Командировка

Vietcong 2 OST - Good Morning, Vietnam https://www.youtube.com/watch?v=STXdfNARVjg Я потянулся-хрустнул костяшками ног. Несравнимая ни с чем, жёсткость койки. Из подсознания вышел неконтролируемый поток кошмарных воспоминаний. Поднял красные от света, веки. Койку-место, как и всё помещение офицерской хаты, заливало яркое солнце. Пели птички. И я, раздираемый дежа вю, поднялся. Умылся. Оделся. Вышел наружу, в расположение, предварительно закрыв хату. Морозное раннее утро, яркое солнце приветствует лаской. Каптёр, которому выдал автограф после получения "калаша" и прочего обмундирования. И странно-жутко было, в такую солнечную погоду - тепло, на небе ни облачка! Странно-жутко, уже заученными движениями, облачаться в кевлар, да каску, просить у каптёра изоленту и заматывать рожки. Надевать балаклаву... Пожал руку братьям по оружию, как только нас собрали в отведённое время для повторного брифинга. Хотя последние 36 часов мы только и делали, что отрабатывали план операции, оттачивая всё донельзя. И... Долгожданный сигнал спустя, заняли два транспортных "крокодила", по восемь человек на борт... Джунгли под огнём, истёкшие кровью у меня на руках, товарищи, хладнокровное сообщение об огневом контакте, просьба поддержки, которую отклонят, а пулемётчика опять убили, а медика ранило и он, вопя от боли палит хрен его знает куда и по нам работают хрен его разберёшь откуда и людей с каждой секундой становится всё меньше и делать надо что-то СРОЧНО И, кажется, я всего лишь моргнул, а уже гул салона и за бортом, помимо синевы океана, голубизны безоблачного неба, ещё и бездонное сочно-зелёное море растительности. И мы, плавно и хладнокровно лавируем в потоках воздуха, разрезая знойную духоту лопастями и рычащим мотором, кажется обозляя зелёный океан, кишащий врагами... Это море растительности... То самое, куда нас высадят. Личный состав - капитан Лебедев в соседней вертушке, да условно говоря, сержант у нашего отделения (две наши группы решили разделиться на отделения по восемь человек, итого нас было 16) были с укороченными калашами, вот те и весь отличительный знак. По четыре стрелка, подрывник, пулемётчик, снайпер на группу. Ну и командир... А я всё смотрел в этот гипнотизирующий, блекло-зелёный от поднявшейся влаги, океан растительности. И объект, который нам приказано уничтожить - где-то там, в самой жопе, такой дали от цивилизации, что туши свет. А ещё я судорожно прогонял всякий раз ещё с отработки операции, нахлынывающее, навязчивое чувство... Что вот-вот и сейчас пролетим над деревней моей семьи... Я проморгался, сглотнув слюну. И вновь пьянила смесь страха и ненависти, и желудок был пуст - ведь коль пуля в кишки попадёт, говно с кровью перемешается и здрасьте... Начали херачить - ударные вертолёты, звеном присланные пораньше нас с другой базы, утюжили координаты - со спутника вообще не отличишь ничем от обычных зарослей. И грохот, и рык крупнокалиберных пулемётов, эхом отдавался, кажется, в самой душе. И вдруг резко смолкли взрывы, раскатами приносимые сначала эхом, а затем просто слышимые сквозь рёв и гул моторов вертушки. И прозвучала команда: "Готовьсь!" и начали снижаться, и привычный адреналин совсем уже отшиб возможность мыслить. Я вновь погрузился в танец инстинктов, а горький опыт кошмарил осторожностью. Выжженная, покрытая свежими воронками, откуда ещё вьётся облачками пороховой дымки и развевается во все стороны из-за лопастей вертушек, земля. Чужая, враждебная. Отовсюду несущая, в каждом шорохе, безмолвном кусте - верную смерть, длинною в выстрел... Но сейчас было не до того. Было до сердечной боли всё это так знакомо, что умерли уже и чувства. И едва шасси "крокодила" коснулось земли, как мы организованно повыскакивали. Я, заняв позицию, сел на одно колено, плавно водя мушкой вдоль покорёженных, местами - до сих пор горящих, деревьев. В пух и прах разнесённых хижин. Затем, объединившись со второй группой и, тщательно проверив получившуюся поляну пятнадцать на пятнадцать, доложили в штаб, и двинулись дальше в джунгли, согласно плану, рассредоточившись. Я разложил приклад и, привычно осторожно, бесшумно дыша, медленно опуская и также медленно поднимая ногу из зарослей, углубился в джунгли, глазами рыская в поисках противника и держа палец на спусковом крючке...

