Женщина Королей

— Счастливой дороги, — улыбнулся мне Луффи на прощание. Расставаться отчаянно не хотелось. Тех десяти дней, что я стребовала у своих Королей, оказалось до обидного мало. Мы даже не наговорились нормально! Луффи рассказал мне про свою нынешнюю жизнь. Он, бедняга, возрождался в тот момент, когда его наставнику (можно же его так называть?) Шанксу отрывало руку. Не раньше и не позже, Мугивара даже ничего не мог поделать с тем, что красноволосый теряет конечность. Будто вечное напоминание о самом первом и самом болезненном детском промахе. Потом жизнь у Луффи шла по-разному. Вот в этот раз, например, он вполне неплохо устроился: до пятнадцати лет шатался по Дозору вместе с дедом, вызывая у Гарпа умиление и родительскую гордость. Едва Мугивара смог самостоятельно справиться с парусом, как сделал гадость: угнал у Дозора корабль и пафосно распрощался с дедулей. Дескать, в этом мире морпехи прогнили до костей, и он, Луффи, не собирается служить в организации, которая… Луффи мне зачитывал свой список претензий. Было внушительно, если честно. Видно, что речь готовилась с особым тщанием и не один год. Ясное дело, что дедуля такого финта от любимого внука не оценил. В мечтах Гарпа Луффи носил адмиральские погоны и был уважаемым человеком, а не шёл по пятам Короля морей Роджера. Так что дедушка со всей любовью обстрелял угнанный корабль ядрами, да ещё и попытался приложить Волей. Луффи об этом рассказывал за ужином, то и дело стирая слёзы умиления. Его команда, полностью собравшаяся на Саузенд Санни, на капитана посматривала с опаской. — А потом я р-раз, — разливался соловьём Мугивара, — и отразил все ядра собой! Тут-то у деда глаза — как два ядра по размеру! Он же не знал, что я съел Дьявольский фрукт. — Как можно скрыть неумение плавать, будучи морпехом? — засомневалась Нами. — О, я способный! В это, кстати, все тут же поверили. Дьявольский фрукт, надо сказать, был одной большой головной болью Луффи. В очередное своё перерождение пират мне пожаловался на то, что резина его достала просто до головной боли. И ведь нет никакой возможности поменять силу, он же не Ями-Ями съел, а Гому-Гому. В общем, у всех своя печаль. Кстати, На Хангри-Ла подошли мои Короли, как и обещали. Явился даже жутко занятой Зебра, в ком я сомневалась больше всего: ему надавали столько заданий от МОГ, что охотник должен был пропасть в гурманских землях на доброе десятилетие. Но он справился за неделю. Луффи моих Королей встречал как давно потерянных детей: обнимался с Коко, удивлялся Зебре и непрестанно нахваливал красоту Санни. Если бы я не знала, что братец исключительно гетеросексуален, то очень бы удивилась. Мне это, кстати, даже пришлось объяснять Королю. — Масик, твой брат, — замялся Санни при том разговоре, — он пытается за мной… ухаживать? Я тогда готовила морского короля, а потому больше думала о степени прожарки мяса, чем о любовных делах. — Луффи? Нет, не думаю. Скорее всего, ему просто нравятся твои волосы. Он говорил, что никак не может найти себе коврик в каюту. В моей голове картина была вполне явная: Луффи давно мне жаловался, что в каждой жизни у него проблемы с тем, чтобы найти нормальный ковёр в каюту пастельных оттенков. Волосы Санни были постоянным напоминанием о том, что пол у братца холодный и неприкрытый. Король же эти слова, естественно, воспринял по-другому. Так что всё оставшееся время до нашего с Луффи расставания он смотрел на братца немного враждебно и очень настороженно. О своей оплошности я, кстати, поняла сильно позже. И долгое время извинялась перед Санни. Ради королевского прощения пришлось даже приготовить ему идеальный десерт — желе из радужного фрукта. Оно было настолько прекрасным, что Санни даже прослезился. Высшая похвала. С Коко тоже вышло интересно: Луффи, как и я, давно узнали о том, что большинство ядов Короля почему-то не действуют на резину. А это значило, что для братца мой ядовитый Король был практически безопасен. Коко же, в свою очередь, узнал о несовершенстве собственной защиты, и к моменту расставания научился вырабатывать яд для резины, стали, кайросеки и ещё нескольких материалов. Полезное умение, как по