*неделю назад*
Т’Чалла не мог оставить ситуацию просто так, он добился своего нахождения на допросе одного из нападавших на его младшую сестру. Пока в Центре старались спасти жизнь Веронике, перед которой король чувствовал себя больше всех виноватым, он старался решить все проблемы. Он понимает, что им всем стоило выслушать Ронни во время подготовки и дать возможность действительно возглавить всю операцию. Окойе ещё во время первого собрания чётко дала ей понять, что она лишь пешка в игре, поэтому Ронни больше не пыталась спорить, лишь делала всё от себя зависящее, чтобы принцесса была в безопасности. Конечно, Т’Чалла до этого не мог доверять британке на полную, потому что её история жизни была довольно… интересной? Он внимательно изучил, всё что она делала до того, как оказалась в его стране. Особенно те моменты, где она продавала и покупала очень важную и где-то опасную информацию на чёрном рынке. Ей приходилось убивать, бороться за свою жизнь, а когда встречаешься с Вероникой лично, ты забываешь об этом всём, обманываясь её шуточным поведением. Т’Чалла стоит за стеклом, смотря внимательно за допросом, конечно, он ещё мог и слышать, так как снова провернул тот фокус с жучком как и с Россом. — Кто вас нанял? — задаёт вопрос детектив, сидя спокойно и широко расставив ноги. — Никто нас не нанимал, — слышится от светловолосого мужчины со шрамами от когтей Чёрной пантеры на лице. — То есть, вы сами решили напасть на принцессу Ваканды? Допустим, у вас это получилось бы, что бы вы делали дальше? Мужчина молчит, но хмыкает, словно ожидал подобные вопросы. Т’Чалла не верил, что это самостоятельная инициатива этой жалкой группировки. — Зачем вам нужна была принцесса? — снова задаёт вопрос детектив. — За её голову отдали бы приличную сумму, — процедил блондин, раздражаясь от наседающих вопросов. Т’Чалла теперь уверен на сто процентов, что он работает на кого-то. Любой кто, хоть немного слышал о короле, знал, что он переговоров с террористами не ведёт. Он бы в любом случае спас свою сестру. Отсюда вывод: кто-то попросил похитить Шури. Ему нужно было вернуться в Центр. Сестру под конвоем отправили в Ваканду, хотя она очень много возмущалась и не хотела оставлять свою спасительницу. Девушка двое суток пробыла без сознаний, а когда организм перестал испытывать стресс, стал быстрее восстанавливаться с помощью вакандских технологий. Она очнулась, начиная чувствовать боль по всему телу. Ронни почти вся была перебинтована. — Ну хоть не умерла, — прохрипела она, оглядывая себя и принимая сидячее положение. — Ваше величество. Она заметила в дверях стоящего короля. Он слабо улыбнулся и вошёл в палату, держа руки в замке. — Хотел вас поблагодарить… — начал было свою подготовленную речь с извинениями Т’Чалла. — Кто-нибудь, кроме людей убитых мной, в отеле пострадал? — забив на все приличия, перебила его Ронни. Мужчина завис на секунду, даже успев немного оскорбиться, он тут вообще-то пытался извиниться и сказать слова благодарности… Но до него доходит, что ей этого не нужно. Вероника Уильямс всегда была и будет солдатом, который выполняет указания, защищает тех, кто в опасности, и не просит ничего взамен. Даже сейчас её больше волнуют заложники отеля, нежели собственное здоровье, хотя была в критической ситуации и могла действительно умереть. — Все живы, — произносит Т’Чалла, кивнув ей, чтобы точно заверить в своих словах. — Шури в безопасности? — Она уже дома. — Сразу бы так, — фыркнула Ронни, разминая затёкшую шею. — Эти ребята на кого-то работают. Два больших нападения, тем более таких продуманных, кучка идиотов только ради денег не могли бы такое провернуть. Она произносит именно то, о чём думал сам король. Ему стоит перестать удивляться, что девушка так резко и быстро начала думать о работе, хотя это даже не её работа. Она была лишь ответственна за безопасность Шури, с чем, в отличие от всех остальных, включая самого Т’Чаллу, британка прекрасно справилась. — Надо проверить всех, кто был в Центре и на благотворительном ужине, — Ронни откидывает одеяло и пытается встать. — Мы должны узнать кто заказчик. — Уважаю ваше рвение, мисс Уильямс, но вам нельзя вставать, вы ещё не восстановились. Ронни не послушалась, лишь стала избавляться от проводов, прикреплённых к её рукам. Ей не хочется терять время, лишь скорее