***

Rude Kostry - Pseudohendrix https://www.youtube.com/watch?v=BI_k6GoQd10 Густые кроны деревьев высоко над нами, в палящем зное безоблачного неба, мерно покачивались, послушно сгибаясь от скупого ветра. Удушающая жара и осязаемая, тяжёлая сырость, оседали в лёгких. Курить хотелось люто. Но нельзя. Нельзя. Балаклавы мы сняли. Заместо них - нанесённый ещё на базе, камуфляж. Единственная нормальная дорога в радиусе пятидесяти километров, лежала перед нами. Гарнизон... Уже убрали часа два назад, не успей мы их толком закопать, фауна бы уже припёрлась на пир и операция пошла бы коту под хвост. Сглатываю липкую, как клей, слюну. Жмурю, по ощущениям, чуть ли не хрустящие от силы сжатия, веки. Пот скатывался крупными гроздьями по коже. Краска оставалась всё той же. Я встречаюсь с глазами напротив. Сослуживец устало и тоскливо, смотрит холодными, если не стеклянными глазами на меня. А я даже вздохнуть не могу. Мы в этой засаде торчим уже третий час. Центр доложил, что дорогу размыло сильнее прогнозов, но япошки всё равно ей воспользуются. Сильно опоздают, правда. Вот и у нас операция задерживается из-за них. Уж и мины с растяжками тоскуют. Осторожно, с минимумом шума, достал из вещмешка бандану, да завязал её на голове, затем вновь пристегнул каску. И, совсем едва слышно, выдохнул. Полегчало. Пот впитывался на ура. В полукилометре от нас - отпочковавшиеся от отделения, снайперы, каждый с сопровождением по два стрелка. Заняли позиции на высотах напротив друг-друга. Тропинка, собственно говоря, пролегала по руслу пересохшей горной реки. Мы торчали на небольшом островке-плато. Ну я, да коллега. Аналогичная ситуация была в полсотни метров правее от нас, правда там капитан с двумя сапёрами. Ну и ещё стрелок с пулемётчиком - прямо напротив. Правда, тем не повезло - на камнях торчат ребята, маскировки худо-бедно натаскали, да и всё... Мы получили сообщение о том, что конвой-таки вошёл в джунгли и начал движение, три часа назад. И всё это время - нихрена. Тишь, да гладь, поскольку из-за густой растительности, спутник нихрена не может отслеживать их продвижение. Может, косорылые вообще встали лагерем и репу чешут, а мож ну его нахер. Мож сменили маршрут, может, да всё может быть! Но приказа думать не было. Вот уже третий час, как мы лежим на пузе ровно, половине вообще приказали каски снять - отсвечивают. Я же с товарищем лежал на пузе в, по сути самых настоящих густых кустах. Достаточно густых для маскировки и достаточно тонких, для нормального обзора на дорогу, что пролегала метрах в пяти под нами. Ещё двойка стрелок-пулемётчик, заняла позицию напротив, так сказать, штаба - капитана с подрывниками и "сержантом" нашего отделения. Стрелок кроет тыл пулемётчика, а последний, в свою очередь, гонит япошек в шею на нас. Мы стреляем на поражение. Пулемётчики - на подавление. С нашей позиции защищаем подступы к гражданам напротив, а те - подступы к нам. Снайперы, тоже разбросанные напротив друг-друга на высотах (один на горной возвышенности, другому пришлось обустраивать себе насест на каком-то здоровом дереве, благо успел), прикрывают, так сказать, пулемётные гнёзда. Чикаем косых, забираем кого можно в плен, развед.данные, вызываем бомбардировку всей тропы, берущей истоки у вражеской засекреченной базы, откуда ведётся стукачество, а поскольку официальные власти не имеют вообще никаких полномочий для ответа и, более того, обязались недавно оказывать нам посильную поддержку, вооружённая ячейка остаётся сама по себе. После сегодняшней операции, в случае успеха, обескровленной... Но это всё - потом. Сработал наушник. И оживилась тропа... Я поудобнее перебрал пальцы на калаше и мой указательный, скользнув ниже, лёг на спусковой крючок. Затаив дыхание, плавно вёл мушкой вслед за крытым, в камуфляжной раскраске, грузовиком. Прикинул, где в тонированных окнах сидит водитель... Поскольку калаш с пламегасителем упирался о камень, я поднёс левую руку и бережно охватил ею, перемотанные изолентой, рожки.

