Женщина Королей

Обожаю выигрывать. Луффи, когда понял, что Санджи не угадал мой настоящий пол, выглядел одновременно разочарованным и взбудораженным. У него, как и у меня, были свои вехи мира: если кок, к примеру, ошибался с моим полом, то для Мугивары наступает интересная жизнь, полная приключений и неожиданных «сюжетных» ходов. — А приборчик-то сломан, — пробормотал Мугивара, когда Санджи начал говорить со мной, как с мужчиной. После этого наверняка последовала бы волна тихих шуточек про потерявшего ориентир Санджи, но кок утащил капитана в камбуз. Это было мне на руку: я могла «пообщаться» с Торико. Не подходя к нему, потому что всё внимание Короля было сосредоточено на Робин. Нет, не ревную. Это глупо. К тому же, однажды Торико мне уже признавался, что его заинтересовал запах женщины: он слишком был похож на аромат кожи Рин и Санни. Шёпотом я предупредила Торико, зацепившегося языками с Робин, о моём «прикрытии». Охотник обладал отличным слухом, поэтому наверняка меня услышал. Но выглядел он при этом забавно, конечно — сам-то Ненасытный обладал отличным нюхом, позволяющим ему точно определять пол собеседника. В одной из жизней он пытался объяснить мне, как работает его способность отличать людей по запаху, но я ничего не поняла. Тогда сошлись на том, что Торико просто особенный или имел гурманских волков в предках. Удивление Короля было очень, очень приятным. Для него было сложно даже подумать, что кто-то будет считать меня парнем. В жизнях, где Торико считал меня за «своего пацана», невзирая на мой реальный пол, у меня были большие проблемы по части романтики. Особенно с самим Торико. Потом я пошла здороваться с членами команды Луффи. Мелькали знакомые лица: Ноджико, сестра навигатора Нами, скелет-музыкант Брук, несостоявшийся в этом мире убийца Маршалл D. Тич, братья Мугивары и ещё много, много других людей и нелюдей. Неприятно меня поразила знакомая на вид парочка: принцесса Виви с короткими и криво остриженными волосами и её охранник Пелл, который, вроде, обращался в птицу. Глаза у бывших жителей песков были злыми, уставшими и ярко-золотыми. Не такими я помнила песчаников. — Лучше не подходи к ним, они не любят чужаков, — предупредил меня Зоро. Выглядел мечник хорошо, сменил своё невыносимое харамаки на столь же невыносимый халат… простите, кимоно. Тёмно-зелёный плотный материал наверняка скрывал множество неприятных сюрпризов для будущих врагов Ророноа: рядом с нынешним Луффи нереально было выбрать одну специализацию (Монки считал это скучным и опасным), и Зоро частенько к своим мечам выбирал «подготовку до боя». У Ророноа была определённая честь, но в драке он обычно предпочитал решать всё как можно быстрее и не чурался никаких средств. Яды, иглы, взрывающиеся смеси… Это раньше, в первых жизнях Луффи, Зоро использовал только свои три катаны и чтил кодекс бусидо, правила гордых воинов. Потом Мугивара заметил, что именно мечник умирает чаще других его накама, и принялся из жизни в жизнь капать Ророноа на мозги. Как результат — резко возросшая выживаемость и более эффективный, а не эффектный стиль боя. — Я не собиралась. Глаза у них недобрые, ясно же, что их лучше не трогать. — Если бы мою страну захватили и разрушили до основания, я бы тоже не был добрым, — сказал Зоро. — А ты помнишь свою страну? — А ты обладаешь теми же знаниями, что и Луффи? Я посмотрела на Зоро. Засранец. Но по глазам видно, что не отстанет. Всю душу вытрясет, но узнает, что ему нужно. Да уж, лучше ему ответить, иначе он не даст мне спокойной жизни. — Нет, — сказала я, не прерывая зрительного контакта с Ророноа, — у меня другая область знаний. — Например? — Луффи знает всё о море, островах и о вас. Я — о других людях, еде и тех землях, где вас никогда не будет. Зоро кивнул и без прощания ушёл от