Женщина Королей

Я практически не удивилась, когда в мою «Ложку» ввалился Торико. Его ярко-рыжий охотничий костюм пламенел на фоне деревянных столов. Постоянные посетители, уже привыкшие к обществу Коко и иногда захаживающему Зебре, Торико встретили… никак. Старики на миг отвлеклись от игры в свои головоломки, их жёны принялись кокетливо поправлять причёски. Ну да, выглядел Торико прекрасно. Этакая дикая красота, зверь в человеческом теле. Хотя что-то в его лице меня напрягло. С момента совместного визита Коко и Зебры прошло чуть меньше двух месяцев, у меня прибавилось постоянных посетителей: вернулись в родной город с отдыха и из отпусков дети и их родители. Я и сама не заметила, как кончилось хилое лето, перейдя в унылую, плаксивую осень. Моей «Ложке» выдали одну звезду по десятибалльной системе. Вышло это неожиданно: просто в наш город случайно заехал один из гурманов-дегустаторов. Он был не самым популярным из их братии, однако благодаря его очерку в газете ко мне приехали представители МОГ с почётным подарком. На звёздочку я полюбовалась, посмеялась на пафосные речи и на уличной вывеске рядом с названием ресторана пририсовала ноль и рукописную звезду. Отношение к звёздным ресторанам у меня было паршивым. С одной стороны, определённый уровень давал повару право повышать цены и использовать более дорогостоящие ингредиенты. С другой — таинство готовки, которое я снова стала ощущать, кануло бы в небытие из-за недогурманов с их поиском недостатков. А для ингредиентов у меня есть Короли, половина из которых уже немного прикормлена. Угодить Торико всегда было довольно просто, а Санни больше смотрит даже не на вкус блюда, а на его внешний вид и на влияние ингредиентов на тело. Я подала Торико полувековой суп, полюбившиеся Коко тарталетки, мясо, тушёные овощи… в общем, я выгребла всё, что было у меня в кладовке и холодильнике. Старики, украдкой налюбовавшиеся на нового Короля, принялись собираться домой. Перед уходом они подходили ко мне, давая небольшие подарки: специи, семена, фрукты. Такая традиция появилась из-за Коко, у которого я отказывалась брать деньги, но с удовольствием принимала ингредиенты. Торико ел, как всегда шумно причмокивая и выражая огромное удовольствие от пищи. Я смотрела на его лицо и внутри у меня сжималась тугая злая пружина. Он же был ранен! Чёртов идиот! Клетки гурмана были способны бешено регенерировать, если дать им достаточно пищи, однако и им иногда требовалась помощь. Затраты энергии значительно снижались при правильной обработке ран. А для полноценной регенерации охотника у меня не было достаточного количества еды. Я использовала простые ингредиенты, которые могла собрать самостоятельно или которые приносили мне посетители. Гурманские деликатесы от Коко и Зебры шли на блюда для них же. Охотники, поняв, что съели всё принесённое, забавно хмурились и тащили всё больше и больше для следующего раза, неизменно сметая всё подчистую. Когда Торико ел не ради самой еды, а для регенерации, это было видно: глаза у охотника не блестели, ритуал благодарности выполнялся механически, без души, а движения были судорожные, будто кто-то может отнять единственный способ излечиться. Со вздохом я сняла фартук, — всё ещё не было денег на шинель, — перевернула табличку-оповещение и прошла к своей ширме. Спальник мне сегодня было лень складывать, поэтому его кусочек сиротливо торчал из-за дивной красоты узора перегородки. Растения, извивающиеся на светлом фисташковом фоне, мне очень нравились. Аптечка у меня была, пусть и самая простая. В ней я хранила бинты, набор для зашивания ран, обезболивающее и витамины для гурманов. Последние были мной куплены у забредшего в наши края Теппея за бешеные деньги и огромную кастрюлю полувекового супа. Подойдя к Торико, я ещё раз осмотрела его фигуру. Ясно, пробит или разрезан бок слева, на уровне рёбер. Торико инстинктивно прикрывал эту часть плечом, при этом не