой, обо мне и не вспомнив, спросила: -Синдзи, Рей?!

Боеспособны!

-Отступайте... - опустошённо, с горечью и хрипотцой в голосе сказала Мисато -ЩАЙЙЙЙЙЙЗЕ! А НАМ ЧТО! Смешались воедино голоса обесточенных и оставленных на верную смерть, Аски, Кенске и Судзухары. У меня оставалось две минуты. Я добегу до Аски за секунд пятнадцать, проволоку, может, до опустошённых оружейных плит, где мы вместе с ней грохнемся...Лучше всего вытаскивать Судзухару, конечно - с ним есть шанс добраться до станции зарядки, там подзарядиться и потом, там уже и Гео...

Пока я размышлял заряда оставалось на полторы минуты. Надо было что-то делать и делать это быстро! Но мысли роились в моей голове, дыхание перехватило, страх парализовал, а желание убежать в одиночку всё росло...Наконец я решил.

-Судзхухара! - наконец решился я, как вдруг

ОСЛЕПИТЕЛЬНО ЯРКАЯ ВСПЫШКА ЗАПОЛНИЛА ЗАЛИТУЮ ДОЛИНУ ОГРОМНЫМ ПОЛЫХАЮЩИМ ПЛАМЕНЕМ КАСКАДОВ ВЗРЫВОВ

Вспышка наверняка ослепила бы - не будь в Евах визоров. -Что? - ответил наконец Судзухара. Я раскрыл слипнувшиеся губы и, сглотнув слюну...

ЗАВОПИЛ ИСТОШНО ОТ БОЛИ - ОСЛЕПИТЕЛЬНО-ЯРКАЯ ВСПЫШКА УДАРИЛА С НОВОЙ СИЛОЙ, ОБЖИГАЯ МЕНЯ ИЗНУТРИ И СНАРУЖИ ОДНОВРЕМЕННО

Белоснежный лист, что встал перед глазами, медленно чернел. В ушах слышались крики боли и ужаса - Аски, Кенске, неспасённого Судзухары, позабытого меня...И в радиоэфире, полном агонии невыносимой пытки и предсмертного животного страха, отчаяния, послышался всхлип Мисато и её фраза: -Простите... После чего на экране, в тёмноте и морозе, окутывающих меня, воцарилась надпись:

ВЫ БЫЛИ ОТКЛЮЧЕНЫ ОТ КАНАЛА СВЯЗИ ШТАБОМ

Орала, видимо как и я - горя заживо во тьме, Аска, орали Кенске и Судзухара и боль медленно выпытывая нервные окончания, полыхала снаружи - или же это LCL начал испаряться - было всё равно. Тьма и ватная пелена столь желанного в агонии боли, бесчувствия, предательски медленно окутывали тело...

***

Больно...Больно... Я вскрикнул, жадно хватая ртом воздух. Розовое небо. Вечерние сумерки. Серая вата облаков. Смертельная усталость и ещё больший - животный страх. Отсутствие эмоций. Только рефлексы. Наконец, на фоне неба я вижу сидящий на одном колене, силуэт. Сквозь вату ушей и невыносимо звенящую боль, доносится приглушённо: -...ищ командир...Това...ищ ко...м...дир... Опускаю веки - хлёсткая пощёчина. Что-то тёплое течёт по лицу. Мерзкий привкус во рту - сплёвывая на руку, превозмогая боль в шее, смотрю на раскрытую ладонь. Электрический свет чьего-то фонарика бьёт по глазам, затем высвечивает чёрно-коричневую земляную жижу. Грязь... Понимаю я, тщательно сплёвывая всё собравшееся промеж зубов. -Товарищ командир! - наконец слышу я отчётливо. -Вы меня слышите? - спрашивает боец по-русски, без акцента. Я гляжу на тёмный силуэт и киваю. -Гуд - доносится британское. Оглядевшись, вижу рядом с собой, в почти полной тьме, измазанного в саже, танкиста. Соотечественник выглядит свежо. Ну да...В гарнизоне оставались последние НАТОвцы... Вспоминаю я. -Воды! Воды принесите! -Санитара... - произношу я пересохшей болящей глоткой. -Товарищ командир, санитар был, сказал как очнётесь воды вам дать и глаза чтоб вы промыли. В остальном - порядок. Я кивнул и облокотился о что-то спиной. Принесли воду. Открутили крышку фляги. Помыл руки. Я проморгался. -Товарищ командир, глаза откройте. Я затылком облокотился о, судя по всему, сырую землю. Прохладная, но да какая есть, вода, начала приятным пощипыванием обволакивать глаза, которые я начал растирать. Вновь проморгался. -Как вы, товарищ командир? -Порядок. Я проморгался и осмотрелся. Сидели мы в воронке, наверху нас прикрывали обломки моего робота - вон белёсая краска облупилась видать от жара - говорит 05. Выпиваю фляжку до дна и отдаю её бойцу - тот второму. Умеряя одышку, бормочу: -Что...Что происходит...Соответственно представьтесь... -Сержант Чувиков, 3-я мотострелковая! По приказу товарища полковника явились для эвакуации и обороны рубежа. Ваш скафандр в пути. -Мо...й...Ска...Скафандр? - я выпучил на того зенки, жадно хватая ртом воздух. МЕНЯ ОСТАВЛЯЮТ ЗДЕСЬ! В ГРЯЗИ ЭТИХ ВОРОНОК! ВМЕСТО ЭВАКУАЦИИ! -Доложи обстановку, серж... - отдышавшись наконец и выплевав остаток грязи с LCL, приказываю я. -Двух пилотов из четырёх эвакуировали. -Имена... -спрашиваю я, сплёвывая в лужу грязи, что на дне воронки и зарываясь руками в землю, стараясь не скатиться туда. Появился какой-то молодняк - в каске, бронике, автомат на плече - отдал честь, доложил: -Товарищ сержант, выжившие загружены, требуемое снаряжение эвакуировано! Серж, глянув на того свирепо, сказал спокойно: -Список принеси кого везём. -Есть! -Будет сделано товарищ старший сержант. Спасатель, поправив лямку автомата на плече, устало нахмурился и бережно вытащив помятую пачку сигарет, вытащил оттуда порванную сигарету и одну целую. Последнюю тот протянул мне. Вспыхнуло новой зарёй в моей душе личико Маны. Голос моего котёночка...Чудо моё, счастье...Её хмурящиеся глазки... И голос:

Котя, не кури!