мне. Ну, а Зебра… Зебра — это Зебра. Он, похоже, успел смахнуться со всеми накама Луффи, несколько раз валял в грязи Арлонга, Джимбея и других рыболюдей из тех, кто посильнее. А потому ходил довольный и благостный. Небольшой срок, отпущенный мне и Луффи на совместные посиделки, объяснялся прожорливостью моих Королей. Им было тяжело без постоянной охоты и поедания деликатесов, Торико даже немного похудел. Не спасали ни морские короли, ни потрясающе-вкусные блюда от Санджи — в этой еде просто не было гурманских клеток, нужных для нормальной жизни охотника. На моё приобщение к гурманской братии Короли отреагировали достаточно положительно. Единственное, что смущало охотников — моя вероятная смерть, которая осталась далеко позади. Их даже людоедство не волновало. Появившуюся любовь к человечине я решила не замалчивать, потому что кто знает, как это скажется на нашем обоюдном доверии в будущем. Одна тайна у меня уже есть, хотя я была бы не против избавиться и от неё. Но пока — не время. — То есть, тебя привлекают люди? — поднял брови Санни. — Но, масик… это совершенно не прелестно! В мире столько совершенно потрясающих ингредиентов, а тебе нравится человечина! Я стрельнула лукавым взглядом в Торико. Охотник сидел пришибленный и ничего не понимал. Явно не ожидал от Санни такой реакции. А вот я на неё надеялась. Новый странный мир удивлял меня и радовал, так почему что-то должно измениться? Зебра и Коко переговаривались на низких частотах, Торико подслушивал, от чего его уши забавно дёргались. Санни больше волновался об эстетике, чем о том, какой именно ингредиент я предпочитаю. — Человечину многие едят, на самом деле, — наконец сказал Зебра. — И обычную, и ингредиенты из гурманского мира, которые её имитируют. Ты сможешь жить на имитации? — Понятия не имею, я же только приобрела гурманские клетки. Пока Торико рассказывал о моих экспериментах и о том, что его кровь пришлась моему демону по вкусу, я схватила Луффи за локоток и отвела в сторонку. Мугивара присутствовал при разговоре «просто так». Волновался, пожалуй. — Как долго идти до Джидала? — спросила я. В морской навигации братец разбирался однозначно лучше меня, так что маршрут прокладывал он. В зависимости от мира, от Хангри-Ла до Джидала мог был день пути или целых полтора месяца по морю. В последнем случае наши дороги с Луффи расходились: мне было выгоднее не терять столько времени, да и Мугиваре крюки наматывать не нравилось. — Дойдём за три дня, — хмыкнул братец. — Тамара? — Тамара. Своей идеи вытащить воспоминания о Тамаре я не забросила. Прекрасно знала, что эта девица не остановится ни перед чем в попытках прирезать Торико. А новый мир мне очень, очень нравился, чтобы вот так его покидать. Нет уж, лучше я сама её придушу по-тихому. А для этого нужно её вспомнить, для чего идеально подойдут мозги из подпольного казино. Мне — мои воспоминания, им — вкус любого ингредиента. Даже Бога. Я его столько раз ела, что одним воспоминанием могу и поделиться. — Мелкая, — окликнул меня Зебра, — я не ослышался? Ты собралась в Джидал? Остальные Короли посматривали с неодобрением, но оно и понятно. Джидал, пожалуй, на следующем месте после Ледяного Ада по нежелательности посещения. Особенно мною. — Я забыла сказать, — повинилась я. — Но мне действительно нужно в Джидал, точнее, в гурманское казино. — И, конечно, не на первый уровень, — сказал Коко. Я только улыбнулась. Конечно, не на первый, и даже не на второй. Мне нужно в премиальную часть — туда, где на кон ставят не деньги или ингредиенты, а память. — У тебя есть ещё один пингвин, которого ты хочешь вернуть? — с подозрением спросил Торико. Мы с Луффи зафыркали. Ну как всегда, один и тот же вопрос из жизни в жизнь. Что приятно — не напрягает. Только забавно, что Торико хоть в чём-то остаётся постоянным. — Нет, нет. Я хочу освежить некоторые воспоминания. Путешествие по морю было мирным: Короли на четверых (плюс Луффи и его братья, конечно) съели с десяток крупных морских тварей, мы с Санджи проводили практически всё время в камбузе. Я показывала повару интересные техники с ножами, потому что точно знала, что скоро башня терпения Винсмоука падёт, и