Доки доки: Сальной клуб

— Что это, блять, за стиль вообще такой? — Нахмуренно спрашивает Трэвис. — А? Что ты сказал? — Ничего, — но взгляд и действия Трэвиса выдавали его. Он пренебрежительно и даже немного жёстко положил тетрадь Тодда на стол. — Могу сказать, что стих вышел довольно… Изящным. — М-м… Спасибо… А твой… Милым. — Милым?! Ты че, вообще не заметил в нем символизма?! Он же пропитан чувством безысходности этого мира. И ты называешь это милым?! — Я-я не это имел ввиду… Просто твой стихотворный слог… Я просто хотел сказать что-то хорошее про твой стих, — Тодд начал краснеть из-за смущенной ситуации. — То есть тебе пришлось выдумать что-то тупое, чтобы похвалить мой стих?! Спасибо, конечно, но ничего хорошего у тебя не вышло. — Эм-м… На самом деле у меня есть пару советов… — Пф-ф. Если бы мне нужны были советы, то я бы спросил у того, кому бы был понятен мой стих, — Трэвис, походу, начал выходить из себя. — И такие люди тут есть. Он понравился Ларри, и, кстати, Салли его тоже понял в отличии от тебя. — Прежде всего… — Прошу прощения. Я ценю твоё предложение, но я долгое время совершенствую свой стиль. И не собираюсь менять его в ближайшее время. Особенно из-за таких мелочей. — Аргх! — Казалось, что Трэвис ещё больше разозлился и даже сделал из ладоней кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — И Сал мой стих тоже похвалил, кстати. Даже сказал, что у меня есть талант. Почему они так интересуются моим мнением?! Мы знакомы толком-то два дня, да и я был новичком в написании стихов, да и вообще литературы в целом. Трэвис резко встал из-за стула. — О, правда?! Я не знал, что ты так озабочен мнением нового члена, Тодд! Я тоже не понимаю, почему к моей персоне столько внимания. Ладно, Ларри и Эш, они знают много обо мне, и дружат со мной несколько лет, но Трэвис и Тодд не знакомы со мной даже неделю… — Э-э?! Тодд очень сильно засмущался, а Трэвис, походу, был горд такой «победой». — Это в-вовсе не то, что я-я… У-у… Т-ты п-просто… Тодд тоже поднялся со стула со строгим лицом. — Может, ты просто завидуешь, что Сал ценит мои советы больше твоих безделушек?! — Спрашивает рыжеволосый. Да, сука, что они во мне такого нашли?! — Неужели?! С чего ты решил, что мои советы — безделушки, и Сал их ценит меньше твоих?! — Начал злиться Трэвис. — Ты настолько самовлюбленный?! — Я?! Нет! Будь я таким… Я бы точно из кожи вон лез, чтобы делать все приторно-милым! А все началось с обмена стихов… Че там Эш так долго по телефону болтает?! — Бя-я-я! — Чуваки, у вас все в порядке?! — Прервал «милый» разговор Ларри. Не получив ответа, он продолжил читать какую-то фантастику, видимо, взятую из библиотеки. — И вообще… Вообще… — Начал злиться Трэвис. — Не у меня волшебным образом начал хуй стоять с тех пор, как Сал оказался в нашем клубе, педик гребаный! А тут я конкретно охренел! Надеюсь, Трэвис просто так шутит и все. Тодд тоже охренел. Даже Ларри оторвался от книги. И лишь Трэвис оставался довольный такой реакцией. — Трэвис, ты че, совсем? — Спросил Ларри. — Тебя это не касается! — Крикнули оба спорящих парня. Ларри фыркнул и вернулся за книгу. А Трэвис и Тодд резко обернулись ко мне, будто только сейчас заметили, что я тоже слушаю их разговор. — Сал?! — Спрашивает Тодд все ещё охреневший. — Он просто… Просто… Выставляет меня в дурном свете. — Неправда! Это он все начал! Не был бы он таким упрямым дебилом, и оценил преимущества простого стиля… В таком случае мне не о чем было бы с ним спорить. Какой смысл делать свои стихи такими непонятными?! Они должны были сразу понятны любому читателю, а не заставлять его перечитывать раз пять! Салли, помоги понять это этому дебилу! — М-минутку! В нашем языке не просто так много хороших и сложных слов! Они и помогают передать сложные чувства! Они смотрели на меня, ожидая ответа. Как мне удалось вляпаться в этот спор?! Я же вообще не разбираюсь в поэзии и стилях! Но угомонить этих двоих как-то надо было. Поэтому я сказал: — Трэвис… — Он нахмурился. — Тодд… — И второй нахмурился. — Ребят, у вас у обоих классные и крутые стихи. К счастью, ко мне подошёл Ларри и помог разрулить ситуацию: — Ребят, я понимаю, что вы хотите подружиться с друг с другом и, наверное, с Салли. Это можно сделать без спора чей стих круче. И Трэвис, и Тодд задумались. А потом, блондин произнес: — Прости меня. Все же я немного перегнул палку. — Ты тоже меня прости, в твоём стихе поднялась важная тема. Тодд и Трэвис разошлись, а я подошёл к Ларри и сказал ему: — Ты смог их угомонить! — Да, моя мать разруливает много похожих ситуаций. От неё и научился. — Твоя мать — хороший человек, — соглашаюсь я. В класс опять вбегает Эш. — Чертовы завучи! Не отпускали меня, даже когда решили ситуацию с нашим клубом на фестивале. Отпустили только с остальными. — Ниче, Эш. Они меня и на дольше задерживали ради какой-то хуйни. — Ладно, теперь нам надо обсудить ситуацию с фестивалем. — А что насчёт поэм? — Спрашивает Ларри. — Точно! Сейчас я раздам всем листочки, а вы напишите какую-нибудь поэму. Только давайте без чирканий и матерных стихов. Это, между прочим, мы будем представлять на фестивале. — Читать перед публикой?! — Испугался я. Мне всегда было страшно, что прямо передо мной обсмеют мою внешность, моё выступление или моё творчество. Поэтому я никогда не выступал в школьных концертах. — Сал, я понимаю, что у тебя страх сцены. Просто представь, что перед тобой пустой зал, и все. Я вздохнул. Эш переубедить невозможно. — Ладно, давайте напишем. Когда закончите, просто говорите, что все. Она положила каждому на парту листок, и сама взяла один, сев за учительский стол. Я начал думать и потихоньку писать…