меня. Удовлетворенный моим ответом, он уселся около перил, обнял белую катану и уснул. Переход от бодрствования к глубокому сну и тихому дыханию не занял у Ророноа и минуты. Хам. В каждой жизни хам. Спину жгло, и я обернулась. Опять приятность: Торико внимательно следил за нашим разговором и прислушивался к нему, натянутый, как стенки надутого жвачного пузыря. Ну да, Зоро опасен, но не для меня. И вообще, стоит поговорить с Ненасытным, пускай себе нервы не треплет. Хотя, может, это он от моих слов напрягся. Вот взял бы в пример Терри: лежит себе, ничего не делает. Спит. Самое время, потому что небо полностью потеряло свой багрянец и стало чёрным бархатом. Дорогая ткань, поеденная крысами. Через прорезанные острыми зубами дырки на море падал свет далёких звёзд. — Праздник! — закричал Луффи. Его команда отреагировала бурным согласием, а навигатор закатила глаза. Поймав мой взгляд, Нами извинительно пожала плечами: дескать, что с него взять? Я согласно кивнула. Нами всегда знала, парень я или девушка. Вот уж у кого локатор работал исправно вне зависимости от моей самоидентификации. — Санджи, Санджи, еды, неси еду! — выкрикивал Луффи где-то сбоку. Я подошла к Торико. Охотник стоял, облокотившись поясницей на высокие перила, поэтому я привалилась к надёжной опоре рядом с Королём. Было хорошо: поднялся не сильный мягкий ветер, пахло морской водой и свежестью, воодушевлённый Мугивара готовился к празднику, полному эля и вина. Луффи был тем ещё алкоголиком, кстати, но свой «недуг» хорошо знал и не срывался в неконтролируемые запои. Опыта прошлых жизней хватало. — У тебя странный брат, — заметил Торико. — Ага. — Он пират. — Точно, и с хорошей наградой за его голову. — Капитан трёх кораблей. — Да, верно. — И он… резиновый? — Совершенно верно. — Объяснишь? Я скосила глаза на Торико. Объяснять всю канитель с дьявольскими фруктами и их способностями менять тело человека, животного или вещи было откровенно лень. Но в голове у Торико резиновость Луффи явно не укладывалась. — Считай, что его гурманские клетки немного сумасшедшие. Луффи, хохоча, как безумный, пролетел мимо нас — его в полёт запустил Санджи, придав капитану ускорения пинком. Резиновые руки уцепились за перила, Мугивара выкрикнул что-то про резиновую базуку и зашвырнул себя прямиком в кучу-малу своих накама. Нами и Робин успели отойти от общего бедлама до попадания снаряда, а вот Санджи прилетело по-полной. — Я вижу, — ухмыльнулся Торико. — Потом расскажешь? — Если захочешь, — пожала плечами я, — это интересно, хоть объяснять всё и долго. На самом деле, резиновость Луффи — это ещё цветочки. Тут есть такие кадры, что… Как на заказ полыхнуло ярко-оранжевым пламенем. Яростный вопль Эйса сопровождал это фаер-шоу: — Луффи! Где мой чёртов кекс?! Мугивара икнул, нервно поправил шляпу и заозирался по сторонам. Его накама, вместо спасения капитана, только смеялись и подталкивали Луффи к горящему, — буквально! — от возмущения брату. Глаза Торико сияли от восторга, как у Чоппера при виде роботов. Праздник тянулся до самого рассвета. Мэрри и Вульф стояли пустые, вся кодла веселилась на палубе Санни. Когда первые лучики света коснулись мандариновых деревьев, накама Мугивары вповалку спали на мягкой тёплой траве. Торико по-тихому лакомился мандаринами вместе с Терри: привередливый волчонок с удовольствием слизывал яркие рыжие дольки с ладоней охотника и едва не мурчал от восторга. Король тянул каждый фрукт как мог, потому что я предупредила его о высокой ценности этих кустов для навигатора Луффи. Некоторые из членов команды не спали. Робин, к примеру, ещё в середине праздника ушла то ли в каюту, то ли в библиотеку; Зоро медленно моргал и щурился ясными глазами на горизонт; Френки и Усопп громыхали чем-то в недрах корабля. Не спали и мы с