он начнёт использовать в бою не только ноги, но и оружие. Луффи за столько времени понял, на какие точки надо давить. Санджи, в ответ, делился со мной рецептами. Большую часть я знала, но несколько раз всплыли настоящие жемчужины. Чего только стоит необычная соль с Ватер-7, о которой я не знала. На вкус она напоминала попосоль с каплей яролимона, но при этом делала блюда мягче и насыщеннее. Мне даже захотелось найти аналог этой соли в гурманском мире. Воистину, не всё ещё я знаю. От этого даже приятно. Свободное от готовки время я проводила с Луффи, из-за чего братец Эйс бесился, как бурундук во время гона. Мугивара на такое поведение только глаза закатывал, а я украдкой показывала Портгасу языки и корчила «козу». Ну, надо же как-то развлекаться. Коко, кстати, нашёл общий язык с Чоппером. Оленёнок так понравился предсказателю, что он разрешил врачу собрать с себя несколько видов лечебного в малых дозах яда. Прелесть же. На третий день пути вода из лазурной стала мазутно-чёрной. Френки ругался так отчаянно, что я сначала подумала, будто дело труба. Но нет, оказалось, что плотнику потом этот мазут придётся счищать с досок, а делать это нудно, долго и неинтересно. Луффи, как всегда, от души над Френки поржал. Добрый парень, что сказать. Над Джидалом вились грязные облака и чёрный, как и вода, дым. Домишки были маленькими, неприятными, какими-то поеденными временем. Яркие корабли Мугивар (Хангри Шарк, естественно, видно не было — это оказалась чёртова субмарина) в этом унынии выделялись, как гнойник на чистой коже. В порту на нас с Луффи смотрели неодобрительно. Команда Мугивар отвечала тем же: вместо весёлых, достаточно добрых пиратов на Джидал высадились ощетиненные оружием звери. Одного Зоро хватало, чтобы распугать большую часть мелкой шушеры. И таких, как Зоро — человек тридцать. Рыболюди к Джидалу не пошли. Сказали, что пугать людишек им надоело ещё до встречи с Мугиварой. Луффи отдал мне рюкзак с подарками, собранными на всех островах, которые пират посетил. Я с благодарностью приняла: Мугивара отлично разбирался в том, что мне понравится. И ещё ни разу не повторялся. Рюкзак сразу забрал Зебра. Ну да, у него моя поклажа будет целее. — Ну что, — улыбнулся мне Луффи, — до встречи? — До встречи, братец. — Счастливой дороги! Мугивары вернулись на корабли, даже ничего не купив в Джидале. Но оно и к лучшему, наверное: мне город нужен был целым. А после пиратов часто оставались если не руины, то перевоспитанные до благообразности злодеи. Нет уж, нет уж. Пусть наводят порядок в своих морях. Я и Короли некоторое время смотрели на то, как удаляются белые паруса. Хорошую ткань не запачкал даже грязный воздух Джидала. — Так зачем тебе в казино? — спросил меня Зебра. Я кинула последний взгляд на корабли и зашагала в сторону предполагаемого торгового центра. Короли, да и я сама, выглядели не лучшим образом: просоленные до основания, в затвердевшей одежде и с обветренными лицами. — Мне нужно вытянуть на поверхность воспоминания, я уже говорила, — ответила я. — Это действительно важно. И никакие таблетки или злопамятные бананы не подойдут. — Масик, а если бананы совместить с гипнозом или трансом? — предложил Санни. — Я невосприимчива. Торговый центр, несмотря на грубоватый фасад, внутри оказался вполне приличным. Короли отправились наводить красоту (заправлял этой братией, естественно, Санни), а мне внезапно захотелось есть. Привлёк меня запах из крошечного кафе. Передёрнувшись, я всё-таки вошла в тёмный закуток. Он был рассчитан на пару гурманов или на пять-шесть человек, но сейчас пустовал. Два столика, пустые стены, стулья, кадка с хищным растением, на полу — протёртый до жёсткого основания ковёр. И прекрасный, умопомрачительный запах жарящегося мяса. Меня встречала женщина. Низенькая, с сильно косящим левым глазом. Волосы она собрала в пучок, а одежда оказалась скрыта под симпатичным тёмным халатом. — Добрый день. Желаете суп? Или, может, жаркое? Косые глаза отливали нечеловеческим красным цветом. Я усмехнулась и махнула рукой. Таких, как эта женщина, иногда называли вампирами, иногда — оборотнями, а порой и просто тварями. Они не были гурманами, но