Я отрицательно помотал головой, устало тяжело вздохнув. Серж быстренько всунул порванную сигаретку в пачку, оттряхнул пальцы от высыпавшейся забивки и, боязливо оглядевшись, всунул целую сигарету промеж губ, достал зажигалку и, спустя несколько тщетных попыток добыть огонь, затянулся, опуская веки. Выдыхая дым через ноздри, сержант и не думал открывать глаза. Он устало, как бывалый служивый, не упускал возможности подремать. Тишина окутала поле боя. Недавно ещё громогласно полыхающее, теперь на нём царила пустота. Но эти драгоценные секунды быстро истекли. -Товарищ сержант, список по вашему приказанию -Зачитай - прогудел тот, прервав подчинённого и, бегло расправившись с сигаретой, метнув ту в лужу грязи на дне воронки. -Ай-Да Кен-Ске! Су-Цзу Ха-ра, товарищ командир. Я кивнул. Спросил: -Ваш непосредственный командир? -Лейтенант Барков, товарищ старший лейтенант. -Ваши дальнейшие действия? -Приказом лейтенанта эвакуируем выживших, по месту эвакуации ждём дальнейших указаний, товарищ старший лейтенант. Разрешите выделить несколько человек для вашей охраны Я задумался. Спросил: -Сводка о численности врага? -Не могу знать, товарищ старший лейтенант, не располагаю таковыми сведениями. Я, цокнув языком, спросил раздражённо: -Гигантов-то хоть видели?! -Н-никак нет, товарищ старший лейтенант. Ну да, пустили бы они конвой, будь тут здоровяки...Значит мелочь осталась, а то на кой мне скафандр? -Ладно сержант, исполняйте свои приказы. Пятерых своих мне оставь. По мат. части чем располагаете? -Джипы американские, пять штук товарищ старший лейтенант, командир не... Я скрипнув зубами, глянул тому в глаза, злобно рявкнув (благо горлу помогла вода из фляжки): -ТВОЕГО ЛЕТЁХИ ЗДЕСЬ НЕТ! Я ТУТ СТАРШИЙ ПО ЗВАНИЮ! ОДИН ДЖИП НЕНАГРУЖЕННЫЙ ОТОГНАТЬ ПРЯМ СЮДА! И ОДЕЖДУ МНЕ ПРИНЕСИТЕ НОРМАЛЬНУЮ! ВЫПОЛНЯТЬ! ЖИВО! -Йэ-эсть, товарищ товарищ старший лейтенант - бегло отдал честь сержант и кивнув подчинённому: -Выполняй, чё стоишь! Отошёл, пригнувшись к другому краю воронки и, обернувшись, вновь отдал честь, после чего скрылся. За ним ушёл и после сильно русского "гоу!", улыбающийся (видимо до сих пор не верящий в реальность происходящего) британский танкист. Я устало растянулся на краю самого настоящего кратера, тяжко дыша. Подул сырой весенний ветер. Я поёжился в облегающем костюме и почувствовал что-то за спиной - то была чья-то шинель. Подобрав ноги под себя, я накинул её на плечи, сжавшись. Глухо зарычали, постепенно смолкая, моторы. Вновь воцарилась тишина. Босые ноги утопали в сырой земле. Шмыгая носом, я вдыхал влажный холодный воздух. Послышалось бряцанье и торопливые шаги. Я по-привычке вжался в землю, руки засновали по телу - да только заместо привычного обмундирования был шишь с маслом и только потом я вспомнил, где нахожусь и супротив кого в данный момент воюю. Появились, наконец, пятеро бойцов. Четверо подравнялись по стойке смирно, один, пригнувшись, подбежал ко мне с комплектом одежды в руках, а другой, что с оставшимися, начал доклад: -Товарищ старший лейтенант! -Отставить! - рявкнул я, хмурясь, жадно натягивая штаны и...Тут же обильно матерясь...Затем, окончив, спросил: -СЕРЖАНТА МНЕ СЮДА! -С-сержанта н-нет, товарищ старший лейтенант, у-у-у-уехал с ос-стальными Я цокнул языком и всунул почти босу ногу в берцы. Застегнул ремень на поясе. Одевшись, почти тут же, видимо, иллюзорно, почувствовал тепло. Хватился за голову - череп-то лысый. Тяжело вздохнул. Оглядел вверенных мне бойцов - все как на подбор, блин. Цокнул. Подошёл к доложившему. -Каску снимай. Джип где? Тот молча, дрожащими руками снял каску. Кобур ни у кого не было. Я надел каску и, прежде чем стоящий передо мной докладывающий, раскрыл рот, силясь произнести хоть звук, увидев транспорт над траншеей, сказал: - Всё. Вижу. Штык давай. И ключи. Тот, с лысым черепом, отдал ключи, повернул голову к строю и приказал: -Штык товарищу старшему лейтенанту! Засуетился паренёк посередине - смугловатый, наш, родной. Тупо выставил руку с ножом рукоятью вперёд, глянул испуганными белками глаз на меня, затем, сообразив передал штык товарищам. Когда тот дошёл до лысого, тот передал его мне. Я поглядел строго на лезвие. Тяжело вздохнул, не сомневаясь в зелёности вверенных ребят и, успокаивая себя (Хоть оружие в должном состоянии содержат), скомандовал: -К красному роботу шагом марш. Оружие к бою, стрелять на поражение. -Есть товарищ командир! - ответили хором. Я выловил уставшего, надутого и перепуганного паренька без каски. Спросил: -Ты. Тя как звать? -Ефрейтор Казанцев Евгений... -Жека со мной держись, понял? Тот поглядел измученными глазами на меня и кивнув, сказал: -Есть, товарищ старший лейтенант. Дальше, благо все знали построение, мы шли по импровизированным траншеям - огромного размера гильзы устилали нам путь - выстроилась целая гора из металла и что более важно - в грязи был почти что выдавлен коридор. -Где красный робот, точно все знают? - спросил я собаку ефрейтора, поражаясь своей тупости. Тот кивнул, сказав: -Так точно, товарищ командир, были там. -Пилота забрали? -Никак нет, товарищ командир, вход завален, из конструкции никто не отзывается, было принято решение переключиться на поиск и спасение остальных выживших. Впереди идущие регулярно менялись. Шли почти что ромбом - дельтой построился авангард - двое по краю траншеи, следящие за землёй над нами, двое посерёдке - смотрели прямо. Я, с непонятно зачем взятым штыком и спину мне крыл замыкающий - Жека с лысым черепом. Чёрный дым взмывал в небеса. Слякоть мерзко хлюпала под ногами, сырость заползала внутрь замёрзшего тела, но всё это было ерундой по сравнению с невыносимой, почти что тишиной. Бряцанье оружия. Хлюпанье берцев. Молчаливая жестикуляция. Рыжее солнце будто становилось ярче - или же глаза, вспомнив про слёзовыделение, очистились - но теперь стало ясно: закат горит в апогее. Скоро сумерки и темнота. А как в таких условиях искать Аску воевать - непонятно. Не знаю сколько мы шли - время перестало для меня существовать. Одна тревожная мысль

Хоть бы Аска была в порядке! Поскорей к котёнку!

Не давала покоя. И чего я вообще сунулся? А ну как лучше скафандр дождаться перед спасением утопающей вступлением в бой? Но ведь вдвоём выжить легче... Хотя нас итак пятеро! И проще было бы перебить противников, а затем идти уже что-то делать! Если бы да кабы...Надеюсь джип не подобьют - уж больно хорошо он виднеется...Теперь я рискую своей жизнью, жизнью своих людей, ради, ради! Я тяжело вздохнул. Аска-Аска, что ты делаешь со мной...Зачем ты меня спасла? Ох рыжая...Развернуться что-ли? Совесть грызла меня. Ведь я рискую не собой, а этими ребятами, которым было приказано защищать меня... А я чё?! Взял и погнал их спасать одну(!) девку, которая...Которая спасла меня... Да похер, вытащим - им медали обеспечены, всё же тут рядовые мотострелки, а там - одна единственная-неповторимая рыжулька. Я тяжело вздохнул, думая о матерях у катафалков и их неутолимом рёве... Закат всё ещё догорал. Последние его лучи засверкали...Засверкали... -Товарищ командир, цель прямо по курсу - тихо сказал впереди идущий, прервав тишину. Метрах в ста, у края траншеи лежал красный робот, чья броня блестела в уходящем сол

КОНТАКТ!

Автоматные очереди, душераздирающие крики - белоснежное, в полтора человека, нечто, повисло на одном, втором-третьем. Я сжал штык-нож, спиной прильнул к грязи, ефрейтор, приставив калаш к плечу, вжал спусковой крючок, синхронно с другим подчинённым поливая длинной очередью врага. Гигант, вынув руки-копья, застыл перед нами, трясясь в конвульсии и забрызгивая своей кровью весь участок траншеи. Щелчок. Ещё один. Смолкли автоматы. Изливаясь слезами и оря непристойности, солдаты начали менять рожки - но тут враг застыл, издал какой-то непонятный визг-рык и плюхнулся наземь. Цокнули новые рожки, ребята дёрнули затворы и выпустили ещё по обойме. Плевались белоснежной дымкой пороха, стволы АК. Гильзы - такие микроскопические по сравнению со снарядами Ев, плюхались в мутную жижу луж, исчезая там. Вновь щелчки. Бойцы бесшумно исходили слезами. Прикрепили штыки. Сменили обойму. Сглотнули. Подошли ближе. Я, будто проснувшись, дёрнулся от воспоминаний. Но, посмотрев как изрешечена грудь и уже видны фиолетовые проблески в солнечном сплетении, обрадовался, переведя дух. -Э, ты - крикнул я впереди стоящему бойцу. Тот обернулся с автоматом в руках, держа его у бедра и направляя на меня. Белоснежные белки глаз бойца были выпучены и со вселенским страхом смотрели на меня. -На своих не направляй. Кинь автомат у впереди идущего. Тот сглотнул, сильно бледнея, промямлил: -В-в-в-в-в-в-виноват, то-то...в-в-в-варищ ком-м-м-м-мандир... Внезапный грохот за спиной. Оборачиваюсь - стена пыли, видимо с испепелённой равнины обдала меня - я лишь успел зажмуриться и закрыть лицо рукавами, как вдруг услышал душераздирающие крики и стук длинных очередей. Вновь развернувшись, открыл глаза, спиной идя вперёд. В серой пелене сумрака пепла, я увидел... Как противник, визжа, пригвоздил ефрейтора к краю траншеи. Как соотечественник, чьё лицо было искажено ужасом, дёргался в конвульсии, изрыгая багровую кровь. Его руки пляшут, пальцы же сжаты до предела - спусковой крючок, однажды щёлкнув, молчит. Как второй соотечественник, словно сложенный пополам, лежит нычком, мордой в луже и не шевелится. И фиолетовое свечение становится ярче и ярче, пульсирует, затем, наконец...

