Женщина Королей

Пробуждение было до того неприятным, что мне мгновенно захотелось спрятаться под одеялом и никогда-никогда не вылезать из тёплого плена. Голова раскалывалась, глаза чесались как после ночи рыданий. Во рту была такая сухость, что я не могла сказать ни слова. Появление Коко с огромным стаканом игристой колы было мной воспринято как подарок богов. — Как ты себя чувствуешь? — спросил предсказатель. Жестами я показала, что очень даже неплохо. Кола лилась в горло нежным, бурлящим потоком удовольствия, и я едва не мурлыкала. Пожалуй, если бы я составляла идеальное меню, то добавила бы её в качестве напитка — слишком много было связано с игристой колой хороших воспоминаний, от чего она становилась по-особенному вкусной для меня. Интересно, почему напиток я воспринимала нормально, без изменения вкуса после эволюции? Сплошные загадки. — Хорошо. Я беспокоился, что перегруз плохо скажется на мозге. — Ну, я же всё-таки гурман. — Гурманские клетки не дают неуязвимости. Я думаю, что ты должна это понимать. Я посмотрела на Коко через пустой стакан. Несмотря на обычное, мягкое выражение лица, сразу становилось понятно, что охотник на меня… ну, не зол, но раздосадован точно. — Я обдумывал то, что ты рассказала, — продолжал Коко. — Много вопросов, конечно, но их я задам как-нибудь потом. Сейчас меня, признаться, беспокоит другое. — М, и что же? Охотник забрал у меня из рук стакан и отставил его на прикроватную тумбочку. Я же обратила внимание на то, что нахожусь явно не там, где засыпала. Комната была больше, в ней нашлось место и для кровати, и для пары огромных вещевых шкафов, и даже для нескольких громадных зеркал. На полу лежал белый ковёр с таким длинным ворсом, что я бы побоялась здесь ходить: запутаешься, упадёшь и испачкаешь это великолепие своим несовершенным телом. — Комната Санни, верно? — Верно. Коко пересел на кровать. Матрац, к моему счастью, оказался намного твёрже, чем у Торико, и я не скатилась предсказателю под бок. Хотя, конечно, меня всё равно накренило. — Так что тебя беспокоит? Я смотрела на охотника, и понимала, что что-то идёт не так, как должно. На Коко не было ни привычной чалмы, ни серёг в ушах. Без своих традиционных аксессуаров предсказатель казался старше, к тому же, возраста добавляла морщина между бровями. — Комацу, меня вот что интересует… ты хочешь жить? Такого вопроса я не ожидала, хотя он был вполне естественным. Наверное, если бы я узнала, что кто-то из дорогих мне людей перерождается раз за разом, то… А, нет. Такое уже было. — Помнишь Луффи? — Твоего резинового брата? Конечно. Как сказал Торико, его гурманские клетки просто сумасшедшие. На лице у Коко мелькнула улыбка. Я решила воспользоваться моментом и перебралась поближе к охотнику. Лучше не давать Коко углубляться в депрессивные настроения, он из тех людей, что не может быстро выбраться из пучины отчаяния. — Да, его. Он ведь тоже перерождается. — Ты не говорила. — Не было нужды, — пожала я плечами. — Он, конечно, попал в петлю после меня, и мы не совсем понимаем механизмы происходящего. Но он знает, что нужно, чтобы разорвать его петлю, и делает это из жизни в жизнь. Только вот мы почему-то связаны, так что без разрыва моих перерождений ничего не выйдет. — Всё равно, это звучит дико. Получается, что ты живёшь, чтобы понять, как тебе умереть. Я с удивлением посмотрела на охотника. — С такой точки зрения я свои попытки разорвать цепь перерождений не рассматривала. Но можно и так сказать. Мне просто скучно перерождаться в похожих мирах. А насчёт твоего вопроса — я спрашивала то же самое у Луффи. И знаешь, что он сказал? — Что? — Что он благодарен за возможность прожить не одну жизнь рядом с дорогими ему людьми. Он признался мне, что в первой