***

Vietcong 2 - Santana https://www.youtube.com/watch?v=Vx7fx9vKnZg -Начинаем Послышалось в наушнике. Я прильнул поудобнее к автомату. Шелест листвы и миролюбивое пение птиц... Резко всколыхнул, разящий ужасом, гром сработавшей взрывчатки - сначала мин, затем взрыв.пакетов. Застучали очередями, пулемёты. Я провожал живой, трепещущий, силуэт противника мушкой и жал на спусковой крючок, отстрачивая по два патрона. Когда дёрнувшаяся от боли и рухнувшая в грязь, мишень ещё шевелилась и лишь беспомощно ползла, я переключался на новую. Из грузовиков выскакивали, пытаясь спрятаться, япошки, их сражала пулемётная очередь из тыла и один за другим, они кубарем валились, на землю, за мгновение до этого, вжавшиеся и забившиеся под авто так, что их стало вообще не заметно с наших позиций. Всё, что двигалось тут же попадало под очередь. Один япошка, второй, третий... Та же чёрная форма, какую я знаю, но какая разница? Мушка упирается в торс, жмётся спусковой крючок, глухой, неслышный в оркестре огнестрела, выстрел, удар отдачи в плечо, щелчок, обойма просто и лаконично переставляется на вторую, смотанную изолентой, затвор послушно досылает патрон. И вновь. Мечется со спичечный коробок размером, мишень, вновь короткая очередь, новый источник движения, вдруг ужасным приливом адреналина в кровь отзывается длинная, судя по дрожанию пороха в воздухе, со стороны хамви, очередь - снаряд РПГ с направления "штаба" вонзается в груду металла, разрывая, переворачивая его и потроша на части, одновременно прошивая осколками. Тишина. -"Сокол-1", "Сокол-2", как слышите, доложите обстановку Слышится в эфире голос Лебедева. И ответ от снайперов: -"Сокол-1"-"Орлу", вижу с моей позиции двоих раненных, угрозы не представляют, двадцать метров к востоку от "Буйвола-1", как слышите, приём -"Сокол-2"-"Орлу", с моей позиции один тяжело раненный, уже на исходе, приём. Лебедев: -"Орёл"-группе "Сокол", данные получены. Всем группам: переходим к фазе "Омега", повторяю, приступить к фазе "Омега" незамедлительно, конец связи. Vietcong 2 - Death Theme https://www.youtube.com/watch?v=gYdSm0-O3_Q Я вдохнул-выдохнул. Нацепил штык. Коллега поступил аналогично. Согласно плану, выдвинулись мы двое - на нас была проверка собственно, самого конвоя и установление охраны периметра. И, как понятно - шли мы первые. Держа калаш на полусогнутых руках, я начал бережно ступая, медленно, осторожно, но спокойно и уверенно (годы опыта берут своё) спускаться вниз. Как и на тренировках, разделились. Нас прикрывали снайперы, да пулемётчики, да штаб за всем бдил. В случае чего - за нас отомстят, в общем-то. Но легче от этого не становилось... Началась выжженная земля, прямо в метре передо мной. Разорванные листы металла, кровь, напитавшая размытую в грязь, землю. Немного гильз. И первый жмурик. Этому повезло - пуля угодила промеж глаз, да не в лоб, а раздробила переносицу. Рожа перекошена в гримасе ужаса, выбитые шальными пулями, зубы перемешались в кровавой каше того, что некогда было лицом. Бронежилет продырявлен. Начинался расстрелянный хамви. С переднего никто не успел ни то что вскочить, а даже дёрнуться - япошки во всё той же, чёрной