Мощный тупой удар толкает меня в грудь

Я, шатаясь падаю о край траншеи, но не на её дно, к счастью, не моча одежду. Поднимаю липкие веки. Сплёвываю инопланетную багровую кровь с губ. Осторожно, держа штык наготове, двигаюсь вперёд. От врага - мокрое место. Пронзённый ефрик - лежит с, будто взорванным изнутри, брюхом к небу. Веки зажмурены. Зубы - тёмные, полные налёта грязи и крови, сжаты. Я перевожу дух. Подбираю автомат, выбрасываю рожок. Вдеваю штык-нож. Прохожусь по трупам. Сложенный на двое, ничком, лежит в луже собственной крови. Торчит из-под гимнастёрки какая-то непонятная палка. При ближайшем рассмотрении, ею оказывается позвоночник - видимо его пополам разломало копьё врага. Ногой в загаженных коричневых берцах переворачиваю труп лицом вверх. Разгрузка не намокла. Снимаю её. Беру его автомат в руки. Лямку надеваю на плечо. Ещё чуток пошарив в зловонных останках, нахожу штык нож. Вдеваю его на второй АК. Разгрузку надеваю. Иду к следующему жмурику. Тот лежит у края траншеи с раскрытым от страха лицом - в шее зияет багровая дыра. Проверяю его разгрузку - перекладываю обоймы в свои подсумки. Остальные двое, можно сказать, легко отделались - впереди идущему просто голову снесло нахрен - в липкой грязи вперемешку валялись изорванные мозги, осколки каски и черепа. Паренёк и выстрела сделать не успел, но автомат угробил. Сняв с того подсумки, закидываю их на плечо. ну и последний - очень странная удача. Пробито сердце - прямо в солнечном сплетении вывернуты наружу органы и видны кости в багровой, набитой под завязку, зловонной каше тела. Забираю у того автомат и подсумки, перезаряжая АК. Останавливаюсь, перевести дух. Итого: у меня три полностью заряженных, да со штыком...Две под завязку набитых разгрузки и! Твою-ж... Развеялся пепел. Я вдруг увидел причину взрыва - полыхала моя Ева. То бишь, не пойдя я спасать Аску, сейчас - сгорел бы заживо...За мою заботу, вдруг милосердие спасло жизнь... Тяжело вздохнул. Склонившись итак, будучи загруженным доверху, расшнуровал пару наиболее целых берцев (на носки решил время не тратить). Скрепил их шнурками между собой и повесил на шею. Подумывал портки с кого стянуть - да чё уж там. С груза 200 уже потекло зловоние. Благо, нашлись ещё каска (позаимствовал у того, с пробитой шеей), да рубашка (на майку я забил). Двинулся к красному роботу - оставалось-то всего-ничего, метров пятьдесят, с траншеи свернуть направо и всё. Один автомат висел через плечо, на шею были продеты берцы и разгрузка, к ремешку НАдетой разгрузки прикрепил вторую каску, а руками же я держал у бедра два АК со штыками. И не зря. Послышались глухие удары о металл. Затем пшик...Едва слышное гудение... Повернув направо, я увидел как враг пробил шейный отдел Евы, мутузя его - да только один его коготь - натуральное копьё из нароста какого-то хитина, остался зажат механизмом. Белоснежная капсула выглянула наружу и вторым рукой-копьём уродец пытался вскрыть её, со всей дури рыча и ударяя. Я забил на пальбу по-македонски и, приставив один калаш к плечу, вжал спусковой крючок как только на мушке показалась спина противника - его заколбасило, белоснежная капсула всё яростнее окроплялась кровью, враг орал истошно. Еле заставляя себя остатками мозгов делать перерывы между очередями, я опустошил первый калаш. Затем почти тут же второй - враг уже полностью забрызгал капсулу своей кровью, окрасив её в вишнёвый цвет. Фиолетовое свечение виднелось, но! Не усиливалось. Скрежеча зубами и матерясь - видя, как враг почти освободил одно своё копьё, я достал третий автомат и вжав спусковой крючок, палил уже от бедра до тех пор, пока не почувствовал...

Тупой удар в грудь и сырую землю под спиной.