найти виновных и вернуться в Ваканду, в место, где ей по настоящему становится спокойно. — У меня есть несколько личных подозрений. Предлагаю проследить за ними, — британка встаёт, но опирается больше на здоровую ногу. Она не хромает, когда идёт в сторону коридора, но чувствует неприятную боль в бедре. Даже вакандские технологии не могут её избавить от этого. Сейчас, когда Шури в безопасности и находится не на территории Ваканды, Ронни поняла, что может уже никому не подчиняться. Она хотела найти заказчика, просто потому что поняла, что не сможет успокоиться, если не уничтожит угрозу. Драться сил у неё теперь точно не было, а вот консультировать короля и помочь ему найти нужного им человека, вполне сможет. Ей не позволили покинуть палату, но Т’Чалла велел принести ей нужные ей данные, чтобы она могла искать информацию. К удивлению Вероники, сам король сидел с ней в палате и просматривал всех инженеров и техническое обслуживание, которые как-либо пересекались с Шури и Центром. Через день Ронни смогла выйти из Центра, пусть и тайком. Король уехал по её наводке, но с собой брать не стал, а для девушки было важно самостоятельно проследить за поведением её подозреваемого. Одевшись в мешковатую одежду, нацепив капюшон и излюбленное устройство на лицо, она спокойным шагом шла по Окленду. Наташа всегда говорила, что надо идти умеренным шагом, синхронизировать свой шаг под поток людей. Это в Нью-Йорке все обожают устраивать марафоны, перегоняя друг друга и вечно спеша. В Калифорнии же спешить не любят. Через двадцать минут она дошла до нужного ей пляжа, стащила с прилавка торговой палатки какой-то журнал о моде и села на скамейку, начиная ждать. Причина по которой она не стала говорить о подозрениях насчёт этого человека, который сейчас стоял на берегу в зелёной жилетке и собирал мусор, заключалась в том, что никаких доказательств у неё не было, кроме обычного зудящего чувства. А она обычно доверялась этому чувству, оно не раз спасало. Доктор Таранс казался Божьим одуванчиком, судя по тому что говорили записи о нём, но было в нём что-то… Ронни вспоминает их первую встречу и его слишком увлечённое внимание к макетам и чертежам. Возможно, он обычный учёный, который восхищается новыми технологиями и будет приятно ошибиться. Уильямс решает действовать наверняка. Она открывает журнал на развороте с моделями мужчинами и начинает яростно рвать, кидая всё на песок. Это естественно привлекло внимание Таранса. — Прошу прощения, но то, что вы сейчас делаете, это огромное свинство, — произнёс он строго. — Я тут с шести утра убираю весь мусор, чтобы морские черепахи спокойно могли выходить на сушу и не навредить себе, а вы так бессовестно рвёте бумагу. Ронни поднимает на него жалостливые глаза и пускает слёзы, громко всхлипывая. — Ох, простите, я такая дура! — главное было пустить первую слезу, а дальше можно было просто всхлипывать и кривить лицо, никто и не поймёт, что на самом деле она не плачет. Ронни садится на песок и начинает собирать разбросанные куски бумаги. Мужчина, думая, что перегнул палку, садится рядом и начинает ей помогать. — Простите, если напугал, — говорит он тише и мягче. — Нет-нет, — мотает девушка головой, а потом снова всхлипывает, поднимая кусочек с разорванной моделью. — Это мой парень, я утром узнала, что он изменяет мне с моим братом! Это так унизительно! Доктор Таранс, который явно не был готов к таким шокирующим откровениям, удивлённо похлопал ресницами. — Вам нужно успокоиться. Позвольте я угощу вас чаем или кофе, тут есть отличное место, прямо на набережной. Ронни готова была самодовольно хмыкнуть. Он отвёл её в кафе, купил ей кофе, стал предлагать что-то поесть, но Ронни отказалась, продолжая всхлипывать. Пока Генри, как уже во второй раз просил его называть мужчина, отошёл попросить стакан воды у бариста, Ронни засунула бусину из своего браслета в его небольшую спортивную сумку. И прежде, чем он вернётся к столику, Вероника исчезла. Следующие два дня она следила за его передвижениями не только с палаты, но и подглядывал издалека. Её внимание не было сфокусировано только на нём, она ещё и изучала других инженеров и учёных. Доктор Таранс ничем сомнительным не занимался. Ходил на работу, на пляж и домой. Ронни поняла, что ошиблась, поэтому снова подловила его на пляже, чтобы