***
Если бы тогда Карису или любому другому легионеру сказали бы, что всю их разрозненную группу из легионеров и оставшихся живых батарианцев, могут победить кучка гуманоидов, он бы посмеялся ему в лицо. Такого не бывает. Даже Рахни или кроганы в свои лучшие годы могли быть устранены плотным сконцентрированным огнем. Даже больше, укрепившихся турианцев мало кто мог выкурить из своих позиций, а Карис вместе со своим отрядом считал что они отлично укрепились. Укрепленные останки зданий ощетинившиеся пулеметными точками, снайперы и даже поставленные на ход тяжелые батарианские танки. Они были конечно устаревшие во всех смыслах этого слова, но от дополнительной огневой мощи никто не отказывался. А вот некоторые считали иначе. Тогда стояла безлунная ночь, капая на выживших проливным дождем, мешая обзор и нервируя и так расшатанные нервы. Несмотря на всю усталость, они не позволяли себе расслабляться в стане врага, учитывая что вся эта гора оказалась одной огромной машиной по словам Фараха. Им оставалось лишь продержаться до прибытия флота… — Вижу потенциального врага! — Закричал часовой на посту, отмечая другим из лазера своей винтовки местоположение быстро приближающихся неизвестных. Транспорт неизвестных был странным, напоминая часовому легкие разведывательные машины саларианцев. Если избавить их верхнего корпуса. И сделать одноместным на гравиплатформе. Дважды кричать не требовалось, все уже были на позициях и наблюдали за действиями потенциальных врагов. Те же останавливаться не собирались и уже подходили к зоне огня обороняющихся. — Остановитесь! Или мы откроем огонь! Это было довольно глупая попытка остановить их, так как скорее всего пришельцы даже не знали их языка, но они даже проигнорировали предупредительные выстрелы, что дало знак остальным. Со стен импровизированной баррикады высунулись стрелки с пулеметами и открыли огонь по наглецам, что моментально дало свои плоды. Несмотря на всю маневренность их техники, плотный огонь пулеметчиков попросту не дало шансов нападающим, убив всех шестерых. Когда огонь поутих, турианцам представилось лишь чадящие от дождя машины пришельцев, да их трупы валяющиеся по округе. — Серкий, бери своих легионеров и возьми их останки, — Приказал примипил, тщательно осматривая опушку леса, заподозрив засаду. Но проклятый дождь мешал обзору. — Пора нам узнать что у нас за противник. Карис тогда знатно трухнул, боясь даже высунуться за пределы города, но Серкий взял именно его и еще нескольких как самых быстрых и выносливых. Проклиная свою судьбу, он дождался когда приоткроют стальной пласт что служил воротами и быстро насколько он мог, добежал до ближайшего камня, прилипнув к нему. — Чисто! Бери труп, я прикрою, — Карис убедившись что территория относительно безопасна дал другим команду, пока он и Серкий наблюдали за периметром ожидая угрозы. Но было тихо, исключая постукивания дождя по броне и влажных шагов легионеров снующих туда и обратно, пока те не отнесли все трупы. — Центурион, пора возвращаться. Дождавшись пока тот не отошел на достаточное расстояние, Карис тоже побежал обратно, благодаря всех духов что все прошло гладко. Как он был наивен. Поглазеть на пришельцев пришли почти все, кто был относительно свободен, образуя толпу, в частности это были выжившие батарианцы, когда как турианцы стояли на своих постах, отчаянно пытаясь разглядеть что там происходит краем глаза. Но трупы изучали офицеры. Почти вся уцелевшая командование, включая Серкия и других центурионов. — На что они надеялись? Что мы не откроем огонь после того как потеряли почти весь легион? — Рассуждал Примипил, обходя тела пришельцев. И такой же вопрос был у всех, но других заинтересовало другое, как эти пришельцы выглядят. За плотной одеждой и броней изобилующими украшениями никаких физиологических признаков не выглядывало. — Легионер, сними с него шлем. Обозначенный турианец подошел к телу в черном балахоне, пытаясь снять очень странный шлем больше похожий на корону, чем средство для защиты головы. Но стоило ему притронуться к нему, как тело резко схватило его за руку и Карис мог поклясться, он за ним улыбается. Карис видел это как в замедленной съемке - как в небе сверкает молния, на миг освещая всю картину, пораженных легионеров что уже нацелились на "мертвеца", как бегут прочь батарианцы, центурионов пытающихся защитить примипила и как сам "мертвец" становится бурей. Пришелец взмыл в воздух, накапливая вокруг себя странную энергию и с каждым мгновением свет от него исходил все ярче, пока не перекрыл свет от самой молнии. Взрыв, и у всех на глазах кто не успел отойти от пришельца были обращены в ничто испарившись в воздухе. Включая офицеров. А "мертвец" все не останавливался, переключившись на убегающих, сжигая их молниями исходящие со всего его тела. Он как будто был сам электричеством, первобытной стихией что разгневался на них. И Карис дрогнул. Он убежал. Пока как остальные тщетно пытались остановить бывшего мертвеца. Застал ли он прибытие флота? Нет. Он, как и немногие другие выжившие пытались как можно глубже спрятаться, зарываясь в подвалы и ямы. Скольких он встретил после той ночи? В городе было почти под сто пятьдесят турианцев и еще сотня батарианцев которые могли сражаться. А теперь Карис смог