рискуя слишком прижимать конечность к телу. И как только он умудрился отхватить ранение, но при этом не разрезать свою рыжую куртку? — Раздевайся, — приказала я охотнику, когда он обратил на меня внимание. Под насмешливо-вопросительным взглядом охотника я прошла за стойку и вынула глубокую миску, перекочевавшую со мной в «Ложку» из прошлой квартирки. Материал, оказывается, был дорогим и при контакте с любой жидкостью выделял обезболивающие и противовоспалительные вещества. Для больных рук прошлой Комацу это было настоящим сокровищем, мне же пригодится для лечения слишком самонадеянных охотников. Не то, чтобы у меня не болели руки… болели. По ночам пальцы не гнулись, их сводило, и они принимали очертания когтей хищных птиц. В такие моменты я смотрела на свои руки и с сожалением осознавала, что мне всё-таки придётся посетить остров Жизнь, иначе я не смогу нормально существовать. А лекарства там были дорогими… Вода в миске стала светло-зелёной, как свежий чай матча с добавлением капли молока. От неё пошёл запах трав и лекарств, мягкий и деликатный. — Гурманы не дают себя лечить кому попало, — широко улыбнулся Торико. — Я не «кто попало». Он смотрел на меня своими звериными глазами, а я вспоминала его первый-последний поцелуй в прошлой жизни. Сколько их было, таких, кроваво-прощальных? Не счесть. Придя к каким-то своим выводам, Торико стянул куртку и еле справился с чёрной облегающей футболкой. Рана выглядела отвратительно. Похоже, охотник нарвался на кого-то ядовитого, злого и очень голодного. Предположительно, насекомое, размером минимум с хорошую лошадь. Воспалённые края раны сочились гноем и сукровицей, в глубине плоти мелькали зелёные личинки. Несмотря на весь мой опыт, я ощутила тошноту. Гадость какая, оно же ещё и шевелится. Торико отодвинул недоеденную еду, — ещё один признак того, насколько же ему на самом деле паршиво, — и повернулся так, чтобы мне было удобнее. Руку с поражённой стороны он закинул за голову, от чего мощные мышцы напряглись, выделяя весь рельеф. Будь здесь его фанатки, они бы запищали от счастья. Фанаток не было, была Комацу. А я за мои жизни с охотником так насмотрелась на его тело, что уже не воспринимала мышцы как нечто особое. Ну, большой у меня муж, что поделать. В постели это прекрасно ощущается, в обычной жизни скорее мешает. Воду пришлось менять одиннадцать раз. Я безжалостно давила личинок пальцами, потому что зелёные твари оказались прыгучими и всё пытались забраться обратно в тёплую рану. Внутри личинок была зелёная слизь, жгущая пальцы, но безобидная. Кровь и гной из Торико лились едва ли не рекой, и мне пришлось скормить охотнику все лечебные пилюли вместе с оставшейся в «Ложке» едой. — Почему не пошёл в МОГ? — спросила я в одну из перемен лечебной воды. — Там хорошие врачи, помогли бы. — Не дошёл, — Торико слабо улыбнулся побелевшими губами, — ты перехватила. До аутофагии, к счастью, не дошло, но было близко. Я заставила Торико лечь на свой спальник и пригрозила, что доделаю начатое насекомым, если охотник попробует встать. На провокационный вопрос «про пописать» я с мрачной ухмылкой дала мужчине крошечную бутылочку с узким горлышком. Напутствовала не стесняться. Шутку охотник оценил, но смеяться не стал — больно. И пообещал мне, что не встанет, если я его накормлю как следует. Поскольку я всё равно собиралась сделать это, то с таким условием согласилась. Торико тотчас вырубило, всё же сил он потерял много, а я схватила две глубоких корзинки и поспешила в лес. Как назло, стейкокусты сейчас уже отцвели, а Торико было нужно мясо. В лесу водились мясистые зебропотами, но они никогда не ходили поодиночке, а моё тело не справилось бы с табуном. Ловить рыбу — долго, стрелять по воробьям бессмысленно, Торико ими не наестся. Ещё были мясные грибы, как раз начался сезон. И где-то в глубине леса я слышала зов от очень старой грибницы, с набухшими мясистыми плодами. Вот только