забрать бусину. Она не любила разбрасываться оружием или техническими средствами, а особенно которые не принадлежали ей. — А я знала, что найду вас здесь, — как можно милее улыбаясь, Уильямс подошла к доктору, не забыв про американский акцент. Он неловко ей улыбнулся, видимо не ожидал её увидеть. — Простите, что тогда так убежала, я просто хотела прогуляться немного и освежить голову. — Ничего, — мотнул он головой. — Рад видеть вас улыбающуюся. — Я бы хотела пригласить вас на кофе. Я угощаю и обещаю, что теперь так некрасиво не сбегу. Он кивнул, но вовсе не ей. Ронни резко обернулась и увидела мускулистого мужчину, который тянул руки к ней, чтобы схватить. Вероника резким движением выхватила палку с остриём на конце из рук Генри, которым он собирал мусор, и махнула, отгоняя от себя мужчину. Она сделала шаг навстречу, он сделал шаг назад. Британка начала ударять его, а он отбиваться. Она даже поцарапала его лицо остриём. Доктор Таранс накинулся на неё сзади, обхватывая так, что она не смогла двигать руками. — Я знаю кто ты, — тихо прошептал он. — Думаешь я не запомнил твой запах ещё тогда в Вакандском центре. Элизабет или как тебя зовут в действительности? Ронни дёрнулась когда он носом повёл по её волосам. Псих. Второй мужчина выхватил палку и зло посмотрел на неё, а потом со всей силы ударил по лицу, отчего отлетел прибор, а губа начала больно пульсировать. — А вот и настоящее личико, — прошептал Таранс. — Уходим отсюда, люди начинают обращать внимание. Только Ронни не собиралась никуда уходить. Она с силой наступила по ноге Генри, а потом дёрнула головой резко назад, отчего весь удар был направлен на его лицо. Его руки освободили её. Забыв о своих ранах и боли, Уильямс начала драться. Она ловко отскакивала от ударов палкой, а потом вовсе словила удар. Удерживая палку, она второй рукой начала наносить удары по лицу, солнечному сплетению и паху мужчину, при этом крутя его как в танце, чтобы Таранс не мог снова сзади наброситься. Отобрав палку, Ронни размахнулась и ударила грузного мужчину по виску, отчего тот быстро упал на песок, потеряв сознание. Откинув орудие, шатенка разбежалась и запрыгнула на доктора Таранса, локтём начиная бить его по затылку. Уронив его на песок, она сильно бьёт его по лицу кулаком, придерживая за шкирку. Из его носа фонтаном идёт кровь, глаза не могут сфокусироваться на происходящем, а Вероника продолжает его избивать, но не позволяет отключаться. Пытает, явно наслаждаясь. — Зачем тебе нужна была Шури, больной ублюдок? Почему тебе так важно было её похитить? Она задаёт эти вопросы снова и снова, теперь уже будучи уверенной, что именно он за всем этим стоял. — Она смогла бы создать всё, что я захочу… — мямлит он, после чего получает очередной удар. — Я бы забрал все технологии. — Зачем тебе это? Но он не отвечает, потому что не выдерживает и теряет сознание. Вероника раздражено выпускает ткань его футболки из своего кулака и роняет его голову на песок, тяжело дыша. Слышатся полицейские сирены. Вероника исчезает, оставляя на пляже два бессознательных тела. Прохожие вызвали полицию, думая, что девушке нужна помощь. У неё было в планах отвезти Таранса Т’Чалле и тот бы сам решил, что с ним делать, но теперь оставалось только оставить его для полиции. На его груди лежало записывающее устройство, который беспрерывно проигрывал признание мужчины в том, что именно он организовал похищение принцессы.***
Барнс помогает ей войти в хижину, аккуратно удерживая её за талию. Она выглядела мало того, что изнурённой и бледной, но ещё и сонной. Зевок подтвердил его догадки. Он помог ей сесть, с плеча снял её сумку и поставил на стул. Ронни тем временем пыталась удобнее улечься, всё шипя и кряхтя. Огромная повязка на груди мешала нормально двигаться, а в боку неприятно покалывало при любом движении, про бедро даже вспоминать не хотелось. — Тебе надо отдохнуть, я пойду, — говорит Барнс, стараясь не мешать ей. — Нет, — девушка категорично не была согласна с его решением. — Не уходи. Мы не виделись больше двух недель, не знаю, насчёт тебя, но я скучала. Поэтому тащи свою задницу сюда и полежи со мной. Она даже не хотела слышать его отговорок, у неё не было сил на споры. Если бы он сейчас сказал что-то наподобие: «не думаю, что это хорошая идея», британка бы рассердилась. Повод слабый, но