Женщина Королей

Нет, я, конечно, знала, что пищевая удача трансформируется в соответствии с потребностями повара или охотника, но ни разу не видела такой наглядной демонстрации. Я же пришла к одному из вкуснейших ингредиентов! Для себя и после человеческого мяса, конечно. Обезьяны пахли просто потрясающе. Этого не ощущалось в отдалении, однако при контактном бое я поняла, что их аромат очень похож на запах человека. Вот практически идентичен, если не обращать внимание на ноту шерсти! Сдержаться было сложно. Как и всегда, при близости потенциальной пищи сознание начало заволакивать пелена голода. Но вот срываться и есть основное население панциря Чайной Черепах было однозначно плохой идеей. Я же так убила бы несчастное старое животное! Да и перед телезрителями бы опозорилась, раскрыла свои силы. Вряд ли потом ко мне в ресторан, — я же всё-таки планировала отстроить «Ложку» заново, — пришли бы. Как-то шеф-повар, который разрывает обезьянью тушу пополам и жрёт мясо, не вдохновляет на заказ. Вдруг тебя съедят прямо во время обеда? Я шла перед охотниками, милостиво позволяя Коко не светить своим телом. Очень хорошим, накаченным телом, должна сказать. Гармоничное развитие мышц, по-мужски тонкая талия и узкие бёдра, небольшая дорожка волос от пупка и ниже… и моя большая слабость: длинные, стройные ноги с сильными икрами и бёдрами. А я уже практически забыла, какой Коко без одежды. Во всём виноват Торико, чёртов собственник! Кобель на сене! Ни себе, ни другим! Адреналиновая вспышка затухала, на её место возвращалось спокойно-насмешливое обычное настроение. Вот ни разу не пожалела я ещё, что решила идти с Коко в экспедицию по панцирю Чайной Черепахи. Где же я ещё посмотрела бы на охотника без одежды в ближайшие лет семь? Знаю я Коко: у него сначала букетно-конфетный период с обязательными ухаживаниями, потом — робкое признание на грани намёка, официальный брак и лишь после всего этого — постель. Это было мило и не менялось из мира в мир. Но иногда мне хотелось просто порвать на предсказателе одежду и оседлать его, как в старых порнофильмах. К несчастью, моральные принципы и душевное состояние Коко были для меня важнее порывистых желаний. — Ваша одежда где? — спросила я, пытаясь отвлечься от интересных мыслей. — Обезьяны её порвали, — ответил Коко. — Я свою спали-ил! — Стааджун икнул. — Красиво полы-полыхала… Коко, милый, понеси принцессу… Судя по звуку, он свалился прямо на Коко. Предсказатель тяжело вздохнул, но, видимо, поднял браконьера на руки. Поворачиваться и смотреть я не стала. — А с сумкой что? — продолжила я. — Её унесли, куда — не знаю. Я задумчиво хмыкнула. В принципе, у Коко не было чего-то особенного, разве что его ядовитые ингредиенты для поддержания уровня токсичности в теле. Но без этого Коко не умрёт, а остальное и важное у меня. Самое главное на этом панцире — чайник, а его я прикрепила к своему рюкзаку. В сумке Коко находилась и наша сменная одежда. Вот где засада: у меня не было даже ткани, а на панцире не росло чего-либо подходящего для прикрытия интересных мест. На Стааджуна мне было, откровенно говоря, плевать, а вот показывать миру достоинство Коко не хотелось. Нет уж, это только моя часть мужского организма. Ну, будет когда-нибудь. После брака. Мы дошли до другой полянки, Коко с нескрываемым удовольствием скинул с себя Стааджуна. Браконьер даже не почесался, хотя весьма ощутимо свалился на шоколадную землю. Я всё-таки повернулась к охотнику, но глаза вниз не опускала. Смотрела только на лицо предсказателя, хотя очень хотелось… — А чалму не тронули, — усмехнулась я. — И камеру тоже, — кисло улыбнулся Коко. — Только убрать её теперь некуда, коробка была у меня в сумке. Я пожала плечами. Подумаешь! Пока Коко пытался привести Стааджуна в чувство, я развела огонь и поставила чайник кипятиться. В этот раз использовала два водяных ореха. На тот случай, если Стаа всё же очнётся, в чём я