Бегло выплевав чужую кровь, смыв её с век, проморгавшись и судорожно перезарядив автоматы-вооружившись ими, я подоспел к капсуле. Она накренилась и, после разрыва врага, готова была вот-вот выскользнуть прямиком в грязь. С цилиндра текла свежая, наверняка ещё тёплая, багровая кровь. Я дождался пока конструкция плюхнется оземь, вспоминая давнишний инструктаж Мисато и надеясь, что рукояти не окажутся на земле, ведь переворачивать такую махину посередь откровенно вражеской территории - самоубийство. Я бегло озирался по сторонам, не обращая внимания на обляпанную кровью, одежду. Скрип. Скрежет. Глухой удар - капсула оказалась на земле. Я, закинув ремни обоих автоматов на плечи, взялся за рукояти и Во-первых понял насколько закоченели мои руки. Во-вторых понял, что обжигаюсь. Скрежеча зубами, всем уставшим телом давя влево, кое-как, смог повернуть рукояти, после чего я едва успел отдёрнуть руки и отойти назад - берцы оказались залиты рыжим теплом, от которого исходил приятный пар. Я оглядел руки - бардовыми наростами опухли внутренние стороны ладоней. Наконец Сизам открылся, едва я успел вбежать, заслонив собой свет тусклого багрового заката, как Аска сначала завопила: -ПОЧЕМУ ТАК ДОЛ! И тут же сникла - я впервые увидел в синеве её взгляда такой испуг и леденящий самую душу ужас. Девчушка всхлипнула и раскрыв ротик, застыла, вжавшись в своё кресло. -Т-ты...Т-ты р-ранен? - спросила она вдруг и ринулась ко мне, протянула ладошки, но я тут же их поймал. Снизу вверх она посмотрела на меня. Испугано и жалобно-нежно. В кабине было приятно тепло, после сырости и грязи траншей, крови, здесь - почти в идеальной чистоте, теплоте и мягком, приятном полу-мраке, мы смотрели друг на друга. Я держал её тёплые влажные как и вся она запястья, обтянутые тканью облегающего костюма. -Это не моя кровь - сказал я сухо, глазки девочки округлились от ужаса. Аска опустила голову, жмурясь будто бы от боли. По блестящему от влаги, тёплому личику, покатились слезинки. -М-мы...Н-не...В-выбер-рем-мся...Д-да? - сказала она робко, отчего я тут же проснулся. -Так, садись - спокойно сказал я ей, за талию усаживая в кресло. Она, приоткрыв ротик, не моргая, снизу-вверх, глядела на меня зачарованно. Я вновь отметил про себя как же здесь тепло... С трудом не поддаваясь такой приятной и желанной уютной дремоте, я снял с шеи окровавленные берцы, затем отцепил каску с разгрузки и развязал рукава рубашки со своей шеи. Вечно сползающие лямки автоматов внесли свою лепту в и без того плавящиеся нервы. -НА! - рявкнул я рыжей, вложил той в руки автомат, начал снимать вторую разгрузку, продетую через шею. Аска неумело взяла автомат в руки - под его весом, тонкие девичьи ручки тут же опустились, но она изо всех сил постаралась его удержать. -Упри в кресло...Вот так - я прикладом упёр автомат в кресло и положил послушные девичьи руки на рукоять и ствол. -Надави сверху, всем телом - сказал я ей, левую её руку прижимая сверху. Аска, изящно (очень соблазнительно-женственно - всё же девочки они и на войне девочки) выгнулась, всё также не сводя с меня глаз. Скрипя сердце я скинул с себя автоматы и решил поспешить. Плюхнув комплект формы слегка запачканной землёй, я рявкнул: -Одевайся! Аска нахмурилась и в привычном для неё жесте, откинула голову назад, оскорблённо сверкнула глазками и закричала, убрав нахрен руки с автомата просто блин полностью(!): -В ЭТО! ЙАА НИ -ДЕЛАЙ ЧТО ГОВОРЯТ! ЗАМЁРЗНЕШЬ НАСМЕРТЬ! Рыжая надулась. В её глазах читался шок. Девочка вдруг села неподвижно и, перестав моргать, вытаращила синие глаза. Я машинально обернулся, подхватив оба автомата - но у выхода из капсулы не было врага. Злобно плюнув, я бросил автоматы и, подхватив первое, что попалось - каску, стал надевать её на белоснежное влажное личико Аски. Её лицо обдавало моё одышкой. Розовые губки были приоткрыты. Затягивая лямку на подбородке, чтобы шлем сидел надёжно - на такой-то маленькой девичьей голове Я смотрел в её глаза, а она - в мои и улыбалась светлой нежностью и лаской. Наши лица были меньше чем в сантиметре друг от друга и обдавали друг-друга такой приятно-тёплой одышкой.... Затем взял рубашку. Аска вновь запротестовала и, зарыдав кинулась в мою густо-тёмную от сумрака капсулы и залитой уже высохшей кровью, шинель. Я обнял дрожащую от страха и плача (даже на войне девочки остаются девочками) Аску, мёртвой хваткой прижав её к себе и чувствуя, как бешено колотится её сердце. -Всё хорошо, всё будет хорошо... - я хотел было погладить её такие прекрасные длиннющие, мокрые, приятно пахнущие рыжие волосы, но затем посмотрел на свои ладони - полные мозолей, заляпанные кровью и грязью и ограничился бестолковым поглаживанием холодного металла каски. -Я! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! ПОЧЕМУ ВСЁ ТАК! ПОЧЕМУ! ПОЧЕМУ Я ГОВОРЮ ЭТО КОГДА ВСЁ КОНЧЕНО И НАМ УЖЕ НЕ ВЫБРАТЬСЯ! ПОЧЕМУ ТОЛЬКО СЕЙЧАС! -Аска! Мы выберемся! -НЕ ВЕРЮ! -А ТЫ ДЕЛАЙ ЧТО Я ГОВОРЮ! Я отстранился, но девочка продолжала стискивать меня. Цокнув, возобновил объятия, надеясь всей душой, что враг не застанет врасплох. -Я...Я л-люблю т-тебя...Н-не н-надо...О-одежды...И-ид-ди к-ко м-мне... -Аска отстранилась, взяла меня за руку и спиной вперёд направилась к креслу, синевой заплаканных глаз смотря в мои. -Аска. - произнёс я, останавливаясь, матеря сам себя, совершенно понимая, что не время и не место сейчас для подобного, тихо произношу: -Я люблю её. Её. Моего котёночка. Аска поджала губки и заместо злобной ухмылки, она просто, обыденно, по-девчачьи, поджала губки, захлюпала носом, синева её глаз тут же наполнилась слезами, которые скатывались по её белоснежным, чистым щёчкам, взгляд заскользил в сторону. Я успел убрать автомат с кресла за секунду до того, как в него плюхнулась Аска и, поджав ноги, уткнулась в них, рыдая и трясясь. Я же, пользуясь случаем, заметил, что штанов-то для комплекта нет. Девочку продует за секунду, а если нам ещё тут неизвестно сколько торчать? Цокнув, я стал расстёгивать ремень брюк. Рыданья на мгновение прекратились - Аска подняла заплаканное личико. Утёрла слёзки рукавом красного облегающего костюма. Тут же, открыв ротик и снизу вверх глядя на меня, встала предо мной на колени, подбородком приложившись...Ниже моего пояса. Руки девушки потянулись к ширинке, расстегнули её и... Я перехватил её тонкие ручки. -Аска - сказал я строго. Она отрицательно замотала головой, тихо приговаривая: -Не придёт...Никто...Если и дожидаться кого-то...Мисато бросила нас...Т-ты...Ты уже в-весь в ихь крови, а сколько ихь было? Мы не выстоим...Н-нам...Н-нам осталось может...П-последние мгновения...ТАК ДАЙ ЖЕ МНЕ ПОЧУВСТВОВАТЬ ТЕПЛО С ТЕМ, КОГО Я ПО-НАСТОЯЩЕМУ, ВПЕРВЫЕ ЗА ВСЮ ЖИЗНЬ ЛЮБЛЮ! -Аска. Я. Её... -М-ы...М-мы ж-же не в-в-вернёмся? А даже если...Если...Здесь т-только т-ты и я...И эти твари и...Н-никто не уз-знает...Здесь...здесь же только т-ты...Т-ты...И я...Один раз...Прошу...П-перед смертью...Д-дай мне...Почувствовать с-себя...Ж-живой...П-пожалуйста... -Нет - строго произнёс я и отшвырнув её руки, быстро расстегнул ремень, затем выругался и сняв штаны, бросил их перед Аской, сам же оставшись в тонком облегающем всё тело, костюме, рубашке и разгрузке с каской. -Нет времени страдать хёрней - сказал я беззвучно плачущей в кресле, уткнувшей лицо в ладони, Аске, продевая её туго обтянутые красной тканью ножки в заляпанные кровью, грязью и сырой землёй, армейские штаны. Миновав обтянутую красной тканью влажную киску пояс, я застегнул портки и затянул максимально туго ремень - которому не хватало нескольких дырок, чтобы нормально держаться на худой талии Аски. Затем, цокнув, расстегнул ремень, отнял руки плачущей девочки от её лица, продел рукава рубашки, надел её - слишком большую для японо-немки и застегнул, затем заправив в штаны. И вновь затянул ремень - массивной тугостью стянутый подле тонкой талии. Уперев аппетитную босую, обтянутую красной тканью ножку в плечо, стал надевать одну берцу на стопу девочки, заправляя штанину вовнутрь. Тоже самое проделал ещё раз с другой ногой. -Шнурки завязывать умеешь? - спросил я в шутку. Аска, видимо устав плакать, печально посмотрела на меня и медленно молча отрицательно замотала головой. Коснулась ладошкой моего лица, я выругался и быстро зашнуровал берцы. Потянулся за разгрузкой и, вытянув послушные тонкие ручки, надел её на девушку. -Это зачем?! - пискнула она. -Прикрывать меня будешь. И если я не... -НЕ ГОВОРИ! АНТА БАКАААА?! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ УМИРАТЬ! - сказала она серьёзно, с ужасом в синеве океанов. Я улыбнулся. -Ну раз ты запрещаешь... - тихо сказал я, встав на ноги, наконец. Затем вновь нагнулся над подставившей щёчку, Аской и, улыбнувшись, заправил её длиннющие рыжие волосы за шиворот рубашки. Рыжуля вдруг выпучила синеву глаз и будто только что проснувшись, спросила: -ЧТО ТЫ ДЕЛАЙТШЬ?! А КАК ЖЕ ТЫ?! -За меня не беспокойся. Я высох уже. А ты вон, вся мокрая - сказал я, кивая на длиннющие, только что заправленные за шиворот гимнастёрки, волосы. Аска побагровела и потупила взгляд, сказав тихо: -Данки шен... Я лишь кивнул, удержавшись от желания прикоснуться к её прекрасному белоснежному личику и вспомнив про замаранные руки. Снял с себя окровавленную шинель, затем вновь надел нагрузку уже только на рубаху. В шинель, приминая огромные свободные пространства, укутал рыжую, вновь распустив-затянув ремень и заправив всё это дело в брюки, поверх неё надев разгрузку. -На - повторил я, вкладывая в руки девушки автомат. Она задрожала, телом и голосом. Затем Аска вновь не выдержала и крикнув: -Мне страшно! Бросилась меня обнимать, рыдая. -Всё хорошо. Я с тобой. Слышишь, рыжик? Всё хорошо. Всё будет в порядке. Мы выберемся. Хлюпнув носиком, она с детским испуганным недоверием спросила: -Правда? -Правда-правда...Всё будет хорошо, рыжулька...Рыжик...Рыжая...Рыженькая... Уменьшительно-ласкательные возымели толк. Преисполнившись решительности, но по-прежнему боясь, Аска отстранилась, тем ни менее всё ещё держа руки на моих плечах. Синева океанов глаз была полна боли и ужаса. Я с холодной решительностью смотря в них, медленно и спокойно произнёс, следя за такими красивыми! реакцией взгляда напарницы: -Что бы ни случилось. Делай всё, что я говорю. И точно так, как я говорю. Иди за мной, не отставай, смотри в оба. Автомат снят с предохранителя, обойма полная, ещё обоймы в разгрузке. Порывшись в карманах, нашёл наконец, что искал и, без спросу открыв пустой подсумок на теле Аски, положил туда ключи, объяснив: -Это от джипа. До него с километр переть, если повезёт, дойдём быстро и без происшествий. Не отставай и слишком близко не держись, на меня никогда, слышишь, никогда не наводи оружие на людей, или кого-то, кто на них похож. Не стреляй, пока не убедишься, что это инопланетяне. Вирстишьт ду михь? (нем. "Ты меня поняла?") Аска всхлипнула. Новые слёзки потекли. -Ничего не бойся. Я с тобой. Мы выберемся. Слышишь? - спросил я, заглядывая в её глаза. Вновь наши лица были менее чем в сантиметре друг от друга Я, тыльной стороной запястья, закрытой ещё не особо сильно запачканной рубашки, поднял за подбородок такое прекрасное девичье личико и, глядя в уже спокойные синие глаза, сказал: -Ты нужна мне... -Я люблю тебя - снова произнесла она. Шмыгнула. Слёзки перестали лить из таких красивых, небесно-синих её глаз. Я тяжело вздохнул. Устало сказал: -Ладно, пошли. Развернувшись, перекинул лямку второго автомата через шею, обеими руками взявшись за другой. Два шага спустя я услышал девичье: -Ой! Обернувшись, увидел, как Аска лежит на полу капсулы в луже оставшегося LCL и, опираясь на автомат, ставя его стволом к потолку, пытается подняться. -Идти можешь? - спросил я, садясь рядом на колено. Аска кивнула несколько раз и произнесла, с пламенной любовью глядя в мои глаза: -Постараюсь. -Давай - сказал я, взяв автомат из её рук и боязненно вглядываясь в багровый сумрак выхода из капсулы. До порога мы дошли без происшествий. Я прильнул, с двумя автоматами у бедра сначала к одной стороне, глядя на просторы поля боя, затем к другой, поступая аналогично. Подул сырой холодный ветер. Я прислушался. Ни шагов. Ни рыка. Ни глухих ударов. Ни хлюпаний. Ничего. Молча вернул Аске автомат. Та, глядя на меня, постаралась взять его аналогично - хотя тонкие девичьи ручки вечно опускали его, трясясь. Что уж говорить о мушке. Я, сглотнув слюну, с утихнувшими мыслями в мозгу, перешагнул порог, оказавшись снаружи. Грязь, воронки. Лужи крови. Трупы. Больше ничего. Даже травы не осталось в долине. Посмотрел вокруг. Чисто. Дул сырой ветер, пробирая до костей. Я подал руку Аске. Она, держа автомат одной рукой, вновь ойкая, всё-таки спустилась. -Дай-ка - сказал я, сжав губы от раздражения, но не ругаясь, продел лямку АК через плечо девушки. Затем зашагал к траншее, надеясь поскорее из неё выбраться и побежать по ровной земле к джипу, потому что вшестером мы завалили одного, что уж тут с Аской делать я уж не знаю. Ну, не считая секс Помотал головой.