звала она не для того, чтобы я срезала крупные грибы, а чтобы съесть меня и подпитаться ещё больше. Что неприятно — Скрыт на эту грибницу действовал плохо. Она не ощущала меня, однако была достаточно разумна, чтобы понять, где мои ноги приминают траву. В прошлую нашу встречу эта грибница вырвала мне клок волос, который мгновенно сожрала, едва ли не причмокивая. За час я успела два раза сходить в лес и вернуться с полными корзинами ингредиентов, чтобы Торико мог сразу поесть, если проснётся до того, как я что-то приготовлю. Но дальше было опасно откладывать поход к хищной грибнице, а потому я, сцепив зубы, зашла так глубоко в лес, как никогда ранее. Грибница тоже помнила нашу прошлую встречу. Я чуть не отсекла часть её разветвлённого тела и смогла сбежать, потому что всё произошло очень близко к границе роста деревьев. Теперь она не нападала, однако все мясистые грибы увела вглубь леса, к своему сердцу. И чтобы собрать урожай, мне нужно было пройти к нему. Я не боялась. Даже если чёртова грибница меня сожрёт, всё, что меня ожидало — это очередное пробуждение в опостылевшей квартирке. Но при этом мне не хотелось покидать этот мирный мир, где не было чокнутого чёрного повара и отвратительных Нитро. Спокойное, мирное время, которое обеспечили мне выжившая Фрозе и адекватный Акация. И я не хотела его терять. При этом, если я не найду эти проклятые грибы, Торико может умереть. И это не шутки: укусила его какая-то тварь вроде тех, что выплёвывал Томмирод, благо, не слишком сильно ядовитая. Но ресурсов организма на борьбу с запущенной раной могло не хватить, и тогда аутофагия уничтожит Торико изнутри. В этом случае я тоже попрощаюсь с миром. Я заметила, что при смерти Ненасытного, вне зависимости от судьбы других Королей, петля перезапускалась, и я просыпалась в своей квартирке. Торико держал этот мир на себе, он был нужен миру, уж не знаю, почему. И если смерть Санни, Коко или Зебры оставляли только кислый вкус во рту и отравляли моё существование, то смерть Торико меняла всё. Это не значило, что я люблю его больше или меньше. За свои годы я поняла, что Королям достались равные части моего сердца. Просто жизнь Торико являлась гарантом моей в определённом мире. А здешний мир мне нравился. Грибница вела меня дальше и дальше. Она была осторожна и аккуратна, заманивая жертву в самые недры леса. Тут я уже не была уверена в собственной безопасности, несмотря на весь опыт и умение скрывать своё присутствие. Ингредиент пах желанием и голодом, он ждал, готовясь поймать меня и приготовить, как изысканное блюдо. В конце концов, не только Нитро любят человечину. В мире Гурманов я была таким же ингредиентом для живущих там, как и Для Торико — огнесвин. Закон природы, что же с этим поделать? Деревья становились больше и выше, но стояли всё дальше друг от друга. Мощные корни, как вены старика, вздымались над кожей земли с сухими волосами-травой. Здесь не было ни птиц, ни жуков, ни мелких животных. Только шелест листвы с высоты огромных крон и вязкий, густой полумрак. Первую атаку от грибницы я едва не прозевала. Тонкие нити взметнулись с земли, пытаясь сетью поймать меня, но ноги без моего участия уже несли меня к первому увиденному мной грибу. Огромный, с розовой шляпкой, он выделялся на фоне тёмно-зелёного мха как подарок в яркой упаковке под еловыми ветвями. Щупальца грибницы схлопнулись над тем местом, где рос гриб, но я уже была в другом месте с желанной добычей. Всё затихло, светлые нити скрылись в земле и не подавали признаков присутствия. Я положила гриб в корзину и перевела дыхание. Использовать Ускорение при таком слабом теле… Я слишком мало провела здесь времени, чтобы укрепить его как следует, а потому могла в любой момент порвать мышцы или сухожилия, если бы перестала тщательно контролировать весь свой организм. Вдалеке из-под земли высунулся новый гриб. Он был ещё больше предыдущего, шляпка его показывала почти