Командировка

SCP Containment Breach - Breath https://youtu.be/b6OUv2UF33Y Жадный вдох. Мучительная боль, вперемешку с усталостью, наполняет всё моё тело. Подняв веки, выдыхаю облегчённо. Тёплый летний закат, розовым свечением, ложится на потолок. Я приподнимаюсь, смочив сухие губы языком. И кого я вижу! На левой моей ляшке, дремлет Аска. С мешками под глазами, рыжая, щёчкой приложившись, бормочет едва слышно: -Майне вольфчн...Вольфчн...Майне гелибт...Вольфчн... Scattle - Flatline (Hotline Miami OST) https://youtu.be/i1Q2mKPsdr4 Тёплая рыжина заката, смешиваясь с уходящим, нежно-розовым оттенком, наполняет одноместную палату. Справа, на моей ляшке, аналогично Аске, лежит Мана. Та, повторяет уже по-японски: -Котик... Котичка... Мой любимый... Глубоко вздыхаю и, хрипя от боли, выдыхаю шумнее. Мана, сквозь сон, схватив мою, пиздос как исхудавшую (скоко-ж времени прошло?!) ногу, ревя, но, каким-то образом, не просыпаясь: -Котя, котичька, любимый! Тебе больно?! Котя сейчас, я сейча-ас... А вот Аска, морщась, подняла голову, потёрла глаза кулачками и, ругаясь по-немецки, подняла заспанные веки, щурясь от рыжего сумрака заката. Затем, открыла ротик, ахнув почти беззвучно и, начала толкать в плечо, мою любимую, не сводя с меня, полных наворачивающихся слёз, синих глазок... -Что...Ну...Что? - бормотала недовольно, моя каштановая принцесса, а затем, подняв веки, уставилась на меня. Моргнула дважды. Улыбнулась счастливо. Заплакала. И, крикнув: -Ущипни меня! КОООООТЯ! - бросилась меня обнимать, Аска же, бережно приложилась к моему плечу слева и, нежно трясь, вцепилась в мою руку. Я прохрипел, пока меня целовала любимая и, мёртвой хваткой, прижималась рыжая: -Щас ущипну. Тебя за попу -Коооотя... Ко...Котя... Котичка... Любимый! -Моя крошка - всё также хрипел я, еле сдерживая стоны, от, волнами накатывающей, почти нестерпимой, ноющей боли по всему телу и блятской, ненавистной мною бессильно, слабости. Горячие губы девушки, обжигали моё лицо, вместе с её же, слёзками. Я чувствовал, сердцебиение обеих девушек и, только одна из них, самая любимая - моё. Тепло. Жар. Радость. Счастье. И, слабо гнетущее, чувство: что весь я, от и до, поломан окончательно и бесповоротно, и сил мне хватит, ну, может пять минут ещё, а дальше - кто знает... Аска отстранилась. Я заметил что та, была измотана, не меньше моей любви. Белоснежный медицинский халатик очень ей шёл... -Я сейчас! Позову Ритцуко! - сказала рыжая, Мана угукнула, а немочка, уже перед самым выходом за порог палаты, добавила: -Спасибо, что живой... Затем выпорхнула. Мы с Маной, мгновением посмотрели друг на друга, а затем, сплелись в поцелуе. Я, еле сдерживал свои ладони - так хотелось, сжать их от бешенства, что в такой, сука, момент, мои губы, мигом превратились в, непонятно что и, не могут нормально ответить на поцелуй любимой! А она целовалась, почти как в первый раз, робко, нервно, почти я бы сказал, неумело, но также жадно и страстно, пылающей любовью, согревая мою душу - единственный океан тепла, в моём разбитом теле. Насколько мог, я прижимал Ману и, кажется, целую вечность спустя, любимая отстранилась, только затем, чтобы мёртвой хваткой стиснуть обнимашками и бережно, очень осторожно, положить голову на мой торс, трясь сильно обросшими волосами (которые доходили теперь до лопаток), о мою макушку. Я обнял мою любимую. Мы оба плакали. Плакали от счастья и слёзы наши, блестели в мягких тусклых лучах заката. Я опустил веки, только на мгновение и, гладя волосы моей крошки, перематывал в памяти весь момент пробуждения. Будто на перемотке, я смотрел на свою Ману. Волосы обросшие, сильно удлинились. Личико уставшее, замученное, глазки заплаканные, веки опухшие. Было похоже, по первым впечатлениям, что у обеих них, что у Аски, что у Маны, будто вынули саму жизнь, а с нею - ушла и красота ((у рыжей, конечно)(моя крошка, всегда была, есть