Соберись, соберись...

Усталость уже начинала глушить адреналин. Мы поднялись по краю воронки. Я осторожно ступил на внутреннюю её часть, в вечном поиске противников, взглядом снуя вокруг. Чисто. Сглотнув липкую как клей, слюну, плавно перешёл на другую часть воронки. Обернувшись, головой мотнул вперёд. Аска, всё также трясясь, пошла по моим следам, в здоровенной не по размеру шинели, рубахе, разгрузке, раздутых от места в них, штанах, каске на крохотном белоснежном личике с рыжей чёлкой, хлюпая большими для её ножек, берцами по грязи. Я перестал любоваться и все иллюзии смолкли в моём уставшем сознании, когда рыжая, визжа, соскользнула со своей стороны воронки, машинально вжала спусковой крючок, затарахтел на все просторы поля боя, автомат, отчего заплевались фонтанчики грязи передо мной и в луже на дне воронки, сама же девушка уронила оружие в вышеназванную лужу, где тот траурно смолк, лямкой, однако, всё ещё цепляясь за девчушку, а она бросилась в слёзы и истерично дёргаясь, сняла с шеи промокший насквозь автомат и с лямкой швырнула его в лужу, отчего та оставила коричневый след на щёчке девушки. Я тут же перекинул лямки АК через шею, подскочил к рыжику, зажав рот рукавом рубашки и смотря в распахнутые синие глаза. Что-то ёкнуло во мне. Я тут же освободил ротик Аски и мёртвой хваткой прижал её к себе, обнимая. Она колотила меня, рыдая и крича: -НЕ МОГУ! Я НЕ МОГУ! МЫ ЗДЕСЬ СДОХНЕМ! ЗДЕСЬ ГРЯЗНО СЫРО, ВОНЯЕТ, МОЯ ОДЕЖДА ВСЯ В КРОВИ! ТВОЯ ОДЕЖДА ВСЯ В КРОВИ! -Ты сильная, ты справишься... Девушка заревела громче: -И ДАЖЕ ПОД СТРАХОМ СМЕРТИ, ЗНАЯ, ЧТО МЫ ЗДЕСЬ ПОДОХНЕМ ТЫ МЕНЯ ОТШИВАЕШЬ! "СИЛЬНАЯ"?! Йа...Йа...ТОЛЬКО С ТОБОЙ Я МОГУ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ БЫТЬ СЛАБОЙ, ПОТОМУ ЧТО ВИДЕЛА КАК ТЫ...С НЕЙ...Я УСТАЛА БЫТЬ СИЛЬНОЙ! Я ХОЧУ ДОМОЙ! И СТОЛЬКО ТЕРПЕЛА, Я ДУМАЛА, ВСЁ ПРОШЛО, НО ТЫ! ПОЧЕМУ ТЫ СПАСАЕШЬ МЕНЯ!? МИСАТО НАС БРОСИЛА, АРМИЯ НАС БРОСИЛА, А ТЫ...ТЫ...ТЫ МЕНЯ СПАС! ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ ТЫ СПАСАЕШЬ МНЕ ЖИЗНЬ, ЗНАЯ, ЧТО Я НЕ МОГУ ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ! БАКА! БАКА! БАКАБАКАБАКАБАКА! БААААААааааааака! - она в последний раз ударила кулачком и смолкла. Я чувствовал как бешено бьётся её сердце. Тёплая одышка щекочет мою шею. Оглядываясь, замечаю, что угроз не видно. Вздыхаю облегчённо. -Последний рывок, Аска...Будь со мной. Ты нужна мне. Слышишь? - я, дрожащими руками, обхватил щёчки девочки, такие белоснежные и тёплые. Аска прижала их, опустив веки. Дыхание лисички стало ровнее. Постепенно Аска успокоилась. -Прости... - шмыгнув носом, сказала она и объяснила: -З-за автомат...Я...Н-не знаю, о-он т-т-такой тяжёлый! А з-земля скользкая, повсюду грязь и... -Всё хорошо, рыженькая... -"Р ы ж е н ь к а я" - горько усмехаясь, мило улыбнулась Аска, смотря в землю. Я снял второй автомат с шеи и передал его девушке. -Этот не роняй в грязь, ладно? -Йа...Йа...Йавуль!* - произнесла Аска, устало улыбаясь. (*нем. Да...Да...Так точно!) -Потерпи лисёнок, ещё немного... Аска потёрлась о мои ладони и, почти уже совсем радостно крикнула: -Явуль! -Ну пойдём - улыбнувшись, произнёс я, достигнув ровной поверхности выше импровизированных траншей. Подав Аске руку, я втянул её. Девушка всё также держала автомат стволом в землю, однако теперь её тонкие ручки почти не дрожали. Видимо, здесь уже не было огневых позиций Ев - исполинские гильзы встречались крайне редко, а просевшую под ними топь удавалось избежать. В последний (по ощущениям и положению на небосклоне) час солнышка, мы бежали изо всех сил. Покуда этих самых сил хватало - когда джип уже был метрах в трёхста, я, в очередной раз оборачиваясь, заметил, что Аска почти что волочит АК по земле, сама же устало плетётся в одышке. Цокнув и поняв, что с ней, пусть и худышкой на плечах, я не пройду и пятнадцати метров на одном дыхании, подхожу к напарнице. -Давай сюда - снимаю с её шеи АК, кладя его на свою. Не став возиться с разгрузкой, вместо игры в раздевалки, опустошаю её подсумки и всовываю обоймы в свои, покуда хватает места. -Спа...А...Ах...Сибо... - говорит Аска, устало дыша и утыкаясь мордочкой мне в плечо. Я смотрю на горизонт - подле бежевого тающего солнца стоят чёрные спички. Одна. Две. Три. Лес возле них медленно растёт - видимо группа "мелочи" перегруппировалась и теперь они совместно атакуют. -Пойдём - говорю я, поняв, что меня прошиб холодный пот, отчего ледяной сырой ветер продувает ещё яростнее. Отойдя, вижу как Аска буквально падает передо мной - на выставленные мной вперёд, руки. Цокаю и тяжело вздыхаю, надеясь теперь не то что пятнадцать, а целых триста метров пронести рыжульку на себе, ведь остановись мы хоть на секунду - и нам кранты. Не говоря уже о том, что мы уже с час как перемещаемся в зоне поражения гигантов. Ладно они нас не видят или дела им до нас нет. Эх. Была-не была... -Обхвати меня ногами, на спину прыгай. Аска слабо залезла на мою спину, пришлось подтягивать её за её упругую попку, а затем, оставив автоматы, перекинутые через шею, болтаться на лямках, держать ножки рыжей. Она обеими тонкими ручками обхватила мою шею, своей щекой приложившись к моей, обдавая одышкой, отчего наши каски тёрлись друг о друга. И я двинулся вперёд, сковзь невозможное. Надеясь не упасть, не замедлять шаг и как можно скорее добраться до джипа - чудом не пострадавшего от взрыва моего робота. А скафандра всё не было...Надувались и наполнялись жаром лёгкие, пот прошибал меня, а ледяной ветер тут же сыростью пронизывал кости. Лихорадочная одышка заполнила болезненным холодом горло. Пот, скатываясь по чужой засохшей крови на моём лице, заливал глаза, отчего те щипали. Размывался горизонт, миражом казался джип. Целую вечность, кажется я прошагал так и постоянно думал лишь об одном: ХОТЬ БЫ КОТЁНОЧКА НЕ ЗАПРЯГЛИ ДОСТАВИТЬ СЮДА СКАФАНДР! Котёнок...Её белоснежные лапки...Она...Такая чистая, тёплая...А на столе наваристый борщ...А потом ванна...А потом койка....Белоснежная... Наконец, мы дошли до миража - я усадил Аску на водительское место, сам же, до сих пор не веря в реальность долгожданного происходящего, умеряя одышку, снял с себя второй автомат и положил его промеж ног, предварительно поставив на предохранитель. -Ну...Заводи... - пыхтя сказал я и, улыбаясь, спросил: -Водить-то ты умеешь? Аска с печалью и усталостью, ОПЯТЬ ПЛАЧА! уставилась на меня. Мне надо дождаться скафандра...Остаться и отправить её одну или...А хотя вот оно - билет домой, скажу не отступил, а эвакуировал пилота! -Ничего-ничего, давай, меняемся... Я сел на водительское, Аска на пассажирское, обняв свои ноги и уткнувшись в коленочки. Я опустил её ножки - рыжая посмотрела на меня с вопросительной лаской, как бы невзначай раздвигая ножки, да только видно позабыв, что поверх красного обтягивающего комбеза там армейские брюки я взял из её подсумка ключи. Спустя несколько попыток, мы завелись? кхм. Завелись, то есть. Крутя баранку и плавно нажимая на педаль, я развернул джип к городу на горизонте передом, а к врагу задом и, вдавив тапку в пол, помчал нас прочь от зоны поражения вражеской арты, надеясь, что мы не застрянем и нас не подобьют. Опьяняющий восторг всё сильнее разгорался внутри меня. Гудел мотор, временами рыча. Сырой воздух окутывал всё тело, но теперь это было неважно... Это было так неважно...