жизни бездарно тратил время не на то, что действительно важно — и в итоге остался практически без команды. Без брата, без поддержки, даже семью не завёл. Зато нашёл легендарное сокровище, вроде Бога, только для пиратов — Ван Пис. Радости ему, правда, эта находка не принесла. — Почему же? — Сложно радоваться, когда ты один на пепелище. Из всей его команды остался лишь Зоро, — тот, с зелёными волосами, — и Брук, скелет. Остальные… кто ушёл, кто погиб. Поэтому следующие жизни он наслаждался тем, что дорогие ему люди рядом. Я взяла руку Коко в свои ладони и несильно сжала пальцы. Чёрные полосы от моей дикой хватки уже прошли, спасибо быстрому метаболизму гурманов. — Так что, Коко, нет. Я не хочу умереть. Напротив, сейчас я хочу жить как никогда больше: у меня в первый раз за все воплощения получилось добиться ответа от вас четверых. Обычно выпадал Санни, но сейчас он на удивление разумен. — Ни истерик, ни возмущения, — понятливо хмыкнул Коко. — Скажи потом спасибо Зебре, они вели долгие разговоры за закрытыми дверьми. Коко переплёл наши пальцы и накрыл мои ладошки второй рукой. Какие же всё-таки гурманы огромные, боже мой. — И это тем более странно, — доверительно прошептала я, — потому что в большинстве жизней Зебра вёл себя как дикарь и на разговоры соглашался только в самых крайних ситуациях. — Ты же знаешь, что он всё слышит? — тихо рассмеялся Коко. — Конечно. Иначе не делала бы ему комплименты. Зебра, ты молодец! Смех Коко стал громче. Потом охотник мягко погладил меня по голове и поцеловал в лоб. В этом прикосновении было больше чувственности и близости, чем в самых жарких поцелуях. Я обняла охотника и с удовольствием ощутила его руки на своих плечах. Да, наконец всё правильно. Жалко только, что нельзя остаться в таком положении хотя бы на пару часиков. — Ладно, пора уже одеваться, я думаю, — я завозилась в руках охотника. — Где мои вещи? — М… думаю, мы их выбросили, — смущённо сказал Коко. — Торико и Зебра всё-таки подрались, когда ты уснула. Мой стол они всё равно разнесли. Тебя зацепило одним из реагентов, он разъел ткань. — Вы меня поэтому, что ли, перенесли? Серьёзно, что ли? Как я ещё не проснулась? — Они дрались очень тихо. Я замоталась в простыню, как в тогу (Коко по-джентльменски отвернулся), и мы пошли в коридор. Путь наш лежал в гардеробную, где хранились вещи не только Королей, но и Рин — она единственная более или менее подходила мне по габаритам. В одежде Небесных я бы просто утонула. На выходе из комнаты нам не встретилось ни живой души. Коко объяснил, что на жилом этаже редко бывают посторонние. В основном тут можно встретить секретарей, уборщиков и пару поваров, у которых есть доступ. — Ну и знакомые иногда заходят, куда без этого. Хорошо ещё, что фанаток охрана не пропускает ни за какие деньги. — Были попытки подкупа? — Да. Самая крупная предложенная сумма немного превышала миллиард гранд. Я оценила. Если кто-то был готов расстаться с состоянием, чтобы просто увидеть охотников в домашней обстановке, то это уже мания, на мой взгляд. Или я просто не ценю то, что Короли рядом со мной практически всегда в домашне-расслабленном состоянии. Вот что мне нравилось в Коко, так это его способность подстраиваться под мой небольшой шаг. Зебра и Санни всегда убегали вперёд, про Торико я вообще молчу. А предсказатель мог двигаться со мной на равных, при этом внешне совершенно не испытывая никаких неудобств. Наверное, поэтому я любила с ним гулять. А вот охотиться — не очень. У Коко нет никакого азарта при загоне добычи, только чистый и холодный расчёт: куда капнуть ядом, чтобы не отравить мясо, но при этом обезвредить животное? — Комацу-сан, впереди кто-то есть. Не братья. Я скептически посмотрела на Коко. Спасибо, конечно, что