Женщина Королей

Около входной двери в мой дом мялся Коко. Выглядел он уже лучше: ни яда, ни пятен, всё прилично. При виде меня, уже одетой, всё равно засмущался и выпустил крохотную каплю чего-то тёмно-синего у себя на щеке. — Прошу прощения! — выпалил он, справившись с собой. — Я ни в коем случае не хотел подглядывать! То есть, подсматривать! Смотреть! Видеть! Против воли у меня вырвался смешок. Ну же, Комацу, соберись, а то ещё обидишь Коко! Это он только с виду такой сильный и матёрый, ковырнёшь — покажется мягкое, беззащитное пузо. Ядовитый морской моллюск. Чтобы прервать смущённое бормотание, я аккуратно прикоснулась к руке охотника. Всё-таки, здоровые эти гурманы, словами не передать. Хоть в этой жизни я не была супер-коротышкой, а оказалась вполне себе нормальной по росту женщиной, а Коко доставала едва ли до груди. Охотник ожидаемо замолчал, уставившись на свою руку, точно на змею. Да, я помню: тактильный голод. Все боятся Ядовитого предсказателя, даже фан-клуб предпочитает пищать издалека, не входя в возможную зону поражения. Это как с фиктивной девственницей, только фиктивные обожатели. Воспринимают охотника как поп-айдола, не удивлюсь, если мастурбируют на его светлый образ. — Если уж ты так провинился, — мягко сказала я, тщательно следя за интонацией, — то ты мог бы мне помочь. Как ты на это смотришь? Пятнышко на щеке запульсировало, пытаясь разрастись в крупное покрытие из яда. Рука под моими пальцами чуть подрагивала и явно вспотела. Коко показался мне более… эмоциональным, пожалуй, чем в большинстве других жизней. — Я с у-удовольствием, — сказал Коко, запнувшись. — У меня свободный день, так что я могу помочь вам. Простите ещё раз! Он попытался поклониться, но едва не врезался лбом в мою голову от усердия. Я опять фыркнула. Такое уже было в жизнях, пару раз. И не всегда гурман успевал затормозить движение, так что шишки на моей голове расцветали — загляденье. Даже если у Коко день не был свободен, то сейчас все дела быстро рассосались. Охотник редко мог устоять против моих просьб, сдобренных прикосновениями. Пользовалась ли я этим? Ну, редко, но бывало. — Отлично. Я, правда, управлюсь быстрее, чем за день, но такое предложение просто неоценимо. Меня зовут Комацу, а тебя? — Коко. Вы обо мне не слышали? — Небесный Король и предсказатель? — вполне натурально «удивилась» я. — Вот это везение, право слово. Теперь на целый день я в совершенной безопасности! — А есть откуда ждать опасность? — подхватил Коко мою игру. Со скованными смешками и шутками мы отошли наконец от моего дома и двинулись в сторону рынка. За доброжелательным разговором охотник расслабился и перестал смущаться, глядя на меня. В самом деле, ну я же знаю, что у него были женщины. И Рин он точно видел обнажённой не один раз. Но при этом, случайно видя меня без одежды, смущается. Прелестно, как сказал бы Санни. Прежняя Комацу явно была знаменитостью: даже с низкой чувствительностью этого тела я ощущала недобрые взгляды в спину. Мужей она у всех, что ли, уводила? У нищих хлеб отбирала? Пинала котят, готовила щенят? Что вообще можно делать, чтобы заслужить такое обращение? — Господин, вы бы не водились с шалавой-то, — доброжелательно обратилась какая-то старушка к Коко. — Девок-то вокруг много, чего вы к ней пошли? А, вот оно что. Видать, профессия Комацу секретом не было ни для кого. Несчастный Коко снова вспыхнул. На этот раз румянец был красным и каким-то нездоровым, лихорадочным. Так он краснел, когда Санни ляпал что-то отвратительное, чего сам не понимал. Я взяла Коко за руку и молча потянула за собой, не давая и рта раскрыть. Кажется, покупать уже привычный мне ресторанчик в этом городке я не буду. Лучше уж, если средства позволят, перееду куда-нибудь. Продолжать профессию прежней владелицы этого тела мне не с руки, повара получают не меньше, чем подружки толстосумов. А почёта — явно больше. — Комацу-сан, — прошипел Коко на грани слышимости, — разве можно так? Я скосила на него глаза, не переставая тянуть за собой. Охотник вцепился в мою ладонь сильно, но явно сдерживаясь, чтобы не навредить. Больно мне не было. А ладошки у него действительно оказались вспотевшими. Раз уж тут у меня слава определённого толка, и ресторана не видать, то яролимоны