и будет для меня, самой-самой-самой)) -Малыш - прохрипел я устало, будто и не своим, голосом. Погладил свою любимую, не узнавая своего, вялого уставшего исхудалого тела. -Мммм? - промычала вопросительно Мана, будто ставшая мигом, старше на десять лет и, потеревшись макушкой о мой подбородок, слегка отстранилась, посмотрела в глаза с довольной улыбкой и, счастьем сверкая из глазок, любовалась мною, плача. -Долго меня не было? Где мы? -В Японии. Не переживай. Только... Далековато от дома... Раскрылась дверь. Влетела внутрь... Ну пиздец, блять! Ритцуко, какой я её знал и, некогда помнится, даже ебал - теперь представляла собою... Даму с причёской томбоя. Которая ей, ну по мне - так вообще, ни к селу ни к городу! -Очнулся - первое время скрывая, а затем уже, показывая вовсю, радостную улыбку, произнесла блонда Затем добавила: -Усталость, сонливость? -Ага - прохрипел я. -Это ничего. Поспи. Отправляетесь домой. Все борты заняты, твоя малышка сейчас как раз этим займётся. Амнезии нет у тебя, надеюсь, всех помнишь? -Не помню - сказал я и сделал придурочное выражение лица. Все застолбенели и посмотрели на меня испуганно. Только Аска, быстро оглядев лица, сверкнула глазами, точно хищная лисица, раскрыла ротик уже и я, закончил собственную шутку, настолько громко, насколько мог, произнеся: -...не помню, почему я до сих пор не дома! И тут, все выдохнули. Одна лишь Аска - с досадой и печалью, грустно улыбаясь, посмотрела мне в глаза. И радость, вновь возобладала в синих глазах...

***

Iron Maiden - Coming home https://youtu.be/4uec4-GnKj4 Валькирия, завыла таким родным, рыком двигателей... Затряслась, придавая движения моим внутренностям. Я вдохнул и выдохнул, улыбнувшись счастливо и смотря на кресло пилота. Где сидела моя любимая и, уже пять минут, не могла поднять нас в воздух, потому что, слёзы счастья, мешали ей что-то разглядеть. До этого, она вскакивала, подбегала ко мне, пока я лежал на носилках и, мёртвой хваткой прижималась, жадно зарываясь в мои ладони, подставляя голову, когда гладил её волосы, целовал, едва не онемевшими, губами и мы, снова шептали друг-другу, признания в любви. Я, всё ещё вырубался периодически - Ритцуко сказала, это нормально. When I stand before you shining in the early morning sun When I feel the engines roar and I think of what we've done Oh, the bittersweet reflection as we kiss the earth goodbye As the waves and echoes of the towns become the ghosts of time Over borders that divide the earthbound tribes No creed and no religion just a hundred winged souls We will ride this Thunderbird, silver shadows on the earth A thousand leagues away, our land of birth To Albion's land, coming home When I see the runway lights In the misty dawn the night is fading fast Coming home, far away as their vapor trails align Where I've been tonight, you know I will not stay Curving on the edge of daylight 'Til it slips into the void Waited in the long night Dreaming 'til the sun is born again Stretched the fingers of my hand, covered countries with my span Just a lonely satellite, speck of dust and cosmic sand Over borders that divide the earthbound tribes Flown the dark Atlantic over mariners' stormy graves We will ride this Thunderbird, silver shadows on the earth A thousand leagues away, our land of birth To Albion's land, coming home When I see the runway lights In the misty dawn the night is fading fast Coming home, far away as their vapor trails align Where I've been tonight, you know I will not stay А сейчас, пташка наконец поднялась в воздух и я увидел блеск рыжего солнца на поверхности воды. Летний бриз. И мирное, моей ценою, мирное... Небо. Горизонт, где страна восходящего солнца, плавно уходила в ласковый сумрак послевоенного, блаженного отдыха... Вся земля и люди, самая жизнь, будто вздохнула с облегчением - ведь теперь казалось, что ничего никому