сомневалась. Коко присоединился ко мне как раз в тот момент, когда вода закипела. Я заварила травяной чай с яркой нотой мя-мяты. Успокоительное нам точно не помешает, да и мя-мята очень вкусная. Даже с моими вкусовыми рецепторами. Первые кружки чая ушли в сконфуженном молчании. На второй я всё-таки не выдержала и начала смеяться. Коко, что приятно не обиделся. Только немного смутился и зафыркал в кружку с чаем. — Как так вышло-то? — спросила я сквозь смех. — Обезьяны… ох, погоди. Я подобралась поближе к охотнику и сняла брошь. Крепко зажав её в руке, я стянула с Коко чалму, даже не разворачивая ткань. Убрала в неё камеру и попыталась сформировать хотя бы подобие тканевого комка. — Звук-то всё равно остался, — с сомнением сказал Коко. — Я положу её рядом со Стааджуном, — упомянутый браконьер всхрапнул. — так что все будут слышать его дыхание. А мы будем говорить тихо. Сомнения предсказателя это не развеяло, но с моим планом он спорить не стал. Я сделала как хотела и вернулась к Коко, по привычке усевшись ему под бок. И только по тому, как закаменели мышцы охотника, поняла, что сделала. — Мне отсесть? — тихо спросила я. — Нет… не надо. Не то чтобы я стесняюсь. Просто хотелось бы, — он прервался и махнул рукой. — Ладно, не важно. — Так что насчёт обезьян? Охотник за смену темы был благодарен, хотя и оставался таким же каменно-твёрдым. Когда он говорил, то я ощущала в его теле слабую вибрацию от голоса. — Я побежал на крик. Хорошо запомнил направление, у меня с ориентированием хуже, чем у других Небесных. Так что шёл напрямую, не рискнул как-то срезать или обходить деревья. Даже пришлось по веткам попрыгать… на поляне издалека увидел, что Стааджун сражается против десятка обезьян. Но, знаешь, как-то лениво он от них отмахивался. Ни огнём не приложил, ни ножом. — Не хотел вредить? — предположила я. — Или же хотел попасться. Обезьяны накачивали дурманом тех, кого отлавливали. Я кивнула. Это было мне известно ещё из прошлых жизней. Вообще, Чайная Черепаха была достаточно опасным зверем. Плотоядным. — Расскажи подробнее, — попросил Коко, увидев мою задумчивость. — Явно же знаешь, почему приматы напали. И как можно противиться этой мягкой, приятной улыбке? — Чайная Черепаха — хищник, — начала я. — Ей, конечно, требуется намного меньше пищи, чем могло бы, учитывая её размеры… но тем не менее. Она предпочитает жирное мясо, если получается съесть чистый жир, то вообще хорошо. — Но море, в котором она застряла, не изобилует большими животными, — нахмурился Коко. Я кивнула. В водах Гранд Лайн и Ред Лайн Чайная Черепаха чувствовала бы себя комфортнее хотя бы из-за большого разнообразия рыбы. Но судьба зверя сложилась так, что его вынесло в скудные на пищу воды мира Людей. Черепаха приспособилась, уж не знаю как. Видимо, она была любимчиком всех гурманских богов. Я продолжила свой рассказ. Коко слушал внимательно, как прилежный ученик на любимом уроке. Нормальные Чайные Черепахи — совсем не Чайные. У них простой костяной панцирь, на котором со временем разрастаются ракушки и полипы. Нет никакой шоколадной почвы на этой кости, нет разделения на сектора, нет биома и экосистемы. Простое животное, которое, однако, может вырастать до весьма впечатляющих размеров. Но ещё ни одна из подобных черепах, кроме Чайной, не жила достаточно долго, чтобы стать настолько огромной. Я считала, что всё дело в белых обезьянах — приобретённых симбионтах. Известно, что любые приматы обладают неплохим разумом, так почему бы этим не создать себе место для жизни? По моей теории, обезьяны каким-то образом попали на панцирь всплывшей тогда черепахи (как — неизвестно, но ранее Чайная Черепаха точно больше времени проводила на поверхности, нежели под водой). Они натаскали на панцирь пористой шоколадной почвы, предварительно покрыв кость липкой карамелью для закрепления субстрата. Дальше — больше. После устаканивания почвы и одного-двух погружений Черепахи