и риелтор отпадают. Я собиралась приобрести небольшое помещение под закусочную или вроде того, фруктовая кислота требовалась, чтобы очистить стены от грибов, источающих противный запах. Ну, дорога мне в банк, смотреть, что у меня с деньгами. Коко, не получив ответа, мог бы кипеть внутри, но заметил, что мы сцепили руки. Темп я немного снизила, поскольку стала задыхаться от активного шага, но всё ещё вела мужчину за собой. Предсказатель, как говорится, выпал и шёл на автопилоте. Ничего, моллюск, я тебя ещё приучу к хорошему. Мы ещё и обниматься будем. Я помню твои объятия, когда весь мир кажется маленьким и незначительным, и кольцо сильных рук защищает от всего… Щека у меня дёрнулась от нервов. Коко наверняка считал свои магические импульсы, но расшифровал точно неправильно. Списал всё на встречу с добренькой бабулькой, это точно. Несмотря на весь талант предсказателя, он никогда не видел моих перерождений и не мог даже предположить, что я тоскую по его рукам. Здание банка было то же, что и в других жизнях: маленькое, пузатое, грязно-белое. Внутри всё отделано деревом, две девушки-близняшки на рецепции обслуживают клиентов и играют в морской бой, когда босс не видит. В прошлом я заводила роман с ними, была им другом или просто знакомой, подкармливала… В этой вместо приветливых близняшек на меня уставились две мегеры с их лицами. Серые глаза чуть ли не метали молнии, а яркие губы растягивались в ядовито-вежливых улыбках. Интересно, а у Коко есть антидот от этой отравы? А то протяну ножки, и вперёд — в новую жизнь. А тут несчастный охотник, которого никто не обнимает… С сожалением выпустив руку Коко, я двинулась к Лали. Младшенькая из близняшек всегда была более благоразумной и приятной, нежели Джун, старшая. Уже практически подойдя к девушке, я ощутила, как Коко дёргает меня за пояс платья к другой стойке. — Лучше тут, — успел шепнуть он мне, прежде чем отойти. Я кивнула, зная, что он что-то увидел, и запросила выписку по счёту. Джун зло щурила глаза и практически не сводила с меня взгляда, пока документы печатались. — Надеюсь, ты окончательно разоришься, — скалилась девушка. — Что, хорошо жить на деньги женатиков? Бумаги, что она протянула мне, были смяты от хватки её наманикюренных пальчиков. — Ты даже не представляешь, насколько, — пробормотала я, вглядываясь в цифры. — Так и лежу ночью без сна, мечтаю, как бы из всех женатиков натрясти побольше денег… Сумма на счету оказалась намного меньше, чем я ожидала от девочки-проститутки. Что-то вроде пары недель моей ленивой работы поваром в ресторане с двумя звёздами. Нехорошо, честное слово, женатики Комацу, похоже, обманывали. Коко снова схватил меня за платье и рванул на себя. Естественно, на ногах я не устояла, влетев в охотника. Хорошо быть сильным и быстрым: его намерение я почувствовала, но нетренированное тело не смогло ни увернуться, ни как-то отреагировать. Там, где я стояла, лежала рабочая стойка Джун. Хрупкая девушка перевернула тяжёлое дерево, будто то весило не больше пластикового стула. Мне бы массивная мебель могла переломать ноги или наставить кучу синяков. Как минимум. Что же тогда натворила бы Лали, если охотник-предсказатель увёл меня от неё? Сейчас-то обиженная бывшей Комацу девушка смотрела на меня, по-волчьи дрожа губами. — Прекрасный сервис, — хмыкнула я, — просто замечательный. Ты всегда так привечаешь девушек красивее тебя, Джун-тян? Ну, с этим я бы и сама поспорила, конечно, всё же близняшки были намного симпатичнее меня. Но тема красоты для Джун, насколько я помнила, была болезненной, а мне только что чуть не переломали мои новые ножки. Коко, что интересно, молчал. Спиной я чувствовал жар от его тела, но дыхание у охотника оказалось спокойным, практически медитативным. Ну да, что ему две злые девушки, когда он с мега-опасными тварями сражался. Джун шипела о том, что мне стоит сдохнуть. Стала понятна причина её ненависти: за прежней Комацу волочился парень Лали. Ну, откровенно говоря, он был тем ещё кобелём и не пропускал ни одной юбки. Я ещё раз посмотрела на выписку со своего счёта и тяжело привалилась спиной к напрягшемуся Коко. Интересно, почему он так спокойно впускает меня в своё личное пространство? Это я, по прошлой привычке, не углядела