форме, что носят и полицейские, и ГОшники, и даже те отряды японской армии, которыми я командовал, в первой оборонительной. Обмундирование, стволы - всё или куплено у пендосов или реплика под то же. С заднего сиденья свисали, кишками наружу, граждане. Оба выронили оружие, повиснув на животе, который, собственно разорвало-подбросило, да от тела не отделило взрывом. Я всё также молча (никто не должен тут услышать русскую речь), подошёл к грузовику, что шёл следом. Зеркало оторвано, как и половина лица - у паренька на переднем пассажирском. Сквозь треснутый, с обугленными прилипшими волосами, череп, вытекли мозги, да запеклись в ткань формы. На раскосые распахнутые глаза уже налетают мухи. Обойдя грузовик, оставив калаш в одной лишь правой, левой открыл дверцу, мигом отойдя в сторону, взяв автомат наизготовку. С обезображенным ужасом, стремительно бледнеющим лицом и распахнутыми глазами, сидел японец-очередной счастливчик. Багровая кровь чёрным ручейком впеклась в тёмную ткань формы в районе сердца. Остальные две машины - ещё один грузовик и подорвавшийся на мине, хамви, осмотрел коллега. Встретившись с ним взглядами, кивнув друг-другу, несколько осмотров жмуриков спустя, приступили к следующей фазе. Я поставил калаш на предохранитель, снял с него штык, вернув на место. И, оставив автомат висеть на пузе, да положив на приклад и ствол руки, подошёл к первому раненному. Vietcong 2 - Ethno (Diary Theme) https://www.youtube.com/watch?v=Sz6dtnY7qic&list=PLB813E98C48097942&index=13 Тот лежал, едва слышно кряхтя, на боку. Обе ладони были прижаты к окровавленному животу. Если успеем - выживет Я отошёл от него и, слепо глядя в одном лишь направлении - насест был крайне хорошо замаскирован, я показал большой палец. Подошёл ко второму раненному. Я аж присвистнул, нахмурившись. Пуля этому роскосому прошла навылет, да. Но какой ценой - влетела в спину, судя по всему, повредив спиной нерв и вылетела через пах. Бедняга. Вновь глянул по направлению к штабу, с тем же жестом. Подошёл к третьему, тому что был "уже на исходе". Мда. Этого лихорадило конкретно. Выпученные неморгающие глаза, конвульсии, начавшееся опорожнение кишечника и рука, от плеча до локтя целая, прижимает оторванную по локоть, обугленную, сырую и грязную, к остаткам раздробленной кости. Крови понатекло - моё почтение. Тут без шансов. Глянув по направлению к штабу, поставил "диз" пареньку. Услышав в наушнике: -Кончай. Вынул один лишь штык-нож и, навалившись всем телом, от уха до уха, как свинье, перерезал раненному горло, облегчая и ему - страдания и нам - задачу. Дождавшись, пока паренька отлихарадит крупными конвульсиями, и, глядя на багрово фонтанирующую кровь из глубокого пореза, я присел рядом и опустил веки на его безумные, выпученные от невыносимой боли, раскосые глаза. После чего - спустилось начальство, я вновь взялся за автомат и занял соответствующую позицию, шурша медленно погружающиеся в летний вечер, джунгли. Мушкой отслеживая каждый шорох, каждый источник движения. А командование тем временем разбирало развед.данные и занималось вещами, подпадающими под ещё один документ "о неразглашении" и гос. тайну.