найти лишь двоих уцелевших легионеров за двое суток. Исключая лишь те группы, которых он обнаруживал мертвыми. Такие же дезертиры как он, но не такие удачливые. — На нас ведут охоту, — констатация факта от Амилиуса, снайпера которого он обнаружил в заброшенном бронетранспортере. Снайпер тогда лежал в бреду в одном из кресел, обливаясь потом и молясь духам о забвении. Его левая рука и участки груди были заражены какой-то дрянью фиолетового цвета, которые как будто медленно пожирали легионера. Карису стоило колоссальных усилий обработать эти странные увечья, ну как обработать... вколов двойную дозу стимулятора и обезболивающего, он срезал пораженные участки костяных пластин, игнорируя истошные вопли снайпера. Но это дало результат, Амилиус выжил, хоть и дорогой ценой - левая рука почти не двигалась и теперь чтобы прицелиться, ему надо было найти подходящую точку опоры. — У них такие же раны, как у меня. Этот фиолетовый... свет пожирает все на своем пути. Мои друзья просто пропали в том шаре пущенным одним из пришельцев. А затем этот взрыв... как будто сам воздух тогда треснул. Амилиус указал на мертвых турианцев, у которых так или иначе отсутствовали различные части тела. Без крови, без оторванных конечностей, словно части тела просто пропали. Карис приметил, что рядом с их трупами явно были проблемы с гравитацией, ибо зависшие в воздухе винтовки и камни иначе не объяснить. — Идем, лучше тут не задерживаться. Эти твари очень любят устраивать засады, — А этот турианец с красными метками на лице нашел их сам, пока они спали после долгого перехода от одной высотки в другую. У него, как и у самого Кариса была самая заурядная винтовка "Фестон", надежная и смертоносная. — Хотя вспоминая того пришельца, что побежал прямо на танк с МОЛОТОМ, в это как-то не верится. Представляешь, он взорвал танк с помощью молота. Огненного. Который создавал вихри огня из ничего. Духи, что творится в этой системе. — Безумные ИИ, временные петли если верить батарианцам, слишком уж живучие пришельцы. Кстати, мне надоело называть их общим термином, нужно придумать емкое слово которое опишет все это дерьмо, — предложение Кариса было встречено одобрением, но никто ничего не предложил. — Что, Люций, даже не предложишь хоть один вариант? — Я бы предложил назвать их духами, из-за того что они управляют разными стихиями. Ну знаешь, как старые жрецы из наших легенд, но это было бы оскорбительно по отношению к нашим предкам. Амилиус энергично закивал, соглашаясь с товарищем, пока со стоном боли не сполз по стене. Тело все еще болело от полевой "операции", устроенной Карисом. Чертыхаясь, снайпер достал из подсумка флягу и отпив приличное количество воды, предложил другое: — Я думаю этих тварей лучше назвать "проклятыми". — Что, прости? — Я... не знаю. Мне просто показалось, что они не могут умереть. В ту ночь, я смог попасть в одного из них прямо в голову. Я видел, как его шлем раскололся и я точно видел отверстие в его голове. Но знаете, после трех секунд что я отвлекся на другую цель, он уже снова был в порядке. И он смотрел на меня, такую ненависть я не чувствовал никогда до этого. Словно он проклинал меня за то, что он почувствовал в момент смерти. — Карис, Амилиус прав, их невозможно убить. Стоит нам хоть немного их зацепить, как они вновь восстают. Наше оружие бесполезно против них, их можно лишь вырубить на несколько секунд... — Ладно, но почему проклятые? — Карис тоже сел, пытаясь пролезть в щель между плитами, его паранойя никогда не утихало. — То есть, в честь тех страшилок что-ли? — Да, помню моя мать рассказывала про древних турианцев, что после смерти восставали вновь, но не такими как были прежде. Они теряли свои души. Теряли все и в попытках обрести утерянное, учиняли ужасные бесчинства... Эти трое турианцев еще не знали, как их диалог изменит общество Цитадели в будущем. Ибо их предложение, так и осталось приклеенной за всей новой расой в Цитадели. Проклятые.***
— Адмирал, фиксируем множественные цели на орбите планеты. Какие будут указания? — Адъютант не мигая смотрел на него, ожидая дальнейших приказов. Обернувшись, он увидел как все в БИЦ-комнате тоже ожидают приказов, все были взволнованы и неудивительно. Ведь их флот, так же как и другие флоты прибыли в эту систему под строжайшим секретом. Примарх и его советники побоявшись вмешательства вездесущих азари, тайно приказал 6-миротворческому и патрульному флоту оказать поддержку находящимся там силам. И Адриэн Виктус не возражал. По личным причинам. — В боевое построение. Пусть часть 4-патрульного отделяется от основных сил, будут охранять ретранслятор и если надо будет, нападут во фланг противника. 2-флоту скажите охранять наш тыл. Мы же отобьем их с орбиты и эвакуируем наших братьев, — Адриен развернулся к столу, наблюдая как расцветают вражеские силы на экране, все увеличиваясь в размерах. Горнило войны все разгоралась, а они лишь подливали масло в огонь, вместо заключения мира. А за его спиной бурлила работа, приказы отдавались и передавались по цепочке, орудия заряжались, но всего этого он не слышал. Он слышал лишь один голос в своей голове, голос своего сына что умолял его спасти одного провинившегося ребенка. — Постарайся выжить, Карис. Твой дедушка спасет тебя из этого ада...