***

Наконец, на горизонте показалась застава - дзоты, бункеры, мешки с песком, крупнокалиберные пулемёты, зенитки... Я заулыбался шире. -СВООООИИИ СВООООИИИ! - непонятно для чего, пьяный от радости, кричал я болящей глоткой, смеясь. Наконец, уже подъезжая, я понял, что впереди

НАШИ

Когда стало возможно различать лица, я смеялся прямо в их удивлённые гримасы. Показались постовые в фуражках. Я начал плавно сбавлять скорость. Наконец, остановившись, я засмеялся. -БРАААТЦЫ! БРАТЦЫЫ! - кричал я, тряся недоумённых солдат за руку, размахивая снятой каской перед рожами просящих что-то предъявить. Обернувшись, закричал: -АСКААА! АСКААА! Она улыбнулась, не поднимая век. -Ммм...Что? - тихо произнесла рыжулька. Я вскочил с водительского места, поскидывал с себя автоматы, разгрузку, присвоенную замызганную форму и, оставшись в берцах да обтягивающем комбезе, отстегнул с девушки каску, взял Аску на руки и, зарывшись в рыжие волосы, прошептал на бледное ушко: -Мы сделали это, рыжик...Мы смогли. Спасибо тебе...Аска, мы уже почти дома, уже всё... -А в т о м а т... -Уже не надо "автомат", лисёнок...Уже всё...Мы уже в безопасности...И одной ногой дома... Аска странно-болезненно улыбнулась и, всё также не поднимая век, сказала: -Я так рада... С рыжей на руках, не доверяя такую красоту вообще никому кроме себя явился в бункер к непосредственно командующему здесь офицеру. Закончив доклад главе заставы - тому самому летёхе Баркову, я оставил ему жетоны убитых бойцов и вышел из бункера. По указу командующего здесь, подвалил в радиоточку. Там, усатый очкарик соединил меня с... ...Уже таки родным...Геофронтом... Беззвучно пошевелив слипшимися сухими губами, я тихо, болящим горлом произнёс: -Ева-05 на связи... -ЕВА-05?!05?!05! Заговорили на том конце провода разные голоса. Я узнал только Майю. Она и затараторила: -Старший лейтенант, старший лейтенант, вы живы?! -... Нет блин! Я тяжело вздохнул, цокнул. Радист пожал плечами, зажмурив веки и вновь выжидающе посмотрел на меня. -Да...Ева-05, экипаж жив. Отступил от указанной для обороны позиции в связи...С...Эм...Спасательной операцией и форс-мажором. Из вверенных мне пяти человек, погибли все. Пилот Евы-02 со мной, сильно истощена... -АСКА ЖИВА?! -Ну...Да...Мы с ней вдвоём с того рубежа в живых остались. Она небоеспособна. Пришлось отступить... -Ритцуко-сан сказала, что направляется к вашей позиции как только услышала вести о донесении с заставы. Сказала, что этот шифр могли знать только вы. Ожидайте. -Принято За сим разговор с Майей был окончен. Я вздохнул, хлопнул радиста по плечу и вышел. Заглянув к Баркову, попросил у того выдать ключи от полевого душа. На что тот ответил: -Не могу выполнить ваше требование, товарищ старший лейтенант, мат.часть не позволяет. Мне приказано находиться здесь 6 часов...4 из которых уже прошли. Распоряжусь, чтобы вам доставили тазик воды. Я кивнул и вышел. Полевая кухня работала вовсю. Аппетитный аромат пробудил даже Аску - её носик, совсем как у лисёнка, начал принюхиваться. Какой-то (по взгляду видно) зелёный, вытянулся, грудь колесом и, встав перед нами, громко произнёс, отдав честь: -Товарищ старший лейтенант, сержант Железных докладывает, разрешите проводить вас в отведённое вам жильё! -Разрешаю, веди - кивнул я тому. Аска проснулась, подняла на меня свои синие глазки, улыбнулась, а затем вновь, порывшись в рубашке, уткнулась в моё плечо. Я последовал за бойцом в бункер. Спустя несколько поворотов, серж встал по стойке смирно в конце коридора. Я зашёл в помещение подле него - четыре двухъярусные койки в комнате 4 на 4 метра, все с чистым постельным бельём. Я бережно уложил Аску на нижний ярус койки слева. Выглянул в коридор, буркнул: -Сержант -Да, товарищ старший лейтенант? -2 порции сюда и таз воды, выполняй. -Есть товарищ лейтенант! Я нырнул в помещение. Решив не марать более койку, я, поняв, что ничего уже не соображаю, начал запоздало снимать окровавленную грязную одежду с Аски, да вот только...Вот только...Стоило мне, потянув её солдатский ремень, посмотреть на спящее личико, вспомнить какое тело скрывается под этой мешковатой большой одеждой, да ещё и облегающий костюм...Плюнул на всё это. Собрал все три покрывала и укутал ими Аску. Лёг на другую койку, напротив. Но рыжая, постанывая, встала и, волоча одеяла и подушку, легла со мной. Не в силах сопротивляться, устроил рокировку в кровати - вскоре рыжая лежала на правом боку, лицом к стене. Я, мёртвой хваткой прижавшись к ней, зарылся в рыжие волосы. Аска, сопя, улыбнулась сквозь сон. Не в силах удержать физиологию, прижав стояк к ноге, сдавив его упругой попкой Аски, начал рыться в так приятно пахнущих рыжих волосах. Приоткрыл губы. Я только...Т-только укушу это бледное ушко? Аска открыла один глаз и посмотрев на меня, улыбнулась довольно. Нет. Нельзя. Подумал я и сомкнув губы, мгновенно провалился в сон.

***

Мёртвая хватка объятий. Тепло. Ласка. Такой знакомый приятный аромат каштановых волос...Котёночек...

Котя! Котичька! Я так скучала!