Луффи. Мугивара утащил меня на голову Саузенд Санни и усадил на прохладное дерево. Места было достаточно, Луффи обнимал меня и грел своим теплом, хотя мне и не было прохладно. — Как ты? — спросил Луффи. Его пальцы сильно, но бережно массировали мои ладони. За долгие жизни Мугивара выучился паре медицинский приёмов и пополнил багаж знаний: у него под рукой всегда был обаяшка-Чоппер, прекрасный врач и педагог. И то, что Луффи чувствовал в моих руках, ему не нравилось. Да никому, на самом деле, не нравилось. — Нашла Юня, встретила Тамару, буду эволюционировать. У тебя? — Снёс несколько правительственных тюрем, заполучил в команду несколько врагов, как всегда разочаровал дедулю и стал пиратом. Награда — девятьсот тридцать миллионов! — на последнем факте голос Луффи преисполнился торжественности и важности. — Молодец, — фыркнула я. — Как умудрился? — Да глупо, на самом деле. Разбил скафандр одного из тенрьюбито. Причём нечаянно! Ну, и наследил у маринфорда… несильно, но там одно на другое наложилось. — Что с Виви? — задала я интересующий меня вопрос. Луффи вздохнул. Налетел более сильный порыв ветра, растрепавший его космы. Пора, пора стричься, иначе зарастёт и будет себе косички плести, о чём я и сказала Мугиваре. — Да подстригусь, — отмахнулся он. — А про это… ну, мир тут более жестокий к пиратам, знаешь ли. Сильнее влияние тенрьюбито, злее пираты и революционеры, хуже наказания за противоречие властям. Кто-то узнал о таинственном оружии из понеглифов Алабасты, и морпехи долго не думали: жахнули по площади. Но это уже после того было, как Виви с Пеллом ко мне присоединились. А так — страну захватили. — Крокодайл с миньонами? — Нет, другая организация, типа революционеров, но на голову отбитая. Перерезали кучу народу, включая королевскую семью. Разграбили что было можно и нельзя. Виви повезло — она «шпионила» на Кроки, поэтому её это дело почти не затронуло. Физически, да… Морально-то я её до сих пор вытягиваю. — Не успел доплыть, чтобы спасти? — Я и не торопился, — поморщился Луффи. — Ну знаешь, Алабаста обычно более мирная, всё такое. Я и понятия не имел, что эта революция в такое перерастёт. Когда мы дошли до острова, нас ждала только пустыня и песок. Всё. Царство Кроки, он сам выжил только из-за фрукта. — А Робин? Она же с ним обычно была. — А Робин уже была переманена мной. Поэтому была на моём корабле, когда морпехи отжигали. — Ясно. Разговор затих. Нам нужно было многое обсудить, тем более все спали, и был подходящий момент… но не хотелось. Всё, что занимало мои мысли сейчас — это мягкий ветерок, слабый запашок водорослей и тёплый розовый свет, медленно наползающий на чёрную морскую воду. Было хорошо и очень хотелось спать. — Торико про фрукты спрашивал, — уже в полусне пробормотала я. — Расскажешь ему? — А сама? — тихо спросил Луффи. — Лень. Мугивара хмыкнул, но согласился сам просветить охотника о странных фруктах и их влиянии на охотников-гурманов, чтобы Торико не пытался опробовать новый ингредиент. Мы давно с Луффи выяснили, что активные гурманские клетки погибают после того, как гурман съедал дьявольский фрукт. Иначе говоря, Торико мог умереть, а нам это было не нужно. Я то проваливалась в сон, то выплывала на поверхность. Луффи точно поднимал меня на руки, чтобы перенести на палубу, а там меня вроде отобрал у Мугивары Торико… братец что-то говорил охотнику, но вряд ли про фрукты. Потом он проводил нас в мою каюту, пахнущую цветами и чистотой. С моей собственной каютой было весело: Луффи как-то пообещал, что у меня всегда будет место, куда я могу прийти, вне зависимости от размера его команды. Я посмеялась тогда и поблагодарила капитана, думая, что он говорит метафизически. На следующий день мне представили каюту, которая была исключительно моей — в зелёных тонах, с крошечным