предупредил, но мне-то что с этого? Я как была в простыне, так в ней и останусь. И даже с охотника нечего снять, чтобы как-то прикрыться: на предсказателе штаны да футболка. Один из нас в любом случае будет полуголым. К тому же, почему он опять вернулся к более вежливому обращению? Что, закончился период близости и началось обычно отгораживание меня от королевского тела? «Кем-то» оказалась вполне привлекательная девушка с длинными светло-розовыми волосами. Поскольку этот оттенок напомнил мне о Тамаре, то лицо у меня само по себе скривилось. Цвет-то красивый, да только ассоциации самые нерадужные. — Коко! — радостно воскликнуло это небесное создание. Одета девица была в подозрительно знакомое платье с леопардовым принтом. Оно обтягивало ладную фигурку и подчёркивало все соблазнительные выпуклости. Рядом с такой женщиной я на самом деле напоминала нескладного мальчишку: одни углы и кости. На длинных ногах розововолосой обнаружились не только высокие чёрные сапоги, но и соблазнительные подвязки для чулок. Самих чулок, что интересно, видно не было, несмотря на слишком короткое платьишко. — А, Абигель. Рад тебя видеть. Поскольку я знала Коко не одно тысячелетие, то мне стало понятно, что не слишком-то охотник рад. Но Абигель восприняла всё за чистую монету и засияла от счастья. — Коко, ты так давно не заходил к нам с мамой в ресторан! Сет-сумон обижена, — девица покачала пальчиком с длинным ногтем. — Мама говорила, что ты нашёл себе какую-то другую забегаловку и другую невесту. А как же мы, Коко? Как же наша любовь? Мне отчаянно хотелось сказать девице, что она безбожно переигрывает. Эмоции смотрелись ненатурально, поза — одновременно высокомерно и моляще. Абигель будто добивалась от Коко определённой реакции, но не знала, какие именно слова затронут нужные ей грани души. Простынка начала медленно спадать с меня. Благо, ткань по размеру была рассчитана на охотника-гурмана, так что я успела подхватить свою одёжку до того, как она оголит моё бельё. Хорошо ещё, что его и обувь кислота не коснулась. Вообще, представляю, как перепугались охотники, когда реагент Коко выплеснулся на меня. У ядовитого гурмана отнюдь не безопасные соединения готовятся, могло и обжечь — никакая регенерация не помогла бы. Моё движение привлекло внимание девицы. Светло-серые водянистые глазки прищурились, колышки ресниц выстроились в двойной оборонительный ряд. — А это что за мальчик, Коко? Было совершенно очевидно, что я не мальчик — из-под тоги выглядывали лямки новенького лифчика, купленного в Джидале. Хорошее бельё. А ещё было ясно, что Абигель точно знала, кто я такая. Не удивлюсь, если Сетсуно ей и рассказала, девица-то очень была похожа на мать. Что во внешности, что в одежде, что в эксцентричном поведении по молодости. — Это Комацу-сан, Абигель. И Комацу-сан — девушка. — О, действительно? Прости, прости. Но Комацу такая неженственная, что я даже подумать не могла, что она девушка! На щеке у Коко выскочило крошечное пятно яда. И тут же пропало. Хорошее самообладание, только не совершенное. Видимо, достала эта Абигель Коко — сил нет. Не припомню, кто ещё вызывал у предсказателя такие сильные эмоции. Но тут, видимо, и прибить хочется, и не можется — дочка же Сетсуно. А Сетсуно — жена Джиро, который, в свою очередь, братец Ичирью. Сложные семейные взаимоотношения. Помощь пришла, откуда не ждали. Из-за угла вышел Санни, как всегда сияющий и прекрасный, в безукоризненно-чистых и отглаженных вещах. Даже в домашней обстановке он выглядел так, будто сейчас будет сниматься на обложку журнала. — О, Коко, масик, а я вас искал. И свою простыню тоже, между прочим, она уникальна и пошита на заказ. Хотя тога вышла ничего так, ровненькая… а, Абигель, я тебя не заметил. Рад