***

Vietcong Red Dawn OST https://www.youtube.com/watch?v=e_hED3zkRZ4 И когда уже опустился на полный смерти, тёмно-зелёный океан джунглей, кровавый закат с рыжим, исходящим дрожью от дневного жара, солнечным диском, мы сидели в вертушке. И вновь плавно плыли в потоке воздуха. Свежего. Прохладного. Уставшие. Измученные. И, всё-таки все до единого, живые. А чёрные пташки летели беззаботно в розово-красных облаках. И кровавый закат ложился на всё: на уставшие, всё ещё покрытые краской, лица товарищей. На исправно очищаемое оружие. На холодные, измученные и полные неподъёмной тяжести, уставшие глаза. И в третьем, доп. "Крокодиле" летели граждане-командиры с пленными. А предлагали, ещё на базе, заранее добровольцев откликнуться. За особые привилегии - особая ответственность, ещё одна бумага "о неразглашении", а тебе пару лет до пенсии скосят, да и там того гляди, зачтётся и звание покруче дадут. Но вот только - конвоируй военнопленных. А вертушка у нас только одна. А военнопленных два. А им нечего терять. А ну как набросятся или ещё чё учудят, а это всё в такой... Очень нежной и тонкой конструкции под названием "вертолёт"... А ещё котёнок Хватит. Я запретил себе думать о ней. Об этом нельзя думать и нельзя вспоминать. Всё, что происходит на этой сволочной, собачьей службе, тут же и остаётся.

ТАК ВЕДЬ?! ВЕДЬ ТАК, ЛЮБИМАЯ, А ТЫ ВСЮ ЖИЗНЬ ОТ КОШМАРОВ МЕНЯ СПАСАТЬ БУДЕШЬ, ДА?!

А кровавый закат завораживал. И прекрасен он был - лежащий на фюзеляже, просачивающийся в кабину через блестящие стёкла. Вертушка взяла выше. И, если до сего момента, встречались на пути небольшие возвышенности, то теперь создавалось впечатление, что мы воспарили и стали как птицы - купаться в этом багровом мягко-сумрачном уютном свете. Чернели джунгли. Сгущались сумерки. И пилот по громкой связи нас уведомил, что уже в воздушном пространстве нашего военного округа и можно выдохнуть. И чернь джунглей под нами, похожую на слабо прикрытую, медвежью яму, сменил привычный скромный свет - огоньки базы. И асам довелось отдохнуть - с этого момента включили сигнальные огоньки на фюзеляже вертушек. Вот-вот снизимся. А я, опьянённый радостью - тем, что живой и ни царапины на мне нет, готов был заорать от счастья, как в самый первый бой. Но ограничился лишь жадным дыханием. Всё-таки в вертушке с семью другими десантниками ночной воздух не сильно-то свеж. А душа моя парила и, кажется навсегда осталась где-то на высоте этого багрового заката, посреди чёрного смертоносного океана джунглей.

И стало спокойно. И стало свежо. А вдали уже виднелось расположение, а где-то на другом конце страны, своего котючьку, всё-таки дождётся, самая красивая мышка на земле...