обезьяны натаскали растений для собственного удобства и пропитания. Вся растительность здесь — эндемики, но стали они такими, по моему мнению, из-за естественной эволюции. У каждого из растений есть близкий аналог в мире Людей. Естественно, всё это время приматы подкармливали Черепаху, чтобы та привыкла к их присутствию. — Но почему тогда панцирь поделён на сектора? — спросил Коко. Я пожала плечами. — Понятия не имею, но теория кое-какая есть. Здешние растения вырабатывают корневой системой разные вещества, которые нужны потом другим. Возможно, обезьяны подобрали те деревья, кусты и траву, которые просто хорошо сочетались друг с другом. — Это уже не приматы, а ботаники-профессионалы. Мы синхронно фыркнули и отпили чай. Деление на сектора действительно было интересным: в Зелёном обезьяны легко передвигались по мармеладным деревьям, в Белом могли спрятаться где угодно из-за вездесущей сахарной пудры, в Травяном они жили и вили нечто вроде наземных гнёзд. Красный и Чёрный сектора внешне мало отличались друг от друга, там росли удивительно похожие растения, которые обезьяны не трогали. Они были нужны для другого. — Со временем Черепаха привыкла к тяжести на панцире и к белым приматам, которые её подкармливали. Обезьяны переселились на панцирь, потому что зверь уже достаточно подрос. Еда у обезьян была, они могли погружаться под воду из-за воздуха в пористом шоколаде. Оставалось решить проблему пропитания Чайной Черепахи, чтобы она не всплывала слишком часто. — И они начали охотиться, — пробормотал Коко. — Не совсем, но близко. Сначала они насадили Красный и Чёрный сектора. В Красном растут уже знакомые тебе дурманные цветы, их плоды изумительно сочетаются с красным чаем. В Чёрном секторе много растений, призывающих животных к себе через запах, вкус, электромагнитные волны и прочее. Коко кивнул. Про такие растения он явно знал. Для размножения им было нужно, чтобы их плоды съели — и они начинали зазывать потенциальных поедателей. Простое, но очень эффективное решение. — Кролики, — вдруг сказал Коко. — Они явно не здешние. Значит, их завлекли растения? — Не только кролики, — согласилась я. — На самом деле, к моменту погружения здесь будет очень много животных. И копытные, и пушные, и даже хищники — еды-то много. Они начнут есть местную флору, набирать вес, станут очень жирными. Подсядут на здешние растения, у них даже не будет желания уйти с острова. — И тут-то обезьяны одурманят их. — И кинут в пасть к Черепахе, да. — Потрясающе. Стааджун громко всхрапнул. Коко тяжело вздохнул и кинул на друга мрачный взгляд. Было довольно пикантно сидеть рядом с обнажённым охотником, особенно учитывая, что это Коко. Обычно он до последнего оставался закутан в тысячу тряпок. Здесь же всё решил случай. — Как у тебя дела с другими Небесными? — спросил предсказатель, отставляя чашку. — Да нормально. Зебра во мне души не чает, с Санни я нашла общий язык во время путешествия к пирамиде Гурманов. Фактически, месяц провели в одной комнате. Мне приходилось спать с ним каждую ночь, чтобы у него не было приступов клаустрофобии и нервных срывов. Коко красноречиво покраснел, что было отлично видно в отблесках небольшого костерка. Я шутливо ткнула охотника локтём под рёбра. — Да вы пошляк, милсдарь охотник! Никак о пошлостях подумали! Я с ним просто спала, никаких извращений, как любит говорить Торико! Охотник со стоном спрятал лицо в ладонях и сгорбился. Я с усмешкой погладила Коко по спине, отмечая, что от моих прикосновений его кожа покрывается мурашками. Очень, очень хороший признак. Хотя я себя, если честно, ощущаю так, будто соблазняю школьника. Ну взрослый же мужчина! Хотя в таком поведении есть своя прелесть, но не может же быть он… — Коко, ты девственник? — спросила я под влиянием момента. Охотник раздвинул пальцы и мрачно посмотрел на меня из-за защиты своих ладоней. — Нет. У меня были женщины, я же говорил. Но они были