и не успела перестроиться — раньше-то мы с Коко были друзьями. И обнимались, и спали вместе, и за руки держались часто… Тут же выходит, что предсказатель допустил до себя совершенно незнакомую девушку интересной профессии. Почему? Настолько не избалован вниманием? Интересно, а проститутки вообще приняли бы от Коко заказ? Насколько я помню, многие отказывались из-за слухов о его чрезмерной ядовитости. Ладно, это сейчас не так важно. Денег было катастрофически мало, мне не хватило бы даже на пятнадцать кило яролимонов, необходимых, чтобы вывести грибы из стен ресторана. А уж про само помещение и говорить нечего. Фактически, в этом мире я была банкротом. Те несчастные пятьдесят тысяч, сиротливо лежащие в банке, были просто смешным накоплением. Особенно по сравнению с жизнями, когда я становилась шефом номер один, и в руках у меня оказывались миллиарды. Яролимоны, кстати, обошлись бы мне в сто семьдесят тысяч гранд. — Идём, Коко, — вздохнула я, комкая бумагу, — планы меняются. — Шалава! — рявкнула мне в спину Джун. Взяв охотника за руку, я ощутила, как дрогнули его пальцы. Каждый раз с неприязнью вспоминаю, насколько он побитый морально в начале моей очередной жизни. Итак, мне не на что и негде жить: на счету вместо приятных нулей практически полная пустота, в родном городе меня за человека не воспринимают. Зато я встретила Коко, и жизни, где он первый из пришедший Королей, хорошие. Это вроде благословения от мира, пожалуй, и подсказка, что мне будет немного везти. Пока я этого, конечно, не заметила. Мы вернулись к дому, я вставила ключ в замочную скважину и попыталась повернуть его. Проклятая дверь не поддавалась, и я саданула по ней босоножкой. Настроения ковыряться с ручкой у меня не было, поэтому, когда ключ обломился прямиком в замке, я молча сложила правую руку в Нож Торико и просто рубанула по замку. От Коко повеяло удивлением. Своему излюбленному приёму охотник-обжора обучил меня примерно на десятую мою жизнь. Тогда я была мужчиной, и уламывать Торико пришлось долго. Проверено: на женское «пожа-алуйста» он реагирует лучше, голубоволосый подкаблучник. — Проходи, Коко, — махнула я рукой, — можно не разуваться. Кухня направо, я сейчас подойду. Ты же составишь мне компанию? — вдруг очнулась я. Может, у него нет желания сидеть с проституткой? Он, конечно, никогда не был мной замечен в особой щепетильности, но всё же, всё же… — Я же говорил, у меня нет дел. Сложно, сложно переключаться. Я даже к Коко обращалась на «ты», хотя всегда была вежливой и выкала не то что взрослым, — детям. Расслабилась. С другой стороны, сложно, конечно, обращаться на «вы» к тому, с кем провела не одну сотню лет в браке. Но нужно переключиться, у меня началась новая жизнь. Тот же Зебра, к примеру, вряд ли обрадуется, если я полезу к нему с объятиями. Как бы ещё не прибил. Хотя я люблю с ним обниматься, практически так же, как с Коко. А вот с Санни и Торико нет: у первого я обязательно защемляю волосы, у второго частенько отвратительно грязная одежда с ошмётками различных ингредиентов. Мутное зеркало в ванной показало неприглядную картину. Глаза у меня были тусклые и унылые, зато на щеках выскочил противный поросячий румянец. На его фоне особо выделялись глубокие синие тени, переходящие в жёлтые синяки около внешнего угла глаза. Ноздри раздувались, как у лавобыка, а волосы топорщились точно после удара током. От быстрого шага, неспособного утомить даже ребёнка, на лбу у меня выступили капли пота. Слабое, непрелестное создание, Санни, как же ты прав. Умывшись и выпив воды из-под крана, я растёрла лицо жёстким полотенцем и вышла из ванной. Не стоит заставлять гостя ждать на пустой желудок. Чая бы ему заварить, да не уверена, что в доме он есть. Коко, как послушный мальчик, сидел на кухне, сложив руки на столешнице. Стол оказался ему маловат, поскольку был рассчитан на обычных людей, а не на охотников. Ну, это ничего. Куплю я большой стол, чтобы и моим Королям коленки не жало, и тяжёлые блюда выдерживал. Осталось только уехать отсюда к чертям. Джун, Джун, лапочка, как же ты меня разочаровала. Больше ни в одном воплощении не стану помогать тебе. Ты же меня чуть ног не лишила! Как ещё перевернула эту стойку. — Хочешь есть? — улыбнулась я Коко. — Я