***

-Мана...Котёнок мой...Я тоже...Скучаю... Аппетитный аромат еды. Поднимаю веки. Лежу я уже на спине, а прильнув сбоку и мёртвой хваткой обняв меня, валяется Аска. Серж встаёт по стойке смирно, отдаёт честь, но я быстро и спокойно его предостерегаю: -ЦЫЦ! Киваю в сторону Аски, спящей на мне. Сержант, кивнув, уходит. Только сейчас я замечаю, что поднос всего один. Тяжело вздохнув... -М-м-м-м-м...м...м...Любимый... - сладко мурлыкает Аска, нежится в моих объятиях. Я отгибаю одеяла и, не найдя никаких следов коитуса, расслабленно выдыхаю. Прекращаю объятия рыжей. Она, сквозь сон произносит: -Ням. И продолжает нежится. Осторожно вырвавшись из её объятий, я ложкой мучаю кашу, с подноса на соседней кровати, дабы горячее питание поскорей стало не таким горячим. Аска вновь принюхивается. Я оборачиваюсь. -Еда?! -Ага. Только горячая ещё слишком. -Жаль. -Ага. - говорю я и вновь ложусь на кровать. Аска обнимает меня вновь и, возвращаясь в привычное русло, седлает меня, схватывает обеими руками шею, даже не думая душить и кричит: -ЕСЛИ КТО УЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО БЫЛО В КАПСУЛЕ, Я ТЕБЯ ПЕРВАЯ УБЬЮ! Я улыбаюсь и отвечаю: -А разве что-то было? Тебе приснилось... -КАК?! - пищит рыжая и, вскочив, начинает щупать себя, понимая вдруг, что она до сих пор в окровавленной шинели. Надувшись, Аска пулей вновь обнимает меня и положив голову на плечо, вздыхает. Тишина прерывается её голосом. Опять. -С тобой единственным мне не страшно быть слабой. Я...Не чувствую себя плохо, когда я слабая рядом с тобой...А когда я рядом с тобой я не могу быть сильной, у м-меня...Н-ноги подкашиваются и в-вообще... - Аска подползла ближе и глянув синевой своих глаз, сообщила: -Я люблю тебя. Не могла больше терпеть, думала мы не выберемся и хотела хотя бы напоследок...Вот что ты в ней нашёл? Молча оглядываю помещение. Найдя таз с водой, окунаю в него руку -М? - Аска поднимает заспанные глазки. Я осторожно стираю с её щёчки бледно-коричневый след от лужи, в которую она уронила автомат. Начинаю объяснять, глядя в синеву глаз Аски: -Мне нравятся рыжие. А она? Шатенка. Ну и что? Вот мне нравятся зелёные глаза. А у неё они серо-голубые. И при всём я люблю её и буду любить всю мою жизнь и никогда и не за что я ей не изменю. Это понятно, Аска? Нашёл я в ней преданность и любовь и, конечно же красоту. Она самая-самая красивая на всём белом свете. -Для тебя - поправила меня злюка. -Для меня - подтвердил я и добавил: -И этого более чем достаточно. -Но я тож-же...Б-буду...Т-тебе в-верна... -Нет, Аска. Это так не делается. Я люблю её. Иди-ка сюда, чумазая моя. Мы тут же выпучили друг на друга глаза. "Чумазая моя"? Я правда назвал её "моей"?! -Кхм - я опустил взгляд и нахмурился, сосредоточившись на пятнышке, которое почти исчезло с белоснежной щёчки. Аска же багровела и смотрела вверх. Оттерев щёчку, я произнёс: -Ну вот. И затем, говоря: -Всё, дай встать Случайно шлёпнул Аску по её попке и тут же переместил руку на спину, хлопая уже по-дружески. Рыжая не спешила вставать и спросила: -Так мы...Друзья? -А нужна она тебе такая, эта дружба? Вот ты меня сколько раз спасала, вот я тебя сейчас спас. Теперь мы квиты. Вот и всё. Рыжая надулась и запищала: -ААААааааааах таааак! ТАК! И тут же вскочив, села на край кровати, спиной повернувшись ко мне. Я беру поднос с кровати напротив и, увидев, что пара значительно меньше, протягиваю его рыжей. Та, не оборачиваясь, смотрит на него, затем тут же оборачивается, залпом осушает стакан(я даже не успел понять толком, что в нём было) и со звериным голодом набивает свой стройный животик. Я улыбаюсь. Вздыхаю облегчённо. Аска облизывает ложку, затем вновь поедает кашу, кусает хлеб - ну точно соотечественница. Понабралась у меня, пока я с ней и Мисато жил и не тужил. Затем, с полным крошек ротиком, застывает. Её ложка опускается в почти пустую тарелку. Аска смотрит на меня виноватыми синим глазками и произносит: -Ой...А т-ты? И вновь эта пышная нежность во взгляде и тихом голосе. А Мисато её всё "Стерва-стерва!" обзывала. -Доедай, лисёнок - произнёс я, засучив рукава рубашки и глядясь в отражение в медном тазу. Смывать...Это же инопланеТЯНская кровь...Пускай соскрёбывают в NERV... Споласкиваю руки, после чего забываю о существовании таза. Топот в коридоре. Нарастает. Появляется на пороге сержант. Отдаёт честь и выпаливает: -Товарищ старший лейтенант, транспорт для эвакуации пилота прибыл! Я кивнул, буркнул: -Свободен - после чего глянул на Аску. Та вопросительно смотрит на меня и тихо говорит: -Ихь нихьт вирщтейн руссен...(нем. "я не понимаю по-русски") -Доела? - спросил я её по-японски. Та кивнула, изумлённо смотря мне в глаза. Наши лица опять были в сантиметре друг от друга -Пойдём, пора домой. Девушка засияла и, смеясь, бросилась мне на шею, приговаривая: -Данки шен! Спасибо спасибо спасииииииибо! Спасибо, что спас, спасибо, что... Я, с укутанной в кровавые лохмотья, девушкой на руках - обхватившей ножками в берцах (а, после грязи траншей уже пофиг) мою поясницу (чуть выше чем Мана, кстати говоря), вышел на улицу. Там рыжая спрыгнула и, держа меня за руку, побежала было к... к...

Валькирии

На улице была уже морозная ранне-весення тёмная ночь. Сопла гудели тихо, поднимая пыль. Я перестал двигаться, рыжая, сияя от счастья, обернулась ко мне. Я отпустил её руку. Вышла с подъёмника, уже знакомая блондинка. Она, улыбнувшись, спросила, еле держась от ржача: -ЭТО ЧТО ЕЩЁ ЗА ЧУДО?! Но Аске, в кровавых лохмотьях было всё равно. Её рыжие волосы развевались от ветра. Синие глаза сияли счастьем и благодарностью. Я, улыбаясь, для полноты картины ещё раз надел на рыжую каску и постучал по ней. Аска засмеялась, обняла меня. -Ну пошли, ничего же не было, она ждёт тебя... - говорила рыжая, кутаясь в мою рубашку и снизу-вверх глядя на меня. Я сдержанно улыбнулся. Объятия прекратились. Мы сделали два шага, держась за руки, но вскоре прекратили и это. Внутрь "Валькирии" вошла рыжулька. Я зашёл следом и... -КООООООООООООООООООООООООООООООООООТЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! Любимая влетела в меня, мёртвой хваткой сжав, я поднял её на руки и жадно, не говоря ни слова, зацеловал. Её розовые губки, такие вкусные, тёплые и нежные. А она - о, как стискивала меня она...Жар любви разгорался в нас всё ярче и ярче. Прервав поцелуй, трёмся носиками. Я улыбаюсь счастливо и говорю: -Я люблю тебя, котёночек, я так тебя люблю! -И я тебя, котя, котичька мой, мой котя, я мы, все, все всё видели! Я выпучил глаза от страха. Глянул на рыжую - реакция такая же. Мана хихикала и зацеловывала меня всего, мёртвой хваткой сжав меня, как и я её. С Аской встретились взглядами. Мы, кажется синхронно, посмотрели на Ритцуко. Та ответила: -Видеотрансляции внутри капсул не прекращаются до самого вызволения пилотов. Мы видели твою супружескую верность. Молоток, железный человек, ничего не скажешь... Мана хихикала. Я облегчённо вздохнул. Мы жадно целовали друг-друга, мне хотелось всё больше и больше, точно также пылала и Мана, моё счастье, мой котёночек, моя любовь на всю оставшуюся жизнь... Ритцуко холодно бросила: -Мана, на взлёт. Затем, видя как мы жадно целуемся, блондинка глянула на часики и сказала, кашлянув: -Кхм. Ладно. Ещё минуту... Я тем временем прижимал Ману к стене грузового отсека, лапая её везде, где только успевал, я спустил молнию её комбеза чуть ниже, оголяя шею, которую так жадно кусал губами, затем мы с котёнком вновь целовались жадно и долго - я чувствовал солёный вкус на её губах, горячие ручейки на её багровых, полыхающих щеках... -Ну всё! Всё, Мана! Всё, я сказала! На взлёт! Мы, вселенскими усилиями оторвались - верёвочка слюней всё ещё соединяла наши губы. Затем и она прервалась. Я, не моргая смотрел в серо-голубые океаны глаз любимой, а она - в мои. Застегнула молнию. Мёртвой хваткой прижалась ко мне - я зарылся в гипнотически приятный аромат каштановых волос. -Котичька, котя...Я так...Так...Ах, я так соскучилась, котя, я так боялась за тебя! -И я по тебе скучал, любимая. Я так тебя хочу... - шепнул я ей на ушко, вспоминая что после завтрака с милой мы вообще-то, договорились взять перерыв и сегодня после работы лечь спать пораньше, безо всяких коитусов... Любимая подняла на меня своё самое счастливое в мире личико и широко заулыбалась, багровея. -Всё всё, пора уже на взлёт! Старлей лицо не мой! -Скраб ему сделаем! - улыбнулась рыжая. Засмеялась Мана. Я улыбнулся, краснея. Наши руки не хотят отпускать друг-друга. Затем, наконец, Мана, прикусив нижнюю губу, разворачивается и убегает занимать кресло пилота. Вскоре сопла начинают гудеть сильнее. Я прохожу в тьму грузового отсека. Зажигается свет и я вижу...