она раздражена от боли по всему телу, которой наконец дала в полной мере проявиться после окончания задания. Джеймс понимал это, поэтому молча подошёл к кровати и, стараясь не беспокоить её, лёг рядом. Ронни тут же положила голову ему на грудную клетку и закрыла глаза, с облегчением выдыхая. — Я тоже скучал по тебе, — тихо произносит Джеймс, пока его пальцы неуверенно убирали волосы с лица девушки. Она перехватывает его ладонь и прижимает к своей щеке, всё так же не открывая глаза. — Я знаю, — лёгкий смешок сорвался с губ Вероники. Она медленно открывает свои раскрасневшиеся уставшие глаза, чтобы посмотреть на Джеймса, который был так близко. Ронни убирает его пальцы от своего лица, даже не смотря на то, что это было очень приятно, когда мужчина большим пальцем поглаживал её щёку. Переплетает их пальцы, а потом тыльную сторону его ладони тянет к своим губам и оставляет на них лёгкий поцелуй. Глаза Джеймса тут же в удивлении расширились. До такого они ещё точно не доходили. Для него было сложно даже просто лежать рядом с ней, потому что она была так близко, но в тот же момент так далеко. Он привык к её флирту и даже начал отвечать, но девушка только что поцеловала его руку, словно переступая некую черту в их отношениях. И Баки не знал, как это всё понимать. — Что ты делаешь? — шёпот нарушил тишину, его глаза внимательно смотрели на то, как Ронни большим пальцем поглаживала его ладонь. — Жду, — губы расплываются в слабой улыбке, а глаза немного слезятся, сама не знает почему. — Чего? Она не отвечает, смотрит на мужчину, продолжая улыбаться и сильнее сжимая его ладонь. Ронни надеется, что он всё поймёт. А он всё понял, просто не мог поверить. Как она могла увидеть в нём хоть что-то, что заставляло бы ей этому симпатизировать. Откинув все сомнения, он выпускает свои пальцы из её ладони, приподнимает её подбородок и довольно быстро накрывает разбитые губы своими. Целует медленно, смакуя каждую секунду. Глаза его зажмурены, он словно боится расслабиться. Казалось, будто через секунду всё прекратится и Ронни у него заберут. Ему не хватает второй руки, чтобы прижать к себе ближе, хоть и понимал, что лучше её тела сейчас вообще не касаться, ей всё ещё больно. Но он боялся её потерять, не тогда, когда только смог оказаться так близко. Вероника чувствует его неуверенные движения губами, как они вспоминают, что именно надо делать. Она позволяет ему привыкнуть к ней, привыкнуть к её губам. Всё её тело ломило от боли, а разбитые губы горели, но всё это было сейчас неважно. Её ладонь сразу же легла на его шею, она чувствует как бешено бьётся пульс, как Джеймс дрожит и как боится сделать что-то не так. Слеза стекает с внешнего уголка глаз, а сама девушка ближе тянет к себе партнёра, чувствуя невероятную потребность в нём. Она понимает, что всё так, как и должно было быть. Джеймс для неё давно стал большим, чем друг, а может и всегда был. — Почему ты плачешь? Тебе больно, да? — отстраняясь резко, спрашивает Барнс и снова смотрит своим виноватым взглядом. Она не отпускает руку, продолжая держать на его шее. Улыбается и мотает головой, протягивая вновь к себе, чтобы продолжить поцелуй. Джеймс не даёт себя поцеловать, внимательно смотрит на неё и аккуратно вытирает её слёзы большим пальцем. — Я просто рада, что смогла снова выжить и поцеловать тебя хотя бы раз, — Ронни хохотнула, указательным пальцем свободной руки очерчивая контур его губ. — Да, было бы чертовски обидно, если бы ты умерла, — он тоже усмехается и, наконец, снова целует её. Теперь он не жмурится, не торопится и не боится. Джеймс целует её с нежностью, уже будучи уверенней в своих действиях. Он вспоминает всё, что надо делать, вспоминает себя старого. Когда его язык юрко пролез между её зубами, девушка не смогла скрыть улыбки, только ближе прижимая лицо мужчины к своему. Все рассказы о том, что Баки Барнс был тем ещё ловеласом и дамским угодником, становятся весьма реалистичными, до этого Вероника всё ещё могла сомневаться, но не теперь. Она довольно мычит, но отстраняется, не открывая глаза. Девушка устала и как бы ей не хотелось бы продолжать это интересное и приятное занятие, сил у неё не было. Она удобно укладывает свою голову снова на его грудной клетке, обнимает за талию и быстро засыпает. Барнс всё ещё приходит в себя после произошедшего.