намного проще тебя. По крайней мере, младше. — Это удар ниже пояса, — снова боднула я предсказателя. — Кто намекает женщине про её возраст? Где же ваша галантность, мистер? Я своего добилась, Коко усмехнулся. Не всё потеряно. — Для меня странно осознавать твой возраст, — признался охотник. — И то, что ты любишь нас всех: меня, Зебру, Санни и Торико. Это не ощущается как измена или что-то подобное, но слишком странно. Я могу это принять, к тому же, тогда братья останутся рядом и не разойдутся по другим семьям, но всё-таки… Чтобы отнять его руки от лица, мне пришлось вставать на колени. Коко даже не сопротивлялся, только сжал пальцы на моих ладонях. — Успокойся, — сказала я без капли игривости. — Не думай про мой возраст, забудь про него. Сосредоточься на другом: ты сможешь принять то, что я буду не только с тобой, но и с твоими братьями? Зеброй? Торико? Санни? По глазам предсказателя я уже видела ответ, но мне было нужно, чтобы он прозвучал. Невыраженное согласие всё равно что отрицание. Интересно, что у других Небесных подобных проблем не возникло. Зебра с лёгкостью принял мою увлечённость всей четвёркой, поскольку изначально слышал и моё сердце, и дыхание. Они были красноречивы и выдавали мои чувства с головой. Санни не высказал ни слова против, только слегка улыбнулся. Я спрашивала у него, сможет ли он быть со мной, зная, что я люблю не только его. Это было в лифтодоме, примерно в середине нашего путешествия. — Масик, — нараспев сказал тогда охотник, — любовь — это самое прекрасное чувство, которое только есть в этом мире. Во всех мирах. И, раз в тебе её слишком много для одного меня, то я не против. Но только с братьями, больше ни с кем! — У меня не так много любви, чтобы тратить её на кого-то кроме вас, — хмыкнула я в ответ. Торико… не знаю, как в этом мире, но обычно он никак не реагировал на мою полигамность. Но только в том случае, если меня хватало на него — что в постели, что в эмоциональном, что в кулинарном плане. По крайней мере, в этой жизни он спокойно реагировал на мои попытки сблизиться с другими Королями. Ревновал, без этого никуда. Старался везде быть первым: в поцелуях, в постели, в кулинарном партнёрстве. И нигде, нигде не успевал. Но не слишком расстраивался, что приятно. Хотя ревновал, как мальчишка, только получивший в подарок хомяка. Коко прикрыл глаза и слегка поджал губы. — Если не думать про возраст… я могу это принять. Это просто, братья — моя семья. И я не хочу, чтобы они создавали свои семьи, как бы эгоистично это ни звучало. Он освободил свои ладони и привлёк меня в объятия. Знакомое тепло поднялось по позвоночнику и фейерверком взорвалось в груди. Я ощутила себя защищённой от всех возможных напастей, окружённой жаром тела и ауры охотника, его уверенностью и силой. Я обняла Коко в ответ изо всех сил. Гурманское тело было вполне способно выдержать меня, мы наконец были примерно наравне и не могли убить друг друга из-за пары неосторожных движений. — Комацу, — позвал меня Коко через некоторое время. — М? — Будешь моей женой? Я знаю, что остальным это не так важно, поэтому предлагаю. Выйдешь за меня? Тут и думать было нечего. Всегда любила отвечать на подобные предложения от Небесных согласием. — Конечно. Но при одном условии. — Каком? — Ты или отпускаешь меня сейчас, или я буду проверять, насколько ты не-девственник. Объятия — это замечательно, но… Коко тихо засмеялся, отчего его тело приятно завибрировало. Они прижал меня к себе ещё крепче и с силой провёл ладонью по спине. Я ощутила, как фейерверки внутри рухнули в низ живота — стало горячо и тяжело, как всегда было в моменты возбуждения. — Давай проверим, — тихо согласился Коко. — Может, я тебя обманывал? После нашего возвращения в МОГ стало ясно две вещи: Стааджун храпел недостаточно громко, чтобы заглушить наше дыхание и стоны; регенерация восстановила девственную плеву как новую. Так что быть мне девочкой до конца жизни.