Скафандр

Сглатывая слюну, прохожу и вдруг Ритцуко останавливает меня, говоря быстро: -Залезай в скафандр, скоро подойдут Евангелионы, надо истребить мелочь и обеспечить их дальнейшее прикрытие. Мы контратакуем. -Прпрпрямо сейчас?! - зашипел я -ВЫ ЧТО ОТПРАВЛЯЕТЕ ЕГО ТУДА?! - чуть ли не плача вопит Аска и, высвободившись из хватки ремня безопасности, тут же меня обнимает, зарываясь в рубашку и крича: -НЕ ПУЩУ! НЕ ПУЩУ! МАНА ЗАКРОЙ ОТСЕК! -ЧТОООО? Аска тараторит: -Ты же ты, ты же ты даже не ел, ничего, ты не спал толком, зачем ты всю порцию мне отдал, з-зач... - синева океанов с болью и тревогой, вновь со смертельным ужасом глядят в мои. -Аска. - спокойно говорю я, перехватывая её тонкие ручки в огромной шинели, за запястья. Ритцуко холодно повторяет: -Залезай в скафандр, приказ Мисато, у меня он есть в письменной форме. Неисполнение - трибунал. Меня резануло по живому. Я сглотнул. -КОТЯ, ЧТО ТАМ?! - спрашивает любимая. -ЗАКРЫВАЙ ПОДЪЁМНИК! - кричит Аска. Мы начинаем подниматься в воздух. Ритцуко орёт: -АСКА! НЕИСПОЛНЕНИЕ - ТРИБУНАЛ! -А ИСПОЛНЕНИЕ - ЖИЗНЬ! -ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОТЯ! Я же, вспомнив о своих правах штраф.батавца, молча раскрываю скафандр и заученной комбинацией движений, залезаю в него, закрепляясь. Аска встала передо мной и кулачками бьёт по броне, крича: -Не пущу! Не пущу! Но её быстро скручивает блондинка. Megadeth - Duke Nukem https://www.youtube.com/watch?v=0ublbrqrTAg Пока подъёмник очень медленно на малой высоте закрывается, а мы не успели набрать скорость, взяв винтовку гаусса, что была за спиной, я, матерясь, натягиваю забрало, разбегаюсь и прыгаю прямиком в покрытые ночными сумерками, топи... Глухой удар. Адреналин. -Старлей - послышался голос Мисато в наушнике. -Извини, ничего не попишешь. Нам нужно это направление. Прут прямо на тебя. Около полсотни Я, рыча от злости, включил тепловизор. Чёрно-белое пиксельное кино началось. Враги не заставили себя ждать - с дюжину белоснежных уродцев двигалось прямо на меня, будто чувствуя моё присутствие с точностью до метра. Вжал спусковой крючок. Противник начал распределяться - пошла полная жопа - приходилось целиться в каждого индивидуально, а кольцо из дюжины врагов уже почти стиснуло меня. Рык гаусски. Белёсый прыщ разлетается на части, почти мгновенно остывая. После Евы разница была - как между стрелялкой и реальным рукопашным боем насмерть. Очередь. Приходится целиться. Вскидываю винтовку и, вжав спусковой крючок, отстрачиваю по два патрона на харю, наметив глаз на центр тушки врага - фиолетового свечения в тепловизоре не было, так что жив или мёртв враг, можно было понять только когда уродливый прыщ разорвёт на части и его ошмётки-мокрое место остынет. Успев уложить трёх-четырёх противников, пришлось вступать в рукопашную - со спины, слева и справа посыпались удары, причём били уже конкретно - словно на генетическом уровне зная, где уязвимые места - под забрало, дабы его поддеть, приводы и гидравлику. Обернувшись, в порыве бешеного адреналина и злобы я штыком пронзаю одного врага за другим, тарахтит заревом на горизонте, застава. Лезвие пронзает заученное место - солнечное сплетение. Белёсый силуэт конвульсирует, застывая на месте - значит можно переходить к следующему. Летит прямиком в забрало чей-то коготь и на удивление, оставляет царапину. Не желая более рисковать, я поддеваю врага штыком и пинком отбрасываю его - серое нечто остаётся на месте - видимо, удалось вырвать сферу. Идя спиной вперёд, я от бедра, зажав гашетку, валю одного белоснежного противника за другим. Всякий раз, когда они взлетают на воздух, инстинктивно жмурюсь, затем вспоминаю о забрале, которое уже залито багровой кровью и ошмётками, которые приходится снимать. Изредка резким ударом левой руки пробиваю торс врага и ещё реже - нащупываю сферу, затем вырывая или (что моё самое любимое) резко сжав, лопаю внутри тела - так инопланетянин конвульсирует заживо, взрыв происходит меньшей мощности -сохраняются кости, которые, раздробившись, летят во всех вокруг. Ввиду невозможности нормально орудовать штыком одноручно, приходится отказаться от данной затеи.

Евангелионы на месте. Ты закончил?

Я, скрежеча зубами, продолжаю скашивать врагов, разрывая их очередями, пронзая штыком и плавя их плоть перегретым стволом, отчего те шипят. Наконец, скидываю с себя кольцо, перебив все его составляющие. Два белёсых врага подбегают. Вжав спусковой крючок, всаживаю остаток обоймы в противника - его тут же разрывает, винтовка щёлкает. А второго, не дожидаясь его выпада, бегу навстречу и резким пинком выбиваю его солнечное сплетение наружу, тот блюёт, пытается всунуть внутренние органы обратно, но не выходит. Белоснежная пиксельная вспышка. Ошмётки становятся тёмными. Осматриваюсь вокруг себя. Никаких белых объектов окромя штыка и винтовки, не обнаружено. -Мой сектор чист -Отлично Отключаю тепловизор - на заставе снуют чёрные крохотные силуэты - люди. Замолкают орудия. зенитки...

Рык и почти наверняка оглушающий грохот - городская сторона горизонта озаряется электрическим рассветом

Борясь с желанием зажать уши, я вижу как метрах в четырёхстах от заставы, встали в одну линию Евы - там и ярко-синей линией трассера палит снайперка Рей и рычат винтовки/пулемёты остальных, огромные гильзы бомбят разрыхленную артиллерией, просевшую сырую землю под стопами Ев. Я оборачиваюсь - враги, один за другим, даже не успев блеснуть рыжиной защитных полей, огромным кровавым месивом взрываются, настоящим багровым цунами омывая топи. Жёлтые трассеры снарядов летят в полное синих песчинок, чёрное небо. Гиганты всё не кончаются, но прут яростней - хотя взрываются за несколько мгновений. Неразличимые без ПНВ или тепловизора, огромные враги на горизонте загораживали тёмно-синее небо. Шли, вопреки всему, стеной. Кучи врагов каскадом едкой чёрной краски разрывались, неотступно шагая сквозь слякоть прорванного рубежа. Я встрепенулся - но тут же успокоился - появилась "мелочь" и мгновенно взлетела на воздух - начала тарахтеть арта. Появились в небе ударные вертолёты. Враг утопал в собственной крови, продолжая упорно наступать. Заживо жгли ракетами, пулемётным огнём и уханьем арты, инопланетян. А они продолжали идти. Но вдруг, судя по глухому эхо и дрожащей земле...Я обернулся, чтобы удостовериться - Евы стали напирать. Не отпуская гашеток, они приближались, освещая ночь в день путём непрерывного огня. Глухим стуком содрогалась земля всякий раз, когда они бросали пустые винтовки в топи. Выскакивали, поднимая тонны тины, гигантские плиты с орудиями. Огромными шагами, на бегу, роботы, сменяя друг друга, подбирали новое оружие. И всё оно стрелялось автоматически - окромя снайперской винтовки Рей, конечно же. С пугающим громом посреди весенний ночи падали чудовищного размера, гильзы друг на друга, звеня и скрежеча. Затем глухо рушась в сырую землю, последовательно скатываясь с горки, образуя слишком уж знакомые траншеи... Вертолёты сменяют друг-друга - полыхает вражеский горизонт, где заживо в кипящей крови, варится противник. Гиганты не успевают рухнуть, поражённые навылет, разрываются тоннами крови, оседая на чёрную ночную измученную боями, землю. Я, не желая быть во тьме ночи случайно подстреленным своими на заставе, сажусь на пятую точку и в ожидании эвакуации, наслаждаюсь фейерверком.

***

За окном автомобиля, по окрашенным в неоновый калейдоскоп, ночным улицам, гуляет дождь...Лужи...Я сижу на пассажирском сиденье, заботливо помытый на работе и там же переодевшийся. Тепло, счастье, радость и покой, смысл моей жизни - котёночек жадно целует меня и мёртвой хваткой обнимает. За рулём Мисато. Увидев моё состояние, (физическое конечно же!) предложила подвезти. Опускаю веки вновь, стараясь подремать ещё секунду... -Котя...Пора... Я открываю глаза. Котёночек, самая счастливая на свете, смотрит на меня. Вдруг приходит осознание - авто остановилось. Я киваю на прощание Мисато и, открыв дверцу, выхожу. Со мной котёнок. Пытается понести на себе, кладя одну мою руку на плечо. Я улыбаюсь. Говорю тихо, из последних сил: -Н е...Н а д о... И тяжело вздыхаю, чувствуя как одышка наседает, в глазах фиолетовые звёздочки, темно и спать хочется и голова... -КОТЯ! Любимая будит меня. Я улыбаюсь, понимая, что мы уже в лифте. Наконец, заветная дверь. Прихожая...Любимая снимает с меня одежду. Я снимаю ботинки самостоятельно. Плюхаюсь бесчувственно на кровать. Котёночек снимает с меня остаток одежды. Укрывает. Ложится на торс и мёртвой хваткой стискивает. -Спо...Спокойной ночи, котёночек... - говорю я, роясь в её волосах и вдыхая их аромат, аромат в который я так влюблён. -Спокойной ночи, котик...Мой...Мой и больше ничей...Котик...Я люблю тебя... - произносит Мана, целует мои почти что бесчувственные губы. Темнота. Бархат. Покой. Долгожданный покой в теплоте, сытости и чистоте...Дома...В объятиях любимой. Надеясь очнуться не в траншеях, я тут же проваливаюсь в сон.