из-за частого поедания человеческого мяса немного менялись: становились сильнее, гибче, злее. Иногда даже могли сражаться наравне с гурманами-слабосилками, что для простых людей очень неплохой результат. Не знаю, в чём тут дело и почему люди так менялись из-за человечины. Но в некоторых жизнях я встречалась в бою с оборотнями — и ничем хорошим это не кончалось. Ни для меня, ни для них. Но слюна у них была абсолютно безвредной, это да. Никакого заражения или обращения в им подобных. Мне принесли суп, жаркое, кесадилью и небольшие шашлычки. Вкусовые рецепторы будто отключились: я не могла разобрать ни одного ингредиента, кроме человечины. Было вкусно и странно. За много-много жизней я приняла идею того, что всё вокруг, включая меня, Королей и других людей — лишь ингредиенты. Но так глубоко в эту философию ещё не погружалась — У вас хороший аппетит, — улыбнулась мне женщина. Я съела всё, что она вынесла, но всё ещё ощущала голод. Мне казалось, что я могу сожрать каждого человека в Джидале, и всё равно не наемся. Вот и минус гурманских клеток. Вечный голод. — Таким как мы не пристало голодать, дорогая, — продолжала женщина. — Это плохо сказывается на терпении. — Я не голодаю. Я пью кровь. Торико действительно делился со мной кровью ещё несколько раз. Как и Зебра, и Санни; последний перед действом долго ломался и спрашивал, смогу ли я сделать это красиво. У меня получилось. Коко поначалу отказывался наотрез, боялся, что я отравлюсь из-за его крови. Но потом Зебра то ли хитростью, то ли ловкостью как-то добыл мне немного красно-фиолетовой жидкости. На вкус было… остренько. Но я совершенно точно не собиралась травиться из-за крови предсказателя. Коко, когда узнал, был очень недоволен. Вообще, весь этот эксперимент с кровью предложил Торико. Ему было интересно, смогут ли Короли, так сказать, прокормить меня. Не смогли, голод то затухал, то разжигался. Общим голосованием было решено, что это моё нормальное состояние. Торико тоже постоянно ощущал позывы поесть, даже в раннем детстве. Как и Зебра, впрочем. Но на людей я не бросалась, что уже хорошо. А то было бы неловко: открыла я «Ложку», пришли посетители, и я ими тут же пообедала. Непорядок. — Разве можно насытиться одной кровью? — нахмурилась женщина. Я терялась, не зная, в какой глаз смотреть. В итоге упёрла взгляд в гладкий лоб без единой морщинки. — У меня хорошая кровь, насыщенная. — Это заставляет меня испытывать радость. В любом случае, дорогая, если тебе захочется чего-то… более… то ты всегда можешь придти к нам. Наши заведения есть даже в гурманском городе. Мы найдём тебя, если ты будешь там. От денег оборотень отказалась, зато дала с собой нечто вроде шаурмы, которую я съела в два укуса. Совесть насчёт поглощаемых мной ингредиентов молчала. Поскольку Короли были теми ещё модницами, то я успела привести себя в приемлемый для казино вид, несмотря на посещение кафе. По моей просьбе мне наконец состригли волосы до приемлемой длины — то есть, очень коротко. Одежду я себе подобрала очень простую, но хорошо впитывающую и испаряющую пот: я хорошо помнила, что во время воскрешения воспоминаний с меня сходил не один литр. Сейчас, после получения особых гурманских клеток, этого могло и не произойти. Но лучше перестраховаться. Денег едва хватило. Я взяла с собой не так много наличности, так что доплачивать пришлось сытным батончиком, которые я постоянно носила для Торико. Короли выглядели отлично, сбылась моя мечта о белых костюмах. Санни, правда, и тут выделился: выбрал оттенок ткани немного отличный от других. Но ему шло. Я в своих чёрных одеждах на фоне этого белого великолепия смотрелась как гадкий утёнок: маленький, страшненький, непонятно что делающий среди лебедей. Торико принюхался, Зебра приподнял бровь. Я пожала плечами. Да, ела. Ничего от них не скроешь. Вот Коко и Сани тактичные — ни словом, ни взглядом. — Куда сейчас? — спросил предсказатель. — Я думаю, можно не терять время и сразу пойти в казино, — ответил Зебра. — К тому же, у нас задание от папаши. — Метеочеснок, — понимающе кивнула я. — Когда-нибудь, мелкая, ты расскажешь мне, какой хурмы ты столько знаешь. А сейчас пошли.