бордовый оттенок, а ножка имела толщину в три мои ладони. Я фыркнула: гриб был несъедобен, так что идти за ним я даже не собиралась. Грибница покачала грибом и, уверившись в моём безразличии, втянула его обратно в почву. Вместо фиктивной приманки в другом месте вылез настоящий мясистый гриб, бывший чуть больше моей первой добычи. Вот за ним я полезу. Я сделала глубокий вдох и побежала. На этот раз без Ускорения, я хотела приберечь силы на готовку. Иначе какой смысл было вообще сюда приходить? Эти грибы несъедобны в сыром виде даже для гурманов. Прочные нити ожидали меня, но вместо того, чтобы кинуться к грибу, я Ножом разрезала сеть грибницы. Раздался то ли стон, то ли вой, и я едва успела срезать гриб, когда он начал втягиваться в землю. Ишь ты, ещё чего. Атмосфера поменялась. Грибнице было больно, она разозлилась на непокорный обед и теперь хотела убить, а не поймать меня живьём. Второй гриб занял практически всё пространство одной из корзин. Мне был нужен ещё один, чтобы Торико наелся: эти грибы обладали высокой пищевой ценностью и отлично подходили любым гурманским клеткам, направленным на усиление. Ноги у меня подкашивались, и я начала медленное отступление. Даже если я не получу третий гриб, ничего страшного: уже собранных хватит, чтобы у Торико ушла сама возможность начала аутофагии. А дальше он уж как-нибудь сам разберётся. Всё же, как тяжело жить независимому повару! Когда работаешь на какого-нибудь дядю из больших ресторанных воротил, тебе всё приносят на блюде: и шикарные ножи, и странные, порой пугающие ингредиенты… мне же в большинстве случаев приходится всё добывать самостоятельно или же просить своих Королей. С другой стороны, та свобода, что возникает при работе на себя — непередаваема. Я всегда могла сорваться в рискованное приключение, уйти тогда, когда мне нужно, психануть и закрыть ресторан в любое время. Здесь важно только раскрутить своё имя, чтобы клиентов, несмотря на свободный график работы, было много. Аналогично работала Сетсуно, у неё же я и содрала способ работы. Однако мастер ориентировалась на настроение ингредиентов, тогда как я больше уделяла внимание собственным желаниям. Несколько щупалец взметнулись из-под покрова уже опавших листьев, стараясь пронзить моё тело. Я отрезала их все, однако больше не пыталась как-то повредить грибницу. Следующие попытки моего убийства также провалились: все, как одна, они натыкались на мой Нож. Как никогда я была благодарна Торико, который научил меня этому приёму. Грибница сделала последнюю попытку достать меня, весьма вялую. Я отрезала её нити Ножом в который раз, и разумное существо решило, что со мной лучше не связываться. Под ногами у меня выскочило несколько некрупных грибов; это было похоже на приказ собрать, что мне нужно, и убираться. Я срезала ещё два гриба и осторожно погладила остальные. Если уж грибница разумна, то не стоит с ней особо портить отношения. Не нападала бы она… хотя, я же не знаю, как она ощущает отрезанные части. Может, это всё равно, что отхватить мне руку. Я бы сопротивлялась. В меня метнулось облачко спор. От такого «фи» я закашлялась. Из леса я практически выбежала. Не знаю, сколько я провозилась с грибами, но Торико вполне мог уже очнуться. Но лучше бы ему, конечно, спать, тогда под рукой во время готовки не будет мешаться. Перед рестораном обнаружился Коко. Он стоял, облокотившись на деревянную стену, и пустым взглядом смотрел перед собой. Ясно, просматривает будущее. У него такое бывает. Я подошла к нему и осторожно коснулась прохладной руки. Коко повернулся ко мне, и тотчас отпрыгнул, весь покрывшись чёрным ядом. Затем глаза его прояснились, прорицатель вновь был в мире смертных. Он смотрел на меня пульсирующими зрачками и то открывал, то закрывал рот, не решаясь заговорить. Я знаю, что он там увидел: уже обсуждала это с Коко-из-прошлых-жизней. Его способность видеть метки смерти на мне то ли сбоила, то ли