круглым окошком и жёстким ковриком у кровати. В первый раз в каюте пахло пылью, о чём я, ошеломлённая, и сказала. С тех пор в «моих» владениях неизменно пахнет цветами. Мне думается, что эта каюта, куда Луффи никого не пускал, была для него символом его причастности, его не-одиночества в этих перерождениях. И это было хорошо. Кстати, каюта во всех воплощениях была рассчитана и на моих Королей-гурманов: пригибаться в ней никогда не приходилось ни Торико, ни более крупному Зебре. Кровать оказалась достаточно большой, чтобы Торико не только уложил меня, но и лёг сам. В полудрёме я размышляла о том, что мне не нравится так засыпать — тяжело, то падая в темноту, то выныривая из неё. Было в этом нечто болезненное, неправильное и неприятное. А потом я уснула. *** — Вот видишь, Комацу существует, — усмехнулся Луффи, прямо глядя на брата. Эйс скривился. Ему, признаться, всё ещё казалось, что братец договорился с парочкой актёров, чтобы те потакали его желаниям и изображали вымышленного друга. Этот громила с голубыми волосами рядом с невзрачным поваром Комацу казался каким-то ненастоящим, странным. Хотя Гранд Лайн и не таких носит. По сравнению с иными идиотами Торико казался образцом нормальности. С другой стороны, Комацу был, — была? — слишком похож на тот образ, что создал у себя в голове сам Эйс по рассказам Луффи. Тихий повар, тёмные волосы, телосложение среднее и больные глаза. Сабо взял кружки со стола и наполнил их элем из бочки. Пойло начало киснуть и оставляло горечь на языке, но для ситуации подходило как нельзя лучше. Они втроём сидели в камбузе, и никто из них даже не покушался на сокровище Санджи — холодильник. Это было бы странно, но все, кто мог так подумать, или спали, или были слишком заняты, чтобы разглядывать братьев. — Ну, тайной мира меньше, — сказал Сабо, усаживаясь рядом с Эйсом, — Комацу существует, наш братик не чокнутый. Ура-ура, можем выпить. — Да ну тебя! — вспылил Эйс. — Нашёл, над чем шутить! Луффи только улыбался. Эйс злился то ли на себя, то ли на Комацу. Он действительно долгое время переживал о младшем тупеньком братишке, который создал себе непонятного друга с силой всех Йонко и мудростью Океана. Всё бы ничего, но детский друг перешёл во взрослую жизнь и зачастую мешался. Комацу, пусть его и не было рядом, оттягивал внимание Луффи на себя, и Эйс бесился. «Эй, смотри, крутая специя! Давай купим, Комацу понравится!» «Эйс, глянь-ка, крутая сковородка. Что думаешь, взять для Комацу?» «Са-або, ну Са-або, ну давай купим тот ванильный стручо-ок, такого больше нигде нет! Что значит «кому»? Комацу!» И ещё десять тысяч восклицаний, просьб и прочего. Аж противно. У Комацу даже каюта была собственная. Эйс спал с братьями, зато пустующая каюта отдавалась воображаемому другу. Ну, теперь-то вроде как реальному… но всё равно! — Я же говорил, что не псих, — наконец разродился Луффи. Он поднёс кружку ко рту, сделал большой глоток и чуть не выплюнул всё обратно. Кислое пойло явно не обрадовало капитана. — Ну и дрянь, — пробурчал Мугивара, высунув язык. — Сабо, скисло! — Другого нет. Будешь воду пить? — Не, вода нужна для другого… сейчас. Луффи встал, залез в один из шкафчиков Санджи и принялся увлечённо рыться там. Извлёк нечто, больше похожее на крысиный помёт, и кинул в кружки себе и братьям. — Комацу всегда так делает, — сказал Луффи, — пробуйте! Эйс понюхал эль. Пахло сносно, шишками или хвоей. Приятно. На вкус тоже было ничего так. — Комацу будет путешествовать с нами? — спросил Сабо. — Нет, у неё своя история. Они с Торико уйдут после того, как закончат свои дела. Им нужна моя помощь, всё такое… Уголёк ревности в груди Эйса почти затух. Уйдёт? Это хорошо. Кислый эль по рецепту «вымышленного друга» Луффи оказался сносным. И от Комацу была польза, в самом деле.