уже не угрожает, а мы, как и всё на земле, обязательно будем жить вечно и ничто живое, уже никогда не умрёт теперь, под таким ласковым, розовым летним небом с пенкой облачков и рыжиной солнечного диска, уходящего за горизонт... Я не знаю сколько времени прошло, что изменилось - всё это, меня не волновало. Я хочу только: вернутся домой, к моей крошке; сжать в братских объятиях, всех пилотов Ев и с ними же, забухать. А потом - пусть мне только попробуют, блять, не дать амнистию! Хочу посмотреть Мисато, как она там? Пен-пену, может, подружку нашли наконец? А Аянами, всё также немногословна? Всеми этими мелочами, я пытался себя отвлечь. Правда. Но, в сознании прочно засело ровно одно: мы приземлимся, меня отвяжут нахуй, а я, под каким-нибудь адреналином, получу ворох бумажек, может - шоколадную медаль, а потом МЫ С ЛЮБИМОЙ ВЕРНЁМСЯ ДОМОЙ И Я БУДУ ЛЮБИТЬ МОЮ КРОШКУ МЕСЯЦАМИ НАПРОЛЁТ, НЕ ВЫЛЕЗАЯ И НЕ ДАВАЙ ЕЙ, ВЫЛЕЗТИ ИЗ КРОВАТИ! Потом, ещё годика два, проведём готовя вместе, гуляя целыми днями и, под конец, смотря ящик. А она, конечно же, как всегда, уснёт в моих объятиях и я, возьму мою спящую красавицу на руки, отнесу к кровати, покрытую лунным светом и, уложив туда, лягу рядом сам, жадно зацеловывая, и прижимая, и тиская, и лапая за всё-всё-всё, а потом, поцелую в лобик, своего ангелочка и сожму её в любви, прижав к сердцу, да зарывшись в гипнотически приятный, каштановый океан волос. Ну и что, что длинее стали! Ну и что, что жёсткие потому что, видимо, немытые! Моя. И точка. Моя каштановая принцесса, моё счастье с трепетным, крохотным как у пташки, полным любви, сердечком... To Albion's land, coming home When I see the runway lights In the misty dawn the night is fading fast Coming home, far away as their vapor trails align Where I've been tonight, you know I will not stay Coming home, far away when I see the runway lights In the misty dawn the night is fading fast Coming home, far away as their vapor trails align Where I've been tonight, you know I will not stay К моему уху, наклонилась Ритцуко, и, перекрикивая рык пташки, сказала: -Советую посмотреть в иллюминатор! Я, отвлёкся от созерцания моей крошки и, взглянув по ту сторону стекла, ощутил ласковый тёплый прилив блаженства и, тихой радости счастья. Стояли! Оборонные плиты! А на них! Выгравированные Евангелионы, а рядом, ближе всех к нам! Мой! Мой робот! Евушка моя, родимая! Столько прожито в ней было, столько раз, она меня спасала, сама в грязи тонула! Вскоре, рисунки Ев, синхронно с фонарями, зажглись. С нашей высоты - зрелище было восхитительным. На плитах, в натуральную величину, каждая - под цвет своего камуфляжа, горели Евы. Побережье родное, сейчас было огорожено павильонами, рядом - чёрные плиты, видимо, мемориалов павшим, а ещё, сбавляя высоту, плавно снижаясь и, садясь на уже так породнившийся, подъёмник, мы (ну, может не каждый) увидели нечто новое. Рядом со зданием NERV, было просто гигантское, изваяние. Скульптура, из чёрного мрамора чтоле, где все наши Евы, стоят спина к спине, плечом к плечу, переплетясь друг с другом, локтевыми сгибами... Подъёмник, ероша приятное дежа вю (ведь, когда-то именно сюда, сажала нас, котёночек и, к моменту, когда мы достигали нужного этажа, малышка, как правило, была уже в моих объятиях, вся зацелованная, растрёпанная, а обтягивающий костюм пилот_ессы, был расстёгнут до груди)... Я зевнул. Веки всё тяжелели, а тусклое освещение шахты подъёмника, только усиливало мою дремоту. -Рицу... - произнёс я, а доктор сказала: -Поспи, поспи не сопротивляйся. Так только лучше будет. Не бойся, не впадёшь ты в кому и держать мы тебя в ней, не будем. Поспи-поспи, быстрее восстановишься. Я, хотел в этот момент, произнести ещё миллиард слов, побывать в десятках мест изменившегося города, одновременно, но... Зевок, окончился мягким покрывалом, тьмы опущенных век и уютного, тёплого сна...