работала слишком хорошо, и Коко видел, что всё моё тело покрыто рисунками черепов всех оттенков синего и фиолетового. Как с нервным смешком сказал тот Коко, когда я рассказала ему про свои перерождения, это было похоже на посылочные марки. Вот такая вот Комацу, которую один мир передаёт другому, оставляя на духовном теле следы смерти. Хорошая была жизнь, на самом деле. Пусть и закончилась печально. Махнув Коко рукой, я вошла в «Ложку», не заперев за собой дверь. Корзины я оставила у входа, поскольку больше не могла их нести — болели руки. Торико спал тихо, без храпа или сопения. Мой спальник был ему мал, так что охотник накрылся своей курткой. Осторожно приподняв край одежды, я едва не лишилась руки: Торико, толком не проснувшись, схватил меня за запястье. Продрав глаза, он увидел выступившие у меня на глазах слёзы и страшно растерялся. Посмотрел на свою руку. Разжал пальцы и с выражением огромного несчастья на лице уставился мне в глаза. Поджав губы, я всё же откинула куртку и осмотрела рану. Следов личинок больше не было, рана не гноилась, краснота спала. В целом, выглядело всё неплохо, началось заживление. Но от ранения точно останется шрам, которого я не помнила на Торико в других воплощениях. Всё идёт совершенно по-другому. Это интересно, потому что в основном я жила в идентичных мирах. Отличий было минимум: Жрачколинский монастырь против Жрачколиственного, сторона ранения Зебры, цвет глаз Королей, мой пол, рост, вес, возраст… крупных отличий было мало, и изменение истории мира Гурманов меня крайне заинтересовало. — Всё хорошо, — вынесла я вердикт, осторожно прощупав рану, — Коко, помоги Торико сесть за стойку, пожалуйста. — Торико? — Коко?! Ты чего тут делаешь? Оставив Королей удивляться нежданной встрече, я прошла к поварской стойке, на которой лежали не только мясные грибы. Коко, умница, перенёс все собранные мной сегодня ингредиенты и добавил свои. Теперь — готовка. Нужно что-то быстрое, лёгкое и питательное. Я не смогу украшать сегодня блюда, но Торико — не Санни, ему всё равно на внешний вид, больше волнует аромат и натуральный вкус еды. Поэтому минимум специй. Всё должно быть быстро, чётко, точно. Главное — быстро. Иначе я прямо тут упаду от усталости. Ускорение было главным оружием Санни в одном из миров. Его драгоценные волосы там оказались самыми обычными, хоть и цветными, и охотник предпочитал наносить точные красивые удары. Он был настолько быстр, что его даже прозвали Молниеносным Санни. Ускорение требовало умения работать с собственным телом. Оно пожирало внутренние ресурсы, однако пользоваться им могли даже простые люди. При условии длительных тренировок, конечно. Или получалось так, как у меня сейчас: микроразрывы капилляров, обширные гематомы на ногах и по позвоночному столбу, усталость, тремор рук. Последнее очень неприятно, потому что главный поварской инструмент у меня и так был не в самом лучшем состоянии. Грибы жарились быстро, к ним подошли кислые фрукты и спелые овощи, что я нашла в лесу. Не уверена, что Торико сможет насытиться таким небольшим количеством пищи, а ведь ещё Коко… ладно, думаю, ядовитый Король пожертвует пищу брату, тому нужнее. Руки дрожали всё больше, а когда я схватила сковородку за ручку, то едва не взвыла от боли. Перенапряглась, суставы уже не справлялись. Но готовку всё-таки закончила. Выглядела я, наверное, так себе. Вся потная, злая, с синюшными кругами вместо глаз и жёлтым от боли лицом. Но Торико на меня смотрел как и раньше, во всех других жизнях: с нежностью, теплотой и благодарностью. Сервировать ничего не стала. Пожелала охотникам приятного аппетита, наказала съесть всё и ушла за свою ширму, где завалилась прямо на куртку Торико. Меня хватило только на то, чтобы завернуться в рыжее безобразие, точно куколка. Уже засыпая, я слышала, как Коко произносит моё имя, а Торико задаёт какие-то вопросы. Сил не было даже на то, чтобы подслушивать, и я уснула.