Доки доки: Сальной клуб

Насчёт моего скучного утра говорить много не стоит. Гизмо откуда-то опять набрал этих стикеров, а меня терзали странные мысли, связанные с Ларри. В школе было ещё скучнее, и об этом говорить точно не стоит. Самое интересное началось в литературном клубе. В нем пока только в одиночестве сидел Тодд и опять с книгой. Мы поздоровались, и я стал ждать всех остальных, перечитывая свой стих. Вскоре, минуты через две, пришёл Ларри. Это было странно. Его всегда оставляют после уроков минут на пятнадцать-двадцать пять для лекций по поведению, оценкам и прогулам. Раз десять-двадцать за второе полугодие в прошлом году даже к директору вызывали. Как его ещё не выгнали? Я подошёл к другу и похлопал его по плечу. — Ларри! Нам надо серьёзно поговорить. — Окей, о чем? — Выйдем и я все скажу. Джонсон кинул в угол свой школьный пакет из «Пятерочки», который у него ещё с позапрошлого года, и мы вышли из класса. — Что случилось с тобой?! — Ты о чем, чувак? — От тебя практически не воняет перегаром, ты вступил в нормальный клуб и стал вице-президентом, ты даже стал лучше себя вести и пришёл опрятный, если тебя на столько оставили после уроков… Тебя что, подменили?! — Нет, я просто… Решил взяться за ум. — Ты сейчас серьёзно? — Да. Меня задолбала моя репутация, то как ко мне относятся многие нормальные люди… Если он так начал заморачиваться о таких вещах, то это значит либо то, что Джонсона чуть не посадили за решетку за его проступки, либо же… Он конкретно втюрился. — Признавайся: чуть не повязали или влюбился? — Ты не будешь ржать? — Постараюсь сдержаться. — Походу я влюбился… Эта новость почему-то заставила стучать сердце быстрее, а голову слегка закружиться. Голова гудела от противоречивых мыслей. Одна сторона очень не хотела увидеть друга детства с какой-то девушкой или каким-то парнем. Другая сторона говорила, что это все неправильно, и тебе нравится кто угодно, но не Ларри, и он всего лишь твой друг. А третья сторона вообще не понимала, что происходит. — И кто же эта «счастливица» или этот «счастливчик»?! — А вот и не скажу. — Почему? — Потому что та-айна. — А если серьёзно? — Сал, я просто… Не знаю. Этот человек вряд ли меня любит, да и сам я толком-то не разобрался в своих чувствах. Но таким этот человек меня точно не полюбит. — Я люблю тебя таким, каким ты есть, Джонсон, — попытался успокоить друга я. — Ха-ха, как смешно, гадкий лицемер. Он слегка, по дружески обнял меня, и спустя минуту таких стояний, я произнёс: — Эм… Может, в класс пойдем? — Окей, чел… Мы зашли в кабинет. Тодд также продолжал читать, а также в клубе уже разбирал свои вещи Трэвис. Мы с Ларри поприветствовали блондина. Он же что-то буркнул себе под нос и пошёл в свой любимый угол. Вскоре в класс вбежала Эш. Уже прошло где-то полчаса от встречи, и это опоздание было для неё очень странное. — Простите, — громкое восстановление дыхания. — Играла на пианино, и что-то заигралась. Да, Эшли играет на пианино, причём довольно неплохо. Даже сделали пару рок-каверов вместе. Я на гитаре, Эш на пианино, а Ларри на самодельных барабанах. И, походу, только он бросил своё «хобби» детства. — А сыграешь че-нибудь? — Улыбнулся Трэвис, смотря на президента. — Может быть и сыграю… Но явно это будет минимум через месяц. — А чего так? — Ахинея по поводу фестиваля, а потом я наверняка погрязну в делах. Я тоже от этого устала. Ладно, давайте обменяемся поэмами, и потом решим дела с фестивалем.