***

Vietcong 2 - Diary Theme https://www.youtube.com/watch?v=BfaQmzyB-Zc&list=PLB813E98C48097942&index=2 А я курил, сигарету за сигаретой, и не мог накуриться. И не мог уснуть. И раз за разом, расхаживал взад-вперёд по номеру отеля, глядя на тут же купленные с получки, шмотки. Для Маны и родителей. И казалось всё это - нестерпимой ложью и фальшью и будто я одновременно их самих убиваю, а сам этого не хочу и пытаюсь вину свою загладить, купив что-нибудь... Что-нибудь на деньги, полученные кровью их соотечественников. И ведь был один и было тошно, а вопросов я не задавал. Сел на край кровати. Вскинул бутылку виски и пил, пока в горле не защипало и не стало кисло. Однако, привычно было и это. Не поморщив лица, отпрянул от бутылки, поставив её на тумбу возле кровати. Упёрся взглядом в крутящийся под потолком, вентилятор. Багрово-рыжий сумрак заполнял комнату. А я тяжело вздыхал. Осознавая. Что теперь разрываюсь. Во время боя не задаёшь вопросов. Да и на службе вообще ты мясо, от тебя есть прок и ты это реально, забивая кого-то до смертИ, чувствуешь... А теперь... Я в подчинении Сан-Саныча, опять... "Ожидайте дальнейших указаний" как он любит это называть. Собственно операция, которой нет и никогда не было, прошла. А я остался. А мы, живые люди, солдаты, которыми пользуются как презервативами - наполняют отходами, да выбрасывают... Наполняют наши жизни помпезными речами, да пропагандой, пичкают ужасами и голодом войны, а потом, когда мы ломаемся, если не погибаем в бою, об нас вытирают ноги. И ряды бомжей успешно пополняются... И ужасы в кровати и голодная старость с грудью в орденах... Эх... Горько, горько мне. И поэтому я понял, какое счастье имею. И не могу уже всё вернуть как прежде. Я не могу, безо всяких задних мыслей "летать на вертибёрде и стрелять из пистолета"... Кончились инопланетяшки, от убийства которых, очищалась совесть. Добро пожаловать домой. И я моргнул раза два - а уже комнату заливает луна, пробиваясь сквозь те немногие участки окна, на которые не хватило занавесок. Вскинув вискарь, допиваю его. Глянув в пачку, понимаю, что она пуста. И открываю ещё одну, вытащив из блока. Жадные, голодные глубокие затяжки - пепел нарастает стремительно, я едва успеваю, щурясь от дыма, попавшего в глаза, сбросить его в пепельницу. А я хотел котёнку открыться... Теперь понимаю, что умру без неё. Если тогда, я собирался СОВЕРШЕННО ТОЧНО ей всё о себе рассказать, то теперь я только понимаю - что должен, но у меня всё внутри замирает при даже мысли о подобном разговоре... Но обратно в мрак прошлого я уже не могу вернуться, не имею права. Я ответственен за неё, я люблю её больше самой жизни и должен, когда будет нужно, пожертвовать собой - таким плохим, ради неё, самой лучшей... Но не сдохнуть в бою, а вернуться... Барабанил за окном, дождь. Мерзкий, липкий, поднимающий духоту и пыль с дорог. Влажный и тяжёлый воздух. Я, оставшись в семейниках, лёг на спину. Решил попытать счастья на кровати. Выволок из под подушки, придавленную кольтом, фотографию. Закурил. Хрипло, одними лишь губами, тихо произнёс, выдыхая затяжку и пальцами гладя цветное изображение любимого личика: -Мана... Кошечка моя... Она смеялась. Когда делали фото - мы тогда со сцены на японский день победы сошли. И, единственного фотографа, которого я в наш век заприметил с поляроидом в той толпе, запряг сделать две наших фотки, только лица, чтоб форму не было видно. Каштановые волосы развеваются на ветру, я как сейчас, помню, и их аромат, и голубое небо тогда... А себя я с этой части фотки оторвал. На милую смотреть хочу, а себя итак уже часто видел, тошно уже. Тяжело вздохнув, обжёг палец, не заметив фильтр за затяжками. Решив добить бычок, ещё и губой обжёгся. И, смеясь, затушил бычок. Скомкал одеяло на манер комплекции Маны и, закинув на неё ногу, мёртвой хваткой прижал к себе, затем положил фото под кольт, под подушку, предварительно шепнув: -Спокойной ночи, любимая, я еду домой... И тут же со счастливой улыбкой, да и сбросив со своей души кандалы, будто вновь очистившись, тут же задремал.

***

...и кажется тут же, моргнув, открыл глаза полностью заряженным энергией. Увидел яркое солнце на потолке, улыбнулся, подумав:

Ай, да хрен с ним! И поговорю, как время придёт! И расскажу всё-всё-всё! А сейчас - пора к любви всей моей жизни! Пора... Домой!

Bob Crosby and the Bobcats - Way back home (Fallout 3 GNR OST) https://www.youtube.com/watch?v=DPkizW2SFSY Идеально выбритый, в парадке, отправился вдоль залитой ярким тёплым солнцем, улицы, радуясь каждому встречному и, предвкушая восторг в любимых серо-голубых океанах глаз, сел за руль... The roads are the dustiest, the winds are the gustiest The gates are the rustiest, the pies are the crustiest The songs the lustiest, the friends the trustiest Way back home (Back home) The trees are the sappiest, the days are the nappiest The dogs are the yappiest, the kids are the scrappiest The jokes the snappiest, the folks the happiest Way back home Don't know why I left the homestead I really must confess I'm a weary exile Singing my song of loneliness The grass is the springiest, the bees are the stingiest The birds are the wingiest, the bells are the ringiest (The hearts) the hearts the singiest (The arms) the arms the clingiest Way back home (What about the sun?)The sun's the blaziest (And the fields?) The fields the daisiest (And the cows?) The cows the graziest (And the help?) The help's the laziest The boys (are the wittiest) The girls (are the prettiest) Way back home The plants the fruitiest, the stars the shootiest (The grins the funniest), the smiles the sunniest Way back home Don't know why I left the homestead I really must confess I'm a weary exile Singing my song of loneliness The food is the spreadiest, the wine is the headiest The pals are the readiest, the gals are the steadiest The love the liveliest, the life the loveliest Way back, way back, way back, home (No place like home) Sweet home