видеть. Всё ещё думаешь, что леопардовый подходит к твоему оттенку кожи? Милая, тебе бы что-нибудь помягче, а то зеленца личика выделяется, просто ужас. Помочь с выбором? Волосы обвились вокруг моей талии, но так мягко, что я сначала даже не ощутила прикосновения. Санни использовал толстую, хорошо видимую золотистую прядь, а не отдельные касания. Санни поднял меня и подтащил к себе, после чего посадил на руку. Я вот не понимаю, что за интерес у охотников так меня поносить, какой-то челлендж, запущенный с лёгкой руки Торико? Только Зебра ещё в нём не участвовал, единственный взрослый человек! — И причёска у тебя неподходящая, — продолжал Санни, пристально разглядывая высокий хвост Абигель. — С твоими ушками, дорогая, надо распущенные носить, потому что лопоухость, конечно, милая, но ничуть не сексуальная. Да и уголки глаз ты зря поднимаешь лайнером, понимаешь? Ты похожа на удивлённого тушканчика, особенно с этими щёчками… кстати, поздравляю с удачной охотой. Кого поймала, жирокорову? Всю добычу сама съела? Ты явно прибавила в весе. Абигель побледнела, как сама смерть. На посеревшем лице ярко выделялись напомаженные губы, причём стало видно, что девица попыталась их увеличить за счёт макияжа. Граница помады выходила далеко за контур, и выглядело это не слишком хорошо. — Ах, да, я совсем забыл! — «опомнился» Санни. — Коко, Комацу, нам пора. Масик, тебя ещё приодеть надо, так что в гардеробную, в гардеробную! Прощай, Абигель, рад был тебя видеть! Не забывай про мои советы, иные кутюрье ждут годами, чтобы я поговорил с ними! Пока, лапушка! Санни дёрнул Коко за локоть и быстро прошёл мимо Абигель. Девушка не выглядела обиженной, скорее, она была в ярости и пыталась побороть злую немоту. Нужные слова она нашла к тому моменту, когда Санни практически прошёл длинный коридор. — А что, у тебя на руках идеал красоты? — громко спросила Абигель. — Костлявая, плоская, глаза круглые, как у дохлой рыбы, а причёска будто от электрошока! Да она настолько мелкая, что ты её масиком называешь! Санни медленно обернулся. От его улыбки хотелось прополоскать рот, настолько она была сладкой. — Не волнуйся, Абигель, я всё это знаю. Самое красивое в Комацу — это её руки. За них можно простить любые несовершенства. Ответа он дожидаться не стал. Санни шёл по бесконечным коридорам, Коко следовал за нами безмолвной тенью. Я сидела тихо, думая, не ослышалась ли я. Руки? То, что я считала самым отвратительным в этой жизни? Посмотрела на свои ладони. Всё так же, как и было: красные вздувшиеся шрамы сеткой пересекали кожу, были видны деформированные суставы и прерывающиеся линии жизни. Что тут красивого? — Зебра говорит, что красота не только во внешнем, — сказал Санни, заметив, что я рассматриваю руки. — Масик, я много думал после твоих откровений про жизни и прочее. Сейчас ты ведь пошла на эволюцию ради нас. И до неё готовила, пусть и каждое движение причиняло боль. Но даже с ней твои блюда… это произведение искусства. Каждое из них. Он спустил меня с рук и, проказливо улыбнувшись, быстро поцеловал в уголок губ. — Коко, проследи, чтобы масик нормально оделась. А то всё не по размеру, знаешь ли. Она же всё-таки де-вуш-ка. — А ты куда? — Прослежу, чтобы Абигель точно ушла с жилого этажа. И, пожалуй, запрещу ей сюда приходить. А вот Комацу, наоборот, стоит внести в список. Вдруг ей захочется как-нибудь зайти в гости? Подозрительно довольный Санни быстрым шагом ушёл в ту сторону, где оставалась Абигель. Мы с Коко переглянулись; предсказатель неопределённо пожал плечами. Я взялась за ручку двери, но немного помедлила, прежде чем войти в гардеробную. — Коко, знаешь… я бы хотела, чтобы мои перерождения прекратились на этой жизни. — Почему? — Потому что лучше уже не будет.