слышала, что гурманы всегда голодные. — Не стоит беспокойства. — А про голод? — Про голод — правда. Фыркнув, я всё же залезла в старенький холодильник. Он был полон дорогих закусок-афродизиаков: несколько видов икры, мускатные дыни, карпаччо из самца гориллотанга, сметана из молока молосорога… и рядом с этим безобразием — подгоревшее пшено, даже не золотистое с полей Анкара, а самое обычное, по копейке за килограмм. Я вытянула из холодильника всё, что там было, и швырнула на кухонную тумбу. Не бог весть какие ингредиенты, но даже сгоревшее пшено можно использовать. Выйдет неплохо. В морозилке лежал кусочек огненного масла, такого острого, что оно почти мгновенно плавилось при комнатной температуре. И оно тоже, естественно, было афродизиаком. Все продукты действовали на обычных мужчин, не на охотников и не на гурманов, так что с основной клиентурой прошлой Комацу я разобралась. Наверняка дурочка хваталась за всё подряд, чтобы заработать хоть как-то. В проститутки от хорошей жизни не идут. Её теперь даже фиктивной девственницей не назовёшь, грусть-то какая. Похоже, ребёнок действительно всеми силами берегла себя ради большой любви. Но почему она вообще занялась этой непрестижной деятельностью? На кухне не было никакой утвари, вилок или прочего. Я обыскала все шкафчики, но единственными моими находками оказались две плоских тарелки, миска из непонятного лёгкого материала и ложка из него же. Что же, я готовила и с меньшим скарбом. А теперь — магия! На сцене — шеф Комацу, прекрасная и неповторимая! Внимание! Овации! Кулинария! Готовка для меня давно превратилась в скучное, однообразное ремесло. Я редко была на кухне в последние сотню жизней, всё больше шаталась по миру со своими Королями. И творила только для них. Однако готовка для кого-то дорогого всё ещё зажигала во мне что-то приятное, тёплое. Заставляла кровь быстрее течь по венам, а пальцы подрагивать от предвкушения. И потом, когда Короли говорили, что им понравилось — сердце у меня билось тяжело и гулко. Стыдно сказать, в нескольких жизнях я умерла от счастья, когда приготовила идеальные меню своих партнёров. Не выдерживало сердечко. Стала понятна причина отсутствия утвари: руки у меня нещадно сводило от тонких манипуляций. И ложку-то держать оказалось сложно, что уж говорить про тяжёлые сковородки или ещё что. А ещё стало ясно, почему Комацу не работала тут поваром. Ну, это ничего. Я готовила и без рук. Это сложнее, но вполне реально. — Прошу, Коко, угощайся, — улыбнулась я, когда всё было готово. — Здесь немного, но я думаю, вкус тебе понравится. Из подгоревшего пшена вышли неплохие корзиночки для икры, смешанной с мелко нарубленным карпаччо и сметаной. Рубила я Ножом Торико, так что кусочки оказались крохотными, практически паштет. Сверху на корзиночках — малюсенькие капельки огнемасла. Всё украшено мускатной дыней, Сани давно вбил в меня, что еда должна быть не только вкусной и полезной, но и изысканной. Пока Коко осторожно пробовал моё творение, я отыскала чайник и кое-как поставила его на плиту. Допотопное чудовище, использует газ для огня. Газ! — О! — услышала я от Коко. — Комацу-сан, это очень вкусно! Даже горечь от пшена идеально вписалась. — Приятно слышать. Ешь всё, я не голодна, а гурману тут на один зуб. Чаи были только обезболивающие, видимо, от рук прошлая Комацу действительно страдала. Мне же на болезненность было плевать: вместе с Королями я терпела всякое, включая не раз вырванное сердце. После перерождения я даже не обратила внимание на покалывания в ладонях. Теперь же они хорошо чувствовались, чем немного раздражали. Пока закипала вода, я вымыла посуду. Не люблю разводить грязь на кухне. А вот разлить кипяток в кружки с травяной смесью я не смогла, пришлось просить Коко. Руки немилосердно сводило, стоило мне попытаться поднять что-то тяжелее килограмма. Вот это уже беда. Коко, разлив воду по кружкам, ополоснул в раковине тарелку из-под тарталеток и сел напротив меня. Говорить мы не спешили, отдавая честь чаю. Я рассматривала свои руки, и видела на коже целую кучу мелких белых шрамов. Такого у меня ещё не было. Руки, — главный инструмент повара, — у меня всегда были целыми. Или же их не было вовсе. Интересный вызов от мира. Ничего, мы ещё повоюем.