***

The Sopranos - Woke up this morning https://www.youtube.com/watch?v=mJpNmYeooQE И стоило мне прибыть в уже породнившийся Токиё, чтоб отметиться, да к любимой, как Сан Санычу, удалось спустить меня с небес на землю. Стоило мне, пылающему счастьем и добром, несмотря на все ночные угрызения, лишь открыть дверь любезно подогнанной каким-то сержем, моей легковушки, как тот, отдав честь, промямлил: -Товарищ старший лейтенант, товарищ майор просил передать и велел явиться ... в ... Я взял конверт из его рук. Сел в авто. Завёл двигатель. Пацан промямлил: -Товарищ майор велел ознакомиться и о-отдать, товарищ старший лейтенант... Вскрыв конверт, тут же стиснул губы, охая про себя и тяжело вздыхая вслух, каким-то чудом не матерясь. А документ гласил следующее: через неделю быть в городе и опять отрапортовать туда-то, подать недостающую часть документов (основу уже комиссариат переправил) в такое-то японское учреждение и... Как же тут не материться, как же тут не ликовать... Теперь, по новому приказу, меня внедрят в отстаивание территорий будущих плацдармов перед аннексией, путём работы бок о бок с япошками и борясь... С... Кхм... ОПГ... А предстоит - операция с внедрением, которую провести надо будет через вышеупомянутую неделю...И дата тренировок начинается через двое суток... Покряхтев, я, проморгавшись, вручил порванный конверт сержу, тот кивнул, попросил расписаться и удалился. Поскольку моя легковушка была заведена, а я на взводе, то наконец-таки житейски протяжно тяжело выдохнул всеми лёгкими и, достав припасённую для таких дел, сигару из бардачка, закурил левой, правую руку держа на руле... Плавно вжав педаль газа, я вновь влился в калейдоскоп огней, пробок и адреналиново-ужасающей интриги по поводу собственного будущего, то откладывая все размышления на второй план, (ведь сейчас еду к котёночку), то очень крепко задумываясь и разрабатывая возможные лазейки... И по делам ещё надо было заехать, да всё пролетело, кажется, мигом. Незаметно стало, как солнце едва-едва пошло на убыль, знаменуя конец рабочего дня у клерков, а значит - скорый рост пробок. Я поддал газку, катясь по тому же мосту, где ещё чуть больше трёх суток назад, был с любимой, безлунной ночью. Не позволяя себе придаваться забвению и/или ностальгии, раскурил обрубленную в прошлый раз, сигару. Квартал кончился, пошли киборги-проверяльщики, затем центр города, как всегда, пёстрый... Это, значит так. Сёдня-завтра в деревне. Потом заезжаем обратно в город. И уже отсюда - до места явки и прохождения тренировок... Ну Сан-Саныч... Наконец, показался уже и вокзал, откуда - прямая дорога домой. Выйдя из машины, запряг сержа перетащить сумки в мой вагон, да я поглядывал, кабы он чё не своровал. Не, работает на совесть Кинув тому ключи от легковушки, получил билет и занял место в чудо-елекдричке, тяжело вздохнув. Опустил усталые веки. И стиснул губы от злости, подумав: Ах эта хренотень, ах это сращивание, обратно меня затянуть решили, да ещё на такую тему подписали... И когда я уже думал, что завязал! ОНИ ЗАТАЩИЛИ МЕНЯ ОБРАТНО... Цокнул, мотнув головой и освобождая место в своей душе для счастья. Ведь впереди - дом. Отдых. Семья. И...

...она... Моя каштановая кошечка, моя любимая... Самая красивая девушка на всей планете...